Язык международного общения Эсперо - Петухов

А.И. Петухов

ЭСПЕРО

Язык международного общения

Издание второе

Êèåâ

2007

1

ÁÁÊ 81. 8-9 Ï 29

Espero — предлагаемый на обсуждение читателей вариант международного языка, отвечающий всем требованиям общей арены: независимость, собранность, точность, логичность, простота и ясность, гибкость и выразительность, благозвучие, певучесть, приспособленность к разным народам.

Espero — это изучение и общение без проблем.

П29 Петухов А.И. Эсперо (Язык международного общения).— Киев, 2007.— 64с.

Любое заимствование материала из этого издания без согласия автора является нарушением авторских прав и преследуется по закону.

2

Народам Мира необходим общий язык

Самая короткая дорога та, которой люди идут навстречу друг другу.

Индийская пословица.

Как могло так случиться, что, прожив на Земле такое огромное количество лет, люди, народы так и не научились понимать друг друга, по сей день не преодолели языковой барьер? Ведь любые общие дела (а их на Земле и в космосе великое множество) должны начинаться со взаимопонимания, средства общения, с языка.

«Многоязычье — одно из самых больших несчастий жизни» — говаривал Вольтер. Об этом говорили и говорят многие думающие люди, понимая, что с существующим количеством тысяч языков народам никогда не справиться,

àжить в «темноте» не только трудно, но и опасно. По причине непонимания на нашем маленьком Шаре чего только не было.

Обучаются переводчики, специальные учителя, издаются учебники, словари, разговорники, делаются различные электронные переводчики, на что тратятся огромные людские средства, время, энергия, тонны бумаги и т.п.,

àнужных результатов нет.

Понятно, что и быть не может при имеющемся количестве тысяч языков. Давно уже все понимают, что продуктивным, реальным выходом с такого положения может быть лишь один: нужен общий язык, который помогал бы разноязычным людям, народам нашей планеты свободно общаться, сообща решать общие проблемы.

Но в таком случае возникает вопрос, какой или чей язык нужно использовать в качестве общего, международного языка. Казалось бы, можно приобщиться всем к какому-нибудь из существующих языков. Однако, проанализировав даже наиболее распростран¸нные языки, их результаты (в том числе и домашние, внутри своей страны) можно видеть, что любой из них мало подходит на такую роль. И это естественно, т.к. каждый национальный язык призван обслуживать свою нацию. У международного же языка задача более широкая и трудная. Ему нужно объединить всех, быть всем понятным, доступным и тем самым способствовать лучшему взаимопониманию между людьми.

Следует учитывать также то, что национальные языки ведут свою родословную с дал¸кого прошлого, которое у них и их народов бывало разным. Языки впитывали то разное, выработав каждый при этом многое, что свойственно лишь ему одному, с его национальными тонкостями, особенностями, которые в международное общение могли бы внести немало неоправданных, порой и непосильных трудностей, т.е. трудностей, для преодоления которых прилагалось бы много усилий, средств, времени, но нужного результата, достаточных знаний и умения у всех могло бы не получиться. Подобно тому, тем мизерным знаниям и умению, которые постоянно можно видеть там, где изучаются иностранные языки. Особенно

âшколах. Причина же не столько в учащихся или учителях, сколько в самих языках, их особенностях, приспособленности каждого лишь к своей нации. Считается, что орфографии некоторых из них даже противопоказаны общей арене, поскольку так устроены, что не могут решить проблемы письма даже

âсвоих нациях. Известно, например, что англоязычные люди нередко по сей день ещ¸ спрашивают друг у друга, как записать по буквам порой даже

3

название соседнего города, фамилию соседа, имя друга и т.п. А иностранцы (по отношению к английскому) по той же причине неверно произносят названия англоязычных и других (записанных английским письмом) стран, их столиц, имена, фамилии людей (на что последние часто обижаются) и т.п. То есть язык сам вс¸ это как бы обезличивает потому, что его письмо не выполняет своей прямой задачи, ничем не помогает понять, как в действительности звучит то или иное слово, язык вообще. Постоянно требуется ещ¸ одно письмо (знаки фонетической транскрипции), которое расшифровывает основное письмо языка, а это уже не только неэкономично, но и было бы несерь¸зно для общего языка, в котором не должно быть никаких замысловатостей, неясностей, нагромождений, т.к. на общей арене те неясности утроятся.

