Возрождение начало выполнение программы “Verum quia factum”, “освобождая” человека от религиозной детерминации, от страха перед Богом, от догматического мышления, от веры.

Вера, по сути своей, – перепоручение себя тому, что не сконструировано и никогда не может быть конструкцией, что содержит в себе и определяет все наши конструктивные возможности. А это, в свою очередь, означает, что вера не встречается и не может встретиться на уровне знания-конструирования, на уровне “verum quia factum seu faciendum” и что всякая попытка “предъявить” ее там, обосновать ее в смысле знания-конструирования, неизбежно обречена на провал. В структуре знания такого рода ее нельзя встретить, и кто, тем не менее, предъявляет ее здесь, предъявляет что-то ложное.

Вера как процесс не принадлежит к кругу понятий, которые Й. Рацингер обозначил как “знание-делание” и который характерен для мышления, ориентированного на “конструируемость”, “изготовляемость”. Вера находит свое выражение в иных соотношениях: стоять – постигать, внимать – понимать. “Знание–конструирование” дало человеку понять, что человеческие умения не имеют границ, и Бог создал человека свободным, поставив его в центр Вселенной, чтоб он создал его истинную сущность, выбрал себе дорогу: стать Богом. Сверлящее “может быть”, которым вера всегда везде озадачивает человека, указывает не на некую ненадежность внутри знания-конструирования, оно ставит под вопрос абсолютность этой сферы, оно релятивирует его, делая его лишь одним из уровней человеческого бытия и бытия вообще, уровня, который не может иметь характер чего-то окончательного.

Очевидно, что существует две главные формы человеческого отношения к действительности, которые не могут быть сведены друг к другу, потому что каждая разворачивается на своем, совершенно особом уровне. Как все-таки был прав М. Хайдеггер, указывая на дуализм математического и спекулятивного мышления. Оба способа мысли законны и необходимы, но ни один из них не может быть поглощен другим. Оба, следовательно, должны существовать: математическое мышление, направленное к “оперативности”, “конструируемости”, и спекулятивное мышление, направленное к осмыслению сущего.

Мыслитель высказал опасение о том, что в эпоху, когда математическое мышление празднует свои поразительнейшие триумфы, человеку – и, может быть, более, чем до сих пор, - грозит бегство от мысли и утрата ее. Поскольку он следует в мысли только конструируемому, он не сообщает смысла собственному бытию. Подобное искушение свойственно всем эпохам.

Вера относится не к сфере конструируемого и сконструированного, хотя и касается ее, а к сфере фундаментальных человеческих решений, от принятия которых нельзя уклониться и которые по сути своей могут совершаться только в одной форме, т.е. в форме веры. Каждый человек должен в той или иной форме занять определенную позицию в сфере фундаментальных решений, и никто не может сделать иначе, чем в форме некой веры. Человек Нового времени занял филоменологическую позицию. История начала поглощать в себя весь космос прочих наук и, глубочайшим образом их преобразовывая. У Г.В.Ф. Гегеля и у О. Конта философия становится проблемой истории, в которой само бытие должно быть понято как исторический процесс. У Ф.Хр. Бауэра историей становится и богословие, его метод – строго историческое исследование, которое вопрошает о происшедшем и таким образом надеется добраться до сути дела. Систематика живых существ понята Дарвином как история жизни. Вместо постоянства видов, пребывающих так, как они сотворены, выступает последовательность происхождения, в которой все возникает друг из друга и может быть сведено друг к другу.