40. «Симбиоз» и «отчужденность» как основные девиации процесса социализации, связь с видом психического дизонтогенеза.

Психологический симбиоз [греч. symbiosis — сожительство] — 1) Изначально возникающее эмоционально-смысловое единство матери и младенца, которое служит исходным пунктом дальнейшего развития его сознания и личности. 2) Чрезмерно тесная связь между ребенком и взрослым (чаще всего матерью) или между двумя детьми (напр., в близнецовой паре), тормозящая развитие личности ребенка, препятствуя формированию самостоятельности и независимости.

В младенческом возрасте возникновение нормального П. с. обусловлено физиологической общностью матери и плода в пренатальном развитии. Близким к понятию П. с. является введенное Л.С. Выготским понятие "пра-Мы" — первоначальное сознание психологического единства матери и младенца, которое предшествует "возникновению сознания собственной личности, т. е. сознания дифференцированного и выделенного "Я". Развитию П. с. способствует появляющийся на рубеже первого и второго месяцев жизни ребенка комплекс оживления, упрочивающий эмоциональную связь матери и младенца.

В более позднем возрасте П. с. сохраняется вследствие воспитания ребенка в условиях гиперопеки и повышенного контроля со стороны взрослых. П. с. особенно часто поддерживается в неполных семьях, если одинокая мать полностью "замыкается" на ребенке, или, напротив, в ситуации, когда в воспитании единственного ребенка участвует особо большое количество взрослых (бабушки, тети и т. п.). Длительно сохраняющийся П. с. затрудняет нормальное общение ребенка со сверстниками, приводит к его изоляции в группе. Преодоление П. с. требует большой осторожности и постепенности, так как резкое и внезапное предоставление ребенку высокой степени свободы, к которой он не готов, может вызвать у него тяжелый стресс. В некоторых случаях П. с. возникает в результате отклонений в общем психическом развитии ребенка (напр., при аутизме).

Отчуждение. В. Фоке справедливо связывает психическую депривацию с нарушениями эмоциональных связей или отсутствием этих связей. Например, один из родителей отсутствует или далек от ребенка либо, наоборот, живет в семье, но подавляет или запугивает ребенка. И в том и в другом случае это дефектная модель будущего поведения для подрастающего ребенка. Результаты действия этой модели могут быть самыми разными, но очень возможно, что развитие личности в условиях конфликта затем приведет ее к появлению предрассудков, повышенной ранимости, к догматизму, шизофреническим расстройствам, гомосексуализму и многим другим отклонениям.

Семья, как известно, характеризуется психологической взаимосвязью между членами, а именно наличием взаимных идентификаций, которые порождают теплоту отношений, взаимопонимание, общие интересы и ценности, способность каждого из них принимать на себя роль другого. Человек может понять состояние другого человека, сочувствовать и сопереживать ему, если он способен почувствовать или представить себя на его месте, если ему понятна (хотя бы в общих чертах) чужая позиция. Идентификация осуществляется с помощью межличностных коммуникаций, ибо, только вообразив себя на месте другого, человек может догадаться о его внутреннем состоянии. На идентификации основывается одна из главных функций семьи - формирование у ее членов способности учитывать в своем поведении интересы других людей общества.

Включая детей в свою психологическую структуру, семья обеспечивает тем самым их первичную, но чрезвычайно важную социализацию, т. е. “через себя” вводит их в структуру общества. Если этого не происходит, ребенок отчуждается от нее, в результате чего закладывается основа для весьма вероятного отдаления в будущем от общества, его институтов и ценностей, микроокружения. Отдаление способно даже принять форму стойкого дезадаптивного существования, если не будут осуществлены специальные воспитательные мероприятия. Последнее обстоятельство нужно подчеркнуть особо, так как просто наступление благоприятных, по мнению окружающих, условий жизни может не привести к желаемым результатам, поскольку они субъективно будут восприниматься как чужие, не соответствующие потребностям данного индивида.

