Глава 39. Телохранитель (Breen and His Paranoia)

- Здравствуйте, профессор Брин, - поприветствовал я нашего знакомого Администратора Земли.

- Здравствуй, Андре, - ответил он мне и обнажил свои белые зубы, улыбаясь.

- Вы, надеюсь, понимаете, что Альянс оказал вам высочайшее доверие. Не стоит это доверие хм… портить.

- Оу, наши Покровители оказали мне честь, безусловно. Я им очень благодарен, что они разрешили мне самому выбрать свою резиденцию. И, конечно же, - лицо Брина расплылось в улыбке, - за предоставление столь… достойного телохранителя.

- Альянс пока что дорожит вашей жизнью – пока вы ему нужны, - холодно ответил я – и тут же испортил ему настроение.

- Ладно, - сказал он после минуты молчания, - я вижу, вы вполне умны, в отличие от остальных комбайнов… Перейдем к делу.

На столе была приколочена огромная карта мира. То тут, то там красными точками значились города – Сити-1, Сити-2, Сити-3… Сити-28…В нескольких местах были и синие точки – города, находящиеся вне власти Альянса. И пунктирная зеленая дорожка через Средиземное море – строящаяся монорельсовая железнодорожная магистраль, соединяющая Сити-22 и Сити-17 через водную преграду.

- Андре, как вы считаете, какой город лучше подходит для резиденции? Он неуверенно водил по резервационной зоне Европа пальцем.

- Вы спрашиваете у меня совета? – удивился я.

- Да, иначе бы я промолчал! – ухмыльнулся Брин.

- Если вы хотите выбрать Европу, то наиболее подходящими и безопасными будут города Сити-16, Сити-18 и Сити-14.

- А вот этот город? – Брин показал на Сити-17.

- Не советую – там до сих пор идет активная антикомбайновская пропаганда. К тому же рядом свободный город. Там небезопасно.

- Хм… Хорошо… Тогда мы остановимся на Сити-16. А потом я перенесу резиденцию в Сити-17, когда там станет спокойнее.

Через три дня мы прибыли в Цитадель Сити-16. Город был небольшим, с узкими улочками и невысокими домами. До оккупации здесь жило полтора миллиона человек. Правда, сейчас людей стало во много раз меньше…

Где-то с неделю Брин обустраивал себе кабинет в Верхних Уровнях Цитадели. Ему привезли откуда-то старый деревянный стол, ковры, стулья с резными украшениями, на окно были повешены шелковые занавески. Там же он устроил мини-бассейн, библиотеку и винный склад. Когда я появлялся там, я не переставал удивляться, как важен для этого человека домашний уют. Где-то в то же время он завел себе секретаршу и каких-то помощников из людей. Он очень негативно относился к комбайнам и сталкерам. А сталкеров он вообще терпеть не мог – сразу же издал декрет, чтобы ни одного этого модифицированного гуманоида ему на пути не попадалось.

Брин негативно относился ко всему, что связано с Альянсом. И быстро возненавидел Цитадель – она представлялась ему тюрьмой, золотой клеткой, где его обеспечивают всем необходимым, но откуда не выпускают без контроля. Единственные, к кому Брин проникся доверием за первый месяц «проживания» в Цитадели С-16, были секретарша Джудит Моссман и я. Почему он так привык ко мне, я прекрасно понял только сейчас. В мертвом мире Цитадели быстро утрачиваешь все человеческое. А Брин оставался человеком даже после предательства своего мира. Часто на него нападала депрессия – и тогда он много ел и пил вино, смотрел телевизор (широкий экран, который ему принесли, кучу видеозаписей и дисков DVD) или читал книги. И вот когда ему становилось совсем плохо – он звал меня или Моссман. Сначала расскажу вам о первом знакомстве с этой женщиной. Когда Джудит впервые появилась в Цитадели, она была одной из миллионов запуганных людей по всему миру. В старой одежде, в джинсах с рыжими волосами и «живым» лицом. Оказалось, доктор Моссман раньше работала в комплексе Блэк Меза, откуда и началось вторжение. Но в конце концов старые знакомые опять наладили контакт. Брин под влиянием этой женщины, быстро ставшей холодной и неприступной, начал разрабатывать научную программу, которой должна была заняться Моссман. В отличие от Брина Моссман относилась к комбайнам пассивно – возможно, ей было абсолютно все равно, кто эти бывшие люди, что с ними делали… А вот ко мне Моссман относилась с нескрываемой нетерпимостью и злобой. Не знаю, чем я ее так обидел, но само мое существование было ей весьма противным. Когда я появлялся «не вовремя», то есть когда Моссман и Брин оставались наедине и рассуждали на какие-то только им понятные темы, Моссман тут же становилась холодной непрошибаемой скалой, бросала на меня злые взгляды и поспешно удалялась.

