Глава 16. Война окончена. Сириус обречен (Downfall of the Sirius Republic)

Я не помню, как мы вернулись в ЦЗН. Я помню только, как мы хоронили капрала. И как мы уходили с поля боя. Того поля боя, где обе стороны взаимно уничтожили друг друга. И где похитили Гвина. И рассвет. Утро дня, который положил конец надежде и обрек нашу цивилизацию на гибель. Ночь Дня Надежды сменилось утром Конца Сириуса. Все (!) Сопротивление в городе было сломлено Альянсом. Даже та операция «Кошки-Мышки» ничего не изменила. Она отсрочила конец ровно на двенадцать часов. Все отряды Сопротивления, вся регулярная армия были разгромлены. Одиночные участки отчаянного сопротивления раздроблены и лишены поддержки. Теперь враг владел практически всем Альтермеганом. Оставались очаги Сопротивления в Центре, на юге и востоке города. Страна тоже пала жертвой захватчиков. Все города на остальной территории Сириуса либо уничтожены, либо захвачены. Это конец открытого Сопротивления. Теперь Альянсу осталось взять ЦЗН, хотя и это не обязательно – практически весь город уже в их власти, им ничего не угрожает. Оставшиеся тридцать вертолетов вместе с членами правительства эвакуированы. А население города ждет неизбежного – владычества Альянса.

Мы оказались в медпункте. У меня было ранение ноги, у Сандры – сотрясение мозга. На нас напал один из патрулей Альянса – пришлось пустить им кровь. Обойма из Скалли Фая, обойма из IR 27 и все – шесть солдат лежат на земле. Они оказались не в то время и не в том месте. Правда, они не боялись использовать против двоих сириусидов подствольные реактивные ракетометы и гранаты. Потому и получилось, что Сандру взрывом отбросило затылком прямо об стену – пришлось до ЦЗН тащить ее на себе.

День ли я лежал в больнице, два ли… Но я очнулся. Значит, кровотечение врачи остановили. Вся аппаратура работала. Горел свет. На хирургическом столике лежали шприцы, зажим и скальпель. Но вокруг никого не было ни видно, ни слышно. У меня нет времени ждать, пока кто-нибудь придет мне на помощь. Нога сама не заживет – я решил попробовать так, как учил меня Гвин – той самой способностью. В глазах потемнело. Я чувствовал боль. Свою боль. Темно-синие нити оплетали и стягивали ногу, вгрызаясь в кожу. Взор отключился, но я опять видел контуры каких-то предметов. И я заметил, пока ногу затягивали ленты, что в том мире, который я «вижу» с закрытыми глазами отличается от реального мира. Не на много, но отличается. На противоположной стене висит несуществующее в реальности зеркало. Тут нет капельницы, которая была в реальном мире. На темном контуре хирургического стола лежит призрачная шариковая ручка, которой в реальности не было. Я протянул руку – ручка послушно легла в ладонь. Хм… Если я открою глаза, то будет ли в моей руке эта штука? Открыл. Сморщился от боли. А в ней не ручка, а… Господи! Что это?!

В моей ладони лежало нечто, похожее на оранжевую с острыми шипами на спине ящерицу. Она немного ворочалась в моей руке, помахивала хвостом и высовывала раздвоенный язык, будто ловя им микроскопических насекомых. Что это? Это вытащил я? Откуда? На столе не было таких крупных и ярких ящериц! Оно опасно? Я опустил руку на пол. Существо спрыгнуло с нее и убежало под койку.

