2.Плеханов первый русский социолог Марксист

Плеханов Георгий Валентинович (1857 – 1918 гг.) – русский теоретик и пропагандист марксизма, основатель социал-демократического движения в России, крупный исследователь в области философии, социологии, эстетики, религии, истории и экономики.

Плеханов является не только первым, но и главным представителем ортодоксального марксизма в России. Его основной работой является социологический труд “К вопросу о развитии монистического взгляда на историю”. Она посвящена Михайловскому и Карееву как представителям субъективистской школы. Ее цель состоит в оспаривании их взглядов на основании марксистской монистической концепции истории и общественного развития.

Плеханов в начале был ревностным народником, но в восьмидесятые годы после знакомства с марксизмом стал воинственным защитником  новых политических и социальных взглядов. Его нападки были направлены против лидеров движения народников, он высмеивал их утопическую надежду на некапиталистическое социальное развитие русского народа. Нападки Плеханова на субъективистскую школу направлены, прежде всего, на ее “субъективистский” метод, который он отождествляет с предположением идеалистов, что индивиды формируют окружающую среду и историю, а условия окружающей среды не определяют идеи человека. Роль индивида как фактора прогресса подчеркивалась субъективистской школой. Этот взгляд Плеханов критикует как устаревшую утопическую доктрину, которая не может успешно противостоять диалектическому материализму.

Плеханов называет себя диалектическим и монистическим материалистом. Он полагает, что может быть только два типа философии: идеалистическая и материалистическая. Он придерживался наивного прагматического реализма, выраженного в старой эпиграмме: “Доказательство пудинга – то, что мы его едим”. Критерий истины не субъективный, а социальный. Он “заключается не во мне, а в отношениях, существующих вне меня”, - говорит Плеханов. Следовательно, истина – те мнения, которые представляют эти отношения правильно. Истина – это такая теория естествознания, которая правильно понимает  взаимодействие явлений природы, это историческое описание, правильно изображающее общественные отношения данной эпохи.

Плеханов в философии и методах обращался к гегельянству, но вслед за Марксом превратил идеализм Гегеля в материализм. Для Гегеля объективная история была отражением абсолюта, достигаемого через субъективный процесс. Для диалектического материализма реальным является только объективный мир и процесс, отражением которого и становится  субъективное. “Для нас”, - говорит Плеханов, - “абсолютная идея – только абстракция движения, которая вызывает силу существования и согласования материи”. На основе этой философии посредством диалектического метода Маркс развивал свою теорию общественного развития, которую Плеханов защищает и развивает как социологическую теорию.

Плеханов пытается быть выразителем идей Маркса в России. Он стремится интерпретировать Маркса так, чтобы подавить популярную субъективистскую школу русской социологии. Теорию общественного развития Маркса он выражает следующим образом: “Чтобы существовать, человек должен поддерживать свой организм, используя природную среду. Эта зависимость предполагает определенное отношение человека к природе, но пока он осознает это отношение, его собственная природа меняется”. Он разграничивает географическую среду, условия существования и исторические обстоятельства. “Географическая среда действует на людей, но делает это через общественные отношения, которые принимают ту или иную форму, ускоряя или замедляя развитие производительных сил данного общества”. Поскольку развитие орудий труда начинает играть решающую роль в человеческом существовании, социальная жизнь начинает меняться в соответствии с развитием производительных сил.  Изменения орудий труда в большей степени соответствует появлению новых общественных отношений, чем изменению индивидов. Поэтому каждое изменение в способе производства неизбежно приводит к  изменению социальной структуры. Плеханов не отрицает способность интеллекта изобретать, но он считает, что только экономическая ситуация может объяснить, почему разум действует определенным образом.

Согласно Плеханову, идеологическая структура неизбежно развивается на основе экономики. Это заявление Плеханова – монистический процесс: экономика и психология – два аспекта одного явления. Он говорит: “Каждая новая стадия в развитии производительных сил погружает человека в его повседневной жизни в новые отношения, которые не соответствуют старым формам производства. Эти новые, никогда прежде не существовавшие, отношения отражаются в психологии людей и изменяют ее. ” Простота этой психологии усложняется историческими обстоятельствами, которые никогда не повторяются в разных обществах. Историческая разнородность, экономические различия усиливают классовую борьбу, которая выражается в политическом устройстве и производстве. Классовую борьбу он рассматривает как реалистическое выражение абстрактного, диалектического материализма. Исторически это проявляет себя в первую очередь в распаде примитивного коммунизма, ведущего к неравенству и росту классов с разными и часто конфликтующими интересами. Эти классы находятся в постоянной скрытой или открытой борьбе, отражающейся в их идеологиях.

Это основные выводы Плеханова. Его теория по причине своей абстрактности может стать удовлетворительной гипотезой для философа истории, но она недостаточна для современного социолога. Диалектически-монистический материализм Плеханова, основанный на философии Гегеля, является априорным метафизическим предположением, которое можно обвинить в догматизме. Монистический взгляд на природу не обусловлен опытом действительности; это скорее эмоциональность, характерная для мистической философии Гераклита.

Плеханов игнорирует почти всю социологию со времени Конта, ограничивая свою критику социологического мышления, предшествовавшего возникновению позитивистской социологии. Итак, он слишком сильно подчеркивает диалектику за счет многих достижений биологии и психологии.

Плеханов действительно сыграл определенную роль в русском социально-политическом движении. Последовательное применение диалектической логики спасло его от замешательства и отчаяния, в котором оказались другие русские революционеры, но мы не можем сказать, что его идеи стали ценными для социологии на продолжительное время.