Уоллес Брин с каждым днем все более привыкал к новым условиям, все чаще его одолевали депрессии. Тогда он звал меня – предлагал выпить, перекусить, поговорить… Когда я впервые снял перед ним маску, он ужаснулся и отшатнулся от меня с испуганным «ой». Потом вылупился на меня и долго осматривал длинные уже давно не стриженные синие волосы, воздушный клапан на щеке, хирургические шрамы на лице и шее… Он был напуган. Я улыбнулся и нормальным своим (наконец-то) голосом произнес: «Вы думали увидеть вместо лица черное пятно?»

- Ох… Я рассчитывал увидеть что-то более ужасное… я удивлен… - ответил Брин и немного расслабился.

- Пока что меня не надо бояться – убивать вас или съедать ваш мозг в мои задачи не входит… - пошутил я. Брин понял шутку и улыбнулся, атмосфера разрядилась.

После нескольких бокалов вина у него развязался язык. И тогда он начал рассказывать о своей бывшей семье, о детстве, о работе в Блэк Меза. Оказалось, что он несколько старше, чем выглядит внешне. После нескольких «сеансов» общения у меня четко сложился образ этого человека, в какой-то мере я привык к нему, как и он ко мне, и проникся к нему симпатией.

Уоллес Брин оказался человеком весьма образованным и хитрым, но с целым букетом фобий и коллекцией комплексов, начиная от боязни утонуть и клаустрофобии и кончая редкими параноидальными припадками, когда Уоллес сжимался в комок, насколько позволяло уже немолодое тело, закрывал глаза и боялся посмотреть в окно. Он оказался весьма забавным человеком, хотя и был очень интеллектуален – знал многое об обществе, природе, науке…

Разговаривать с ним было одно удовольствие – хотя бы говоришь с живым человеком. За все то время, когда я очутился на Земле, поговорить по-человечески было абсолютно невозможно. Кемп исчез, никакой информации о нем не было, как я ни старался его найти – и по имени, и по личным данным, и по инициальному коду… Кемп исчез – а с простыми солдатами не пообщаешься. После Семичасовой войны меня наградили медалью за отлично проведенную операцию в «Битве Седьмого Часа». После я еще месяц «путешествовал» с отрядом зачистки – мы добивали оставшиеся регулярные войска Земли.

Более всего мне запомнился штурм какой-то мелкой деревни в русском Поволжье. Кажется, села Мясные Пельмени. Но об этом чуть позже.

…

Месяц прошел с тех пор, как я стал телохранителем Брина. Я многое узнал о нем, о его прошлом, о том, как он пришел к власти в Совете Земли… Это была история, полная интриг и заговоров… Когда Земля находилась в хаосе, а люди обвиняли в этом друг друга – нашелся человек, который знает о пришельцах много и знает о том, кто во всем виноват. Доктор Гордон Фримен. Так Брин попал на самую верхушку власти, он пробыл на этой должности шесть лет. Но мы никогда не говорили с ним о предательстве – этот человек оказался весьма слабохарактерным и трусливым, но никак не властолюбивым. И именно из-за трусости он приходил к власти – удивительно, не правда ли?