Психологический симбиоз (от греч. symbiosis — сожительство) — изначально возникающее эмоционально-смысловое единство матери и младенца, которое служит исходным пунктом дальнейшего развития его сознания и личности. Возникновение психологического симбиоза обусловлено физиологической общностью матери и плода в пренатальном развитии. Развитию психологического симбиоза способствует появляющийся на рубеже первого и второго месяцев жизни ребенка комплекс оживления, упрочивающий эмоциональную связь матери и младенца.

1) Изначально возникающее эмоционально-смысловое единство матери и младенца, которое служит исходным пунктом дальнейшего развития его сознания и личности. 2) Чрезмерно тесная связь между ребенком и взрослым (чаще всего матерью) или между двумя детьми (напр., в близнецовой паре), тормозящая развитие личности ребенка, препятствуя формированию самостоятельности и независимости.

В младенческом возрасте возникновение нормального П. с. обусловлено физиологической общностью матери и плода в пренатальном развитии. Близким к понятию П. с. является введенное Л.С. Выготским понятие "пра-Мы" — первоначальное сознание психологического единства матери и младенца, которое предшествует "возникновению сознания собственной личности, т. е. сознания дифференцированного и выделенного "Я". Развитию П. с. способствует появляющийся на рубеже первого и второго месяцев жизни ребенка комплекс оживления, упрочивающий эмоциональную связь матери и младенца.

В более позднем возрасте П. с. сохраняется вследствие воспитания ребенка в условиях гиперопеки и повышенного контроля со стороны взрослых. П. с. особенно часто поддерживается в неполных семьях, если одинокая мать полностью "замыкается" на ребенке, или, напротив, в ситуации, когда в воспитании единственного ребенка участвует особо большое количество взрослых (бабушки, тети и т. п.). Длительно сохраняющийся П. с. затрудняет нормальное общение ребенка со сверстниками, приводит к его изоляции в группе. Преодоление П. с. требует большой осторожности и постепенности, так как резкое и внезапное предоставление ребенку высокой степени свободы, к которой он не готов, может вызвать у него тяжелый стресс. В некоторых случаях П. с. возникает в результате отклонений в общем психическом развитии ребенка (напр., при аутизме).

Отчуждение (в психологии) — проявление таких жизненных отношений субъекта с миром, при которых продукты его деятельности, он сам, а также другие индивиды и социальные группы, являясь носителями определенных норм, установок и ценностей, осознаются как противоположные ему самому (от несходства до неприятия и враждебности). Это выражается в соответствующих переживаниях субъекта: чувствах обособленности, одиночества, отвержения, потери Я и пр. В психологии понятие отчуждения впервые было использовано 3. Фрейдом для объяснения патологического развития личности в чуждой и враждебной его естественной природе культуре. Феноменологически отчуждение выражалось в невротической потере субъектом чувства реальности происходящего (дереализации) или в утрате своей индивидуальности (деперсонализации). Э. Фромм существенно расширил сферу применения этого понятия. Согласно Фромму, отчуждение индивида выступает в пяти формах: отчуждение от ближнего, от работы, от потребностей, от государства, от себя. В современной социальной психологии используется отчуждение и при характеристике межличностных отношений, при которых индивид противопоставляется другим индивидам, группе, обществу в целом, испытывая ту или иную степень своей изолированности. Подобные конфликтные отношения в группе связаны с нарушением опосредствованности ценностным содержанием совместной деятельности (см. Деятельностное опосредование), с утратой чувства солидарности, когда индивид в группе воспринимает остальных как чуждых и враждебных себе, отвергая при этом нормы группы, законы и предписания.