Поэтому когда на роль общего предлагался (людьми заинтересованными) язык английский, то специалисты поясняли, что в н¸м в таком случае в первую очередь обязательно нужно делать реформу орфографии, письма, иначе общеизвестное повсеместное чаще неудовлетворительное чтение и неумение писать так и не будут преодолены. Особенно в неанглоязычных странах при изучении английского.

Грамота и грамотность начинаются с языка. Логичным, грамотным уча- щегося может сделать логичный, грамотный язык. Потому говорилось также, что и некоторые вопросы английской грамматики нужно было бы привести хотя бы в соответствие с е¸ основными правилами, чтобы общий язык не начинался опять с неоправданных исключений, каких-то «неправильностей», непоследовательностей, глагольных громоздкостей, разбросанности, противоречий, произвола в корнях слов, неубедительных по форме и выражению значений глаголов с послелогами и т.п. Говорилось, что в предложении общего языка важен свободный порядок слов, который позволял бы каждому строить свою речь привычно, а не подстраиваться всякий раз под кого-то или что-то, избавил бы всех от известных ошибок, недоразумений, связанных с перестановкой слов, и сделал бы речь более живой, более гибкой, выразительной и разнообразной. Спрашивалось, как быть с тем, что имеются и другие варианты английского языка, из которых, например, выделяется американский, где имеются и положительные находки, и серь¸зные расхождения с оригиналом, что беспокоит обе стороны, как известно, т.к. ухудшается взаимопонимание между ними.

И в самом деле, как тут быть, как избежать путаницы, недоразумений, разночтений, если что-то не пересматривать, не подправлять, не собирать из всего имеющегося что-то одно. Ведь было бы неправильным недоработки отдельно взятого языка переносить на плечи всех, в общий язык.

Здесь нет возможности заниматься подробным анализом национальных языков. И нужды в том нет, т.к. специалистам хорошо известна их неготовность, неприспособленность к рассматриваемой роли. Над любым из них пришлось бы серь¸зно работать. Готовить на эту роль нужно было бы. А готовить — значит что-то пересмотреть, приспособить, изменить. Изменить — значит разрушить. Разрушить то, что создавалось для какого-то отдельного народа веками. Нужно ли?

Потому идея национального языка в роли общего, международного давно отвергнута специалистами и было предложено немало проектов искусственных языков, из которых, как известно, был одобрен, признан наиболее подходящим на роль общего языка лишь один из них — эсперанто.

Эсперанто полюбился всем своей простотой, логичностью, схожестью с национальными языками, и тем, что состоит из слов разных языков, имеет много интернационализмов, которые все знают, так устроен, что не требует таких огромных словарей, как в национальных языках, принадлежит всем и

4

никому в отдельности, что особенно важно, т.к. сами по себе исключаются все те споры, спекуляции, недоразумения, обиды, чьи-либо преимущества и т.п., которые обязательно появились бы, если бы на роль международного предлагался или был взят какой-нибудь язык национальный.

Вс¸ это говорит о том, что при создании языка хорошим, дружелюбным человеком — Л. Заменгофом — было найдено правильное, разумное решение. Потому и жив¸т эсперанто по сей день. Видно также, что, как и другие специалисты, автор эсперанто знал, что хороший, такой как нужно общий язык можно создать только искусственным пут¸м (полуискусственным, с опорой на национальные языки), что можно перенимать, заимствовать, переносить

âнего лучшее из национальных языков, но нельзя брать на общую арену их самих — громоздких, разбросанных, часто непоследовательных, что созда¸т известные сложности при их изучении даже дома, в своих нациях.

Однако при создании общего языка нужно помнить о том, что он обязательно должен быть не только простым, но и достаточно гибким, выразительным. Эсперанто в последнее время замедлил сво¸ движение по планете, снизился к нему интерес как раз потому, что он в этом плане имеет немало просч¸тов, недоработок (быть может, потому, что поначалу он планировался для более узкой задачи). Сейчас многие специалисты считают, что эсперанто является хорошим и уже проверенным временем фундаментом, на основе которого следовало бы создать общий язык.