Хочу вам рассказать о том периоде, когда для оккупированной Земли писали законы. Я сам присутствовал при этом и видел, как Брин общался с одним из Советников. И как был выпущен первый послевоенный законопроект. Немногие знают, чего стоило ввести те законы, которые были введены в то время.

- Андре! У меня к тебе важное поручение! – кричал мне Брин в громкоговоритель, хотя моя комнатушка находилась совсем рядом. Его это забавляло, но вот у меня в звукоприемниках стоял гул. Я открыл глаза и встал. Зевнуть не вышло – контролер мастерски подавил это желание и бросил в кровь кучу гормонов. Я пришел в себя почти за десять секунд. Комната… Она была обставлена не так богато – только какая-то фотография какой-то совершенно незнакомой девушки с припиской «Разыскивается», кушетка и маленькая тумбочка, на которой изредка что-то появлялось – какой-нибудь конверт с приказом или упаковка патронов.

Я вбежал в зал Брина и поприветствовал его, так же осведомился, что ему собственно нужно.

- Андре – мне нужно, чтобы во всех городах на площадях и вокзалах, везде, где можно, установили экраны постоянной трансляции. Я не хочу выходить на улицу – боюсь, а вот из Цитадели вполне могу заявить своему народу, что теперь я управляю Землей. А так же вести свою телепередачу и рассказывать людям о том, что им интересно, - начал он, прервался, улыбнулся, запнулся на миг и спешно добавил, - Естественно, рассказывать буду только то, что не противоречит власти Альянса.

- Хм… Мне кому это, собственно, передать?

- Естественно, представителям Альянса. Пора править той вотчиной, что мне даровали Наши Покровители.

- Хорошо, только я еще скажу, чтобы вам в кабинет поставили комбайн-консоль. Для того, чтобы вести отсюда прямое вещание и контактировать с Советниками без посредников.

- Хм… Ну… Хорошо, Андре, действуй. Я подожду.

Через два часа несколько сталкеров в отсутствие Брина в кабинете, вмонтировали в центр его кабинета универсальную консоль Альянса. С несколькими десятками мониторов. Это очень мощный компьютер – с него вполне можно управлять армией, не то, что вести ток-шоу для горожан Сити-16 и других городов. Ну раз у Уоллеса Брина такой каприз… Что ж, это совершенно не важно.

Когда же Брин вернулся и увидел огромный компьютер, он сначала схватился за голову: «Что же это за громадина?! Она же совсем не вписывается в интерьер!» Потом на главном центральном мониторе появилась… хм… это даже не лицо… это… рыло, даже так, рыло Советника.

- Уоллес Брин решил наконец заняться делом? – прохрипел Советник.

- Да, как видите. Решил показать, кто теперь хозяин на Земле и кто теперь наместник, - улыбнулся Уоллес и от неожиданного появления Советника на экране сложил руки в замочек

-Отлично, профессор Брин…После того… - Советник на миг замолчал, а потом продолжил, - как вы покупаетесь в лучах славы и объявите об окончательной капитуляции Земли, то надо будет начать вводить в обиход наши законы. Вы будете нашим глашатаем…

- Хорошо… Я сделаю все, что в моих силах…

- Удачи, профессор… - прохрипела большая личинка, - и не забывайте о Сопротивлении – старайтесь не появляться в городе в ближайшее время…

- Спасибо, Советник… Надеюсь, я не подведу вас… - Брин побледнел от ужаса, но сдержался. Я улыбнулся про себя – слава небу, контролер не позволяет Советникам залезать во все мои мысли – мастер Фрай хорошо настроил его.

