18. Перестройка системы государственного управления при Петре I. Сенат, Коллегии, Табель о рангах.

Сенат в царствование Петра Великого

Пётр I во время своих постоянных отлучек, часто мешавших ему заниматься текущими делами управления, неоднократно (в 1706, 1707 и 1710 годах) вручал дела нескольким избранным лицам, от которых требовал, чтобы они, не обращаясь к нему ни за какими разъяснениями, вершили дела, как им дать ответ в день судный. Сначала такие полномочия носили характер временного личного поручения; но в 1711 году они были возложены на созданное при этом 22 февраля учреждение, получившее имя Правительствующий Сенат.

Основанный Петром Сенат не представлял ни малейшего сходства с иностранными учреждениями того же имени (Швеция, Польша) и отвечал своеобразным условиям русской государственной жизни того времени. Степень предоставленной Сенату власти определялась тем, что Сенат был учрежден вместо его царского величества собственной персоны. В указе 2 марта 1711 года Пётр говорит: «мы определили управительный Сенат, которому всяк и их указам да будет послушен, как нам самому, под жестоким наказанием, или и смертью, смотря по вине».

При отсутствии в то время разделения дел на судебные, административные и законодательные и ввиду того, что на разрешение монарха, которого заменял Сенат, постоянно восходили даже самые незначительные дела текущего управления, круг ведомства Сената не мог получить сколько-нибудь определённых очертаний. В указе, изданном несколько дней после учреждения Сената (Полное Собрание Законов № 2330), Пётр определяет, что по отбытии его Сенату следует делать: «суд имеет нелицемерный, расходов напрасные отставить; денег как можно больше собрать; дворян собрать молодых; вексели исправить; а соли стараться отдать на откуп; торг китайский и персидский умножить; армян приласкать; учинить фискалов». Это, очевидно, не исчерпывающий перечень предметов ведомства, а инструкция, на что обратить преимущественное внимание. «Ныне уже все у вас в руках», — писал Петр Сенату.

Учреждением политическим, в чём-либо ограничивающим или стесняющим власть Петра, Сенат не был; он действовал только по препоручению царя и перед ним за всё отвечал; в указе 2 марта 1711 года сказано: «И ежели оной Сенат через своё ныне перед Богом принесенное обещание неправедно, что поступить… и тогда будет нами суждено, и виновный жестоко будет наказан».

Практическое, деловое значение Сената обусловливалось не только степенью и широтой предоставленных ему полномочий, но и системой тех учреждений, которые группировались около него и составляли с ним одно целое. Таковы были прежде всего комиссары, по два от каждой губернии, «для спроса и принимания указов». Через этих комиссаров, назначавшихся губернаторами, создавались непосредственные сношения Сената с губерниями, куда Пётр в 1710 году в интересах хозяйственного устройства своей армии перенес значительную часть дел, раньше производившихся в приказах. Комиссары не только принимали указы, но и следили за их исполнением, доставляли Сенату необходимые сведения, исполняли на местах его поручения. Впоследствии, с учреждением коллегий, значение комиссаров падает: посредствующим звеном между Сенатом и губерниями становятся коллегии. Одновременно с учреждением Сената Петр повелел «вместо приказа разрядного быть столу разрядному при Сенате». Таким образом к Сенату отошло «писание в чины», то есть назначение на все военные и гражданские должности, заведование всем служилым сословием, ведение ему списков, производство смотров и наблюдение за неукрывательством от службы. В 1721—1722 годах разрядный стол преобразуется сначала вразборную канцелярию, также состоявшую при Сенате, а 5 февраля 1722 года назначается при Сенате герольдмейстер, ведавший при посредстве герольдмейстерской конторы служилое сословие.

Через несколько дней после учреждения Сената, 5 марта 1711 года, была создана должность фискалов, на обязанности их лежало «над всеми делами тайно надсматривать», проведывая и обличая на суде «всякие преступления, взятки, кражу казны и прочее, також и прочие безгласные дела, иже не имеют челобитника о себе».

