1 11Одробнее см.: Hams м. Lenny Bruce acquitted in smut case // San Francisco I limnicle. 1962. March 9.

Speiiman J.C., et al. Experimental reduction of stress based on ego defense theory // lournal of Abnormal and Social Psychology. Vol. LXVIII. No. 4. April, 1964. Г (67-380; Lazarus R.S., Alfert E. Short circuiting of threat by experimentally .Hiding cognitive appraisal // Journal of Abnormal and Social Psychology. Vol. LXIX. No. 2. August, 1964. P. 195-205.

учебный показ сеанса семейной психотерапии1. Речь идет не о документировании per se2, а о правах фигурантов записи и соблюдении их интересов в тех случаях, когда они недально­видно соглашаются на публичный показ.

Еще более поучительно другое ограничение, связанное с отделением документируемого действия от самого документа. Если воспроизводится нечто предосудительное, жуткое или не­пристойное, будь то подлинное действие или результат пере­ключения, можно ли считать само документирование безгреш­ным? На первый взгляд, здесь нет никаких ограничений, по­скольку каждый ясно осознает, что документированное собы­тие — нечто иное, чем само событие. Тем не менее связь между записью и событием осознается вполне отчетливо и торжест­вует над рассуждением.

Форт Лодердейл, Флорида. (Ассошиэйтед Пресс). В новом распо­ряжении городской комиссии о запрете непристойностей в книгах, журналах и кассетах для детей до 17 лет анатомические подробности запрещенных действий изложены столь тщатель­но, что «Майами Геральд» сочла невозможным его опублико­вание3.

Винчестер, Индиана, 29 декабря (ЮПИ). Новое постановление муниципалитета о запрете порнографии может не возыметь ни­какого действия, так как местная газета сообщает, что язык по­становления не отвечает требованиям хорошего вкуса. Издатель «Винчестер ньюс газетт энд джорнал геральд» Ричард Уайз так объяснил свою позицию: «Мы не ставим под сомнение ни муд­рость самого постановления, ни конституционное право граждан покупать и продавать подобные материалы. Мы лишь используем свое право печатать только то, что считаем разумным и что от­вечает требованиям хорошего вкуса. Мы не считаем, что язык с известными выражениями отвечает требованиям хорошего вкуса». Чтобы повлиять на реальное положение дел, распоряже­ния муниципалитета Винчестера должны печататься в общего­родской газете, а единственная газета в городе принадлежит мистеру Уайзу4.

Репортажи порнографического содержания — не единствтенные примеры границы документирования. Другой тип границы иллюстрируется уголовным делом «Болотных убийц».

Честер, Англия. Записанные на пленку вопли маленькой девочки потрясли участников вчерашнего судебного заседания. Жен­щины плакали. Когда звучала шестнадцатиминутная магнито­фонная запись, многие затыкали уши. Обвинитель сэр Элвин Джонс сообщил суду, что кричала десятилетняя Лесли Энн Дауни — ее подвергали пыткам и одновременно делали порно­графические фотографии, а затем убили. Джонс утверждал, что запись производилась Йеном Брейди, двадцатисемилетним биржевым клерком, и его двадцатитрехлетней подругой Майрой Хиндли.

Это случилось в 1964 году. Лесли Энн пошла на ярмарочную площадь на следующий день после Рождества и пропала. Впос­ледствии полиция обнаружила ее труп, без одежды, закопанный в неглубокой яме, в пустынном месте на торфяном болоте Пен-нин. В зале суда звучали душераздирающие вопли ребенка, а мисс

¹ Bruce L. How to talk dirty and influence people. Chicago: Playboy Press, 1966. P, 195. В этой книге мистер Брюс приводит пример того, что именно не могло быть напечатано в юридическом журнале, поскольку принятые в журнале границы фрейма не совпадали с границами дозволенного, кото­рых придерживался издатель книги Брюса. Замечу, что и я не стал приводить высказывания мистера Брюса, поскольку границы моего фрейма позволяют мне цитировать подобный текст только в том случае, если его нсцитирование приведет к потере чего-то важного, что к данному случаю не относится, хотя теперь-то, рассматривая фрейм научной книги в свете того комментария, я мог бы осмелиться процитировать приведенный Брюсом пример.

Ленни Брюс, рассказывая об одном из судебных процессов он, связанных с употреблением им нецензурных слов, приводит другой пример.

