9.2. Развитие частной благотворительности

Среди частных благотворителей в образовании конца XVIII в. на территории белорусских губерний Российской империи известны, названные А.П. Сапуновым, имена мстиславльского воеводы графа Гильзена, ксендза Лип-ского, графа Платэра и др., которые содержали школы и пансионы. Графиня Чернышева в местечке Чечерск Мо-гилевской губернии основала Пансион благородных девиц и школу для крестьянских мальчиков. Пансион Черныше­вой являлся учебным заведением закрытого типа и пред­назначался для девушек из дворянских семей невысокого материального достатка. Программа обучения в нем носи­ла индивидуальный характер, но в основном базировалась на учебной документации министерских женских учебных заведений. Позднее, по образцу пансиона Чернышевой, основала на свои средства Пансион благородных девиц близ Пропойска госпожа Савич [75, с. 906—907J.

354

В целом женское образование на Беларуси даже в начале XX в. оставалось делом частной или общественной ини­циативы. О примерном соотношении государственных, религиозных и частных учебных заведений на Беларуси в конце XVIII в. дают представление следующие данные: 130 начальных школ, 33 средние, около 40 школ разных католических орденов, 16 пансионов и 8 конвиктов. Хотя деятельность в сфере частной благотворительности и была несколько ограничена «Положением о пансионах», издан­ным Адукационной комиссией в 1775 г., частные лица по-прежнему продолжали тратить немалые средства на обра­зование, открытие и содержание различного типа школ (от домашних до повышенных), конвиктов и пансионов. Практически все учебные учреждения данного типа мало зависели от государства.

На Беларуси идеи Асветнщтва как идеологии, пропове­довавшей решение многих социальных проблем (в т. ч. и про­блем помощи различным категориям нуждающихся) че­рез просвещение, науку и разум, были особенно популяр­ны во второй половине XVIII — начале XIX в., развиваясь в тесной связи с французским, русским, польским, укра­инским и литовским Просвещением. Идейно белорусское Просвещение проистекает из творчества и деятельности прогрессивных мыслителей конца XVII - начала XVIII в. К. Л ы щи некого, Симеона Полоцкого, И. Копиевича. Гума­нистическая, социально-нравственная традиция в фило­софии социальной помощи получила развитие в творчест­ве К. Нарбута, М. Почобут-Одленицкого, А. Нарушевича. В трудах Ю. Павликовского, Д. Пильховского, Я. Ясинско­го и др., на основе идей христианско-общинного равенст­ва и милосердия обосновывалась необходимость создания общественной системы обучения крестьянских детей.

Идеи белорусского «Асветнщтва» легли в основу прак­тической деятельности большинства видных белорусских благотворителей, вызвали подъем в деле общественного призрения. Один из организаторов и членов Эдукацион-ной комиссии, заведующий департамента академии и школ в ВКЛ, представитель древнего белорусского магнатского рода Хрептовичей, известного на Беларуси своей благо­творительной деятельностью, И. Литовор был истинным сыном своей эпохи. В основе его философских воззрений все­гда был человек, его потребности, интересы, права и обя-

355

занности. Поскольку люди разительно отличаются друг от друга по имущественному положению, то, как считал И. Хрептович, богатые обязаны помогать бедным, исходя из естественного порядка вещей, «из морального поряд­ка, соответствующего физическому порядку природы и, со­вершенно очевидно, полезного роду людскому» [286, с, 40]. На этой основе формировалась концепция натурального права. «Pravo natury» — так называлось основное произве­дение И. Хрептовича. Естественное право рассматривалось им как идеал в отношении к существующему праву, вре­менному и изменчивому. Благотворитель воплотив в жизнь свои идеи, построив в родовом имении Щорсы Новогруд-ского повета униатскую церковь, дворец в стиле Людови­ка XVI, в котором содержал библиотеку ценных книг и ру­кописей с архивом; открыл и содержал на свои средства начальные школы для крестьянских детей в Щорсах и Хо-лопеничах, а впоследствии освободил крестьян от барщи­ны, заменив ее чиншем. Библиотекой, ставшей на Белару­си знаменательным культурным явлением, с разрешения хозяев в разное время пользовались такие известные в ис­тории белорусской науки и культуры личности, как ас­троном и ректор Виленской академии М. Одленицкий-Почобут, историки И. Лялевель, И. Данилович, М. Мали­новский, Ю. Ярошевич, поэты А. Мицкевич, В. Сырокомля (Л. Кондратович) и др. Деятельность И. Хрептовича полу­чила признание и поддержку. Подтверждение этому есть в поэме «Щорсы», которую написала уроженка Новогруд-чины Т. Глиньска. Славные традиции благотворительно­сти в образовании продолжал А, Хрептович, который со­держал ланкастерские школы для более чем 300 крестьян­ских детей в Бешенковичах и Щорсах.

