Роль мобильности по доходам в изменении неравенства в распределении доходов - Богомолова Т.Ю., Тапилина В.С

Рис. 7. Кривые Лоренца по доходу для исходной (1998 г.) и консистентной выборок (1996 – 1998 гг.)

Сходство динамики показателей доходов, структур распределения населения по доходам в исходной и консистентной выборках дает основание считать, что в области доходов консистентная выборка отражает те же процессы, что и исходная. Но установленные различия между выборками дают основание говорить о том, что консистентная выборка будет менее ярко отражать характер динамики неравенства и мобильности населения по доходам и показывать меньшийуровень дифференциации, чем исходная.

3.Размеры неравенства

имасштабы мобильности по доходам

Обсуждение вопросов о величине и динамике неравенства и роли мобильности в изменении неравенства полезно начать с краткого экскурса в ретроспективу, поскольку это позволит лучше понять и оценить масштабы и характер произошедших в России изменений в течение трансформационного периода.

В социально-экономической истории неравенства в распределении доходов последних 20 – 30 лет в России просматриваются два

31

этапа: советский и постсоветский. Этим двум периодам была свойственна своя динамика неравенства.

Для первого, советского этапа, характерны относительно низкие показатели неравенства. Восстановить динамику неравенства в тот период можно по работам тех лет [Ракитский Б. В., Шохин А. Н., 1987, с. 56; Саркисян Г. С., 1983, с. 187]. Начиная с середины 50-х годов наблюдалась устойчивая тенденция к уменьшению неравенства. Наиболее заметное снижение дифференциации произошло с середины 60-х годов в связи с увеличением минимума заработной платы и повышением оплаты труда низко оплачиваемых категорий работников. Децильный коэффициент снизился с 4,4 в 1956 до 3,1 в 1970 г. Дальнейшее упорядочение заработной платы, проведенное в середине 70-х годов, направленное на сокращение межотраслевых различий в оплате труда работников сквозных профессий, очередное повышение минимума заработной платы, ставок и окладов среднеоплачиваемых работников повлекли за собой сокращение различий в оплате труда. В результате значение коэффициента

что было вызвано главным образом усилением отраслевых и региональных различий в оплате труда. В 1985 г. значение децильного коэффициента оценивалось равным 3,3 – 3,4 [Благосостояние городского населения Сибири: проблемы дифференциации, 1990, c. 56]. Во второй половине 80-х годов в России началось преобразование "командной" экономики в рыночную: активнее стали использоваться экономические механизмы распределения благ, стали легитимными новые формы собственности, а с ними и новые социальные группы – кооператоры, арендаторы, предприниматели. И как следствие в 1989 г. децильный коэффициент дифференциации, по данным Госкомстата, повысился до 5,9.

Относительно низкий уровень неравенства в советский период был результатом целенаправленной уравнительной политики, достаточно легко осуществляемой государством в условиях господства государственной собственности посредством жесткого регулирования всех видов доходов. Однако, согласно данным социологических исследований, официально регистрируемое неравенство в распределении денежных доходов этого периода было во многом формальной стороной реально существовавшего социально-

32

экономического неравенства. В условиях дефицитной экономики неравенство носило явно выраженный статусный характер. Материальное благосостояние различных групп населения определялось степенью доступности потребительских благ и услуг. Одинаковые суммы денег в руках партийного работника, заведующего магазином, учителя, шофера и т. д. имели различный вес [Богомолова Т. Ю., Тапилина В. С., Михеева А. Р., 1992].

Радикальное реформирование общества и экономики, начавшееся в начале 90-х годов, открыло новую станицу динамики неравенства в распределении доходов в России. В первой половине 90-х годов наблюдались динамичные сдвиги в величине и характере неравенства. В этот период произошло удвоение показателей неравенства, а в советское время для этого потребовалось 30 лет. Динамика показателей неравенства представлена в таблице 7.

Таблица 7

Динамика дифференциации доходов в России по данным Госкомстата 8

Рост неравенства в России в 90-х годах, в период радикальных социально-экономических преобразований, – явление в определенных пределах закономерное.

Институциональные изменения привели к возникновению новых высокооплачиваемых рабочих мест, появлению новых профессий, обслуживающих рынок; появились доходы от собственности, пред-

8 Российский статистический ежегодник. Официальные материалы. М: Статис-

тика, 1999. С. 141, 155.

