Глава 14. Партизанский отряд номер один (Rebellion Forces)

Вышло так, что наш семидесятый отряд в списках Защиты Населения стал первым партизанским. Мы должны были участвовать в уличной войне вместе с другими войсками. Капитан Эванс остался у нас в отряде, хотя ему предлагали вернуться в регулярные части (« Я что, совсем больной, подставлять свою башку под пулю при первой возможности?»). Капитан Эванс – отличный мужик и хороший командир. Смелый, дружелюбный, строгий в меру, почти как родной отец для солдат. Эванс – хороший пример того, каким должен быть лидер. Это был такой человек, за которым солдат пойдет и в огонь, и в воду, и на смерть. К сожалению, нам пришлось пойти за ним на смерть. То предательство командования Сопротивления я никогда не забуду. Когда кто-то особо «умный» отправил наш отряд туда, откуда мы не должны были вернуться. Просто так, чтобы спасти ратушу и оттянуть время для начала переговоров. Только вот переговоры Альянс ни с кем вести не собирался…

Это был тот день, который вошел в историю Сопротивления Сириуса, как День Надежды. Именно об этом дне я хочу рассказать. За неделю, пока мы были в отряде Эванса, мы увидели его со всех сторон – его в апатии, в агрессии, в гневе, в радости. Все это время Центр вел бессмысленную войну с Альянсом у стен Цитадели. Тянул время. Каждый день наши войска отступали все дальше и дальше к ЦЗН. Малочисленные, но хорошо вооруженные, превосходящие нас по технически, отряды Альянса теснили наши силы, загоняя нас на улицы города, в подвалы, на крыши домов. И потом собирались в большие группы и прорывали оборону в том или ином месте. А потом, принося нашей армии серьезный ущерб, отступали в Цитадель. Чтобы выиграть войну, надо заставить Альянс играть по нашим правилам – затащить их глубоко в город, разделить их силы и развязать уличную войну. Угадайте, кто должен выманить врага из его укрытий! Нет, не я, не Гоги из соседнего подъезда и не отряд спецназа. Вертолеты! То, чему Альянс пока не может дать достойный отпор. И им придется вылезти и уничтожить мешающие победной наземной армии «летучки» все до одной. А наш отряд будет одним из тех, кто устроит врагу засаду на улицах города. Всю эту неделю, мы не участвовали в боевых действиях. За нас это делали остатки регулярной армии, которую наше правительство столь успешно губит. И вот День Надежды настал. Эвансу и нашему отряду поручили важное и почти самоубийственное задание. В тот день Эванс вошел в зал совещаний, «оккупированный» нашим отрядом, хмурый и расстроенный. Но тем не менее он решил сказать нам все, что услышал во время разработки операции «Кошки-мышки» (оригинальное название для операции придумал сам президент. Только вот интересно, кого он подразумевал под кошками, а кого - под мышками…)

- Ребята! – произнес Эванс, обведя нас взглядом, - Мы сегодня выходим на первое официальное задание ЦЗН всем отрядом. И у меня несколько важных новостей для вас. Теперь мы не семидесятый отряд защиты населения, а первый партизанский отряд. Это первая новость. Я получил информацию о нашем новом задании. Оно не будет самым легким. Наша задача – заманить большую группу противника в узкие переулки Шестого квартала и ликвидировать ее. Затем оттянуть силы противника к северу от центра и вернуться на базу. Все внешне легко – вот только мы не будем получать подкрепления, и нас никто не прикроет. Если мы провалим миссию, вся южная группа войск будет уничтожена. Мы высаживаемся в точке 32 Шестого квартала, после этого должны будем за полчаса создать из точки 32 дот и держать оборону там до приказа отходить. Таким образом, мы сможем оттянуть основные силы противника к северу от ЦЗН. И позволить Южной группировке войск атаковать противника и сломать силам Альянса хребет. И еще кое-что. У нас пополнение – это инженер Сандра Килима. Сандра поможет нам в разработке ловушек для Альянса. Вопросы есть?

Половина наших подняли руки. И, думаю, большая их часть заинтересовалась девушкой… А она действительно была ничего. Формы на месте, лицо на месте… Все на месте. Очень даже симпатичная.

А я поднял руку по другой причине.

