В точке поворота

1. Подлинное понимание культурного значения эпохи

Блока (шире - начала XX в.) вряд ли возможно в той от-

носительно короткой перспективе, которая обычно в этой

связи привлекается. Границы подлинного исторического

периода, необходимого для понимания событий, пролегают

значительно шире. Если один его край обозначить Пушки-

ным', а другой - переживаемым нами временем, то имя

Блока окажется расположенным прямо в середине этого пе-

риода. Эта хронологическая позиция глубоко символична,

и из нее вытекает императивная необходимость взглянуть

на Блока с позиции этих двух перспектив. Одновременно

это вынуждает нас обдумать еще раз наши представления

как о пути, который вел к Блоку, так и о дороге, уво-

дившей от него. Чем ближе мы приближаемся к современ-

ности, тем нам труднее удержаться от эмоциональных оце-

нок. Там, где, глядя в прошедшее, мы склонны видеть ис-

торические закономерности, наблюдая современность, мы

говорим об ошибках и злонамеренности. Преодоление этой

двойственности обычно находят на пути перенесения в

современность "исторического взгляда", а под ним обычно

понимают фаталистическое утверждение неизбежности про-

исходящего, якобы однозначно предуказанного законами

истории.

2. Возможна попытка поисков пути не в перенесении на

современность мнимого фатализма истории, а в перенесе-

нии на историю многонаправленности живого процесса. Это

был бы взгляд на реальную историю как на одну из воз-

можных дорог.

При этом если отказаться от неизбежно вытекающей из

противоположной позиции и блестяще проиллюстрированной

Гегелем убежденности в том, что история завершается в

момент ее описания, то нам придется говорить не о поте-

рянных дорогах, а о путях, пока еще нереализованных.

Если бы мы занимались историей государственности,

а не литературы (культуры), то эту границу пришлось бы

расширить до Петровской эпохи.

Здесь автор может указать лишь на один пример попыт-

ки внести в историю экспериментальное мышление этого

типа. Мы имеем в виду блестящий доклад А. В. Исаченко

на Варшавском съезде славистов 1973 г.1 Научная дер-

зость предлагаемого автором мысленного эксперимента не

может заслонить методологической ценности его опыта.

"Совершенно очевидно, что история не пишется в кондици-

онале. Однако и утверждение, будто то, что случилось на

самом деле, "должно было" случиться именно так, следует

признать неубедительным. Легко стать пророком задним

числом. История всегда держит наготове несколько вари-

антов. И нет оснований считать то, что фактически прои-

зошло, во что бы то ни стало проявлением "прогрессивно-

го хода истории".

Все развитие России сложилось бы совершенно иначе,

если бы в конце XV в. Новгород, а не Москва, оказался

руководящей, главенствующей силой объединяемой стра-

ны"2.