Глава 62. Тотальный конфликт. В перспективе (Permanent War)

Ну почему люди так любят истреблять друг друга?

Ради этого они готовы преодолеть любые препятствия.

Даже ворваться в другой мир и перебить там всех.

Пространство вокруг закрутилось, завертелось, смешивая краски. Обстановка стремительно менялась. Интегар крикнул мне: «Выбирай, Лориэн, где ты умрешь!». И я выбрал.

Мы расположились на длинной улице, с двух сторон ограниченной домами, с двух других – стенами Барьеров. У бордюра стоял мусоровоз, противоположно ему – две припаркованные легковушки. Фонарный столб, единственный источник света тут, тускло освещал все вокруг. Свет отражался в стеклах машин, в окнах домов. Была безлунная, беззвездная тихая ночь. Я – с одной стороны улицы, Интегар – с другой.

- Начинай, Лориэн! – крикнул мне Пророк, вытягивая вбок руку. Вокруг его ладони стал сгущаться ночной мрак, порождая из воздуха рукоять из черной кости. Из рукояти медленно начало расти белое лезвие, будто это был не клинок, а коготь загадочного зверя. Коготь рос, на нем уже виден кровосток и редкие зазубрины. Он расширялся. В конце концов, у Пророка в руке возникло оружие, по внешним данным ничем не уступающее моему. Ну а у кого какие боевые характеристики, мы скоро узнаем. Вдруг, Интегар хватается за рукоять меча второй рукой и тянет в разные стороны, будто пытается разорвать его на две части. Хлюпанье, и у него уже два клинка.

- Начнем, пожалуй, - ответил ему я. Пора каких-то чувств прошла, осталось только сосредоточение и железная хватка воли. Воли к победе. Воли к убийству. Моя накидка вспыхнула на мне черными языками пламени и распалась пеплом. Метаморфоза началась. Я снова превращался в машину уничтожения всего живого. Волосы, освободившись от капюшона, вздыбились, вырываясь из-под старой кожной куртки военного образца, поднимались, опускались и парили, висели в воздухе, ловя в своем море блики света. Свет явил Пророку мои зрачки в глазах, превратившиеся в вихрь оттенков. Бляшка на поясе тускло блестела, зеленые джинсы с протершимися коленками мотало взявшимся откуда-то ветром. На руке часы Исиды пропищали полдень. Я здесь почти сутки. Плевать!

- Интегар Фрай? – я прищурился, шагнул вперед, сделав перед собой взмах саблей.

- Келимберн Лориэн? – ответил он мне тем же тоном и, заведя за спину руки и скрестив там свои мечи, поклонился мне. Я сделал короткий ответный кивок, отчего белые волосы на миг колыхнулись и затрещали разрядами статического, я так думаю, тока. Брови сдвинулись, глаза сузились, мышцы напряглись.

- Понеслась, - крикнул я и побежал на встречу Пророку со всей скорости. Его глаза блеснули, он полетел мне на встречу, доставая из-за спины клинки.

Удар нашего столкновения был чудовищной силы. Стекла пошли трещинами, некоторые разбились. Мой клинок оказался зажат между двумя его мечами. Он не мог ударить, так как ему пришлось бы пропустить мой клинок и удар в ответ. И не мог выбить меч у меня из рук – он был неотъемлемой частью меня. И даже если бы Интегар отрубил бы мне руку, я бы, наверное, без труда управлял бы мечом и без руки.

По лезвиям его сабель прошла синяя рябь. А Клинок Судьбы начал эластично изгибаться, будто живой, в хватке двух своих врагов и, наконец, вырвался на волю, блокировав последовавшие за этим удары.

Битва становилась похожа на бешеный танец. Мой клинок, соударяясь, звенел, пел радостно свою песню смерти, приплясывая в моей руке, резонировал и звучал. В его «голосе» сплелись разные созвучия, разные ноты, создавая неповторимую гармонию. Это не просто сабля. Это – живое существо. И сейчас оно сражалось с двумя другими, злыми, противными, кусачими тварями в руках Пророка, рассекая со свистом воздух, вращаясь веером и вибрируя от ударов врага.