33

принимательские доходы, доходы от спекуляции на фондовом и валютном рынках дивиденды от инвестиций и пр. Была легитимизирована дополнительная занятость. В силу ослабления государственного контроля расширились возможности для криминального обогащения. Различия в рыночной конкурентоспособности отраслей привели к их резкому размежеванию в оплате труда. Особенно быстрыми темпами относительно среднероссийского уровня росли доходы работников топливно-энергетического комплекса, прежде всего добывающих отраслей, имеющих ярко выраженную экспортную ориентацию. Аутсайдерами оказались отрасли с ограниченными возможностями приспособления к условиям рынка – машиностроение, легкая промышленность, сельское хозяйство. Так, в 1996 г. средняя заработная плата в двух последних отраслях была ниже прожиточного минимума для трудоспособного населения [Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России, 1999, с. 906]. Рост межотраслевой дифференциации усилил дифференциацию регионов по уровню душевых доходов населения в силу специфики отраслевой специализации регионов.

В ходе реформ предполагалось и, так или иначе, была установлена более тесная взаимосвязь между результатами труда и доходами. Одновременно расширившаяся самостоятельность руководителей предприятий вылилась в слабо контролируемый процесс установления должностных окладов, прежде всего собственных. Это привело к существенному увеличению внутриотраслевой дифференциации оплаты труда. В 1995 г. децильный коэффициент дифференциации среднемесячной заработной платы в промышленности составил 20,6; максимальный уровень дифференциации был в строительстве (24,7), а минимальный – в электроэнергетике (9,6) [Уровень жизни населения России, 1996, c. 85].

Как по данным государственной статистики, так и по данным РЭМЗ пик в росте неравенства приходится на 1994 год, затем начинается некоторое снижение. Экспертами Института проблем переходного периода это снижение объясняется как результат действия программы финансовой стабилизации, позволившей ликвидировать источник инфляционных доходов [Экономика переходного периода… 1999, с. 906 – 907]. Видимо, зафиксированный уровень неравенства – это лишь приближение к границе реально существующего

34

неравенства, если иметь в виду погрешности выборки, масштабы долгов предприятий и государства перед населением по зарплате, пособиям, пенсиям. Примечательно, что некоторое снижение величины неравенства по доходам началось с момента интенсивного роста невыплат различных видов доходов населению.

Результаты изучения динамики неравенства и мобильности по доходам в нашем исследовании, рассчитанные на данных РМЭЗ, хорошо вписываются в рассмотренный выше социально-экономический контекст. Они демонстрируют, что показатели неравенства достигли очень высокойотметкииколеблютсявокругнее(табл. 8).

На основе приближенного вычисления доверительных интервалов разности математических ожиданий Ime в рассматриваемые периоды можно сделать вывод, что различия показателей промедианной меры неравенствав1994 и1995 гг. являютсянезначимыми, адляпериодов1995 – 1996 и 1996 – 1998 гг. – значимыми. Следовательно, динамика Ime показывает, что в период 1994 – 1995 гг. неравенство фактически не изменилось, в1995 – 1996 гг. – выросло, в1996 – 1998 гг. – уменьшилось.

Таблица 8

Показатели неравенства в распределении доходов по периодам наблюдения

Иллюстрирует это и сравнение распределений в разные годы с помощью кривой Лоренца (рис. 8, 9, 10). Они показывают отсутствие различий в распределениях 1994 – 1995 гг., и существование различий для 1995 – 1996 гг. (кривая распределения 1995 г. ближе к диагонали, чем кривая распределения 1996 г.) и для 1996 – 1998 гг. (ближе к диагонали кривая распределения 1998 г.).

Для приведенных в таблице 6 значений показателей неравенства, измеренных различными способами, в целом характерна согласованность в оценке направлений изменения неравенства, за исключением децильного и квинтильного показателей дифференциации в

1994 – 1995 гг.

Рис. 8. Кривые Лоренца по доходу для 1994 и 1995 гг.

Измерение мобильности по доходам с помощью наиболее широко употребляемых и простых показателей дает следующую картину масштабов и динамики этого процесса в 1994 – 1998 гг. (табл. 9).

36

Рис. 9. Кривые Лоренца по доходу для 1995 и 1996 гг.