- Капитан Эванс! – начал я, - так мы отвлекаем противника и уводим его подальше от Центра, так. Но мы и сами уходим далеко от Центра. Подмоги не будет. Эвакуации не будет. Так как же мы вернемся?

- Дельный вопрос. Я сам не знаю. Получается так, что мы – смертники… Еще вопросы? Так, все кто хочет спросить размер груди Сандры, могут опустить руки, - все остальные опустили руки. Кроме Гвина, - что, Диорит. Вопрос?

- Да, сэр. Каковы силы противника, заманиваемые на точку 32? Нас шестьдесят семь, а их сколько?

- Это тоже хороший вопрос, - похвалил Гвина Эванс, - Мне нравятся солдаты, в военное время думающие о тактике боя и балансе сил, а не о пышногрудых красотках из эротических журналов. Сержант Диорит задал вопрос, ответ на который решит, выживем мы или нет. В среднем на каждого из нас будет по пять-шесть солдат Альянса. Синтетические войска и технику я в расчет не беру. Но я не знаю, сколько сил направит Альянс на наши позиции. Вылет и сброс на точку через двадцать минут – экипироваться, взять оружие, броню, патроны. Вопросы еще есть? Нет. Хорошо. Сбор через девятнадцать минут тридцать секунд на площади около вертолета 9.

Мы разинули рты – это же сколько же будет на наш отряд вражеских солдат??? А о синтетах и боевой технике противника вообще ничего не известно… Да еще и вылетаем на место в спешке. Мы побежали на склад за оружием, патронами и бронежилетами. Ведь броня в бою на точке шесть спасла мне жизнь…

Я получил свой комплект боевой амуниции: пистолет IR 27 повышенной огневой мощи с тремя обоймами (по двадцать патронов в каждой), автомат Scully Faye (Скалли Фай с подствольным гранатометом, прим.), пять обойм по сорок патронов и три ПСГ-7 для него, нож, веревку, взрывчатку для ловушек и три осколочные гранаты (Five Seven). И не забыл натянуть броню под военную форму. Фонарик мне не дали, зато он был у Джейка. Потом мы бегом достигли вертолета. Запрыгнули в десантный отсек, дождались последних членов нашего отряда и капитана Эванса. Там пристегнулись, люк за нами закрылся. За корпусом вертолета послышалась работа винта. Эванс оглядел нас, пересчитал, сказал: «Высаживаться будем на крышу дома. Делать все быстро. Принимаем груз с вертолета внизу, и все. Кто не успеет, тому придется ловить свои кусочки тела из-за меткого обстрела замершего в воздухе вертолета!» Я перевесил через плечо Скалли Фай, проверил его затвор, поставил автомат на предохранитель. Убрал проверенный мной IR 27, закрепил гранаты в специальных кармашках на униформы, положил заряд взрывчатки в рюкзак, нож вложил в ножны. Мы взлетели. Небольшой рывок, и мы уже в небе. Сидели молча. Потом послышались взрывы. Вертолет задрожал, его начало мотать из стороны в сторону. Обстрел. Из Цитадели. Гул. Резкие разрывы. Шрапнель изредка барабанит по обшивке вертолета. Вдруг один из солдат вздрогнул, голова его откинулась. Заряд зенитки все-таки попал по вертолету. И запустил счетчик жертв.

Уже десять минут нас мотало из стороны в сторону. Но обошлось без жертв. Хорошо, что в отсеке не было стекол – иначе бы шрапнель унесла бы гораздо больше жизней. Интересно, откуда у Альянса зенитки? Или стреляет не Альянс?

Эванс встал с сиденья, сказав нам оставаться на местах, направился в кабину пилотов. Вернулся он оттуда с ошарашенным видом. Мы все выгнулись в сиденьях и уставились в коридор: кресла пилотов были насквозь пробиты шрапнелью. И на пол капала густая темно-красная кровь. Из вертолета через пробитые в обшивке дыры медленно выходил воздух. Благо, летели на небольшой высоте, иначе при разгерметизации уже задохнулись бы. Но, тем не менее, вертолет был никем не управляем.

- Господа дорогие! Наше транспортное средство летит неизвестно куда с пробитым правым двигателем и покореженной аппаратурой в кабине пилотов. Для самих же пилотов полет уже закончился. Мы неминуемо упадем. Кто умеет управлять вертолетом? – крикнул капитан Эванс.