Бой мог так длиться вечно – удары следовали один за другим, но опасных моментов было мало. Каждый раз я или он откланялись от траектории выпада или сечения, и тогда я решил применять свой потенциал. Нет смысла чего-то ждать. Надо нападать первым, пока я еще свеж и полон сил. С моих пальцев сорвалась синяя молния и ударила ему в плечо. Появилась кровь, черный доспех моего оппонента треснул.

- Ну наконец-то, Лориэн! Покажи, на что ты способен! – кричал Интегар и улыбался. Он был абсолютно безумен. Как и я. Мы похожи. Очень похожи. До боли.

Вспышка света ослепила меня, в мою сторону летели три огненных шара. Я успел отбить только один шар, два других я поймал в плечо и в грудь, и, проделав недолгий полет в воздухе, врезался в стену, впечатавшись в нее и падая на колени. Куртка быстро потухает. Вокруг меня возникают бусы, гирлянды черных шаров. Я улыбаюсь в чудовищном оскале. И сплевываю кровь. Символы на руке раскалились, причиняя невыносимую боль.

Пророк смеется. Я рад его смеху. Он вселяет в меня уверенность. Я рад, что я меняюсь. Я необычный человек. Я монстр. Я рожден убивать. Пусть! Потому что я сотру своего врага в пепел и развею по ветру на Шпиле Башни Альянса. Я – Келимберн Лориэн. Я Темный Клинок Судьбы. Я сам – Темная Энергия, ее сосредоточие. И меня не остановит ничто. Я хохочу, мне радостно. Вспышки света, боли, ярости следуют одна за другой. Черные шары, черные сгустки моего гнева соударяются, летая вокруг меня, лопаются и порождают новые. Я начинаю свой бег вперед, шары летят передо мной. Волосы распушаются, вырываются из оков и вздымаются в разные стороны. По ним текут черные капли Темной Энергии. Они тоже злятся.

Шаг, другой, я все ближе. Шары один за другим пробивают преграды, которые повисли между мной и Интегаром. Первые два разбились о гранитную стену и рассеяли ее в песок, другие сгорели в огненной преграде, затушив ее. Еще три штуки замерзли, покрылись инеем и разбились о землю кусками стекла… Еще несколько срикошетило от невидимого силового контура. И теперь защита пробита. Шары один за другим врезаются в Пророка. Он отлетает на несколько метров по воздуху, но успевает зацепиться клинками за брусчатку, затормозил и, кувырнувшись, встал на ноги. Не дожидаясь моей реакции, он вытянул вперед руки. Клинки послушно торчали из земли и светились ровным красноватым оттенком. В меня полетели глыбы льда вперемешку с кусками брусчатки и раскаленными кусками лавы. Воздух с силой толкал меня в грудь. Я еле отбивал летевшие в меня снаряды, появлявшиеся у него перед руками из вывернутых на поверхность из дорожного полотна кусков камня. Интегар Фрай приближался ко мне. Поток снарядов прекратился. Мы опять сцепились в смертельной пляске, шибая в стороны потоками энергии и пытаясь от души рубануть соперника клинком. Я кувыркался, отпрыгивал, уклонялся от ударов, следовавших, как град, отовсюду и часто. Лаэрин – очень хороший боец.

Я кидаю в него взглядом машину, сзади пускаю на него золотистую слизь в черном тумане. Машину он раздробил на части, туман сжег, даже не оборачиваясь, и вот в меня летит мусоровоз. Бац! Меня зацепляет колесом, я сильно ударяюсь о Барьер и сползаю вниз. Сильная боль толчками пробивается в мое сознание.

- Симентина, зуб дракона разрушения, Буря ненависти, Океан гнева, Гром раскаяния, Истина жизни и смерти, Неиссякаемый сосуд воли, Ярость шторма! Обрати свой взор на север, разрушая тленное и созидая вечное, поверни на запад, утопая в океане одиночества, вернись на юг, где ждет тебя теплый ветер перемен, и устреми душу свою к востоку, где ожидает рассвета Темная Сторона Солнца!