Через несколько минут Брин приготовился к трансляции – пригладил волосы, поправил галстук и отогнал от своеобразной «веб-камеры» меня – чтобы не смущать людей. Речь его была «адски зажигательной»:

«Здравствуйте, здравствуйте все, я рад поздравить всех вас с величайшим днем в истории Земли! Мне поручено объявить всем людям об объединении нашей цивилизации и союза рас «Альянс». Я очень благодарен Нашим Покровителям за предоставление нам возможности выбора. И я, как последний представитель Совета Земли объявил о согласии. Теперь я на неопределенный срок займу кресло Администратора Земли, пока Альянс не выберет более достойного претендента на этот пост. Хочу объявить вам о уже проведенных реформах, разделяющих территорию Земли на регионы: Европа, Сибирь, Австралия и Океания, Северная Америка, Амазония и Южная Америка, Африканская территория, Юго-восточная и южная Азия и Западная Азия. Так же хочу объявить об установлении новой власти над Землей – комбайн-протектората. Теперь порядок в регионах будут поддерживать расквартированные на нашей территории войска Альянса, центрами управления «Чистыми Зонами» - городами и городскими агломерациями, становятся Цитадели. Так же прекращается любая деятельность СМИ, кроме информационного канала Альянса – теперь обо всех новостях можно узнать на канале «Альянс» по телевидению и радио. Так же на этих экранах будут транслироваться в режиме реального времени мои заявления и правки. Так же прекращается деятельность Интернета, которая будет заменена информационными сетями Альянса. Теперь вы можете присылать мне письма с интересующими вас вопросами – на самые интересные я отвечу по каналу «Альянс», остальные получат личный и конфиденциальный ответ от меня или моих осведомленных заместителей.

В ближайшее время я планирую транслировать по этому каналу оглашение полного списка законов и законопроектов, одобренных Альянсом.

В прямом эфире был Уоллес Брин, Администратор, прямая трансляция из Цитадели Сити-16»

Конечно, с людьми поступают абсолютно нечестно – они имеют право знать горькую правду… Но тут ни я, ни Брин поделать ничего не могут. Да и собственно в это время ни его, ни меня это ничуть не волновало – целый штат доверенных лиц Брина и он сам, естественно, занимались разработкой системы законов для нового мира – мира эпохи Альянса. Над новой системой законов, которая получила название «Конституция Земли», работало пятьдесят человек – этот сборник законов устанавливал основные и неотчуждаемые права Альянса, их неограниченную власть на Земле и закреплял за Брином его полномочия. Так же там было что-то вроде параграфа «Образование органов местного самоуправления, подотчетных Альянсу» - там говорилось о Городских Советах – туда входили представители городов, выбранные населением по честному голосованию. Но, по сути дела, эти Советы были лишь как игрушка для горожан – чтобы отвлечь их от Сопротивления и подарить им призрачную надежду на подобие республики всеобщего равенства. В Совете решались мелкие судебные дела, проводились законосовещательные собрания, выходили мелкие поправки к необязательным законам, которые не несли в себе стержня власти Альянса. Так же оговаривалось образование Комиссариата Гражданской Обороны – КГО, который занимался силовыми акциями – поддерживал порядок в городах, занимался поиском и уничтожением сил Сопротивления а так же вел дела, связанные с доносами (которых с каждым днем становилось все больше) и нарушением правопорядка. И отдела «Пропаганды Альянса». Ну это ясно что такое – несем культ личности Брина и веру в справедливость и всесилие Комбайн (то же, что и Альянс на языке землян) в народные массы.

Потом вслед за «Конституцией» начали выходить кодексы законов – «Первый Гражданский Кодекс» (там в основном закреплялись права граждан – людей, которые инициализированы Альянсом и живут в городах – местном подобии фактически концентрационных лагерей. Над ним работало уже около сотни «юристов».