В этот период значительно возрастают пожертвования на развитие образования со стороны богатых чиновников и людей среднего достатка. Белорусские шляхтичи были заинтересованы в создании академических учебных заве­дений в своих уездах. На их средства покупались здания для школ, приобретались учебники и учебные принадлеж­ности, нанимались учителя, предоставлялись фундуши на содержание учеников. Из числа наиболее влиятельных белорусских дворян выбирались почетные смотрители для опе­ки и контроля за государственными и частными учебными заведениями, институт которых был введен в 1811 г. распо-

356

ряжением Министерства народного просвещения. К кон­цу 20-х гг. XIX в. почти каждая из 40 средних школ на Бе­ларуси имела своего почетного смотрителя. Среди них та­кие известные в тогдашней Беларуси имена, как К. Чап-ский, А. Платер, А. Гобс, А. Рокицкий, И. Твардовский и многие другие. Кроме средних, они курировали началь­ные и парафиальные школы, домашнее обучение.

Развитию светской благотворительности на террито­рии Беларуси способствовала социальная политика пра­вительства Александра I, которое стремилось укрепить свои позиции на новых землях. По-прежнему сохранял свое дей­ствие Статут Великого княжества Литовского и другие за-коны ВКЛ, в учреждениях и судах оставался официаль­ным польский язык, на котором велось преподавание почти во всех учебных заведениях за исключением нескольких школ для детей русских офицеров и чиновников. Александр I, идя навстречу пожеланиям ополяченных белорусских дво­рян, благосклонно выслушивал их предложения о возрож­дении ВКЛ, принимал у себя М.К. Огинского, внимательно читал его мемуары и т. д. Был даже создан Белорусский гу­сарский полк со знаменами и отличительными знаками с бело-красно-белой символикой. Эти события нашли от­ражения в исследованиях М.В. Довнара-Запольского и дру­гих белорусских ученых.

В 1802 г. император поставил во главе впервые образо­ванного в России Министерства народного просвещения выпускника Оршинского иезуитского коллегиума и быв­шего фаворита Екатерины II графа П.В. Завадовского (1802-1810), который передал попечение над образованием из рук губернаторов университетам, ввел либеральный цензурный устав. В число членов главного правления Министерством вошли друг Александра I в молодые годы А.Е. Чарторыский (попечитель Виленского учебного округа в 1802—1824 гг.) и С. Потоцкий. В 1812 г. была открыта Полоцкая иезуитская академия, где обучение также велось на польском языке. Российское правительство таким образом еще более уко­реняло полонизацию Беларуси, что впоследствии пришлось преодолевать крайне жесткими, репрессивными мерами.

Одним из свидетельств подъема благотворительности на Беларуси стало издание в 1820—1824 гг. в Вильно на поль­ском языке клерикально-филантропического журнала «Dzieje Dobroczynnosci krajowei i zagranicznej z wiadomsciami

357

ku wydoskonaleniu jej stuzacumi» (Хроника отечественной и зарубежной филантропической деятельности с известия­ми по ее усовершенствованию). В нем публиковались све­дения о пожертвованиях на самые различные благотвори­тельные цели: от образования нуждающихся детей и под­ростков до богаделен для престарелых в самом глухом уезде, о деятельности благотворительных товариществ в Вильно, Слуцке и т. д. Это было одно из первых периодических изда­ний подобного рода на территории Российской империи.

Больницы и приемные покои для крепостных крестьян и членов их семей строятся в имениях Витгенштейнов, Рад-зивиллов, Четвертинских, Паскевичей и других богатых людей. Наряду с появившимися в начале XIX в. учрежде­ниями благотворительных обществ (больницы отделений Мариинского ведомства в Витебске, Минске, Вильно и Мо­гилеве) и приказов общественного призрения, они пыта­лись снять остроту проблемы получения неимущими слоями населения бесплатной медицинской помощи. Представи­тели известных магнатских белорусских родов немало сде­лали для призрения сирот. Например, Н.К. Радзивилл Си­ротка прославился тем, что в принадлежавшем ему Несвиж­ском старостве выделял немалые суммы для организации воспитания сирот до их совершеннолетия, что, в конце кон­цов, стало одной из причин его долгов.