- Что это? – спросил я, но не получил ответа.

- Симентина, пепел!

Пророк втыкает в землю один из клинков, вытягивает в мою сторону руку. Из нее начинает тянуться толстый черный канат. Все быстрее и быстрее он удлиняется и становится толще. На его поверхности появляются когти, клыки, шипы, режущие пластины и маленькие электрические щупальца. Похоже, он высвобождает всю силу своего оружия. Жаль, я не знаю, есть ли у моего меча такая же. Теперь бой приобрел для меня весьма поганый ход. Перспективы были ужасно плохими – отступать некуда – сзади стена Барьера, а спереди в тебя постоянно летит закручивающийся черный бич. Я вынужден блокировать его удары, но получалось это очень редко. Все больше и больше доставалось мне. От одного из ударов ломается левая рука, от другого моя куртка разлетается лохмотьями бесполезной кожной нарезки. У меня не получается уже избегать столкновений крутящейся плети и моего хрупкого незащищенного тела. Прячусь за машиной. Машину разносит вдребезги. Прыгаю вбок, дорогу на том месте, где я стоял, вздымает вверх, и куски дробленого камня летят в разные стороны. Кнут рассекал на мне кожу до мяса, текла кровь… Я пустил в него град осколков стекла из дома напротив. Ему это почти не повредило. Большая часть крупных осколков раскололась еще в полете, малая часть застряла в его броне. И несколько осколков поменьше врезались в лицо, разрезав бровь и воткнувшись в щеку, где не было типичной для лаэринов черной щели, похожей на жабру. Такая щель, я заметил только что, была и у Пророка, как была она у Хэлла и Экзелеста. Бесполезно. Я не успеваю избежать этого удара. Хрусть. Хлыст напрямую врезается мне в грудь, ломая несколько ребер. У меня начинается кровотечение, с губ капает кровь. Слезы… тоже кровью. Слезы боли, бессилия и отчаяния. Еще один удар ставит меня на колени, еще один валит на пол. Взор тускнеет. Панорама улицы исчезает. Все на миг погрузилось во мрак, потом на несколько мгновений вынырнуло…

Шпиль Цитадели. Вокруг – всполохи красного и черные куски металла, черные кристаллы мерцают плавным желтым светом. Материя, чужеродная черная материя, из которой состоял вихрь над площадкой в десять квадратных метров, где я лежал. Ужасающей силы ветер. Мертвое, искаженное, изломленное пространство. И увлекающая бездна воронки. Там – вечность. Там – сама настоящая смерть.

Я лежу на холодном полу черного металла в центре окружности, выбитой на поверхности листа обшивки. Внутри круга – символы. Вне круга – символы. Они тускло мерцали. Кровь струилась из ран и лилась на пол. Металл с шипением впитывал кровь умирающего. Грудь рывками вздымается и опускается. Кружится голова. Мутит. Ко мне гулкими шагами приближается Интегар Фрай, Пророк Альянса. В руках у него – его клинки. Он нависает надо мной, поднимая мечи, и грустно, мечтательно улыбается.

- Ну вот и все, Лориэн! – бросает он мне, поднимая клинки еще выше.

Мои губы искривляются в гримасе боли, я пытаюсь улыбнуться в ответ победителю.

- Тебе осталось совсем немного, потерпи, - продолжил он, - О чем ты сейчас думаешь? Мне интересно! Об Исиде? О друзьях, - он сделал паузу, - О матери, может быть?

Я негодующе захрипел.

- Ты жалок, Лориэн!

- Мне жаль тебя… - прохрипел я ему, собрав все силы, оставшиеся еще у меня. Его лицо перекосило удивление. Из щеки выпал осколок стекла.

- Что, Лориэн? – переспросил он.