На указанной основе (в том числе и привычной практической, чтобы облегчить проблему сравнения читателю, эсперантистам) и построен ESPERO (НАДЕЖДА). От оригинала этот обновл¸нный эсперанто отличается значи- тельно, звучит иначе, современнее, потому и назван несколько иначе, чтобы легче было различать эти самостоятельные параллельные варианты.

Написан материал с переводом на хорошо известный Миру русский язык,

âкотором ясное, не требующее долгих пояснений и транскрипции письмо, что поначалу могло бы помочь, облегчить его перевод и на любые другие языки.

Коротко сравним варианты.

Считается, что международный язык должен располагать более гибкой, более совершенной (и количественно, и качественно), чем в эсперанто (и других языках), буквенной системой. Системой, способной выражать всю гамму звуков хотя бы наиболее распростран¸нных языков, чтобы при взаимодействии с ними на международной арене общий язык мог справляться с понятными трудностями. В эсперанто же самостоятельных букв лишь 22. Ещ¸ шесть букв получены с помощью надстрочных знаков ( ^ -): c — c^, g — g^, h — h^, j — j ^, s — s^, u — u-.

Считается, что эта одинаковость многих букв усложняет чтение, письмо, печать, мало стыкуется с логикой, совершенством, которые в общем языке обязаны быть на нужном уровне. Крупные надстрочные знаки, по мнению издателей, являются нагромождением, некачественно печатаются, то смазываясь с буквами, то перепрыгивая на другие буквы (что можно видеть в журналах), то вообще отсутствуя. Над маленькими буквами с ними трудно, а над большими они вообще не вписываются.

Во времена Заменгофа такое могло быть вынужденным, сегодня же (более 100 лет спустя) вс¸ можно и нужно подправить, доразвить. Общий язык, думается, не должен довольствоваться несовершенной латиницей, а должен дополнять, развивать, совершенствовать е¸, помогая тем самым совершенствоваться и буквенным системам, письму национальных языков.

Espero пробует дополнить, доразвить, совершенствовать существующую латинскую буквенную систему (когда-то ведь нужно начинать это делать). Его алфавит, как будет видно ниже, насчитывает тридцать пять разных букв,

5

выражающих на письме тридцать пять разных звуков (34 + мягкий знак). Новые буквенные знаки (семь) созданы автором на основе общепривычных элементов (чтобы легче и скорее усваивались). Некоторые буквы взяты с кириллицы.

Общий язык, как уже говорилось, должен как-то считаться, взаимодействовать с окружающими его национальными языками, т.е. должен иметь средства, располагать гибкой буквенной системой, письмом, способным при надобности записывать без искажений заимствования (имена собственные и т.п.). Для этого в алфавит Espero введены дополнительные буквенные знаки, которые помогают языку справляться с такими трудностями. Даже 44-звуко- вой английский язык (с его трудными звуками) письмо Espero может передавать по действительному его звучанию.

Разумеется, пять вспомогательных букв, передающих на письме сложные английские и других языков звуки, произносить не так просто, как буквы самого Espero и, казалось бы, можно было ими не усложнять задачу, но поскольку такие звуки в мире существуют, миллионы людей ими пользуются, то в общем языке средства для их выражения должны присутствовать. Ктото ими, быть может, не пользовался бы, кто-то пользовался бы часто или постоянно, а ещ¸ кто-то, изучая, например, какой-нибудь иностранный язык со сложным, замысловатым письмом, смог бы учить его (переписываться с друзьями и т.п.) с помощью письма общего языка, записывая им слова так, как они звучат в действительности, что намного ускоряет изучение живого языка. Например, упоминавшийся нами английский язык с помощью письма Espero можно выучить намного быстрее и качественнее, в ч¸м легко убедиться, проделав такую работу.