При Сенате состоял обер-фискал (впоследствии генерал-фискал) с четырьмя помощниками, в каждой губернии — провинциал-фискал с тремя помощниками, во всяком городе — один или два городовых фискала. Несмотря на злоупотребления, с которыми неразрывно связано существование таких тайных соглядатаев и доносчиков (до1714 года не подвергавшихся взысканию даже за ложный донос), фискалы, несомненно, принесли известную долю пользы, являясь орудием надзора над местными учреждениями.

Когда прекратились постоянные отлучки Петра, вызвавшие учреждение Сената, вопрос о закрытии его не возникает. При все более теряющих своё значение приказахСенат становится местом, где производятся все важнейшие дела управления, суда и текущего законодательства. Значения Сената не подорвало и учреждение (1718—1720) коллегий, несмотря на то, что их регламенты, заимствованные из Швеции, где коллегии были высшими учреждениями в государстве, не определяли отношения коллегий к Сенату, который иностранные руководители реформы — Фик и другие — предполагали, по-видимому, упразднить. Наоборот, с учреждением коллегий, куда отошла масса текущих мелких дел, значение Сената только повысилось. По указу 1718 года «о должности Сената» все президенты коллегий по самому званию были сделаны сенаторами. Этот порядок просуществовал недолго; медленность сенатского делопроизводства заставила Петра признать (в указе 12 января1722 года), что президенты коллегий не имеют достаточно времени, чтобы нести сверх того и «непрестанные» труды сенатора. Кроме того, Петр нашёл, что Сенат как высшая инстанция над коллегиями не может состоять из лиц, которые сидят в коллегиях. Современники указывают ещё и на то, что президенты коллегий, будучи такими сановниками, как тогдашние сенаторы, совершенно подавляли своих «советников» и тем уничтожали всякое практическое значение коллегиального решения дел. И действительно, вновь назначенные президенты вместо прежних, оставшихся сенаторами, были людьми несравненно менее вельможными. В 30 мая 1720 года Петр повелел ради приема в Сенат челобитен на коллегии и на канцелярии учинить персону знатную; обязанности этой должности были определены 5 февраля 1722 года подробной инструкцией, и облеченная ею «персона» получила название рекетмейстера. Рекетмейстер весьма скоро приобрел огромное значение как орган надзора за делопроизводством в коллегиях и за ходом правосудия.

Из всех учреждений, когда-либо состоявших при Сенате, наиболее практическое значение имел институт прокуратуры, появляющийся также в 1722 году. К учреждению прокуратуры Петр пришёл не сразу. Недовольство его сенатом сказалось учреждением в 1715 году (27 ноября) должности генерал-ревизора, или надзирателя указов. Назначенный на эту должность Василий Зотов оказался, однако, слишком слабым, чтобы влиять на сенаторов и предупреждать вольные и невольные нарушения ими указов. В 1718 году он был приставлен к податной ревизии, и должность его сама собою упразднилась.

Постоянные распри между сенаторами вновь заставили Петра поручить кому-либо наблюдение за ходом сенатских заседаний. Избранное (13 февраля 1720 года) им лицо — Анисим Щукин — оказалось непригодным для этих обязанностей; будучи в то же время обер-секретарем Сената, Щукин сам находился у него в подчинении. Через несколько дней после смерти Щукина (28 января 1721 года) Пётр поручил надзор за благочинием сенатских заседаний помесячно переменявшимся штаб-офицерам гвардии. 12 января 1722 года на смену им появляется прокуратура в виде сложной и стройной системы надзора не только над Сенатом, но и над всеми центральными и местными административными и судебными учреждениями. Во главе прокуратуры стоял генерал-прокурор как начальник сенатской канцелярии и как орган надзора за сенатским присутствием с точки зрения не только благочиния во время заседаний, но и соответствия сенатских решений Уложению и указам. Помощником генерал-прокурора в Сенате был обер-прокурор. Находясь в непосредственных отношениях с государем, генерал-прокурор сблизил Сенат с верховной властью; вместе с тем надзор его в значительной степени упорядочил производство дел как в самом присутствии Сената, так и в его канцелярии, и сильно поднял его деловое значение. С другой стороны, однако, генерал-прокурор лишил присутствие Сената его прежней независимости; будучи во многих случаях по закону равен всему Сенату, генерал-прокурор фактически нередко преобладал над ним.