- Мне жаль тебя, - ответил ему я, повторяя еще раз свои слова, - Мне тебя жаль, потому что у тебя этого ничего нет и никогда не будет!

Он скривился в ухмылке и опустил клинки вниз. И воткнул их в меня. Я не хотел видеть того, как он торжествует. Я закрыл глаза. Волна боли прокатилась по всему телу, потом отпустила. И стало так спокойно…

Я плыл куда-то. Вокруг все сначала было тихо, потом появились шепоты, шорохи, потом голоса. Я слышал дыхание и голоса вортигонтов! Они пели, они где-то рядом… Где же? Они пришли меня забрать? Я Умер! Я умер и они меня забирают!

Появились глаза – красные и сиреневые. Проступили силуэты. Вортигонты, фиолетовые и зеленые, через одного, стояли, сцепившись лапами. От них истекало какое-то сияние. Слышалась громкая песня. Полная гармония. Тихие шепоты сочетались с глубоким гортанным криком. Их фигуры покачивались в такт песне. Вортигонты стояли, образовывая кольцо. Над кольцом светился золотистый ореол. Я был посередине, лежал на полу, не в силах пошевелиться.

Я почувствовал покалывание в груди. Рядом со мной появился тот самый вортигонт, с которым я беседовал у поста СС. Я узнал его по голосу и шрамам на теле. Он поднял меня с пола, помог встать. Я почувствовал жуткие боли и скривился, чуть было не упал вниз снова. Ворт меня придержал.

- Мастер Лориэн! Мастер Лориэн! – услышал я голос ворта. Он звал определенно меня.

- Я умер? – спросил его я.

- Пока еще нет.

- Почему? – задал я вопрос и замолчал. Я все понял, - Зачем вы мне помогаете? Это все ложь! Если я умру, абсолютно ничего не изменится!

- Мы знаем, что ваша физическая гибель не уничтожит миры напрямую. Но она затронет их судьбу косвенно. Если Мастер Лориэн погибнет и не убьет Пророка, то множество миров окажутся обречены.

- Я не понимаю… - ответил я, заикаясь.

- У нас мало союзников. Это доктор Фримен, дочь Вэнса и некоторые другие, с которыми вы не знакомы. Мы даем вам еще один шанс. Мы поможем вам, Мастер Лориэн. Мы дали слово и мы его исполним. Мы друзья тебе, Мастер Лориэн, и твоему народу. Помни об этом.

- Спасибо… Но у меня не хватает сил. Я не могу его побороть, - я поник головой, на правой щеке появилась слеза.

- Неверно, Мастер Лориэн! Путы можно рвать! Мы дадим вам еще сил. Разорвите путы!!!

- Спасибо…

- Мастер Лориэн! Вы знаете разницу между желаниями и долгом. Вы должны его уничтожить! Когда выполняешь долг, то никакие ограничения не помеха, Мастер Лориэн! Разорвите путы!

Внимание! Полное снятие всех ограничений и блокировок потенциала Темной Энергетики. Опасность неконтролируемого выброса превышена. Дестабилизация контура. Возможен летальный исход!

- Ты можешь все, Мастер Лориэн. Мы похожи. Мы жертвуем собой ради других. Ради цели. Ради долга. У нас общая цель, Мастер Лориэн. Ты убьешь Пророка. Для этого ты и был рожден…

Вортигонт коснулся своей бархатистой мягкой двупалой лапой моей груди и немного толкнул вперед.

- Мы понимаем вашу боль, Мастер Лориэн. Мы разделим ее с вами. И мы верим в вас, в вашу преданность и стойкость.

Меня снова обступила темнота. Нарастал гул. Яркий свет. Я стою посреди мерцающего круга на площадке Шпиля. У меня светятся белым глаза и горят синим светом волосы.

- Какого черта? – роняет Пророк.