- Капитан Эванс! – услышал я тихий голос улыбающегося Гвина, - разрешите мне попробовать…

- Кто еще кроме Диорита может управлять вертолетом? – спросил Эванс.

- Гвин? Ты ведь не… - начал я, но Гвин меня перебил.

- Кел! Мне нужна будет твоя помощь. Одному мне не справиться. Помоги! – его глаза. Метаморфоза. Опять эта цветастая буря…

- Хорошо, Гвин. Я помогу, - ответил я моему другу, и, повернувшись к капитану Эвансу, сказал, - мы можем посадить вертолет. Но для этого все должны сесть и пристегнуться. Посадка не будет мягкой.

- Отлично, Лориэн. Приступайте, - произнес удивленно Эванс, садясь обратно на место и пристегиваясь.

Гвин и я зашли в кабину пилотов и закрыли за собой дверь. Сели в окровавленные дырявые кресла на места погибших, сбросив их на пол. Пристегнулись. Схватили свисавшие сверху кислородные маски. Порядком опустевшие легкие быстро наполнялись живительным кислородом. Гвин посмотрел на меня, печально улыбаясь.

- Кел! Мне нужна твоя помощь. Ты должен поделиться силами со мной.

- Гвин? Ты о чем? – спросил я и вдруг сам все понял… Он знает о моем потенциале, раскрытым во мне Пророком. Но, в отличие от меня, этой силой он умеет управлять. А я – генератор этой силы. И я должен поделиться ей с Гвином, чтобы тот смог посадить вертолет. Я знал – он сможет его посадить. Хотя сейчас это уже не Гвин, а то незнакомое, что поселилось в нем после катастрофы и научилось использовать его способности в нужных ему целях. Внезапно я начал все понимать… Мы с Гвином открыли в себе после эксперимента одинаковые способности. Но это не имело значения, когда на кону твоя и множество чужих жизней, - Что я должен делать?

- Просто дай мне руку. Мы сможем посадить его вместе. Только дай мне свою руку, - он уходил в транс. А я дал ему сою руку и посмотрел ему в глаза. Почувствовал легкий укол и головокружение. И увидел то, чего очень испугался. В его полностью поблекших темных глазах я увидел свое отражение. И в моих глазах сверкала всеми цветами буря. Та самая метаморфоза.

Это не возможно описать обыкновенными словами – мы как будто работали в унисон – мой друг и я стали одним единым механизмом, заменившим аппаратуру и поврежденные части вертолета собой Вспышка боли… Еще одна… Пульсирующая боль в висках. Жжение руки. Я услышал скрежет, стук, звон… Услышал, как зашатались болты в обшивке вертолета. Как зашипели плавящиеся подошвы ботинок. Как заискрила аппаратура. Как разбилось на мелкие кусочки лобовое стекло кабины пилотов. Как что-то взорвалось снаружи. Как сверху отлетел несущий винт. Как расплавился мотор. И глаза… Я видел это… Собственными глазами. Как тонкие иссиня черные ленты обвивают вертолет. Как сдавливают корпус своими огромными щупальцами. Эти темно-синие ленты я уже видел. Это то самое, чем пользуется Пророк. И чувствовал. Я это чувствовал. Как вертолет плавно снижается. Толчок в ноги. Скрежет, звук рвущегося металла. И боль. Нестерпимая боль. Вертолет остановился. Приземлился на крышу одного из домов. И повис между жизнью и смертью на краю дома. На краю пропасти. Я уходил. Я опять уходил во Тьму…

Голос! Опять этот голос. Как я его ненавижу. Я ненавижу!

- Мистер Лориэн! Вы верно догадываетесь о цели моего визита. У меня к вам дельное предложение.

- Пошел нах! – ответил я Пророку, смотря ему прямо в глаза. Я почувствовал легкие уколы в туловище. Пророк пытался пробить поставленную мной ментальную защиту, но я уже кое-чему научился. Уроки не прошли для меня зря, - Сходи-ка к доктору, у тебя что-то с головой не то!

- Грубите, мистер Лориэн! И очень по-детски, меня даже не задевает, – вздохнул пророк, - А вы действительно думаете, что сопротивляетесь? Да нет, конечно, вы только приближаете неизбежное. И что бы вы не сделали, все будет нам на руку.