За «ПГК» вышел «ВГК» - там уже о взаимоотношениях граждан и представителей власти – КГО и Совета Города. Потом «ТГК» - о взаимоотношениях граждан и войск Альянса – тут закреплялись права солдат Альянса – фактически их абсолютная власть над обычными людьми. Потом появился «Кодекс Гражданской Обороны» или, как его прозвали обычные жители – закон о ГрОбЕ. В этом кодексе учреждалась сама организация – ГО – полиция, которая набиралась из землян, прошедших проверку и преданных Альянсу и Брину. Там же появилась табель о рангах для сил ГО и войск Комбайн, расквартированных на Земле.

Казалось, что лишь Брин да я разбираемся в законах – обычному человеку было просто нереально сразу привыкнуть к таким резким изменениям. Быстро люди привыкли только к Комбайн-пропаганде. Эту «рекламу Альянса» было видно везде – на автоматах с водой, на стенах домов и на рекламных щитках, на трансляторах Брина. В народе ретрансляторы прозвали бринотелевизорами – огромные экранные щиты, откуда людям улыбалось лицо Брина, которое оживало, когда Уоллес «толкал» очередную зажигательную речь. Реклама была и у блоков получения пищи по пропускам (а такие пункты раздачи пищевых ресурсов в городах появились повсеместно – это была полностью бесплатная синтезированная безвкусная пища, содержавшая необходимое число витаминов, микроэлементов, пищевых добавок и белков).

Такое новшество было вынужденной мерой – после наступившей везде на год, а в некоторых местах – и на два года, ядерной зимы, когда вымерло множество животных, был уничтожен весь урожая и оскудело природное разнообразие, с ним снизился до минимума пищевой рацион людей. Лучше всего к условиям ядерной зимы, а потом и глобального ультрафиолетового потепления приспособились хэдкрабы и арбузы (!). Теперь и то, и другое часто встречалось на улицах городов в самых неожиданных местах. Первое истребляли гэошники: хэдкрабы – это все-таки пришельцы, к тому же опасные, не заметил – и ты уже зомби. А вот арбузы! Они росли повсюду – на гнилых крышах домов, на подоконниках, в тупиковых переулках, превращенных жителями в свалку, в скверах и парках, на грядках под окнами домов, в общем, везде, где только можно. А горожане заботливо подбирали появившиеся столь внезапно плоды и уносили домой, где бережно хранили, а потом вместе с гостями или соседями съедали их с мясом хэдкраба.

То, какие изменения произошли, не поддавалось словам – за два года периода ядерной зимы и «оттепели» города сильно изменились. Везде висели плакаты с эмблемой Альянса и портретами Брина, изредка перемежавшиеся «незаконным графическим способом информирования» - антикомбайновкими граффити. За одни только эти граффити тысячи отправились в тюрьмы. Сначала заключенных размещали в участках ГО, но когда же были созданы «Конституция» и все семь (!) кодексов, началась волна арестов, ссылок и пыток. И пришлось думать, куда девать такое количество «уголовников». Тогда то и началось сооружение настоящих концентрационных лагерей для арестованных – Тюрем Альянса.

Тюрьмы Альянса – это ужасное место – их строят на старых могильниках, под них оборудуют заброшенные тюрьмы. Так рядом с Сити-16 выросла Рассел-Тауэр – первая регулярная тюрьма – со своими камерами, казематами, пыточными и лабораториями, где из живых людей, приговоренных к смерти, делали послушных марионеток – солдат и сталкеров. Те же, кто миновал эту участь – отправлялись на шахты – это было самым ужасным испытанием в жизни осужденного – чаще всего его жизнь заканчивалась именно там…

Прошло два года с момента оккупации – теперь столь большой контингент был тут уже не нужен – армия Альянса уходила, оставляя тут небольшие войсковые части на первое время – предполагалось, что скоро на построенных в городах заводах и в Цитаделях войска начнут создавать автономно.