Несколько особняком (в силу специфики своей рели­гиозно-этической организации) находилась благотвори­тельная деятельность масонских лож. На Беларуси (с кон­ца XVII в. до запрещения их императорским указом в ап­реле 1822 г.) насчитывалось более десятка товариществ масонов с численностью около 700 человек. Белорусские масоны выступали за освобождение от крепостной зави­симости крестьянства, боролись за их права. В составе прав­ления ложи непременно находился «попечитель о бедных». Главной же целью масоны провозгласили распростране­ние образования в народе. «Мудрость и долг, — записано в одном из их обращений к общественности, — это участие в делах благотворительности и образования» [79, с. 20]. Бело­русские масоны имели своих пансионеров, которым вы­плачивали пособия. Пансионная форма помощи как одна из основных форм масонской благотворительности (а за­тем одна из основных форм светской помощи нуждаю-

358

шимся) распространялась не только на неимущих учащих­ся, студентов, но и на вдов, девиц и вообще бедных людей.

С включением территории Беларуси в состав Россий­ской империи к благотворительной деятельности в Севе­ро-Западном крае активно подключаются российские фи­лантропы. Так, отбирал в белорусских губерниях слепых крестьянских детей и направлял их в специальную школу, первоначально образованную в Павловске в 1806 г. импе­ратрицей Марией Федоровной, а затем переведенную в Пе­тербург, князь А.Н. Голицын. Вот, что говорит об этом до­кумент из НИАБ: «Князь Голицын обратился с просьбой к господину Витебскому губернатору об определении сына крестьянской вдовы Анны Васильевны, слепого от рожде­ния, 6-ти лет для определения его в число воспитанников Императорского института слепых. По отзыву Совета Им­ператорского общества о приеме мальчика графа Огинского Егора Григорьева в институт слепых дело решено положи­тельно 21 марта 1837 г.» [180. Ф. 2. On. 2. Ед. хр. 7058. Л. 1].

В 1815 г. в белорусском городке Щучине работал с глу­хонемыми будущий директор Варшавского института для глухонемых и слепых ксендз Я. Фальковский. Названный институт был открыт в 1817 г. и вскоре стал одним из луч­ших в Европе. В 1804 г. для подготовки директора будущей школы глухонемых в Вильно основатель первого на Бела­руси отделения известного по всей России благотворитель­ного Императорского человеколюбивого общества Вилен-ский епископ И. Н. Коссаковский направил в Вену своего ксендза-миссионера Ансельма Зыгмунта, впоследствии воз­главившего первую в Российской империи школу для глу­хонемых в Павловске (1806). В 1853 г. преподаватель Риж­ского училища глухонемых Ф. Пляц обратился с предло­жением к генерал-губернатору Могилевскому, Витебскому и Смоленскому П.Н. Игнатьеву открыть заведения для исце­ления и образования слабоумных в означенных губерниях [180. Ф. 67. Оп. 2. Ед. хр. 674. ЛЛ. 12,17]. Однако далее проектов, в отличие от Центральной России, где со второй половины XIX в. стали возникать руководимые врачами частные, плат­ные учреждения для слабоумных, дело не пошло.

Тенденции благотворительности проявляются и в ор­ганизации обществ и заведений социальной помощи нуж­дающимся. Этот процесс начался в XV11 в. Большинство заведений было предназначено для инвалидов, престаре-

359

лых, убогих и неизлечимо больных. Развитие частной бла­готворительности в названный период — один из первых показателей в изменении общественного сознания, наи­более перспективная тенденция общественной помощи нуждающимся на территории Беларуси вплоть до 1917 г. которая остается главенствующей на Западе и сегодня.