- Да вам ни за что не удастся перетащить меня на свою сторону. И я уже знаю, что вам нужно…

- Не спешите с выводами, мистер Лориэн, это чревато последствиями.

- Катитесь к черту, я, по-моему, ясно выразился! – не было у меня времени с этим уродом общаться, ну не было… - Вы уже не можете мной управлять!

- Хм… Мистер Лориэн слишком самоуверен, - а Пророк продолжил, - А все-таки вы меня выслушаете – у меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

- Опять несете какую-то чушь?! – воскликнул я.

- У меня к вам предложение – вы сдаетесь и переходите на нашу сторону, или мне придется убить вашего лучшего друга…

- Вы не посмеете! Вы не сможете! – от такой наглости я перешел на крик.

- Меня ничто не может остановить, ни расстояния, ни время, ни армия сириусидов. Я готов пожертвовать многим для достижения цели. И я этого достигну. Поверьте… Ваш ответ «нет»? – спросил солдат в противогазе. Я ответил «нет», - так я и думал… Но скоро вы сами захотите сдаться. Я все равно получу то, что мне нужно… Мне пора – надо еще сломить ваше мерзкое сопротивление и уничтожить ваш город. Не скучайте.

Он ушел. А я приходил в себя.

- Гвин? Мы живы? – спросил я, увидев лицо Гвина, склонившегося надо мной и улыбающегося.

- Эй, друг, да ты опять решил вздремнуть. Ловко мы их! Этот вертолет посадили мы, мы вместе! – воскликнул Гвин.

- Ты знаешь, что произошло? Ты знаешь об этом?

- Конечно, знаю. Я узнал это уже давно… - ответил Гвин и тяжело вздохнул.

- Джейк жив? Капитан Эванс? – спросил я, с кряхтеньем поднимаясь с пола, - Тебе рассказали они?

- Нет, Кел. Но оставим этот разговор на потом – сейчас здесь много людей. Не время. Все живы, кроме пилотов и двух солдат – из них сделали сито… Жаль…

Я встал, отряхнулся от пыли и копоти. Вертолет превратился в обугленный металлический каркас. То тут, то там валялись его детали. Отсюда, с крыши был виден бой вертолетов и синтетов. Так как до точки 32 мы не долетели – придется идти туда пешком. Мы спустились вниз. Улица города была превращена в свалку. То тут, то там лежали куски бетона, автомобилей, стеклопакетов. Иногда были видны и трупы. Двадцать минут мы почти бегом пробирались по этой улице до нужной нам точки. Иногда путь нам преграждали зомби или пара пауков. Особой опасности они не несли. В два счета мы расстреливали бегающее препятствие и шли дальше.

Добрались до нужного дома. Но безнадежно опаздывали. На установку ловушек оставалось очень мало времени. Больше половины солдат пошла устраивать себе в заброшенном доме огневую позицию, капитан Эванс со снайперской винтовкой Eve Grey (Ив Грей) полез на крышу по пожарной лестнице. Двадцать оставшихся должны были помогать устанавливать ловушки и заряды взрывчатки. Естественно, за всем неустанно следила Сандра. Пока остальные получали от нее указания и шли к месту, где должна быть расположена взрывчатка, мы стояли неподалеку и ждали указаний нам. В конце концов Сандра и нам дала задачу – мы должны были установить заряды у стены дома напротив, на первом этаже у несущей вертикальной опоры конструкции дома. Получив указания, мы залезли в разбитое окно первого этажа и начали разыскивать подходящее место. Такое место нашлось не сразу. Но когда таки нашлось, мы поспешили установить заряды, вставить в гнезда взрывчатки радиодетонатор и свалить из дома на нашу огневую точку. На этот раз Джейк не должен был быть с нами в одном месте – на этот раз он будет сражаться бок о бок с девушкой из отряда, с которой он познакомился накануне. Ну, что ж, зато теперь мы с Гвином можем поговорить на нужную нам тему. Но сначала обустроить огневую точку у окна третьего этажа.

Когда все приготовления завершились, все солдаты покинули улицу, точка 32 сразу опустела, будто тут никого и не было. Мы уложились в двадцать восемь минут – благодаря спешке и четкому руководству инженера Сандры. Я положил автомат на колени и уставился в окно. Потом, по приказу из рации Гвина, убрал голову и отодвинулся в темноту.

