13 Евреи о русские □ белорусы о поляки

* «В местечках, - отмечается в труде, составленном А.С. Дембовец-ким, в 1882-1884 гг., иудеев было в 3 раза больше, чем христиан. В городах процент еврейского населения по отношению к христиан­скому колеблется между 76,1 % в губернском городе и 34,1 % в городе Мстиславль» 175, кн. 1, с. 775]. В Минске, как отмечает А.П. Субботин из 70 тыс. жителей было около 50 тыс. евреев «так что в этом отношении Минск уступает только Вильно, Одессе и Бердичеву...», а в Минской губернии «считается более 200 тыс. евреев или около 1/20 всего их числа в России». Всего же в пяти белорусских губерниях по данным первой всеобщей переписи населения России в январе 1897 г евреи составляли 13,8 % населения. Из них в Витебске жило 34 тыс. 440 евреев, или 52 % всего населения города, в Бресте - 30 тыс. 260 (65 %), в Гродно - 22 тыс. 264 (48 %), Пинске - 21 тыс. 065 (74 %), Слуцке - 10 тыс. 264 (77 %), Могилеве - 21 тыс. 547 (50 %), Гомеле - 20 тыс. 385 (55 %). В Могилеве действовало 50 синагог, против 20 православных и 4 католических храмов [28, т. 6, кн. 12, с. 562J• Белорусские губернии были наиболее заселенной евреями территорией не только в Российской империи, но и, пожалуй, во всем мире.

397

губернии 62,3 %, в Минской 63,4 %, в Виленской 51,3 %, в Могилевской — 51,5 %, в Витебской - 46,7 %. Во вто­рой четверти XIX в. купеческое сословьи в городах Беларуси выросло в два раза, 3/4 его составляли евреи [125, с. 130]. Соответственно, в зависимости от имеющихся средств, было и участие в делах благотворительности представите­лей той или иной национальности. Да и кому же было жерт­вовать как не промышленникам и купцам? Отчужденные от насыщенной идейной жизни с ее идеями социализма и коммунизма, капитализма и проч., промышленники и ку­печество не утруждали себя революционным помыслами. Для них в жестокой борьбе за достижение практических целей наращивания прибылей просто не было времени. Бе­лорусская аристократия (магнаты) всегда были богаты своими землями и домами; денежных оборотов и свобод­ных наличных денег, как всегда, — маловато, а интеллиген­ция, несмотря на высокий (по сравнению с нищенским на­стоящим) уровень дохода, была, тем не менее, относи­тельно бедна и сама нуждалась в благотворительности.

Следует учитывать и то, что количество нуждающихся среди еврейского населения Беларуси было на порядок выше, чем среди представителей других национальностей. Развитие капиталистических отношений вызвало среди ев­реев весьма значительную, быструю и резкую дифферен­циацию. Если для еврейской буржуазии это были «медовые времена», то, как отмечает Энциклопедический словарь Гра­нат, большинство евреев оказалось в крайне трудном поло­жении («безработица и нищета возросли в угрожающих раз­мерах, массовая гнетущая нищета»), называя черту еврей­ской оседлости «второй Ирландией». Начиная с 70-х гг. XIX в. эмиграция евреев в США и другие страны приобрела массо­вый характер. За 20 лет (1897-1917) белорусские губернии покинуло 317 тыс. евреев [278, т. 19. с. 475).

Почти 1/5 часть еврейского населения, проживающего в черте оседлости (18,8 %), вынуждена была обращаться к помощи частных благотворителей и общественных орга­низаций, чтобы получить к празднику 1—2 руб. на семью. За 4 года (1894-1898) число нуждающихся евреев, обра­тившихся за благотворительной помощью, возросло поч­ти на 28 %. Профессор БГПУ им. М. Танка Э.Г Иоффе от­мечает, что в конце XIX в. в ряде городов и местечек Бела­руси за счет благотворительности жило от 25 до 38 % евреев.

398

«По пятницам, — пишет Э.Г Иоффе, — вереницы нищих евреев брели по улицам городов за подаянием. В богатых домах им давали грош или копейку, а в бедных — одну пятую или одну десятую копейки на каждого просителя. Таких монет в России не существовало, и потому в еврей­ских общинах изготавливали особые марки или маленькие жестяные пластинки стоимостью в какую-либо часть ко­пейки. Обойдя многие дома, нищий шел в общинную кассу и обменивал собранные марки или пластинки на равнознач­ную сумму денег, чтобы купить продукты для субботнего стола» [102, с. 62]. В не менее бедственном положении нахо­дилось и коренное славянское население Беларуси.

По масштабам деятельности, степени организованно­сти и ряду других показателей на первое место в деле по­мощи нуждающимся к началу XX в. постепенно выходили основанные частными лицами еврейские общества (Об­щества доставления неимущим евреям средств для обуче­ния ремеслам в Вильно (1898), Минске (1899), Новогруд-ке (1900) и других белорусских городах). В период распро­странения «Временных правил» в 1882 г. и работы Высшей комиссии для пересмотра действующего законодательства о евреях (1883-1888) возникло много новых еврейских бла­готворительных обществ. Уже к 1886 г. (по официальным дан­ным) существовало 201 общество. К концу XIX в. последние действовали практически во всех уездах Беларуси*.

Однако абсолютизировать принцип оказания помощи в зависимости от наличия свободных денежных и иных средств, принадлежности к той или иной национальности — нельзя. В делах милосердия и благотворительности актив­ность жертвующего зависела от многих как объективных, так и субъективных условий. Если рассматривать процессы благотворительности и меценатства на. социокультурном уровне рубежа XIX—XX вв. то можно отметить возрас­тающее влияние возрождающейся белорусской культуры, традиций отцов и дедов на образ мышления, формирова-

ло данным Ю.В. Функ, только в Минской губернии подобных об­ществ было 200 (обществ пособия бедным — 9, благотворительных об­ществ общего характера - 32, ссудных касс — 37, странноприимных до­мов — 16, дешевых чайных и столовых — 9, богаделен и домов призрения — 12, больниц — 8, обществ вспомоществования больным 70 и 1 об­щество пособия бедным невестам). В Могилевской губернии таких обществ было 150, Гродненской - 189, Виленской - ок. 100 |262, с. 12|.

399

ние личностей белорусских меценатов, их активность в де­лах благотворительности. Для многих из них благотвори­тельность и меценатство стало обязательной статьей рас­ходов, не исключая, разумеется, и хорошо продуманный расчет. Как тогда говорили в кругах филантропов и меце­натов, «были бы люди, а деньги всегда найдутся». Необхо­димость благотворения становится одним из оксиологиче-ских и поведенческих стереотипов, а в итоге — правилом жизни для пореформенной буржуазии и белорусской ари­стократии, регулятором социального равновесия, средст­вом устранения эмоционального дискомфорта в условиях бурного развития капитализма, который объективно сов­пал с расцветом белорусского предпринимательства и бла­готворительности.

Таким образом, темпы развития и особенности фи­лантропии и меценатства на территории Беларуси во вто­рой половине XIX в. определялись рядом объективных и субъективных предпосылок. К объективным относится ряд процессов в экономике, политике и социокультурной жиз­ни белорусского общества в названный период, а к субъ­ективным личностные характеристики и особенности отечественных частных благотворителей. Все это и предо­пределило масштабы, основные направления, формы и ме­тоды благотворительной деятельности лучших представите­лей белорусской аристократии, дворянства и буржуазии.