Нога зажила. Свежий рубец. Но болит адски. Я пролежал на койке еще минут двадцать, ждал, пока утихнет боль. Что-то я зачастил в медпункты с разными ранениями. То нога, то голова…

Я оделся, благо одежду мою в шкафу оставили. Вышел в коридор. Пусто. Никого нет. Больница заброшена. Я пошел к выходу. Вышел на улицу – и вот такое зрелище – вся Центральная площадь пуста. Ни танков, ни солдат. Все ушли. Никого нет. Город опустел? Они что, ушли отсюда? Меня забыли? Я вернулся в свою палату, забрал оружие, снова вышел. Сверху, метрах в десяти над землей летают какие-то штуковины. И фотографируют окрестности. Я вдоль стены прокрался к небольшому тупику. Оттуда смотрел на опустевшую площадь. Наверное, наши либо спрятались, либо отступили. В некоторых местах я все же заметил лужи масла, пятна крови, обломки танков и автомобилей. Значит, бой за ЦЗН все-таки был. И мы проиграли. Выжившие смогли бы спрятаться только в одном месте – в подземном бункере в ратуше. И его, видимо, еще не нашли. Не найдут в ближайшее время. Там и стена, и кодовые замки, и толстые железные двери, и турели. Надо попасть в ратушу. Срочно. Я побежал в здание ратуши, не обращая внимания на сканеры. Черт с ними, пусть видят, что я здесь.

Забежал внутрь. И столкнулся с комбайном. Я действовал немного быстрее, чем он – выстрелил в него из автомата. Тот скорчился и упал на пол. Я его добил еще пятью патронами. Нечего дрыгаться. Сирена. Справа, в коридоре послышался бег. Комбайны! Они захватили ЦЗН. Я открыл по уродам огонь. Один падает на пол, брызгая на стены кровью. Второй начинает хромать. Третьему я просто снес меткой очередью его несчастную башку. Сиреневая кровь брызнула во все стороны. Остальные открыли по мне огонь. Я отпрыгнул за угол. Вдруг пип-квип-твип… Звук катящейся по полу гранаты. Не трудно догадаться, кому они ее кинули. Ловите, гады! Альянсовцы с возгласом «Граната!» попытались разбежаться. Но пару солдат я точно взрывом накрыл. Перезарядил автомат. Выскочил. Еще одна очередь – и на забрызганный кровью пол падает еще один новоиспеченный труп. Граната! Ловлю ее рукой, кидаю обратно комбайнам! Ах, гады! Они их тоже ловить умеют. Еле успел отпрыгнуть – взрыв оглушил меня. Я немного ушибся спиной, но продолжил стрельбу. Очередь, вторая. Я выхватываю из кобуры пистолет. На, сволочь! Выстрел. Один падает на ногу. Конечно, куда там стоять, когда тебе ступню оторвало. Выстрел. Еще один хватается за горло. Оттуда потоком брызнула бесцветная жидкость. Выстрел. Еще один берется за живот и прогибается вперед. Очередь с другой стороны – и вот я уже лежу на скользком полу – одна пуля из дюжины прошила мой бронежилет и попала в ребро. Сейчас не время думать о ранениях. Надо пробиться в бункер. Три выстрела – меткий, но одноногий инвалид падает на пол с размозженной головой. Еще два выстрела – и еще комбайн простился с жизнью. Я отполз из-под огня и оперся о стену. Подствольная граната. Вот ее я точно не поймаю. Взрыв. «Мимо, придурки!» - крикнул я им, снял напичканный свинцом и еще каким-то черным металлом бронежилет. Вытащил пулю из ребра. Ножом. Это было не сложно – но больно. Перекат. Очередь. Все. Последний враждебно настроенный субъект в ауте. Перезарядка. Так. Потери Альянса – пятнадцать комбайнов. А у меня по одной обойме для автомата и пистолета. Непорядок. Подобрал их автомат – что-то очень интересное – и с оптикой, и с крупнокалиберный, и с подствольным реактивным гранатометом. И обойма, судя по непонятной двузначной цифре на экранчике рядом с прикладом, точно больше десяти патронов. Тут будет патронов пятьдесят, не меньше. И хоть это оружие и тяжелее, чем Скалли Фай, но достоинств у него явно больше. Да и бегающие альянсовцы – естественный источник патронов для этого оружия. Отлично. Теперь у меня автомат Альянса. И две обоймы. И одна реактивная ракета. И граната – идеальный шарик с небольшой продольной красной полосой. Просто нажимаешь на кнопку и кидаешь – видимо, так. Отлично. Вооружился, теперь можно и дальше идти.