- Кел. Прежде чем будет поздно, я должен тебе кое-что рассказать… - начал Гвин.

- Мне тоже надо рассказать тебе немало! – ответил я Гвину.

- Кел. После эксперимента я потерял сознание. И видел человека в синей форме. Он сказал, что я обладаю редким даром, который очень нужен Альянсу. И что я должен сделать так, чтобы они его ни за что не получили. Поэтому я скрывал от тебя это так долго… И от Джейка. Я его знаю всего неделю. Но тебе я доверяю. Мы с тобой в одной лодке – и у тебя открылись эти способности, и у меня. Это наш единственный шанс. Шанс победить Альянс. Но у меня нет такого количества сил, что у тебя. Видимо, каждый сириусид обладает небольшим потенциалом. Мы живем, даже не догадываясь об этом. Но при определенных условиях он раскрывается.

- Гвин. Я действительно совершенно недавно узнал о том, что являюсь сильным источником этих способностей. И узнал от нашего врага – того самого Пророка, чью фигуру ты видел на часах. Они не остановятся ни перед чем, чтобы поработить наш мир и перетащить меня на свою сторону. Я впервые по-настоящему боюсь. В самом глобальном смысле. Это даже не страх, это неописуемый ужас. Я не знаю, что делать…

- Плохо дело, дружище. Я подумаю, как нам можно вылезти из этой передряги… Если мне в голову придет хорошая идея – я тебе скажу.

В динамиках рации послышалось тихое «Идут. Режим радио-тишины» Мы замерли и вглядывались в ту сторону улицы, откуда должны были появиться отряды Альянса. Издали послышался грохот. И повизгивание. В том конце появилась сначала высокая худая нога, на конце увенчанная шипами, потом и вся тренога. За ней еще одна. И еще. А между их ног мчались небольшие треноги, похожие на собак без одной лапки с пулеметом вместо головы. Эти существа высоко поднимались над землей из-за длинных лапок, прыгали и довольно забавно повизгивали. За этой процессией шел танк. А за танком – сотни четыре солдат, идущих четким маршевым шагом. Все равные по росту, накачанные, хорошо экипированные. Броня из гибкого металла. Все были вооружены своими пулеметами-автоматами. У некоторых я видел и снайперские винтовки. Ничего себе отряд. Тут целая маленькая армия. Теперь наш подрывник Сандра должна будет пропустить всю эту армаду в «коридор смерти», потом взорвет заряды и большую часть техники и войск должно будет завалить стенами домов по обе стороны улицы. Далее надо будет как можно быстрее перебить оставшихся вражеских солдат и начать отступать к северной части города. Там должны ждать бомбардировщики и ракетницы, которые и закончат дело – взорвут вытянувшиеся на заброшенном людьми севере города части Альянса.

Две минуты до «коридора». Сто метров. Пятьдесят. Десять. Давай же, Сандра, не подведи. Пли.

Улицу сотрясла серия мощных взрывов. Куски стен обвалились на отряд Альянса, завалив обломками почти всю свору прыгающих бестий, всех треног, танк и с сотню солдат.

Оставшиеся в живых солдаты открыли огонь по окнам. Их много. Гораздо больше. Я выпалил обойму по солдатам внизу, но почти безрезультатно – не знаю, убил ли хоть кого. А вот Эванс работал на славу – один выстрел – один труп. Правда те солдаты, у которых были снайперские винтовки, тоже не сидели сложа руки – человек семь-восемь они точно прибили. Потом рассредоточились и зажали Эванса на крыше, даже не давая ему вылезти из-за укрытия и выстрелить. Я кинул вниз гранату – кажется, судя по звуку падающих тел, я кого-то взорвал. Кинул вниз еще одну. И опять кажется, что кого-то взорвал. Гвин палил из автомата по альянсовцам, убил, может быть, от силы троих. А мне в ответ на мои гранаты прилетела одна вражеская. Я схватил ее и кинул вниз с криком «Вернуть отправителю!» Снизу послышалось глухое слово альянсовца, потом ругательство на нашем (!) языке. Ничего себе, они и язык сириусидов знают! Ну, мы научим их лингвистике – я, ругаясь всеми нецензурными словами, начал палить по сволочам внизу. Мое занятие прекратила метко пущенная мне в плечо пуля. Я упал на пол – как неосторожен. В плече зияла немаленькая дыра. Не сквозная – пуля засела в плоти. И порвала артерию. Брызги крови. Я истекал кровью. Гвин повернулся, удивленно уставился на меня, потом сказал: «Я не могу здесь помочь – у меня нет сил. Попробуй сделать это сам!»