Как раз к этому времени была закончена Трансконтинентальная Магистраль Альянса – монорельсовая дорога, соединившая основные города Европы между собой. И был построен первый Телепорт Альянса – огромная сферическая конструкция, состоявшая из обручей. Такие же установки, только больше в размерах, я видел в мире Альянса. Вот заработали обручи. Открылось зеркало. И они уходили, незаметно исчезая в огромном цветном пузыре. Альянс выводил войска. Земля пала. Я наблюдал за порабощением еще одного мира, только на этот раз с другой стороны…

Землян очень долго ставили на колени – весь тот мой самый первый год, что я пребывал на Земле, продолжались митинги, волнения, восстания, бунты. Иногда Сопротивление устраивало достаточно крупные партизанские диверсионные акции в районах оккупации. Центрами Сопротивления в Европе в одночасье стали города Лайн-Шеварро, Рэйвенхольм, Клайт и Нижний Новгород. Там подготавливались специальные диверсионные отряды, изготавливалось оружие, взрывчатка и даже военная техника. Сопротивление Альянсу нарастало, особенно после силовых акций ГО и массовых арестов. А военный контингент был еще недостаточно велик, чтобы удержать ситуацию под контролем. Теперь альянсовцам стало опасно не то, чтобы находиться за пределами полей Альянса и территории города, но и вообще выходить из города. Требовались какие-то серьезные меры. Нужно было создать больше комбайнов – но для этого нужны были человеческие ресурсы… Аресты… Массовые аресты… Теперь непокорных нарушителей порядка и закона можно было использовать во благо, а не просто расстреливать.

Тюрьма называлась «Нова Проспект». С виду это было обычное старое здание тюрьмы – с вышками, колючей проволокой и стенами. Но то, что там строилось – уходило за рамки обычной тюрьмы. Все внутренности тюрьмы были переоборудованы – лишь старые уровни были заброшены.

Я прилетел в Нова Проспект ранним утром, когда начиналась смена караула. Посты Альянса в округе были повсюду. И дело не только в повстанцах. Оказалось, что эта тюрьма, которая близко расположена к Сити-17, оказалась на территории колонии муравьиных львов, под землей была огромная подземная сеть прорытых тоннелей со множеством выходов на поверхность. Поэтому пришлось обнести всю территорию сетью постов и дотов – почти каждый день в том или ином регионе тюрьмы наблюдался «прорыв» - муравьиные львы очищали свою территории от непрошеных гостей. На то, чтобы разобраться с этой проблемой, ушел не один день. Только через несколько месяцев после моего приезда стали строить резонаторы – специальные вышки, которые подземным импульсом отгоняли надоедливых насекомых. А потом установили и энергетический контур. А до этого каждый день тут был просто ад. Я как раз застал момент, когда один из постов отбивал атаку жуков. Трех солдат разорвали заживо, прежде чем поток тварей иссяк. Это ненадолго…

Хоть я и представитель администрации Альянса, но на вертолетную площадку встречать меня никто не вышел. Лишь несколько вортигонтов в колодках подметали пол – ворты подметали полы везде – и в городах, и в тюрьмах, и иногда – в Цитадели. Прямо какие-то пожизненные дворники. Я не заговаривал с ними – они в то время меня мало интересовали. Я и сейчас прошел мимо, не обращая внимания на то, что ворт сделал едва заметный кивок, когда я прошел около него, и моргнул.

Внешние ворота в тюрьму были старыми – еще с тех времен, когда тут была людская тюрьма. Тут не было даже охраны – только несколько турелей и камер со встроенным пулеметом.

Внутренние ворота впечатлили меня гораздо больше, но их я увидел уже после спуска на лифте под землю. Там, глубоко под землей, уже возвели огромное строение – заводы по производству страйдеров и других синтетов, там же – модификаторы гуманоидов. Ворота были массивными и толстыми, и, в традициях архитектуры Альянса, выполнены из черного металла. На металле почти не было кристальных вкраплений, зато была какая-то вязь, похожая на вздымающиеся кровеносные сосуды. Они вспучивались, когда двери раскрывались… Будто бы ворота живые…

Пройдя внутрь, я тут же увидел первые полноценные патрули. Прямо за воротами стоял страйдер и два Ханта. Там же – несколько стационарных автоматических пулеметов, ограждения и сорок солдат. Когда я вошел – они отдали честь.