По-видимому, первым из психологов, использовавших понятие «отчуждение», был З. Фрейд. Он связывал феномен отчуждения с патологическим развитием личности, для которой социальная культура является чем-то чуждым, враждебным ее естественной природе. Самоотчуждение, по Фрейду, ведет либо к невротической потере своего собственного я — деперсонализации, либо к утрате чувства реальности окружающего мира — дереализации. Вслед за Фрейдом Э. Фромм, включив понятие отчуждения в научный оборот, существенно расширил сферу его применения. Согласно Фромму, отчуждение выступает в пяти ипостасях: как отчуждение от ближнего; отчуждение от работы, дела; отчуждение от потребности; отчуждение от государства; и наконец, отчуждение от себя. Важно, что для Фромма отчуждение от себя — это прежде всего отношение человека к своему я как к рыночному товару, который необходимо продать на «личностном рынке» подороже. О таком человеке Фромм пишет: «Его ощущение себя берет начало не в его активности — любящего и мыслящего индивида, а в его социоэкономической роли. Если человека спросить: «Кто ты?», он, подобно машине, будет отвечать: Я — доктор, наборщик, клерк и пр.». Человек есть абстракция, отчужденная от своей реальной природы. Его тело, мысли, душа — это его капитал и его задача жизни — извлечь выгоду из своего я». Эти взгляды на природу и проявления отчуждения личности в современном обществе не могли не повлиять на представления ученых о развитии личности в онтогенезе. Например, исходным понятием у К. Хорни является понятие коренной тревоги ребенка, которая выражается в ощущении одиночества и беспомощности малыша в потенциально враждебном ему мире. В последнее время все чаще ученые говорят об отчуждении ребенка от родителей как следствии депривации, о его отчуж­дении от школы и учителей в силу принудительной мотивации учения.

В детской психологии и в практи¬ке воспитания детей давно бытует представление об отрицательных проявлениях ребенка, которые могут быть рассмотрены в терминах отчуждения,— это отвержение, неприятие социальных норм и требований, это и своеобразные суррогаты, имитации выполнения этих норм, демонстрируемые ребенком в поведении «на публику». Характеристика такого поведения да¬на в исследовании Л. Мерфи, где наряду с эмоциональной идентифика¬цией, возникающей в ответ на потреб¬ности сверстника, описываются некото¬рые негативные проявления детей: это маскирующе-агрессивное поведение, когда ребенок под видом помощи, участия и подобных социально-одоб¬ряемых действий реализует свои агрес¬сивные тенденции по отношению к дру¬гим детям; это конвенционально-нор¬мативное поведение, сопровождающее открытые притязания ребенка на одоб¬рение взрослых в тех случаях, когда его поведение отвечает принятым в культуре, но формально выполняемым нормам. Это поведение отличает¬ся прежде всего рассогласованием мо¬тива и действия, т. е. внутреннего побуждения и внешнего выражения, когда налицо отчуждение от нужд и переживаний других индивидов и вместе с тем фарисейская «помощь» в корыстных целях. Использование термина «отчужде¬ние» в контексте рассматриваемых нами проблем возможно прежде всего для обозначения противоположных гу¬манному проявлений ребенка по отно¬шению к сверстнику. Этот термин в близком значении уже использует¬ся в работах по детской психологии. Однако было бы невер¬но ограничиться лишь аксиологическим аспектом проблемы отчуждения.

Позже К. Хорни, пытаясь социализировать учение Фрейда, предложила свою концепцию личности, в основе которой лежит  врожденное чувство беспокойства, «коренная тревога». «Коренная тревога», по мнению К. Хорни, ведет к отчуждению человека от самого себя и  от общества. К. Хорни считает важнейшей для человека не взаимосвязь «личность - предметный мир» (К. Маркс) или «личность – тело» (З. Фрейд), а взаимосвязь «личность – люди», преодолеть отчуждение от которых можно любовью и привязанностью. Важно, что в своих работах она раскрывает роль современной культуры как отчуждающего фактора.

Э. Шахтель, поддерживая К. Хорни, отмечает как причину отчуждения отрыв ребенка от своего реального «Я», спровоцированный родительским мнением о каких-либо его качествах [32. P. 73-83].

Д. Рубинс также видит причины отчуждения от своего «Я» в самоидеализации, что провоцирует чувство личностного крушения, депрессии, ненависти, презрения. Отчуждение заканчивается понижением спонтанности, жизненной энергии, утратой сознания [31].