Юридический журнал «Нью-Йорк Ло Джорнэл» признал себя виновным в том, что не напечатал приговор суда низшей инстан­ции из следующих соображений: «Мнение большинства судей опирается на подробное цитирование высказываний из выступ­ления Брюса в ночном клубе, а также описание поз и действий, которые являются непристойными». Журнал принял решение не печатать эти материалы даже в изложении, поскольку купюры создали бы неверное представление о позиции судей, а без купюр публикация невозможна, поскольку это противоречит принятым в журнале нормам1.

Хиндли и Брейди невозмутимо смотрели сквозь пуленепробивае­мое стекло, ограждающее скамью подсудимых1.

Очевидно, что литературное переложение, иллюстрация и документирование имеют определенные ограничения мораль­ного порядка, особенно в связи с табуированием секса. Оче­видно также, если действовать в границах дозволенного, огра­ничения все равно найдутся. Возьмем для примера рецензию на книгу, посвященную сексуальной проблематике.

Эта книга, изданная в Копенгагене в 1968 году, является, веро­ятно, одним из первых плодов отмены сексуальной цензуры в Дании. Она состоит из 42 черно-белых фотографий пары, зани­мающейся любовью в разных позах. Картинки снабжены корот­кими аннотациями об основных преимуществах и недостатках каждой из поз. Фотографии примечательны тем, что на них не показаны (явно намеренно) ни органы, ни выражения лиц участ­ников. Отсутствие первых может показаться довольно естествен­ным ввиду топографии тел, а вот сокрытие моделями своих лиц ведет к несколько странным эффектам. Например, в одной из поз «соединение половых органов в их движении видно обоим партнерам» и «чисто умозрительный эффект может в свою оче­редь значительно усиливать сексуальное возбуждение». Просто превосходно. Но партнеры на фотографии как будто избегают этого возбуждения, поскольку они отвернулись и от нас и друг от друга, как будто смотрят телевизор2.

То, что такие границы должны существовать, едва ли явля­ется новостью. Новым для нас в последние 5—10 лет стало то, что мы увидели, насколько они изменчивы. Правильно установ­ленные границы находят искреннее одобрение, но уже через год они могут оказаться преодоленными, а еще через год нарушение границ станет общепринятым. По-видимому, правила определе­ния границ фрейма могут меняться весьма стремительно, если, конечно, наш нынешний опыт нас не обманывает.

г) Групповую психотерапию и другие ситуации ролевого вза­имодействия следует упомянуть хотя бы потому, что обширная литература в этой области позволяет формализовать трансфор­мационные практики и приемы переключений1. Они строятся нa предположении, что переживание прошлого опыта под руко­водством терапевта служит не только для прояснения аналити­чески значимых тем, но и для изменения установки личности.

д) Независимо от того, имело ли место переключение ру­тинной деятельности, всегда остается возможность «просто по­пробовать» — не ради достижения заурядной цели, а ради лю­бопытства, из интереса; хочется узнать, что из этого получится, проверить какую-нибудь гипотезу, вникнуть в дело без какой-либо видимой цели, провести тщательное измерение и анализ. «Естественные» условия можно поддерживать долго, за исклю­чением ситуаций, когда нет никаких естественных причин для внешнего представления (performance). Заметим, чтобы без­оговорочно использовать слово «ключ» (key), мы должны пред­положить, что все участники ситуации — экспериментатор, испытуемые (если они есть) и ученая публика — одинаково квалифицируют происходящее именно как эксперимент.

Здесь опять же возникает вопрос о границах. Движение против вивисекции — одна из сторон этой проблемы, а отно­шение к медицинским экспериментам в гитлеровских кон­центрационных лагерях — другая. Тревогу вызывают экспери­менты с электрохимической стимуляцией головного мозга, что влечет за собой эмоциональные и поведенческие изменения в поведении испытуемого. При этом подвергается профанации то, что должно оставаться священным, а именно: человеческое сознание. Дискредитируется и экспериментальная наука. Самым значительным событием такого рода стало исследование Мастерсом и Джонсоном женского оргазма2.

' Интересную попытку формализации с полным пониманием сходств и раз-иичий между терапией и театром см. в статье Э. Бентли: Bentley Е. Theater and therapy // New American Review. No. 8. New York: New American Library, 1970. P. 131-152.