Я понял, о чем он – Гвин хочет, чтобы я сам попробовал управлять своим потенциалом. Я зажмурился. Мое дыхание стало медленным и прерывистым. В голове стучал маятник пульса. В глазах было темнее темного. Я понимал – то, что я хочу сделать, практически и теоретически невозможно. Это противоречит всем мыслимым законам химии, физики и анатомии. Я почувствовал болезненный толчок в плечо. Потом еще один. И еще. Пульсирующая боль. Я почувствовал, как с моего лица катится пот. Что я хочу сделать? Вылечить рану? Остановить кровотечение? Достать пулю? Не знаю, но это должно помочь…

Яркий свет ударил мне в глаза. В ушах стоял неприятный звон. Я встал. Вот Гвин, вот внизу суетятся комбайны (далее – синоним альянсовцев, прим.). Они до сих пор по нам стреляли. Я слышал, как они перекрикиваются на своем языке. Я посмотрел на плечо – свежий рубец. Кровь, пропитавшая было всю мою форму, уже не текла. А пуля лежала в ладони у Гвина. Он улыбался. «Я знал, что ты справишься. Я верил в тебя. Вот тебе сувенир от Альянса» - сказал мне он. В окно залетела еще одна граната. Гвин отпихнул ее от себя, я схватил ее и швырнул обратно. Взрыв – приглушенный крик. Вдалеке послышался нарастающий шум – отряд Альянса вызвал подкрепление. В динамиках рации Гвина послышалось: «Отходим с позиции к северу! Пока не прибыла подмога. Там нас ждут наши!»

Мы побежали от окна. Я метнул вниз еще одну гранату, напоследок. Но на лестничной клетке мы встретили неожиданных гостей – комбайны залезли и внутрь дома. Трое стояли на лестничной клетке и стреляли по двери справа. Я быстро выхватил пистолет. Прицелился. На миг мои глаза и окуляры противогаза одного из комбайнов встретились. За стеклом был взгляд – такой же человечный. И несчастный, обреченный. Или мне показалось? Я нажал на курок. Труп альянсовца пал к ногам своих сослуживцев. Гвин подкатом бросил под ноги двум оставшимся осколочную гранату. Один успел отпрыгнуть, второй обрызгал меня и Гвина своей кровью. Кровь была красной. Как у нас. А у первого – убитого мной, кровь была темно-синего полупрозрачного цвета. И тут я подумал: «Они разные. Они – тоже люди. Ими управляют». Я пристрелил из IR 27 оставшегося врага. На миг мне стало жаль их – они ведь не сами хотят убивать. Они просто рабы, они просто выполняют приказ. Но я отбросил эту мысль – я на войне. А это значит – без жалости, без сострадания.

Внизу нас ждал оставшийся первый партизанский – Эванс, Сандра, Джейк, девушка и семь солдат-мужиков. Ничего себе нас истребили! Эванс сказал, что нужно пересечь улицу и как можно быстрее добраться до северного автовокзала. Если мы успеем – то мы спасены.

Я выбежал из подъезда первым, ударив Скалли Фаем одного из комбайнов, дежурившего у выхода. Второго я снял с плеча уже начавшего падать на пол первого. Обоих добил меткими очередями в район головы. На мои ботинки брызнула кровь вперемешку с серым веществом. Вдали показался треног. «Страйдер!» - закричал один из комбайнов, спрятавшихся от нас в укрытиях, но тут же получил от Гвина гранату. Выпрыгнуть то он успел, но опять спрятаться ему не удалось. Меткий выстрел Сандры в глаз бедняге отправил его на тот свет. Так вот как они называют треног – страйдеры! Вот оказывается как. Наш отряд перебежал на ту сторону улицы. Мы отстреливались от надоедливой пары альянсовцев. Они, как мы с Гвином, прикрывали друг друга и вместе стреляли. Будто ими управлял какой-то инстинкт коллективных действий. Как будто они были друзьями… Как я и Гвин… Как мы… Не может быть! Они действительно напарники. Они даже перекрикиваются друг с другом. Послышался гулкий крик страйдера. О, боже. Он просто перешагнул через руины дома и стоял метрах в тридцати от нас!