Судя по трупам солдат, захватили они ЦЗН не так давно – у одного была перевязь на ноге. Видно, захват был дня два назад. Они только-только успели создать систему охраны ратуши, убрать трупы и технику, расчистить территорию. И даже начали что-то ремонтировать. В стенах по всему зданию были дыры от пуль, обожженные стены, пятна крови.

Сирена все еще работала. Значит, скоро явится подкрепление. Явно, этот отряд Альянса здесь не один. И мне лучше поспешить – благо, я знаю, где этот бункер находится. Проблема в том, пустят ли меня внутрь. Если нет – придется уходить туда, откуда пришел. Уходить в Цитадель одному…

Я медленно шагал по коридору к лифтам. У лифта мне попался караульный. Метким выстрелом из IR 27 в шею я отправил его отдыхать в другом, более отдаленном от Сириуса месте. Приблизился к лифтам. Перешагнул через труп комбайна. Нажал на кнопку вызова. Подошел к дверям лифта. Прислонил ухо к перегородке. Послышался звук подъема. И переговоры альянсовцев. Я отошел. Дождался, пока лифт поднимется на этот этаж. Потом просто начал стрелять в створки дверей из автомата Альянса. Выпустил всю обойму. Шум за дверями затих. Когда же продырявленные дверцы с лязгом открылись, я просто подобрал с трупов троих комбайнов патроны. Нечего им на двери без толку таращиться. Нажал на кнопку минус третьего этажа. Я в подвалах.

Неяркое освещение неприятно режет глаза. Эхо от шагов по полутемным коридорам слишком громкое. Зато тут хоть сирены не шумят! Вдали слышались крики и шум перестрелки. Я побежал туда.

А вот и наши близкие, тьфу ты, недалекие друзья. Комбайны, конечно, догадались выставить дозоры по катакомбам ратуши, но явно не догадывались, кто заглянет к ним на огонек. Четверо альянсовцев остались на своем посту, уже, правда, не в силах никому помешать. Там же я оставил пустой Скалли Фай. Теперь у меня есть более совершенное оружие. Еще один дозор встретил меня более подготовлено – будто бы комбайны знают, где я, как я иду и скольких их сослуживцев я убил. Да уж, правда это не мешает им откровенно тупить и, вместо того, чтобы вызвать подкрепление, они просто пытаются меня остановить. Граната под ноги. Добиваем оставшегося в живых караульного очередью из автомата Альянса.

И вот я, расстреляв небольшие группы солдат Альянса, получив ранение в левую руку, наконец добрел до входа в бомбоубежище. Там и должен быть бункер – последний оплот Сопротивления. Забежал внутрь – там была гора трупов – как сириусидов, так и комбайнов. Да, кажется, Альянс решил сломать хребет Сопротивлению Сириуса раз и навсегда.

Перешагивая через трупы дошел до дверей бункера. В темноте укрытия что-то зашевелилось. Вдруг на меня из черного зева бункера набросился солдат Сопротивления с автоматом, пытаясь, видимо, сбить меня с ног. Я отпрыгнул, солдат улетел на пол, к трупам в объятия. Я же крикнул внутрь – «Свои!» Оттуда послышалось: «Пароль!» Я подумал, но пароля вспомнить не смог. И решил импровизировать: «Идите к черту!». Оттуда послышался женский голос: «Свой вроде бы!» Я вошел внутрь. Включился свет. Передо мной предстали горстка сириусидов, оставшихся в живых после штурма бункера Альянсом. Я улыбнулся им. Меня встретили изможденной улыбкой, какой раненый на поле боя встречает запоздавшего медика. «Нам нужно уходить отсюда! Альянс скоро вернется!» Они молчали. Они испуганы. Они боятся. Солдат сзади окликнул меня: «Лориэн? Вы?» Я узнал этот голос. Капитан Эрроу. Точка 6. Улица Роз. Он самый – выжил, и, судя по всему, он здесь остался за главного. Я ответил. Стоит ли говорить, что было дальше. Я поболтал с капитаном. Тот рассказал мне, что произошло. Рассказал о поражении Сопротивления. Рассказал об исчезновении людей. Они – одни из немногих, кто успел спастись в бункере во время штурма. Потом Эрроу повел всех выживших (а их я насчитал человек шестьдесят, не больше) по лабиринту катакомб в городские подземные коммуникации. А на одной из развилок в подземке я с ними расстался. Эрроу уводил людей на юг – в более-менее спокойные районы города. А мне надо было на север. Там, на развилке, я с ними и простился. Эрроу взорвал за собой проход. Теперь я остался один. Моя цель – Цитадель. А цель Альянса – я. И я прекрасно понимал, что иду в приготовленную мне ловушку. Но я должен спасти друга. Должен. Должен быть хоть какой-то выход… Выход…