Э. Фромм в своих работах на протяжении нескольких десятков лет рассматривал тот или иной аспект отчуждения.  Идеи З. Фрейда и К. Маркса выступали как методология его исследований [22, 24, 25, 27]. Интегрируя представления Э. Фромма, попытаемся выделить наиболее характерные черты его концепции отчуждения. Право и возможность быть личностью в нашу эпоху (в отличие от средневековья, когда человек «видел себя лишь через призму  общественной роли» [23. С. 64]) «разрывает первичные узы между человеком и миром, новая свобода неизбежно вызывает ощущение неуверенности и бессилия, сомнения, одиночества и тревоги» [Там же. С.82]. Чувство собственной незначительности дают контакт с громадными обезличенными организациями, с технической рациональностью и машинами, участие в раздельном и нетворческом. Восстановить связь с миром можно двумя путями – 1) любовь и труд, 2) бегство от себя к суетному миру, конформизм. Есть и третий путь – разрушить отчужденный объект, т.е. агрессия. Что же преимущественно предпринимает наш современник? Он стремится иметь, иметь свой маленький вещный мирок, манипулятивно управляемый. «…Я есть то, чем я обладаю и что я потребляю» [26].

Конечная и подлинная цель человека сформулирована Фроммом в работе «Человек для себя»: «Главная жизненная задача человека – дать жизнь самому себе, стать тем, чем он потенциально является. Самый значительный плод его деятельности – это собственная личность» [23. С. 649].

Психологический подход к отчуждению разработан Мелвином Сименом, американским социологом. Он рассматривает отчуждение как специфическое переживание индивида и обнаруживает в нем пять различных модальностей: 

бессилие – индивид считает, что его деятельность не может дать тех результатов, к которым он стремится;

бессмысленность – индивиду не ясно значение событий, в которых он участвует, он не знает, во что он должен верить, почему надо поступать так, а не иначе;

дезорганизация норм или аномия – ситуация, в которой индивид сталкивается с противоречивыми ролевыми ожиданиями и вынужден для достижения поставленных целей прибегать к социально неодобренному поведению;

изоляция – отчуждение индивида от господствующих целей  и ценностей, расхождение индивида с данными обществом в оценке значимых в этом обществе целей и верований;

самоотчуждение – отчуждение индивида от самого себя, ощущение себя и своих способностей как чего-то чужого, как средства или инструмента [33. Р. 268].

М. Симен полагал,  «…что трактовать отчуждение с персональной позиции действующего лица, означает отталкиваться от социально-психологической точки зрения, …задача аналитического исследования определить:

социальные условия пяти вариантов отчуждения;

установить их поведенческие следствия» [34. Р. 783].

Также особого внимания заслуживает психологический подход социального психолога Кеннета Кенистона, профессора Гарвардского университета [30. P.453-464]. Кеннистон ставит ряд методологически точных вопросов:

отчужден от кого? От чего?;

если отчуждение предполагает утрату каких-то взаимосвязей, то что занимает их место?;

как отчуждение проявляется?;

кто или что является агентом отчуждения?

Кроме того, надо выявить образ действия отчужденных, который, по мнению Кеннистона, может быть «аллопластическим» (преобразование  социальной действительности) и «автопластическим» (самопреобразование). Кеннистон различает «индивидуальное отчуждение», «космическое изгнание», невозратимую утрату старых отношений, «историческую утрату» и самоотчуждение. Кеннистон описывает разновидности индивидуального отчуждения, давая весьма сложную классификацию, охватывая идеологию, политику, деятельность человека, нормы поведения, культурные ценности, личность, согласование и интернализацию. Например, в сфере социального  поведения отчуждение проявляется как: революция, терроризм, преступление, делинквентность, социопатия, несоответствие; в плане самой личности – саморазрушение, самоизоляция, шизофрения. Но вместе с тем весьма широко описывая социально-психологические следствия отчуждения, Кеннистон не раскрывает общего социопсихического механизма отчуждения, что не позволяет найти пути смягчения или снятия отчуждения.

