8. «Секрет» успеха

По любым историческим меркам 20-е гг. были и остаются до сих пор периодом самого полнокровного экономического развития. Никогда – ни до, ни после – советская экономика не развивалась так успешно, как во времена НЭПа. К 1928 г. национальный доход на душу населения возрос на 10% в сравнении с 1913 г., что, между прочим, даже превышало увеличение аналогичного показателя в США, экономика которых не пострадала в этот период от войн. Страна вставала из руин и обновлялась, каждый день приносил что-то новое, люди чувствовали реальные перемены к лучшему, обретали уверенность в настоящем и с надеждой смотрели в будущее.

Но, пожалуй, исторически самым важным итогом НЭПа стало то, что впечатляющие хозяйственные успехи были достигнуты на основе принципиально новых, неизвестных дотоле истории общественных отношений. Бурно росла именно социалистическая по своей природе экономика, в которой частнокапиталистический сектор хоть и существовал, но не играл решающей роли.

В промышленности на долю частного сектора приходилось около 1/4 выпуска продукции; на долю концессионных предприятий (сданных в аренду иностранцам) в 1926 – 1927 гг. приходилось чуть более 1% продукции. Еще 13% промышленной продукции давали кооператоры. А все остальное промышленное производство, в основном крупное, было сосредоточено в руках нескольких сотен трестов – полностью хозрасчетных объединений однородных или взаимосвязанных между собой предприятий, обладавших широкой самостоятельностью вплоть до права выпуска долгосрочных облигационных займов. Тресты, в свою очередь, объединялись на добровольных началах в синдикаты (23 – к началу 1928 г.), занимавшиеся снабжением, сбытом, кредитованием, внешнеторговыми операциями.

В сельском хозяйстве ключевой фигурой был середняк, уплачивавший продналог (сначала 20% урожая в натуре, а затем 10% – деньгами) и сбывавший продукцию по своему усмотрению либо государственным заготовителям, либо на рынке. Роль производственных кооперативов в сельском хозяйстве была незначительна (несколько процентов), зато простейшими первичными формами – сбытовой, снабженческой кредитной кооперацией – было охвачено к концу 20-х гг. более половины всех крестьянских хозяйств.

Транспорт, строительство, связь – все это находилось в руках государства. В розничной торговле доля частника составляла 40 – 80%, в обобществленной розничной торговле 60 – 80% оборота приходилось на кооперативную и только 20 – 40% на государственную торговлю. В оптовой торговле роль частника была очень невелика.

В обращении находился червонец, свободно обмениваемый на золото и иностранную валюту на валютном рынке как внутри страны, так и за границей (1 червонец = 7,74 г чистого золота = 5,15 доллара). На кредитном рынке действовали конкурирующие между собой акционерные и кооперативные банки, общества сельскохозяйственного кредита, сберегательные кассы и общества взаимного кредита. На 1 октября 1926 г. число самостоятельных банков составило 61, а доля Госбанка в кредитовании народного хозяйства была только около 48%. Был развит и коммерческий кредит одних предприятий другим, запрещенный затем в ходе кредитной реформы 1930 – 1932 гг.

В промышленности и других отраслях была восстановлена денежная оплата труда, введены тарифы зарплаты, исключающие уравниловку, и сняты ограничения для увеличения заработков при росте выработки. Были ликвидированы трудовые армии, отменены обязательная трудовая повинность и основные ограничения на перемену места работы. Организация труда, таким образом, строилась на принципах материального стимулирования, пришедших на смену внеэкономическому принуждению периода «военного коммунизма». Абсолютная численность безработных, зарегистрированных биржами труда, в период НЭПа возросла (с 1,2 млн. человек в начале 1924 г. до 1,7 млн. в начале 1929 г.), но расширение рынка труда было еще более значительным: численность рабочих и служащих во всех отраслях народного хозяйства, исключая самодеятельных крестьян-единоличников, практически не выходивших на рынок труда, увеличилась с 8,5 млн. человек в 1924/25 г. до 12,4 млн. в 1929 г., так что фактически уровень безработицы несколько снизился.

Каким образом могла столь разнородная нэповская экономика развиваться так быстро и так успешно? Почему в последующем переход к жесткому директивному планированию повлек за собой столь резкое снижение темпов роста? Ответ заключен в самом вопросе: «секрет» успеха состоял в том, что основным, доминирующим принципом организации многообразных взаимосвязей между хозяйственными агентами был рынок, рыночная самонастройка, тогда как государство только корректировало, подправляло действие рыночных механизмов. Связанные между собой через рынок и регулируемые государством ячейки социалистической экономики обнаружили способность к согласованному взаимодействию и сбалансированному стабильному развитию. Впервые в истории была доказана принципиальная возможность успешного экономического прогресса общества, построенного на коллективистских началах и использующего в качестве основного мотора и регулятора роста контролируемый государством механизм рыночной самонастройки.

Был ли «великий перелом» фатально предопределен или все могло сложиться иначе?

Какие статистические данные говорят о том, что потенциал рыночной нэповской экономики был достаточно высок?

В чем секрет успеха НЭПа?

(Попов, В. На развилке дорог [Текст] / В. Попов, Н. Шмелев // Студенческий меридиан, 1995. – № 5. – С. 26 – 30).