Тьма. Мой взор померк. В ушах звенит песня. Да… Та самая песня, которую я давно когда-то слышал… Песня… Эта песня…

«…Гибель друга – волчья пасть,

Душу вам нельзя украсть.

Месть на свете тоже есть,

Вам пошлю я эту весть.

*

Я свободен, как и мир,

Та война – тот же тир!

Нет надежды, есть любовь,

Нету веры, но есть кровь!

*

Бой без боли – это ложь.

Бой без крови – пропадешь.

Свобода зовет меня на бой!

Весь мир идет на меня войной! … »

Эта песня… Она не у меня в голове. Она звучит в плеере. В моих наушниках. А я тихо прогуливаюсь жарким майским днем с моим другом Гвином. Пьем пиво. Я оборачиваюсь. Нет, Гвина на этой аллее нет. Но есть уже достаточно знакомая мне личность. Солдат в противогазе. В черной броне. С бездушными целеустремленными глазами. Пророк. Первая воля Альянса.

- Мистер Лориэн, я полагаю? Рад вас видеть… Как поживаете? – ну зачем он ломает комедию? Ведь нам обоим все и так ясно!

- Отлично, - воскликнул я, - Не учитывая того, что вы похитили моего друга, разрушили нашу цивилизацию и уничтожили свободу нашего народа. Не учитывая того, как вы втоптали наш народ в грязь. Отлично, просто замечательно!

- У меня есть то, что нужно вам. А у вас то, что нужно мне… Как вам такое положение дел? – спросил Пророк. Он знает, что делает.

- Обмен?

- Да, мистер Лориэн. Обмен. Я отпускаю вашего друга, вы же приходите к нам в гости вместо него.

- Вы серьезно заблуждаетесь, мистер конгениальность, - передразнил я его, - если думаете, что я пойду к вам в гости добровольно. Я ближе, чем вы полагаете. И мне не надо далеко идти. И я пришел за Гвином. А вас я попрошу отойти с моей дороги – вы меня не остановите, и вы это знаете. Я ясно выразился?

- Мистер Лориэн изволит шутить? – усмехнулся Пророк.

- Нет, мистер Лориэн изволит послать вас куда подальше. Не мешайте мне, и, может быть, вам повезет больше, чем тем, кто встанет на моем пути!

- Я не мешаю вам. Вы, мистер Лориэн, сами идете к нам в руки. И я даже ничего не предприму, чтобы вас остановить. Зачем стрелять в гостя, который пришел добровольно и по приглашению? – передо мной возникла картина – Гвин в стеклянной капсуле, наполненной жидкостью. К нему подключены гирлянды проводов и трубок, - Вам решать, умрет он или нет. Добро пожаловать в наш дом.

Я очнулся перед Цитаделью. Незаметно для себя я преодолел огромное расстояние. «Добро пожаловать», блин… Ну, спасибо за приглашение, но я тут долго не задержусь. Стена из черных защитных панелей образовала передо мной проход, приглашая войти. Я не заставил хозяев домика-башни себя ждать. И вошел. Арка за мной с лязгом и скрежетом закрылась.

Пророк. Теперь он – король Сириуса. Он его повелитель. И теперь я – единственный, кто сможет с ним бороться. А там, в Цитадели, мой друг.