В последние годы царствования Петра, когда он по окончании Северной войны стал больше прежнего обращать внимание на дела внутреннего управления, чрезвычайные полномочия, которыми был наделен Сенат, потеряли свой смысл. Уменьшение власти Сената сказывается главным образом в области законодательства. В первое десятилетие своего существования Сенат, в области гражданского права сдерживаемый авторитетом Соборного Уложения 1649 года, в области административного права пользовался весьма широко законодательною властью. 19 ноября 1721 года Петр предписывает Сенату не чинить без подписания руки его никакого определения генерального. В апреле 1714 года состоялось запрещение приносить государю жалобы на несправедливые решения Сената, чем вносилось совершенно новое для России начало; до того времени государю можно было жаловаться на каждое учреждение. Запрещение это было повторено в указе 22 декабря1718 года, причем за принесение жалобы на Сенат установлена была смертная казнь.

С 1711 по 1714 год местом пребывания Сената была Москва, но иногда на время, в целом или в лице нескольких сенаторов, он переезжал в Петербург, который с 1714 года стал постоянным его местопребыванием; в Москву с тех пор Сенат переезжал только временно, в случае поездок туда Петра на продолжительное время. В Москве осталась часть сенатской канцелярии под названием «канцелярия сенатского правления». 19 января 1722 года в Москве были учреждены конторы от каждой коллегии, а над ними поставлена сенатская контора из одного сенатора, ежегодно менявшегося, и двух асессоров. Целью этих контор было облегчение сношений Сената и коллегий с московскими и провинциальными учреждениями и производство мелких текущих дел.

Первоначально в состав Сената вошли девять человек: граф Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, боярин Тихон Никитич Стрешнев, князь Петр Алексеевич Голицын, князьМихаил Владимирович Долгоруков, князь Григорий Андреевич Племянников, князь Григорий Иванович Волконский, генерал-кригсцальмейстер Михаил Михайлович Самарин, генерал-квартирмейстер Василий Андреевич Апухтин и Назарий Петрович Мельницкий. Обер-секретарем был назначен Анисим Щукин^[2].