' Первый опубликованный отчет об этом исследовании см. в издании: Masters W.H. The sexual response cycle of the human female // Western Journal of Surgery, Obstetrics and Gynecology. 1960. Vol. LXVIII. P. 57-72. Исследовате­ли провели широкий спектр замеров в той сфере деятельности, которая в машем обществе считается наиболее деликатной, чем поставили испытуе­мых в невиданное положение. Были не просто раздвинуты границы того, что можно делать в экспериментальных целях; теперь вообще трудно вооб-рмить, можно ли сохранить какие-либо границы в этой области. Отрица­тельные отклики, читать которые столь же забавно, сколь и критикуемое

5. Пересадка (regrounding). Мы рассмотрели основные типы переключений: выдумку, состязание, церемониал и тех­ническую переналадку. Нам остается рассмотреть еще один тип, трудно поддающийся концептуализации. Вовлеченность во внешнее представление какой-либо деятельности позволяет сохранить определенную прозрачность ее оснований или мо­тивов, которые, как кажется, радикально отличаются от моти­вов, обусловливающих поведение людей в обычных ситуациях. Таким образом, понятие «пересадка» зиждется на допущении о том, что одни мотивы удерживают исполнителя в круге обычной деятельности, тогда как другие, особенно устойчивые и институ­ционализированные, выводят его за пределы привычного.

Типичный пример пересадки — участие дамы, принадле­жащей к верхней страте среднего класса и занимающейся бла­готворительностью, в распродаже дешевых вещей. Можно при­вести в качестве примера следующее невероятное с социальной точки зрения событие.

Когда принцессе Маргарет было около двадцати пяти лет, она стояла за прилавком и продавала нейлоновые чулки и ночные сорочки на церковной распродаже в Баллатере, небольшом шот­ландском городке. Один молодой парень пробился к ней сквозь толпу женщин и попросил пару чулок. «Какого размера?» — спросила принцесса. Юноша вспыхнул и сказал: «Не знаю, при­мерно вашего размера». «А, — улыбнулась Маргарет, — тогда вам нужны восьмого размера»1.

Строгость правил обращения к членам королевской семьи как нельзя лучше указывает на силу переключения, преобразую­щего смысл деятельности, что, впрочем, не помешало юноше попасть в неловкую ситуацию, а данному событию превратиться в новость. (Равным образом представителям высших классов нет нужды ограничивать себя в благотворительности. На Шетленд-ских островах, где по воскресеньям не принято работать и фер­меры надевают выходную одежду, соседи считают своей обязан­ностью поработать несколько часов в хозяйстве недавно овдо­вевшей женщины; работа та же, но считается трудом ради Гос­пода.) Другой пример: колка дров для отдыха2 или по предписа-

исследование, см. в работе Л. Фарбера: Farber L.H. I'm sorry, dear // Com­mentary. 1964. November. P. 47-54.

нию врача. Сюда же относятся всякого рода неприятные дела, представляющие собой наказание для кающихся грешников. Еще один пример — альпинизм; даже если покоряемая верши­на не Эверест, все равно она является седьмым чудом света.

Шиптон1 пригласил меня в экспедицию на юго-восточный склон Эвереста... За десять дней восхождения мы исследовали мест­ность, где не ступала нога человека. Мы преодолели труднейшие переходы и побывали на громадных ледниках. Сегодня я чаще вспоминаю не о наших восхождениях, хотя они были замечатель­ными, а о самом Эрике Шиптоне, его способности сохранять спокойствие и хладнокровие в любых обстоятельствах, его неуто­лимом стремлении узнать, что там — за следующей горой, за следующим поворотом, а главное, я вспоминаю о его замечатель­ной способности превращать тяготы и лишения гор в фантасти­ческое приключение2.

В этом же ряду стоит почти забытое сегодня взаимное обязательство (arrangement), в соответствии с которым ученик обнаруживает преданность мастеру, хозяину, учителю и вы­полняет подсобную работу за мизерную плату или вовсе без оплаты взамен на возможность учиться ремеслу. (Что для мас­тера настоящая работа, для ученика — возможность попракти­коваться.) И конечно же, надо упомянуть включенное наблю­дение, по крайней мере, такое, при котором наблюдатель за­ранее себя раскрывает.

Мы упомянули самые распространенные и очевидные игресадки, хотя, конечно, существуют и менее заметные раз­новидности. В судебной практике можно провести четкую грань между делами, которые основаны на стремлении истца побиться своего всеми правдами и неправдами, и делами, имеющими твердую доказательную базу. Отличие последних в том, что они явно затрагивают какой-либо принцип права, который и адвокаты, и судьи хотели бы прояснить и добиться справедливого решения, даже если для этого потребуется выйти за рамки требований спорящих сторон.

Теперь подробно рассмотрим пример пересадки, а именно использование подставных лиц для оживления игры в казино. Этот пример полезен тем, что содержит пересадку строго фор­мализуемой игры — очко, или блэкджэк, где само переключение