Глава 4. Эксперимент (Dimension Over Watch)

В тот день мы с Гвином радовались – нас впервые возьмут в команду проведения Эксперимента, как лучших учеников курса. И это уже не практика или лабораторная работа, а настоящее испытание. К нашему тогда сожалению мы не участвовали в проекте как центральное лицо, но должны были следить за проведением Эксперимента по счетчикам в контрольной комнате. Нам предстояло зафиксировать начало, развитие и завершение проекта. А потом записать в базу данных результаты проведения Эксперимента.

Хочу начать с раннего утра того дня, ставшего для нас роковым.

Жили мы третий год уже в общаге. На каждого человека приходилось в среднем полкомнаты. Так что жили мы парами. Только вот девушки отдельно, парни отдельно. А так ничего, жить можно было. Особенно если поселишься с другом. Вам было нетрудно догадаться, что я жил с Гвином. Убирались по очереди. Пыль вытирали по очереди. И не ссорились особо – на Гвина долго злиться просто невозможно.

В тот день будильник зазвенел позже обычного. Я лениво открыл глаза и потянулся, зевнув. Вчера мы допоздна готовились к эксперименту. Я огляделся. Так. Это уже хорошо. Я по крайней мере в своей комнате – вот и обои с рисунками каких-то значков, вот и стол, и резные стулья, и компьютер, и лэптоп, и шкаф. Все на месте. Даже Гвин. Гвина не разбудил чертов будильник, в припадках гнева используемый нами как метательный снаряд. Но тем не менее будильник был противоударным – мы не раз это проверяли. А теперь почему-то показывает неправильное время. Точнее, он вообще остановился. Час назад. Хотя работали мои ручные часы. Я начал будить Гвина, постепенно вспоминая кое-что важное. Сегодняшний день – Великий день. Сегодня эксперимент, в котором участвовать будем мы.

- Гвин! Вставай!

- Отстань…

- Вставай! Петушки пропели давно…(хотя петушков на Сириусе не водилось никогда, вместо них у нас обитают пищащие ящерицы, писк которых раздается по утрам. Прим.)

Наконец Гвин все-таки встал. Ну не может же человек так долго выносить, что тебя трясут из стороны в сторону. Встал и пошел в ванную умываться – в каждой комнате общежития есть ванная и туалет. Вот такое цивилизованное общежитие. А все потому, что раньше это была гостиница. Я уже умылся и одел форму университета – темно-синие джинсы, белая рубашка с эмблемой института на нагрудном кармашке и на плече. Так. Хорошо, что я поставил будильник на полчаса раньше. А то б не успели б даже в столовую сходить. Обычно мы ставим будильник так, чтоб до нашего прихода в ГФХУ оставалось часа два. Занятия начинаются в десять. Эксперимент состоится где-то в это же время.

Включил телевизор. Работал утренний канал новостей.

«В Альтермегане наблюдается аномальная для этого времени года жара… (а была середина осени, Сейв… Прим.) Температура поднялась до…» по телевизору пошли помехи, потом опять стало слышно диктора: «Сегодняшнее утро можно по праву считать незаурядным. Что стоят только нетипичные перебои электроэнергии (на экране тут же появилось изображение мигающих лампочек и мониторов компьютеров в каком-то офисе). Сбои в системах баз данных (на экране – компьютер, постоянно изменяющий вид рабочего стола, заставку, число и год в кнопке даты). Странные утренние пробки на улицах города (на экране – мигающие своими цветными глазами светофоры на проспекте Дружбы). Аномальное поведение людей (человек на экране разбегается, и прыгает на стену головой вперед – вот что значит «убить себя об стену») Итак. Перейдем к остальным новостям – сегодня в 7.30 остановились все городские часы. Министерство Столичного Управления отрядило специальную группу по исправлению этой проблемы…» Далее опять помехи, уже не только звуковые, но и видео. «…В 7.45 на четвертую взлетную полосу аэропорта Канаби упал самолет (а на экране – остатки чего-то, отдаленно похожего на лайнер). Все сто тридцать шесть пассажиров погибли на месте. Удалось выжить лишь второму пилоту лайнера, на нем – ни царапинки. Причиной падения считают неисправность систем управления самолета. «Во время взлета, - рассказал нашему корреспонденту чудом оставшийся в живых пилот, - у нас отказали системы взлета, торможения и аварийной посадки. Мы отправили на диспетчерскую сигнал SOS. Когда мы были уже над землей и разворачивались, взорвалось правое крыло лайнера, и самолет упал на землю почти вертикально с высоты примерно 600 метров…»И вернемся к остальным…» Досматривать я этот ужас уже не стал…