Коллегии - центральные правительственные учреждения Российской империи. Первые 9 были созданы Петром I вместо приказов в 1717-1718 гг., остальные - несколько позже. Всего Петром было создано 12 Коллегий Важнейшими, "государственными" считались: Коллегии Иностранных (чужестранных) дел, Военная (воинская) , Адмиралтейская. Камер, Штатс - контор, Ревизией (Ревизии) - заведовали финансами; Берг, Мануфактур и Коммерц - коллегии - ведали промышленностью и торговлей; Юстиц-коллегия занималась судебной системой; Вотчинная - делами дворянского сословия; Главный магистрат - управлением городами. Духовная коллегия вскоре после основания была преобразована в высшее правительствующее учреждение - Святейший Синод, руководивший церковью вместо отмененного патриаршего престола и юридически приравненный к Сенату. Впоследствии Ревнзион - коллегия слилась с Сенатом. В 1722 г. в Глухове была учреждена Малороссийская коллегия для управления "малороссийским народом".     В 1717 г. указ определил штат Коллегии: присутствие коллегии (см. ниже) включало президента, вице-президента, 4 советников и 4 асессоров, к которым добавлялся один советник или асессор из иностранцев; из двух секретарей коллежской канцелярии также один назначался из иностранцев. Президентами коллегий назначались русские, вице-президентами в большинстве коллегий были иностранцы.     Коллегиальное управление в России было учреждено по шведскому образцу. В конце 1718 г. последовал указ о разделении дел между Коллегиями с указанием сочинить для каждой свой регламент - на основании "шведского устава", изменив надлежащим образом "которые пункты в шведском регламенте неудобны, или с ситуациею сего государства не сходны". 28 февраля 1720 г. был издан "Генеральный регламент" (56 глав), который определил единообразие организационного устройства порядков деятельности и делопроизводства всех Коллегий.    Коллегии отличались от приказов коллегиальным (совместным) стилем управления: совместным обсуждением в решении дел, а также - единообразием организационного устройства. "В коллегиях же президент не может без соизволения товарищев своих ничего учинить", - велел Петр. Функции Коллегий были четкими и строго регламентировались. Коллегии подчинялись царю и Сенату; коллегиям по разным отраслям управления подчинялся местный аппарат.   Каждая коллегия состояла из присутствия (общего собрания членов) и канцелярии. Президент коллегии назначался царем и осуществлял "генеральную и верховную дирекцию" (управление). Вице-президент и члены назначались Сенатом и утверждались царем. В случае нерадения членов президент должен был "вежливыми словами" напоминать им об их обязанностях, а при непослушании -сообщить Сенату. Он же мог возбудить перед Сенатом вопрос о замене того или иного "мало разумного" члена Коллегии.     В 1722 г. для надзора за деятельностью коллегий в каждую из них был назначен прокурор, подчиненный генерал-прокурору Сената. "Генеральный регламент" устанавливал точное расписание заседаний Коллегий: по понедельникам, вторникам, средам и пятницам. В четверг президенты заседали в Сенате. Основной формой деятельности Коллегий являлись заседания ее общего присутствия. Вначале рассматривались государственные, а затем - частные дела. Члены Коллегий подавали свои мнения по очереди, начиная с младших чинов, и не повторяясь. Дела решались по "множайшему числу голосов" (по большинству).

Табель о рангах.

24 января 1722 года Петр I утвердил Закон о порядке государственной службы в Российской империи (чины по старшинству и последовательность чинопроизводства). Все чины «Табели о рангах» подразделялись на три типа: военные, cтатские и придворные — и делились на четырнадцать классов. К каждому классу приписывался чин.

Петровская «Табель о рангах» насчитывала 263 должности, однако позже должности из «Табели» упразднялись, и в концеXVIII века некоторые исчезли вовсе.

Военные чины объявлялись выше соответствующих им гражданских и даже придворных чинов. Такое старшинство давало преимущества военным чинам в главном — переходе в высшее дворянское сословие.

Уже 14-й класс «Табели» (фендрик, с 1730 г. — прапорщик) давал право на потомственное дворянство (в гражданской службе потомственное дворянство приобреталось чином 8-го класса — коллежский асессор, а чин коллежского регистратора (14-й класс) давал право на личное дворянство).

По Манифесту 11 июня 1845 г. потомственное дворянство приобреталось с производством в штаб-офицерский чин (8-й класс). Дети, рождённые до получения отцом потомственного дворянства, составляли особую категорию обер-офицерских детей, причём одному из них по ходатайству отца могло быть дано потомственное дворянство.

Александр II указом от 9 декабря 1856 года право получения потомственного дворянства ограничил получением чина полковника (6-й класс), а по гражданскому ведомству — получением чина 4-го класса (действительный статский советник).

Приведённые таблицы чинов показывают, что петровская «Табель о рангах» менялась на протяжении почти двух веков в результате основных реформ. Названия же ряда гражданских должностей превратились в гражданские чины безотносительно к реальным обязанностям их носителя.

Так, названия чинов «коллежский секретарь», «коллежский асессор», «коллежский советник» и «статский советник» первоначально означали должности секретаряколлегии, члена совета коллегии с совещательным и решающим голосом и президента «статской» коллегии. «Надворный советник» означало председателя надворного суда; надворные суды были отменены уже в 1726 году, а название чина сохранялось вплоть до 1917 года.