Светская благотворительность не могла обойти собой и проблему брошенных и покинутых детей. В пользу дет­ских приютов шли средства от благотворительных база­ров, спектаклей и концертов, которые организовывали многие выдающиеся деятели белорусской культуры. Орга­низация подобных благотворительных мероприятий име­ла на Беларуси давние и прочные традиции. Например, в 1846 г., как отмечали «Виленские губернские ведомо­сти», в городе состоялось несколько благотворительных концертов, заслуживших «похвальные отзывы местной публики». Их дали талантливые дети белорусского поэта, драматурга и общественного деятеля В. Дунина-Марцин-кевича — Камилла и Мирослав.

Деятельность благотворительных обществ и частных лиц не ограничивалось только вспомоществованием, но была тесно связана с просвещением, воспитанием, патронажем в этих важнейших сферах общественного призрения, ор­ганизацией дешевых общежитий, столовых для учащихся и т. п. Белорусские благотворительные организации в этом направлении действовали весьма активно. Однако общест­венная и частная благотворительность (особенно на Бела­руси) регулировалась и жестко контролировалась власт­ными структурами, что значительно ограничивало ее воз­можности. Она получила новое дыхание лишь в конце XIX в. как следствие реформ 60-70-х гг.

Тенденции к объединению сил общественности в бла­готворительной деятельности различным категориям ну­ждающихся выразились в создании российских квазигосу­дарственных обществ, аналогов которым не было за гра­ницей. Они не подчинялись никакому министерству и находились под эгидой царской семьи, располагая сис­темой льгот от частичного государственного финансиро­вания до индивидуальных поощрений. Во всех белорусских губерниях, во многих городах и уездах были созданы их от­деления. В 1802 г в России возникает одно из самых круп­ных квазигосударственных благотворительных обществ,

360

влияние которого сопоставимо разве что с влиянием воз­никшего несколько ранее Мариинского ведомства (1797): Императорское человеколюбивое общество (ИЧО). В 1807 г. Виленский католический епископ И. Н. Корвин-Коссаков-ский (более известен в литературе того времени как «епи­скоп Коссаковский») основал Виленское отделение ИЧО, утвержденное российским императором в 1809 г. В 1889 г. Виленское отделение ИЧО имело 70 членов-благотвори­телей, содержало Дом призрения бедных и калек из 400 че­ловек и дом с дешевыми квартирами. Всего призревалось 95 мужчин и 290 женщин. Приход составлял 28 тыс. 392 руб., расход - 28 тыс. 369 руб. [28, т. VI, кн. 11, с. 382].

Одной из благотворительных целей Виленского отде­ления ИЧО стала помощь в воспитании и обучении сирот и детей бедных родителей, «обремененных семейством и стыдящихся просить милостыню» (panvers honteux). С по­добными же целями частными лицами были основаны другие местные отделения ИЧО: Общество добропорядоч­ности в Новогрудке (1810), Брестское товарищество для по­собия (1819), Гродненское благотворительное общество (1824). Образованный в Слуцке Попечительный о бедных комитет ИЧО (1822) содержал на улице Широкой кварти­ру для бедных воспитанников гимназии, в которой в 1905 г. бесплатно, на полном содержании Комитета (одежда, пи­тание, оплата за учебу, книги и т. д.) проживало 10 маль­чиков, а за плату до 80 руб. в год — 20 мальчиков. Одной из задач Слуцкого комитета опеки убогих ИЧО было «при­зрение старцев, калек, неизлечимых больных, слепых и убогих, неспособных к труду» [18, с. 16]. Дом милосердия, принадлежавший Комитету, всегда был переполнен. Как свидетельствуют протоколы этого благотворительно­го общества, Комитет «считал необходимым и далее ос­новывать и содержать благотворительные заведения (в пер­вую очередь шпитали), помогать бедным в их домах, приглашать медиков и лекарей для бесплатного лечения больных» [180. Ф. 299. Оп. 13. Ед. хр. 44. ЛЛ. 43-44]. Мариин-ское ведомство располагало на территории Беларуси значи­тельной по тем временам сетью благотворительных обществ и заведений самой различной направленности. Условия со­держания и обучения детей в приютах Мариинского ведом­ства были несколько лучше, чем в приютах других ведомств.

361

Со второй четверти XIX в. наступает застойный период в общественной и частной благотворительности как на Бела­руси, так и в России, связанный с попытками ее жестко­го регулирования со стороны чиновничьей администра­ции императора Николая I, особенно усилившимися на бе­лорусских землях в связи с восстанием 1830—1831 гг.