Думается, важным является также введение в буквенную систему Espero мягкого знака (ь), заимствованного с русского, украинского, белорусского языков (и так же работающего, как в них). Незримо присутствует он и в других языках, где его роль часто выполняет либо какой-нибудь надстрочный знак, либо йот, который, однако, переда¸т звучание неточно, не совсем ясно. У йота ведь иная задача. Помимо той важной пользы, которую мягкий знак привносит на общую арену, он хорош ещ¸ тем, что удобен в работе, т.к. является обыч- ной строчной буквой, а не каким-либо (под)надстрочным нагромождением.

Буквы общего языка при необходимости могли бы служить и знаками фонетической транскрипции, письмо могло бы использоваться для ускоренного изучения живых (разговорных) иностранных языков, в которых письмо не соответствует действительному их звучанию и, следовательно, неспособно помочь ученику быстро и правильно справиться с задачей.

Письмо или отдельные буквы общего языка могли бы также заимствоваться национальными языками, скажем, для того, чтобы при сегодняшнем сближении народов делать поменьше тех или иных искажений, нагромождений при записи им¸н собственных и т.п.

Например, слово Щорс (известная личность) английскому языку пришлось бы писать Shchors, а немецкому даже Stschors, где мало логики, но языки вынуждены так поступать из-за несовершенства их письма, латиницы.

Кириллица считается более совершенной буквенной системой, но она тоже не вс¸ может. Письмо же Espero в нужной мере объединяет обе эти системы и потому располагает бо`льшими, в настоящее время даже наибо`льшими разрешающими возможностями (чему, понятно, помогают и семь новых букв, созданных автором).

В гавайском алфавите, как известно, всего лишь 12 букв, в итальянском — 21, чего тоже часто не хватает, потому для слов иностранного происхождения итальянский язык умело использует дополнительные буквенные знаки. Прав-

6

да, их сегодня тоже недостаточно, где-то нужно занимать ещ¸ и вот в таких или подобных случаях могла бы помогать буквенная система общего языка.

При анализе того, почему эсперанто распространяется по Миру медленнее, чем следовало бы, а в последнее время даже прекратил такое движение, от знатоков (разных стран) и изучавших этот язык пришлось выслушать особенно много претензий к работе и звучанию эсперантского глагола, его форм, грубому звучанию некоторых других слов. Всякий раз, например, говорилось (и подтверждалось примерами), что «ж¸сткие», «сухие», «свистящие», «безжизненные» окончания эсперантского глагола -as, -is, -оs, -us мало вписываются в общий стиль языка и делают все слова-глаголы неблагозвуч- ными, а причастия, деепричастия образуются с помощью ударных суффиксов, которые их назойливо выделяют из общего хора слов, что простые глагольные формы негибки, маловыразительны, а сложные — громоздки, звучат неудовлетворительно и малосовременно: dubas, pendus, plendos, plendota, perdas, perdus, perdanta, perdote, baldau-, agrable и т.п.

Понятно, что такое редко кто будет учить с желанием. Такие звучания обычно получаются из-за неудачного сочетания звуков в слове, неудачного суффикса и т.п. Например, суффикс -ebl-, неплохо звучащий в соответствующем окружении, скажем, в словах английского языка, совсем обратную картину создал в эсперантских словах (где он, к тому же, является ударным), потому в Espero он замен¸н более мягким и близким языку по стилю суффиксом -im-, благодаря которому многие слова зазвучали мягче, благозвучнее. Сравните: atingebla и atingima (достижимый).

Эсперанто так устроен, что в н¸м любые глагольные окончания могут часто давать неудовлетворительные звучания, потому глагол Espero работает совсем иначе. В н¸м меняет форму лишь то, что на самом деле меняется (время, число, характер действия, его заверш¸нность, незаверш¸нность). Оно (т.н. временны`е частицы) и пишется с глаголом раздельно, создавая тем самым, как будет видно, много удобств и делая глагол, язык в целом достаточно гибким, выразительным, певучим, своеобразным, простым.

Глагол-связка есть имеет в эсперанто громоздкую форму (estas) и никогда не опускается. Эсперантисты всегда жалуются, что она утомляет слух, зрение своим неизменным и постоянным присутствием, однообразящим звучание языка, что из-за этого, вообще из-за глагола, кружковцы после одного-двух диалогов обычно теряют к языку интерес и, чаще, перестают им заниматься (чему, кстати, автор сам не раз был свидетелем).

