7. Грань между мифической и собственно поэтической формами (стадиями) развития сознания.

Мифические образы древности используются литературой и доселе. Но они в составе современного литературного произведения не являются собственно мифом в точном смысле слова: в литературе нового времени, считал Потебня, они приобретают характер метафоры и входят в метафорический набор поэзии.

И здесь отношение образа и значения совершенно иное, чем на собственно мифологической стадии. Тогда они сливались, отождествлялись (образ принимался за реальность, расстояние между образом и значением стремилось к нулю). А когда мифический образ становится метафорическим, приобретает условное, метафорическое, переносное значение (и это осознается как автором, так и читателем), то расстояние между образом и значением увеличивается, и тогда миф становится элементом более сложного целого – метафоры (или преобразуется в метафору).

В метафоре же расстояние между образом и значением весьма существенно – это уже не просто дистанция, а скачок: «Появление метафоры в смысле сознания разнородности образа и значения есть тем самым исчезновение мифа». И поскольку «о метафоричности мы вправе говорить лишь там, где она признается самим человеком», то мы вправе говорить и о «полном отсутствии метафоры в мифе» [434, 435]. Поэтому Потебня и возражал Афанасьеву, который то писал, что метафора и есть миф, то утверждал, что миф рождается из метафоры, когда она перестает быть таковой (т.е. что метафора древнее мифа). С точки зрения Потебни, в отличие от афанасьевской, метафора и не равна мифу, и не миф возникает из метафоры, а наоборот: метафора (как и другие тропы) возникает в процессе исторической эволюции форм и типов человеческого сознания, на переходе от мифологической фазы к собственно поэтической.

Отсюда мы можем сделать следующий шаг по ступеням логического развития концепции теоретической поэтики Потебни.

§ 4. Переход от мифической к собственно поэтической

стадии. Теория элементов художественного стиля:

формирование и структура тропов

1. Отличия собственно поэтической образности

от мифической; миф и троп.

Напомним еще раз основной принцип, главный критерий разграничения мифического (мифопоэтического) и собственно поэтического мышления в концепции Потебни. В его основе – отношение сознания (творящего и воспринимающего) к образу (внутренней форме). Мифический способ мышления: «образ считается объективным и поэтому целиком переносится в значение» [т.е. отождествляется с ним – С.С.]. Собственно поэтический способ мышления: «образ рассматривается лишь как субъективное средство для перехода к значению» [420] [т.е. осознается различие между образом и значением – С.С.]¹.

Следовательно, переход от мифического к собственно поэтическому способу мышления связан с осознанием субъектом (творящим и воспринимающим) различий между образом (представлением, внутренней формой) и значением, иначе говоря, с осознанием условности, символичности, иносказательности образа.

На пути перехода от мифической стадии сознания к стадии поэтической появляются, формируются более сложные по структуре, по сравнению с мифическим словом, формы образности – тропы. И если в мифическом мышлении образ отождествляется со значением, то «для поэтического мышления в тесном смысле троп всегда скачок от образа к значению», и если «первоначально», т.е. в мифическом слове, «расстояние между образом и значением было весьма мало» [421], то с возникновением тропов это расстояние увеличивается: в синекдохе оно еще относительно невелико, в метонимии уже значительно больше, а в метафоре – наибольшее.