Его взор затеняет Темное Око. Вспышки черного света. В черную воронку затягивает всю окружающую обстановку. Мы на квадратной десятиметровой площадке посреди океана темноты. В его руке – только один клинок. Второй сломанным лежит рядом со мной. Кусок лезвия торчит у меня в груди. Я вырываю его и, окровавленный, кидаю на пол. Он с гулким стуком ударяется о пол. Танец снова начался. Наши мечи вновь соприкоснулись в танце, вновь поют песню смерти. Теперь каждый удар сопровождается энергетической потоковой атакой. Все больше и больше появляется на мне шрамов и порезов. Маленькие черные нити энергии затягивают их и большую рану на груди. Я кашляю кровью, но не ослабляю натиск. Наконец, бой достигает своего апогея.

Вспышка всепоглощающей ярости, неземного, бесплотного и от этого смертоносного гнева, убивающей злобы. В Пророка устремляются сотни щупалец из моей правой руки. На конце одних – шипы, на конце других – коготки, пилки, рогатины. В руке Интегара – плеть. Гигантский черный хищный кнут-убийца. Две сущности сталкиваются на поле боя и рвут друг друга. Каждый удар – адская боль. И сияющие символы на мече и на руке. И оттуда, и отсюда с символов капает кровь. С руки – моя, с клинка – чужая.

«Путы можно рвать!» - эта мысль заполняет все мое сознание. Боль, отчаяние, безумие – все отступает. В моем сознании – образ Исиды. Она улыбается и бежит мне навстречу. Я сильнее. У Пророка нет этой любви. У меня же она есть. Моя любовь. Моя Исида. Моя душа. Моя сила!

Извивающиеся щупальца и взвинчивающийся в воздухе кнут заполняют взор. Звон клинков забивают слух.

Рубящие слева, снизу. Уходящие режущие в плечо, по ногам. Прыжки, увороты. Быстрые, молниеносные блоки. Контратаки. Уворот. Перекат. Скользящие по плечу, бедру, спине врага. Удары с разворота, в прыжке. Проникающие в грудь, в живот, меж ребер. Кувырок. Откат. Разбег.

Скрежет металла. Стук ступней эхом бьет по полу. Я все ближе и ближе. Вспышка. Все на миг замирает. И я пробиваю защиту Интегара.

Хлыст бьет в то место, где я стоял еще недавно, но меня там нет. Выпад клинка Пророка уходит слишком далеко влево. Длинная, увенчанная когтем пута бьет Пророка в живот, цепляет его, притягивает чуть ближе. А мой клинок с быстротой луча света в безвоздушном пространстве вонзается по самую рукоять в помятый изрезанный нагрудник брони Интегара. Прошивает ее, как раскаленный нож кусок масла, ввинчивается в грудь моего врага и выходит из спины. Мои волосы торжествующе встают ореолом вокруг моей головы. Я улыбаюсь.

Глаза Интегара Фрая, Пророка Альянса на миг вспыхивают испепеляющим огнем, и потом медленно угасают. Зрачки возвращаются на свои места, глаза медленно закрываются. Нос последний раз втягивает воздух. И на лице умирающего Интегара Фрая застывает блаженная, радостная, спокойная улыбка, которая будто говорит: «Я обрел свою вечность. Я возвращаюсь домой». Слово «домой» причудливым образом вызывает у меня из головы слово «покой».

Я смотрю, как он падает на колени, вытаскиваю из его груди клинок. И гляжу на него в последний раз. Он ложится на холодный пол и замирает навсегда в такой естественной позе, будто он устал и лег отдохнуть. А его выражение лица, умиротворенное, такое ощущение, что он рад, что все закончилось именно так. Я присел перед ним, закрыл ему глаза. Поднялся. Отсалютовал Темным Клинком Судьбы. Он был достойный боец. И он умер достойно, как подобает бойцу.

Краски начали медленно возвращаться в окружающий мир. Вот я вижу, где я. Вихрь. Шпиль. Цитадель. И только сейчас я понял, что я победил. Я убрал в ножны клинок. Он впервые не впитал в себя кровь поверженного врага – на нем еще оставались капли. Я вдохнул прохладного еще воздуха, принесенного небесным ветром. Закрыл глаза. И заплакал.