Петровская «Табель», определяя место в иерархии государственной службы, в некоторой степени давала возможность выдвинуться талантливым людям из низшихсословий. «Дабы тем охоту подать к службе и оным честь, а не нахалам и тунеядцам получать», — гласила одна из описательных статей закона.

Закон 4 февраля (24 января) 1722 года состоял из расписания новых чинов по 14 классам или рангам и из 19 пояснительных пунктов к этому расписанию. К каждому классу отдельно были приписаны вновь введённые воинские чины (в свою очередь подразделявшиеся на сухопутные, гвардейские, артиллерийские и морские), статские и придворные. Содержание пояснительных пунктов сводится к следующему:

Князья императорской крови имеют при всяких случаях председательство над всеми князьями и «высокими служителями российского государства». За этим исключением, общественное положение служащих лиц определяется чином, а не породой.

За требование почестей и мест выше чина при публичных торжествах и официальных собраниях полагается штраф, равный двухмесячному жалованью штрафуемого; ⅓ штрафных денег поступает в пользу доносителя, остальное — на содержание госпиталей. Такой же штраф полагается и за уступку своего места лицу низшего ранга.

Лица, состоявшие на иноземной службе, могут получить соответствующий чин не иначе как по утверждению за ними «того характера, который они в чужих службах получили».

Сыновья титулованных лиц и вообще знатнейших дворян хотя и имеют в отличие от других свободный доступ к придворным ассамблеям, но не получают никакого чина, пока «отечеству никаких услуг не покажут, и за оные характера не получат». Гражданские чины, как и военные, даются по выслуге лет или по особенным «знатным» служебным заслугам.

Каждый должен иметь экипаж и ливрею, соответствующие своему чину.

Публичное наказание на площади, а равно и пытка влекут за собою утрату чина, который может быть возвращён лишь за особые заслуги, именным указом, публично объявленным.

Замужние жены «поступают в рангах по чинам мужей их» и подвергаются тем же штрафам за проступки против своего чина.

Девицы считаются на несколько рангов ниже своих отцов.

Все, получившие 8 первых рангов по статскому или придворному ведомству, причисляются потомственно к лучшему старшему дворянству, «хотя бы и низкой породы были»; на военной службе потомственное дворянство приобретается получением первого обер-офицерского чина, причём дворянское звание распространяется только на детей, рождённых уже по получении отцом этого чина; если по получении чина детей у него не родится, он может просить о пожаловании дворянства одному из преждерождённых его детей.

Чины делились на обер-офицерские (до IX класса, то есть капитана/титулярного советника включительно), штаб-офицерские и генеральские; чины высшего генералитета (первых двух классов) выделялись особо.

Им полагалось соответственное обращение: «ваше благородие» для обер-офицеров, «ваше высокоблагородие» для штаб-офицеров, «ваше превосходительство» для генералов и «ваше высокопревосходительство» для первых двух классов.

Чины V класса (бригадира/статского советника) стояли особняком, не причисляясь ни к офицерским, ни к генеральским, и им полагалось обращение «ваше высокородие».

Любопытно, что Пётр, во всем подчёркивая предпочтение военным перед статскими, не хотел устанавливать статских чинов первого класса; однако склонившись на уговоры Остермана, из соображений дипломатического престижа приравнял к первому классу чин канцлера, как главы дипломатического ведомства.

Лишь впоследствии был установлен чин действительного тайного советника I класса. Это предпочтение выразилось и в том, что, если в армии потомственное дворянство получалось непосредственно с чином XIV класса, то в статской службе — только с чином VIII класса (коллежского асессора), то есть с достижением штаб-офицерского ранга; а с 1856 г. для этого требовалось достигнуть генеральского ранга, получив чин действительного статского советника.

В этом же отношении показателен и относительно низкий (даже не генеральский!) ранг, который полагался президенту «статской» коллегии, то есть, по европейским понятиям, министру.

Впоследствии министры имели чины действительного тайного советника, тайного советника, в отдельных случаях действительного статского советника, в частности в царствование Николая II.