Если взять, скажем, тот же вам известный английский язык, то в н¸м гла- гол-связка есть в основном тоже не опускается, но там она имеет три формы — am, is, are (есть), в ч¸м мало логики (три совершенно разных по форме и звучанию слова с одним и тем же значением), но так язык в какой-то мере избавляется от однообразия. Правда, указанные три формы, часто повторяясь, вс¸ равно однообразят речь, язык сам эту назойливость чувствует и потому использует ещ¸ и краткие формы, а в научной литературе нередко даже опускает глагол-связку.

Много суеты, но результат какой-то есть. В эсперанто же одна и та же форма (estas) постоянно назойливо звучит, хотя язык так устроен, что в том совершенно нет нужды.

Учитывая то, что многие люди в своих языках глагол есть не опускают либо опускают, в Espero можно делать то и другое. То есть при необходимости есть присутствует, если же особой нужды в н¸м нет, то может опускаться (особенно в разговорной речи). Специально найденная лаконичная мягкая форма глагола есть (ja) проскальзывает в речи как бы незаметно, благодаря чему не ухудшит речь даже если вы е¸ не опустите.

7

По таким же соображениям эсперантский указатель винительного падежа -n (по мнению эсперантистов делающий звучание слов «обрубленным», «туповатым») замен¸н более нейтральным и мягким -v, не грубящим слов, не выделяющимся так назойливо, как -n.

Начинающим вс¸ равно с чего начинать, специалисты (эсперантисты) же будут видеть в Espero ещ¸ немало изменений. Ещ¸ ряд суффиксов, которые отличаются (по той же причине) от суффиксов эсперантских. Будут видеть также, что некоторые громоздкие эсперантские наречия и почти все служебные слова (союзы, предлоги) стали здесь односложными. Следовательно, постоянно участвуя в словообразовании, предлоги Espero строят слова с меньшим количеством слогов, что проще произносить, писать, запоминать (особенно детям). Это же положительно влияет и на общее звучание языка.

Заметится также отсутствие в Espero таких эсперантских слов, как baldau-, agrable, plendi, perdi, dubi, pendi, afabla, kapabla, babili, erari, demandi и др., которые заменены (в некоторых случаях изменены) в первую очередь ради того же общежелаемого благозвучия. В некоторых случаях появились не только более мягкие и с меньшим количеством слогов слова, но и более известные, привычные на международной арене. Чуть расширилась также география слов.

Вс¸ это присутствует в учебнике. Думается, составители словаря тот ряд могли бы продолжить. То есть имеется возможность начать вс¸ как бы сначала и сообща сделать общий язык таким, каким мы хотели бы его видеть, слышать, по возможности уменьшив в н¸м количество громоздких слов, обязательно позаботившись о его благозвучии, т.к. практика показывает, что это играет решающую роль, что с бо`льшим желанием, качественнее учатся именно те языки, которые мягче, певучее.

В этом плане можно вспомнить, как в сво¸ время над этим вопросом серь¸зно работали, например, англичане, создав с заимствованных слов для себя подходящую лексику (пут¸м отбора односложных, изменения звучания, усечения заимствованных слов и т.п.).

Похожим образом можно поступать составителям словаря и в общем языке. Если же переносить в него разные громоздкости, недоработки с национальных языков автоматически, то тогда нет смысла в создании специального языка, который созда¸тся как раз для того, чтобы облегчить задачу изучения, общения и т.п.

Знатоки заметят в Espero и другие изменения, способствующие раскрепощению языка, его универсальности. Вс¸ делалось с самым добрым намерением и желанием, чтобы язык имел многоразрешающее, наиболее гибкое письмо (как и подобает общему языку), был всем понятным, хорошо звучал, работал и жил в н¸м дух эсперанто.

Как и сам эсперанто, Espero ни в коей мере не предусматривает какиелибо замены, а предлагается лишь в качестве простого, всем доступного вспомогательного средства, которое ещ¸ в большей мере, чем сам эсперанто и несравненно больше, чем любой национальный язык облегчило бы общение, взаимопонимание между людьми. Более того, своим многоразрешающим письмом, буквенной системой Espero мог бы помогать национальным языкам писать без искажений в нужных случаях.