- Лориэн! Диорит! Быстро сюда! Я сказал, живо! – кричал нам Эванс, но я уже еле слышал его. Мой взор был прикован к страйдеру.

- Сэр. Мы должны оторваться от погони. Мы ликвидируем страйдера и догоним вас. Бегите вперед, - крикнул я и прицелился в трехногую машину смерти.

- Лориэн! Мы своих не бросаем! – крикнул Эванс, но тут закричал Гвин.

- Сэр – вы должны уходить. Мы привлечем к себе как можно больше внимания. Тогда больше сил Альянса бросятся за нами в погоню! – Гвин решил сыграть на выполнении боевой задачи отряда.

- Хорошо! Не отставайте! – крикнул Эванс, а потом повернулся к отряду и гаркнул. – Все за мной!

Они ушли. А мы остались вдвоем. Против двадцати солдат Альянса и огромного тренога. Я замер. Мимо меня свистели пули. Что-то взрывалось. Но все вокруг будто исчезло – были только Гвин, я и страйдер. Страйдер довольно крякнул.

Я и Гвин стали одним целым. Одной командой. Одним солдатом. Одним разумом. Я слышал, о чем он думал. Он слышал меня. Без слов. Время будто бы остановилось. Застыло… И перестало идти вперед. Страйдер смотрел на меня. Он знал, кто здесь самый опасный враг… Я смотрел на страйдера, на его бронированную морду. Маленькие черные глазки смотрели на меня. Он испуган. Он, машина смерти, испуган. Все его микросхемы, все чипы, все имплантанты, сделавшие из существа синтета, сейчас не справлялись с обычным животным страхом своего носителя. Но постепенно микросхемы контроля брали верх.

Главное не упустить момент. Надо атаковать сейчас. Пока синтет в растерянности. Моя мысль прозвучала в голове Гвина эхом, как сигнал к действию. Мы синхронно выстрелили из подствольных гранатометов по страйдеру. Послышался нечеловеческий крик боли. Страйдер же в свою очередь начал стрелять по нам из пулемета. Прыжок в сторону. Уворот. Присев. Перекат. Перезарядка. Выстрел. Страйдер опять недовольно крякнул. И нацелился на нас пространственной пушкой. Но мы разбежались в разные стороны, в очередной раз разрядив в синтета подствольник. Очередь из импульсного пулемета страйдера. Что-то горячее прошило мою ладонь. Страйдер – опасный и достойный противник. Попал таки. Но Гвин и я опять синхронно выстрелили по бедняге-синтету гранатой. Все. Наш арсенал пуст. А вот страйдер вполне может продолжить бой, хотя он движется уже не так ровно и грациозно. Качается из стороны в сторону. Искрит. Его голова-пушка дымится. Снизу, из-под панциря отваливаются куски хитина. Выстрел из пространственной пушки – еле успел отпрыгнуть – асфальт за мной частью испарился, частью разлетелся глыбами в разные стороны. Взрывной волной меня отнесло к другой стороне улицы. Я ударился о стену. Взор померк. Но ясность чувств оставалась. Вот стены, призрачные, неплотные. Вот фигурки комбайнов. Вот громадина – страйдер. Я сконцентрировался на нем. Я многому научился. Я многое мог. Теперь.

Он, думая, что я выбыл, начал было гоняться за Гвином, но заметил, нет, скорее, почувствовал опасность слишком поздно. Тугие темно-синие нити оплетали его, тянулись от меня по ногам к туловищу, разветвлялись. Впивались в броню, микросхемы, мозг и мясо. Крик неизбывной боли. Страйдер уже не мог сопротивляться. Я его просто дробил. Я чувствовал его боль так же ясно, как и свою. И эта боль… Она переходила ко мне. Она пополняла мои опустевшие запасы. Она восстанавливала силы. Я его добил. Взрыв. И кусочки синтета дождем надают на улицу. Я жив? Где я? Гвин! Гвин? Ты где?