Ли т е ра тура

1. Хрестоматия по истории школы и педагогики в России.

2. Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаева М.Ф. История педаго­ гики. - М., 1974.

3. Российская педагогическая энциклопедия. Т. 1. М., 1993.

4. Антология педагогической мысли России второй половины XIX — начала XX в. — М., 1990.

5. Фрадкин Ф.А., Плохова М.Г., Осовский Е.Г. Лекции по истории отече­ ственной педагогики. М., 1995.

6. Каптерев П.Ф. Избранные педагогические сочинения. М., 1982.

7. Лесгафт П.Ф. Избранные педагогические сочинения. М., 1988.

8. Розанов В.В. Сумерки просвещения. М., 1990.

9. Гессен С.И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию. М., 1995.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Гуманистическая традиция в отечественном воспитании имеет глубокие исторические корни, отражая идеальные стремления наро­да к возвышению жизни, «строительству душ и совести человечес­кой» (Г. Флоровский). Проходили века, менялась жизнь, однако в народной педагогике бережно сохранялись устои русской духовнос­ти, передавалась из поколения в поколение «мудрость воспитания».

«Идеал воспитания в народе нашем, — писал Розанов, — ... есть совершенная гуманность при неусыпной заботливости — полное сли­яние веры в предметы научения, великие, торжественные, святые, с любовью к научаемым, трепетным, беззаступным, невинным» (8, 140). И в пользу такого видения свидетельствует история: идеальные стремления семейного воспитания и обучения, обучения у «масте­ров грамоты». Трудным был путь становления народной школы в петровскую и послепетровскую эпоху: «заморская затея» обретала народную почву лишь в деятельности лучших людей отечества — во второй половине XIX в. И вместе с новыми учебными книгами, ориентированными на народную жизнь, на ценности народной куль­туры, утверждался и дух учительства как апостольства — тот народ­ный идеал воспитания, который столь точно и лаконично охаракте­ризован Розановым. Новый народный учитель, получивший про­фессиональное образование, а вместе с ним и святое отношение к своему долгу и делу, был живым воплощением народного идеала.

Скупые, к сожалению, документы истории — немое свидетель­ство многих учительских судеб — повествуют о людях духа и воли, любви и долга, счастливых людях... В 1914 г. в Олонецкой губер­нии на древней каргопольской земле торжественно отмечали 25-лет­ний юбилей учителя сельской школы Николая Николаевича Агапи-гова. Учитель крестьянских детей и регент церковного хора, а еще сеятель и пахарь, льновод и пчеловод, столяр, плотник и переплет­чик, этнограф-краевед, знаток русского Севера, экономист, народ­ный ходатай и заступник — таким был земский интеллигент, жив-

1X1

ший одной жизнью с народом. Его школа, где царили любовь, строгая доброта, знание, была средоточием духовной жизни села. В юби­лейном адресе учителю крестьяне так выразили свое отношение к нему: «Только Ваша любовь к народу, только Ваша уверенность в том, что вы служите святому делу, помогли Вам вынести на плечах этот великий труд возделывания нивы народной... Мы преклоня­емся перед Вашей работой, от полноты души благодарим Вас и мо­лим Всевышнего о даровании Вам сил и здоровья для дальнейшей плодотворной и неисчислимо полезной деятельности» («Каргополье», 12 ноября 1992 г.).

По сути, отражала народный идеал воспитания, развертывала его в сложную, многоярусную систему этических и научных смыслов гуманистическая педагогическая мысль. «Встретившись» в восемнад­цатом веке с европейской философией и наукой, она значительно обогатилась духовным опытом европейских народов, в т. ч. в обла­сти образования и воспитания, расширила проблематику теорети­ческих поисков, оставаясь в корнях своих, в миросозерцании и в «мирочувствовании» частью русской национальной культуры.

Отличительная особенность отечественной гуманистической пе­дагогики — ее идеалосообразность. Даже теоретики свободного вос­питания, настаивая на свободном развитии природных сил и спо­собностей ребенка, снимая вопрос о цели воспитания, тем не менее имели ориентиры на идеалы и ценности как вектор духовно-нрав­ственного развития ребенка. Педагоги-гуманисты, осмысливая про­блему общечеловеческих и национальных начал воспитания, по су­ществу, стремились к согласованию этих начал на «почвенничес­кой» национальной основе.

Гуманистическая педагогическая мысль характеризовалась диа-логичностью, что предполагало отношение к воспитаннику как ра­зумной личности, обращенность Слова учителя-воспитателя к «внут­реннему человеку», влияние учителя — стимулирование самодеятель­ности ученика и т. п. Это представление о «самости» воспитанника, «внутреннем человеке», имело одним из следствий то, что идея са­моразвития, которой оперировали педагоги-гуманисты, наряду с трактовкой «природной способности» к саморазвитию, приобретала высокий смысл сознательного, целенаправленного процесса само­воспитания, самообразования, самоусовершенствования.

Органически связанная с диалогичностью субъектность, свой­ственная концепциям отечественной гуманистической педагогики, «по логике вещей» приводила к идее свободы личности в воспита­нии («сын отечества», «человек чести», «свободная деятельность», «свободная школа»). Течение свободного воспитания — логическое звено в теоретических поисках основ «воспитания как искусства».

182

Отношение к образованию в гуманистической традиции в ко­нечном итоге имело осшжаиисм народный взгляд на то, что уче­ность не есть действительное знание («ум без сердца — не ум»). Поэтому дидактика и частные методики исходили из задач лич­ностного развития ученика, а не узко понятых задач обучения как передачи знаний. Образование представало «образовывани-ем» человечности в процессе саморазвития человека: от индивида — к культурной личности.

Обращенность к внутреннему миру человека не означала для педагогов-гуманистов недооценки рассмотрения человека в соци­уме. В постановке вопросов социологии воспитания достаточно определенно проявилась такая установка отечественной гуманис­тической педагогики, как идеал воспитания общественно на­правленной личности, имевший глубокие корни в демократичес­ком «народоправстве» городской Руси, в «общинной» жизни, «ар­тельной» работе, «соборности» как ценности национального созна­ния. Научно-педагогическая интеллигенция, тревожно переживав­шая свою «далекость» от народа, в своей общественной деятельнос­ти стремилась просвещать народ, создавая очага «внешкольного об­разования», теоретическую работу рассматривала как приближение будущего — демократической и гуманной единой школы.