Гвин вошел в комнату как раз тогда, когда показывали светофоры. Он долго удивленно смотрел на экран. Я, заметив его, сказал: «Гвин! Ты не поверишь, что творится!» Он ответил: «Не поверю!», и улыбнулся.

Через пару минут мы уже быстро шагали по коридору общежития в сторону столовой. Оказавшись там и взяв поднос, мы встали в очередь. Еда бесплатная. Это хорошо. Но в этот день нам достались пережаренные тосты, как и всем другим. Обычно такие тосты выкидывают, но сегодня… Видимо, сломались тостеры, и повару приходилось собственноручно спасать жареные хлебцы от перегрева. Сели за свободный стол, начали уплетать бутерброды. Постоянно мигали лампочки дневного света. Где-то что-то искрило, издавая характерный треск. Минут за пятнадцать мы поели и вернулись в комнату. Там собрали необходимые вещи и вперед, в Университет.

Двадцать минут нам потребовалось, чтоб добраться до главного здания ГФХУ. Наша работа должна была проходить там. Эти двадцать минут мы лицезрели уличный хаос. До университета от нашего общежития идет аллея из деревьев, отдаленно напоминающих березу, только с фиолетовыми листьями. Местная гордость. А вокруг шум и гам. Дорожная сеть страдает от перегрузок – глючат светофоры. Всюду раздается одно и то же «бип-бип». Стараясь не задерживаться, мы поспешили пройти это место побыстрей. И вот оказались на территории ГФХУ. До главного здания – совсем чуть-чуть. Там нас удивила тишина. Гудение осталось позади. Город был на грани хаоса, но главное здание работало, будто ничего и не случилось. А в остальных зданиях в округе научной зоны творилось то же, что и во всем городе. Вспыхивали и гасли окна. Кондиционеры выплевывали ядовитые хладагенты. Что-то здесь не то. Видно, город сошел с ума.

Мы вошли в здание через главный вход. Он работал – но ведь почти все двери на электроприводе, и снабжались датчиками движения или кодовыми замками. Прошли. Показали пропуска охране, отметились в системе, как прибывшие. Странно… Охранники сменили форму? Теперь модно ходить в солдатской одежде и с автоматом наперевес вместо табельного пистолета? Сомнений не оставалось – перед нами военные. А значит, что-то здесь не так. Пройдя по широкому холлу, мы дошли до лифтового зала. Наше здание снабжено двадцатью высокоскоростными лифтами повышенной безопасности. Десять из них ходят вниз – в подземные коммуникации, остальные десять – вверх. Гвин и я подошли к лифту со стрелкой вниз и нажали кнопку вызова. Лифт приехал и приветливо открыл створки дверей в свое зеркальное нутро. Мы, естественно, не заставили ждать и зашли. Нам на пятнадцатый уровень. Нажали на кнопку этажа, дверцы закрылись, и мы поехали. Вдруг через десять секунд лифт остановился, свет в нем погас. Экстренный вызов не работал. Тоже мне – лифт повышенной безопасности! Но буквально через три минуты свет включился, и лифт продолжил движение. Вышли мы из привычного лифта максимально быстро – он уже не казался нам приветливым. Да уж. А теперь мы оказались на километр под землей.

Пройдя пару десятков шагов по длинному дугообразному коридору, Гвин и я добрались до нужной нам двери – «100345 – пункт управления тестовой камерой 120». А мимо нас и этой двери прошло несколько человек. Все куда-то спешат. Все заняты своим делом. Никому нет дела, что сегодня Великий день. Гвин толкнул дверь от себя и вошел. Я за ним.