Практически все показатели мобильности по доходам, приведенные в таблице9, свидетельствуют обувеличении масштабов мобильности

37

в России в анализируемый период9. Приэтомувеличилось количество случаев, когда изменение доходаприводило к перемещению индивида не в соседнюю доходнуюгруппу (short-range mobility), ачерезодну и более (long-range mobility), то естьувеличивалась интенсивность перемещений (табл. 10).

Рис. 10. Кривые Лоренца по доходу для 1996 и 1998 гг.

9 Для сравнения, в Великобритании в 1991 – 1992, 1992 – 1993, 1993 – 1994 гг.

наблюдались следующие масштабы мобильности по доходам: коэффициент корреляции Пирсона – 0,62, 0,56, 0,69, соответственно, и угол наклона в регрессии лога-

рифма доходов – 0,69, 0,68, 0,73, соответственно [Jarvis S., Jenkins, 1998. Р. 431].

38

Видно, что с 1994 по 1998 гг. колебания величины неравенства происходили на фоне поступательного роста масштабов мобильности. Отсутствие согласованности в динамике мобильности по доходам и неравенства является для исследователей поводом для выводов об отсутствии связи между мобильностью и неравенством. Например, в работе "Неравенство и мобильность по доходам в скандинавских странах в сравнении с Соединенными Штатами", наиболее близкой нам по постановке проблемы, шведские исследователи под руководством М. Пальме пытались выявить связь между неравенством и мобильностью по доходам через согласованность показателей неравенства и показателей мобильности. Не обнаружив такой согласованности, они сделали вывод об отсутствии позитивной связи между неравенством, с одной стороны, и мобильностью по доходам, с другой [Aaberge R. et al., 1996]. Эта мысль прослеживается у авторов обзора исследований мобильности по доходам в Соединенных Штатах Америки Соухилл и МакМаррер [Sawhill I. V., McMurrer D. P., 1996]. Они пишут, что в США имела место существенная мобильность по доходам как кратковременная, так и долговременная напротяжении среднего жизненногоцикла. Обзорисследований мобильности по доходам в конце 60-х– начале 90-х показывает, что примерно от одной четверти до одной трети населения переходило в другой доходный квинтиль в течение каждого года. За более длительный период наблюдалась еще большая доля индивидов, переместившихся в другой доходный квинтиль, – примерно половина населения за

39

пятилетний период и около 60 % за десятилетний период 10. Эти масштабы мобильности авторы оценивают как существенные и отмечают, что существует мало свидетельств в пользу того, что и на сегодня в масштабах мобильности произошли изменения. Наблюдавшиеся в конце рассматриваемого периода всплески в повышении неравенства в США, по мнению Соухилл и МакМаррер, нельзя считать результатом динамики мобильности, поскольку мобильность практически не менялась. Однако, на наш взгляд, связь между мобильностью по доходам и динамикой неравенства не лежит на поверхности и было бы ошибочно искать ее только в согласованности изменений показателей мобильности и неравенства и, главное, делать вывод о ее отсутствии. Это мы попытаемсяпоказатьвследующемразделе.

4. Роль мобильности по доходам в изменении неравенства

Наличие связи между мобильностью по доходам и динамикой неравенства на уровне отдельного индивида выражается в том, что каждый объект, имеющий доход, вносит определенный вклад в неравенство по доходам и изменение его дохода (мобильность) одновременно означает изменение его вклада в неравенство (Di). Поставленные в исследовании задачи основываются на предположении, что разные доходные группы вносят различный вклад в неравенство, а их мобильность – в изменение неравенства. Эмпирической проверке этого предположения посвящен этот раздел.

Отправной точкой для анализа являются данные о вкладах в неравенствоотдельныхдоходныхквинтилейза1994 – 1998 гг. (см. табл. 11).

Можно видеть, что вклад в неравенство зависит от места доходной группы в вариационном ряду: чем дальше группа расположена от медианы ряда, тем больший вклад в неравенство она делает. Таким образом, бедные, средние и богатые вносят различный вклад в неравенство.

Общей чертой 1994 – 1998 гг. была несимметричность вкладов в неравенства по доходам богатых и бедных. На протяжении всего рассматриваемого периода бедные (первый квинтиль) имели больший вклад в неравенство, чем богатые (пятый квинтиль). Но

10 Трудно не обратить внимания на то, что масштабы годовой мобильности по доходам в России в 90-е годы сопоставимы с масштабами долгосрочной (10 лет) мобильности в США в последние тридцать лет.

40