Глава 25

Погребальные обряды по Бали

Из сострадания к печали Сугривы, скорби Тары и Ангады Какутстха, сопровождаемый Лакшманом,

сказал им в утешение:

- Слезами не вернуть ушедшего счастья! Немедля возвращайтесь к повседневным делам! Своими

слезами вы отдали дань обычаю, но судьбы еще никому не удавалось избежать. Верховный Господь в

форме Времени (1.228) приводит в движение мир. В действительности, никто не совершает действий и

никого не побуждает к действию. Время в ответе за все происходящее. Мир твердо стоит на ногах

благодаря тому, что живет в согласии со своим внутренним бытием. Время - его источник, опора и цель.

Время не преступает своих границ и не уменьшает в мире страданий. Время независимо, для него не

существует родства, дружбы, оно неудержимо и беспричинно. Никто иной как Бог является причиной

всего, Он контролирует индивидуальные души. Воистину мудрые во всем видят влияние Времени. Долг,

процветание и удовольствия находятся во власти Времени, и только благодаря ему Бали достиг своего

положения. Царь обезьян обрел плоды своей деятельности благодаря заслугам, честности и щедрости. Он

достиг рая, исполнив свой долг и пожертвовав жизнь, и возвысился. Довольно оплакивать его,

приступайте к последним ритуалам!

Как только Рама закончил говорить, Лакшмана обратился к расстроенному Сугриве:

- О Сугрива, немедленно начни погребение с помощью Тары и Ангады. Распорядись собрать побольше

сухих дров и священного сандала для костра. Побори нерешительность, этот город зависит от тебя. Пусть

Ангада принесет гирлянды и всевозможные одежды, а также топленное масло, растительное масло,

благовония и все, что необходимо.

О Тара, сейчас же разыщи паланкин, проворность всегда достойна похвалы, а в такой час особенно.

Пусть умелые и сильные носильщики приготовятся нести Бали.

Сказав это Сугриве, Лакшмана, повергающий своих врагов, занял свое место близ брата.

Послушная воле Лакщманы, Тара с бьющимся сердцем поспешила в пещеру в поисках носилок и скоро

вернулась в сопровождении сильных обезьян, которые несли пышный паланкин.

Это был великолепный, мягкий, напоминающий колесницу паланкин, чудесно украшенный со всех

сторон и отделанный резными деревянными фигурами. На крепких резных подпорках, великолепный,

словно дворец сиддхов, паланкин украшали просторные окна и резные балконы искусной работы.

Большой и прочный, сделанный из хорошего леса, что растет на склоне горы. Паланкин был отделан

бесценным орнаментом, нитками жемчуга и цветами, он был обмазан глиной и расписан ароматной

красной сандаловой пастой. Весь в венках из лотосов и гирляндах, сияя как восходящее солнце, паланкин

этот был усыпан цветами.

Увидев его, Рама сказал Лакшмане:

- Пусть они поскорее положат тело Бали на этот паланкин и начнут погребальную церемонию!

Сугрива, плача, с помощью Ангады поднял тело Бали, положил его на паланкин с венками,

украшениями и одеждами. После этого царь обезьян распорядился, чтобы его благородного брата отнесли

на берег реки для последних ритуалов.

Перед паланкином шли великие вожаки обезьяньего племени, щедро сыпля драгоценностями. В тот

день ванары чествовали своего повелителя, как царя мира.

Тут же начались погребальные ритуалы, Ангада, Тара и другие окружили тело погибшего монарха.

Женщины, всегда почитавшие царя и теперь смущенные его смертью, плакали: <О герой, о герой>.

Жалобно стенали все овдовевшие жены Бали во главе с Тарой, ни на шаг не отходя от своего

почившего государя.

Их крики гулко отдавались в лесной чаще и разносились эхом среди скал и лесов. Затем на пустынном

песчаном берегу реки, текущей с гор, многочисленные обезьяны, жители леса, соорудили погребальный

костер. Могучие носильщики почтительно сняли со своих плеч паланкин, и все окружили его со

скорбными лицами. Глядя на своего господина, Тара уронила голову на колени и принялась горестно

причитать:

- О знаменитый могущественный царевич, о мой дорогой, взгляни на меня! Почему ты не бросишь ни

единого взгляда на всех нас, объятых печалью? Ты улыбаешься даже после смерти, о благородный герой,

лицо твое напоминает лучи восходящего солнца! Смерть в облике Рамы сразила тебя, о обезьяна! Одна

стрела, выпущенная им на поле сражения, всех нас сделала вдовами. Все твои жены собрались вокруг

тебя. Они больше не прыгают и не скачут, о царь царей, шаг за шагом бредут по этой скорбной дороге, ты

знаешь об этом? Неужели ты больше не любишь этих женщин и сияющими как луна взглядами, почему ты

не смотришь на Сугриву, царя обезьян? Здесь твои советники, о повелитель, Тара, почтенные жители

нашего города, все стоят вокруг тебя, сломленные горем. Распусти своих министров, как ты хотел, о

победитель своих врагов, и уведи нас в леса, счастливо шутя и играя.

Наконец женщины, превозмогая боль утраты, подняли Тару. С помощью Сугривы Ангада, рыдая,

возложил тело Бали на погребальный костер. По традиции он развел огонь и справа обошел его, печально

наблюдая последнее путешествие своего отца.

Закончив ритуал в честь Бали, Ангада, тур среди обезьян, вместе с Сугривой и Тарой совершил

омовение. Сочуствуя утрате Сугривы, могущественный Какутстха разделил с ним горе и исполнил

необходимые ритуалы.

Тело Бали, лучшего среди героев, исполненного славы и сраженного чудесной стрелой потомка

Икшваку, предали огню, и Сугрива, сиявший, как чистое пламя, приблизился к Раме и Лакшмане.