С. Л. Рубинштейн  пытался ввести в советскую психологию проблему отчуждения как проблему сведения человека к средству достижения какой-либо цели, сведения человека лишь к носителю какой-либо функции, что приводит к сужению или даже утрате личностной жизни, ее убогости и ограниченности, то есть из субъекта человек становится объектом. Межличностные отношения, сводящие человека к орудию, средству достижения целей, включающие человека в ограниченные рамки – формы социального отчуждения. Творческая деятельность, познание и любовь – есть утверждение бытия неотчужденного человека, согласно взглядам Рубинштейна [19. С.255 - 385;  18. С. 220-235].

В фундаментальной работе А.Н. Леонтьева «Проблемы развития психики» отчуждение рассматривается как следствие несовпадения объективного результата деятельности человека, с одной стороны, и ее мотива – с другой. Человек ткет, кует и т.п., а на самом деле стремится удовлетворить свои потребности в пище, одежде, жилье и пр.  Сама его трудовая деятельность превращается для него в нечто иное, чем то, что она есть. Ее смысл для рабочего не совпадает теперь с ее объективным значением, деятельность превращается лишь способ заработка. Цель, предмет не совпадает с мотивом, деятельность превращается в действие. Неотчужденность, в понимании А.Н. Леонтьева, в том, чтобы деятельность связывала субъект с окружающим миром… и создавала все более адекватное отражение этого мира [10. С. 327-328].

Отдельные аспекты отчуждения как дистанцирования человека от  собственного бытия, от социума  рассматриваются в работах российского психолога К.А. Абульхановой-Славской [3,4,5,6].

Важен для анализа психологии отчуждения  подход А.А. Меграбяна. Параллельно сопоставляя состояния социогенного и биопатогенного формирования отчуждения личности, он  обнаруживает в них разительное сходство. «Случайное ли это сходство? Нет, ибо фактор отчуждения как в первом, так и во втором аспектах неизбежно приводит к логическому раздвоению и отрыву чувственно-предметного от абстрактного в сознании и отрыву личности от социальной и природной действительности» [12. С. 307].

В обычной повседневной жизни все, что непосредственно окружает нормального здорового человека, рассматривается им как понятное, объяснимое и знакомое. Это окружающее становится для него «своим» и «доброжелательным», ибо он всегда может его использовать в своих целях для удовлетворения своих духовных и биологических потребностей. Если же он в процессе своей жизни и деятельности обнаруживает явления непонятные, необъяснимые и незнакомые, то  у него, естественно, возникает интерес и активное стремление к поиску; после нахождения причин и условий, их вызывающих, эти явления становятся для него либо «своими» и «доброжелательными», либо, если он наносят ему вред, он активно ищет пути к из обезвреживанию. Не то мы видим у астенизированных невротиков с навязчивыми фобическими состояниями с еще сохранным сознанием. Все то, что в окружающей их среде кажется им непонятным, необъяснимым, незнакомым, для них субъективно становится «чуждым», «недоброжелательным» и даже «враждебным» [12. C. 302].

А.А. Меграбян в статье не доводит до конца картину социальных факторов отчуждения, что, видимо, было связано с необходимостью идеологической корректности. Однако, если довести до логического конца его позицию, то можно сказать, что отчуждение возникает в случае формирования столь неблагоприятных социальных обстоятельств, что личность оказывается не «в состоянии свободно управлять в бодрственном состоянии своим сенсориумом, мыслями и действиями» [12. С. 305]. На этом фоне возникают переживания чуждости, сомнения, напряженного ожидания, тревоги и разнообразных типов многочисленных фобий.

В работах А.В. Петровского и В.А. Петровского феномен отчуждения можно увидеть как проблему нерепрезентированности субъекта в Другом и Других  [14, 15]. В.А. Петровским, М.В. Полевой сегодня осуществляется попытка акутализировать проблему отчуждения в психологии.   Феномен отчуждения трактуется ими как потеря человеком собственной субъектности в общении со значимым другими (и с самим собой, когда имеется в виду особый случай – самоотчуждение человека). Такой взгляд, считают они, отвечает интуитивному смыслу этого слова: «… быть отчужденным» – значит ощущать самоутрату, не чувствовать своей связи с близкими [16, 17].