Вс¸ вышесказанное, думается, ещ¸ раз подтверждает постоянные высказывания специалистов, что сложным, часто непоследовательным, перегруженным различными излишествами (относительно рассматриваемой роли) национальным языкам, призванным обслуживать свои нации, лучше тем и заниматься, на международной же арене должен работать язык, специально для этого приспособленный, нейтральный, независимый, вобравший в себя луч-

8

шее, что накопили языки национальные, всем понятный, доступный, гибкий, логичный, многоразрешающий и в то же время ч¸ткий, точный и простой, который не сеял бы по планете полузнания, полуумение, полуграмотность.

Будем помнить и понимать также, что общий язык — не основной язык для каждого, а вспомогательный. Не всем на н¸м приходилось бы говорить часто, не у всех занятых людей была бы возможность уделять ему достаточно времени, но знать общий язык необходимо всем. Поэтому, чтобы не стать для всех обузой, отнимающей драгоценное время и не дающей ни достаточных знаний, ни умения, а стать вторым для каждого и общим для всех, общему языку нужно быть обязательно простым, логичным и устраивающим не отдельных людей, страну, а всех землян.

Иногда можно слышать, что нужно бы учить такой-то или такой-то язык, т.к. на н¸м изда¸тся много информации.

Какой информации? Кто е¸ читает, может прочесть? К тому же информацию, которая приносила бы пользу всем, к сожалению, никто не спешит показывать. Публикуемая же информация чаще нужна единицам, а простой общий язык нужен всем. И публикуемая информация была бы понятнее всем, если е¸ публиковать на всем понятном языке. Проблемы публикаций сегодня не существует. Проблема во взаимопонимании, в языке.

Если говорить о словаре Espero, то он оста¸тся в основном таким же, как и в самом эсперанто. То есть готовый словарь уже имеется. Его нужно было бы лишь пересмотреть с уч¸том особенностей Espero, освободить от излишеств (уже имеющихся в словаре эсперанто), громоздких и неблагозвучных слов, ненужных слов-дубл¸ров, часто путающих собеседников. Языку ведь больше выгодна разумная многозначность слов (экономность), чем то, когда один и тот же предмет (особенно малозначимый) имеет несколько различных наименований, что обычно нес¸т недоразумения, если вы не все такие слова знаете. Этот пример общему языку не следовало бы перенимать у языков национальных. Над чистотой, простотой, целесообразностью, красотой лексики, языка в целом нужно работать постоянно любому языку, особенно если таковой хочет, чтобы его учили с желанием.

Следует обратить внимание на то, как расположены буквы в алфавите Espero, где сначала в привычной последовательности идут привычные латинские буквенные знаки, ниже — новые буквы, из которых пять дополнительных (вспомогательных) размещены в самом конце.

Заканчивая раздел (который является также ответом на вопросы, которые в связи с необходимостью общего языка разными людьми автору задавались), ещ¸ раз напомним, что, говоря о таком важном вопросе, как общий язык, нельзя не учитывать того, что в этом плане и как делается сейчас в Мире. А там проблема международного общения оста¸тся. В какой-то мере е¸ давно пытается решить английский язык (потому чаще здесь упоминаемый), но он сам по себе так устроен, что его результаты всегда желали и желают быть много лучшими, и всегда одинаковы: говорить на английском в неанглоязыч- ных странах отдельные люди как-то умеют, хорошо читают редко, писать же чаще совсем не умеют (редкие исключения не в сч¸т, т.к. они не решают проблемы и крайне неоправданна затрата времени, средств, энергии на такое умение, вынуждающее, к тому же, больше заниматься не самим языком, а его письмом). Пишут знаками фонетической транскрипции либо каждый своим письмом с серь¸зными искажениями.

Каждый знает, что письмо должно помогать учить язык, а не мешать тому. Сказал [wxn] и написал wan, а не one, что ничего общего с живым звучанием слова не имеет даже приблизительно. Отсюда, с такого общего подхода орфографии и вытекает то, что живой язык пытается учащегося научить, письмо

9