Огромное здание было насквозь пересечено железной дорогой – Трансконтинентальной Магистралью. Видимо тут железная дорога-монорельс шла под землей. Когда я осматривал внешний вид подземного комплекса, с дикой скоростью мимо пронесся железнодорожный состав, нагруженный танками и капсулами со сталкерами – их везут на Шахты Цитадели Сити-17.

Огромное строение почти не имело окон, почти не освещалось, лишь два мощных генератора Темной Энергии где-то неподалеку тихо дребезжали и мерцали в темноте. Изредка главный вход освещался мощным прожектором.

Тут были какие-то массивные установки, куча мониторов и какие-то следы человеческой архитектуры – раньше часть этого здания была подземными казематами. Собственно, функция этого комплекса не сильно изменилась. Но более всего поражала транспортная сеть – не отличишь от транзитных систем Цитадели.

Пока я осматривал разные залы, я успел запомнить множество очень интересных мест – заводы по производству страйдеров, правда, работали они очень медленно – было мало роботов и рабочих. Потом – огромные контейнеры с какими-то реагентами. Потом – залы, где сотня роботизированных станков собирала автоматы и импульсные винтовки. Далее – склад патронов. Упаковочная. Производство бомб для синтетов-бомбардировщиков. Рядом – цеха по синтезу органических материалов для сборки этих самых синтетов… Потом я дошел и до модификационных залов. Это все я уже видел – не хочу вспоминать Цитадель Альтермегана…

Потом – пыточные. При мне пытали какого-то повстанца – он был чернокожим, бородатым, небритым и неухоженным. На глаза его съехала вязанная синяя шапка, уже успевшая покраснеть от крови. Он кричал от боли, с его губ срывалась темно-красная слюна. У него, еще живого, из руки вытаскивали нервное волокно. Он орал, плакал, молил о пощаде, ругался. А потом затих – потерял сознание.

Я попросил двух существ в черных балахонах с лицами, скрытыми капюшонами, освободить помещение и оставить меня один на один с повстанцем. Я сел на стул перед ним. Брызнул на его лицо водой. Он открыл глаза, выпученные от боли и ужаса, и плюнул мне в лицо. Я стер с маски кровь перчаткой и сказал: «За что тебя пытают?» Он бросил мне в ответ: «За то, что я борец за свободу моего народа!»

Пытки, боль, ненависть. Черный металл подземной тюрьмы впитывал все… Вечно пустой. Вечно холодный. Вечно… голодный…

Нова Проспект была построена по специальному приказу ООН в 1999 году – с этого времени она непрерывно функционировала, поток заключенных с каждым годом пребывал – все чаще за убийства, разбой и по статьям «терроризм» и «разжигание межнациональной розни силой оружия». За несколько лет тюрьма видела все… Она копила человеческие грехи очень долго. И даже «голодный» металл Комбайн не в силах был впитать все сразу…

Раньше эта тюрьма была колонией строгого режима – сюда отправлялись на срок и каторжные работы отбросы общества – насильников, убийц, маньяков, международных террористов, в общем, тех, кто не видел для себя границ закона. После отмены смертной казни через год после Инцидента Блэк Меза, тут было установлено собственное «кресло смертников» - тут самых опасных отправляли на тот свет сразу после оглашения приговора. Эти старые стены, кое-где покрытые листами черного металла, многое видели, многое помнят… И молчат… Они видели Чистилище…

На меня нахлынул поток воспоминаний… Время придет… Когда мне тоже придется предстать перед судом за все. Может быть, это будет не тот суд, к которому все цивилизованные люди привыкли. Но все мы заплатим сполна.