Таким образом, на территории Беларуси сложилась определенная структура «закрытых» заведений помощи нуждающимся, находившихся в ведении приказов, кото­рая мало чем отличалась от общероссийской: лечебные заведения (больницы, дома для умалишенных); заведения призрения (дома призрения, богадельни, инвалидные дома, дома для неизлечимых больных); учебно-воспита­тельные заведения (воспитательные дома, сиротские и дет­ские приюты). К этому следует добавить институт пансио­неров, где при участии приказов, основную роль все-таки играли частные лица и благотворительные общества. Но­выми для рассматриваемого периода стали следующие принципы: относительная самостоятельность государствен­ных благотворительных учреждений; привлечение к управ­лению ими местного населения; финансирование за счет государственных средств и из местных источников.

В деятельности приказов общественного призрения со временем все явственнее проступали изначальные их не­достатки. Во-первых, эти приказы, как и все другие госу­дарственные органы, были органами бюрократическими, что не могло не выразиться во вполне определенном ли­хоимстве и формализме их деятельности; во-вторых, они функционировали не постоянно, а лишь 3 (позднее - 8) месяца в году, их призрение было избирательным; в-треть­их, по мнению общественности, казенных средств на при­зрение оказалось недостаточно и они не могли удовлетво­рить потребностей населения при плохой славе дорефор­менных заведений общественного призрения; в-четвертых, вся система государственного призрения страдала от не­достатка служащих, особенно практических работников, которых никто (тем более в белорусских губерниях) про­фессионально не готовил; в-пятых, система «закрытых» учреждений мало соответствовала потребностям времени. При этом шло разрушение уже устоявшихся институтов конфессиональной системы помощи. В Европе приоритет-ным направлением к этому времени стала система «от-

362

крытого» призрения нуждающихся, где главенствующую роль играли местные органы самоуправления и обществен­ность, как это и было в свое время в ВКЛ. Однако нельзя отрицать, что деятельность приказов способствовала раз­витию общественной инициативы, рождению общест­венных и полуобщественных организаций по оказанию помощи самым различным категориям нуждающихся, что существенно расширило и сеть заведений, и катего­рий призреваемых.

Несмотря на то, что на территории Беларуси (как и в це­лом по Российской империи) не существовало единого центра руководства благотворительной деятельностью, а также четкого распределения обязанностей в этой сфере между государством и обществом, благотворительная по­мощь сделала значительный шаг вперед. Появляется спе­циальное законодательство, в какой-то мере регулирую­щее деятельность частных лиц и общественных организа­ций в сфере благотворения и борьбы с проявлениями социальной патологии. Значительно увеличилось количе­ство субъектов помощи за счет создания первых благотво­рительных обществ и учреждений, расширилось поле со­циальной помощи, возросло количество призреваемых и ка­чество их обслуживания. Светская благотворительность имела самые разнообразные формы и направления (от решения проблем инвалидизма, материнства и детства до борьбы с проявлениями социальной патологии), среди которых можно выделить три основные тенденции:

• организация и финансирование институтов помощи и поддержки;

• оказание единовременной или постоянной помощи в натуральном выражении или деньгами;

• осуществление патронажа над той или иной катего­рией нуждающихся.

Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы

1. Как изменяется идеологема и практика социальной помо­щи с распадом Речи Посполитой и вхождением белорусских зе­мель в состава Российской империи? Проанализируйте преиму­щества и недостатки.

363

2. Раскройте содержание и определите значение екатери­нинского «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи» в развитии процесса социальной помоши нуждающимся.

3. Расскажите о деятельности государства по профилактике инвалидизма. Раскройте формы помоши аномальным лицам.

4. Как осуществлялась государственно-общественная помощь нуждающимся детям?

5. Какие общества и заведения помощи появляются в на­званный период?

6. Какие меры предпринимает государство и общество в борьбе с преступностью?

7. Меры государства и общества в борьбе с проституцией.

8. Выявите основные идейно-теоретические подходы по вопро­сам отечественной благотворительности в названный период.

9. Раскройте роль жен белорусских магнатов в филантропии и меценатстве.

10. Покажите роль белорусских обществ в процессе развития филантропии и меценатства.

11. Проанализируйте феномен «шпитального» призрения в процессе помощи и поддержки нуждающимся.

12. Расскажите о деятельности на территории Беларуси рос­ сийских квазигосударственных обществ.