!Учебный год 2024 / Лекции Салтыковой

детально регламентируются права служилого дворянства (например, пытаясь уничтожить привилегированность крупных землевладельцев, Судебник отменяет выдачу тарханных грамот и предусматривает отобрание старых – ст. 43; освобождает дворянство от подсудности бояр-наместников и т.п.).

Судебник 1550 г. выделяет новые, особо опасные виды преступлений, впервые вводит тюремное заключение, значительно увеличивает применение торговой казни. Впервые в русском законодательстве вводится положение о том, что

закон обратной силы не имеет, определяется порядок издания новых законов и обязательность «вершения» всех дел, за исключением дел церковной подсудности, по Судебнику. При отсутствии закона предписывается издание нового, который становится дополнением Судебника (ст. 98).

Сформулированные в царском Судебнике общие определения о силе действия закона во времени и порядке составления новых законов, помогли, по словам,

Ф. М. Дмитриева, за столетие от Судебника 1550 г. до Уложения 1649 г.

выработать ту форму судопроизводства, которая являет собой уже целую систему.

Б) Отраслевая характеристика Судебников.

I. Судебная система и процессуальное право

Судоустройство

Как уже указывалось, создание Судебников было обусловлено объединительной задачей и, прежде всего, задачей централизации судебной системы. Поэтому содержание данных правовых сборников в основном процессуально: большая часть норм Судебников посвящено судоустройству и судопроизводству.

Центральными государственными судебными органами являлись великий князь (царь), Боярская дума и приказы.

Великий князь в качестве суда первой инстанции рассматривал дела по отношению к жителям своего домена, особо важные дела или дела в

отношении лиц, имеющим привилегию на суд великого князя. Ограничивая удельный княжеский суд, Судебник 1550 г. указывает, что в случае тяжбы московитянина с волостелем московского села, принадлежащего удельному князю, судит сам царь и великий князь (ст. 100). Постепенно право обращения к великому князю как суду первой инстанции сохранялось лишь для особо привилегированных лиц, а с XVII в. становится даже наказуемым.

Наряду с самостоятельным рассмотрением дел великий князь мог поручить разбор дела различным судебным органам или специально назначенным князем лицам – путным боярам и другим чинам, ведавшим отдельными отраслями дворцового управления.

В качестве суда первой инстанции Боярская дума судила своих собственных членов, должностных лиц приказов и местных судей, разбирала споры о местничестве и иски служилых людей, не пользовавшихся привилегией великокняжеского суда.

Великий князь и Боярская дума являлись высшей апелляционной инстанцией по делам, решенным нижестоящими судами. Апелляции в современном смысле не существовало, но перенос дела из низшей судебной инстанции в высшую инстанцию был известен Судебникам.

1.Например, дело переходило из наместничьего или приказного суда «по докладу» (ст. 16 Судебника 1497 г.) в высший суд князя и Боярской думы при

разногласии судей, их некомпетентности, сомнениях в способах решения дела,

отсутствии законодательной нормы. При разногласии судей дело могло быть рассмотрено Боярской думой без обращения к великому князю. В случаях же,

когда требовались объяснения по законодательству, доклад направлялся князю или обсуждался Боярской думой в присутствии великого князя, который определял и утверждал решение по данному делу:

«А которого жалобника а непригоже управити, и то сказати великому князю…» (ст.

2 Судебника 1497 г.).

Приговор записывался дьяком на самой докладной выписке и

становился новым источником права – «новоуказной статьей».

2.Кроме того, великий князь и Боярская дума осуществляли «пересуд»

решений нижестоящих судов по жалобе одной из сторон на судью в умышленном неправосудии (ст. 64 Судебника 1497 г.).

Вопросами суда и управления ведали высшие чины Боярской думы:

бояре и окольничие. Судопроизводство осуществлялось дьяками:

«Судити суд боярам и окольничим. А на суде бытии у бояр и у окольничих

диаком…» (ст. 1 Судебника 1497 г.).

Приказы как судебная инстанция намечаются в Судебнике 1497 г. (приказ – «поручение»). Уже в XIV-XV вв. отдельные дела поручались,

приказывались какому-либо боярину или дьяку, которые разрешали их самостоятельно. В княжеском Судебнике приказной суд пока выступает в виде своего рода дополнения к старому боярскому суду; суд по приказам применяется лишь в тех случаях, когда дело не может быть разрешено обычным порядком. Согласно ст. 2 Судебника 1497 г. судья обязан принимать к производству дело в пределах его компетенции; если дело выходит за эти пределы, то судья, а не великий князь отсылает истца к надлежащему судье. В

Судебнике 1550 г. суд по приказам превращается в основную форму центрального суда. Ст. 7 Судебника свидетельствует о закреплении судей за определенными приказами:

«А к которому боярину придет жалобник его приказу».

Дела должны были решаться единогласно. В случае недостижения единогласного решения и о наиболее важных делах следовало докладывать государю. За несоблюдение этих обязанностей устанавливалась ответственность. Одновременно с ответственностью судей за отказ в правосудии вводится наказание для жалобника, который «бьет челом не по делу», т. е. приносит жалобу на судей, отказавших ему в иске ввиду его незаконности. Определение в отказе иска, вынесенное с соблюдением установленной подсудности, считалось окончательным (ст. 7 Судебника 1497

г.).

Местные судебные органы до середины XVI основывались на системе

«кормления». Для осуществления управления и суда на территории города с уездом вместо князя ставился наместник. В волостях и промысловых слободах административно-судебные функции осуществляли волостели.

Помимо наместников и волостелей судебные функции осуществляли

государевы или боярские тиуны, дворецкие, слободчики, приказчики,

посельские, недельщики, доводчики (ст. 65 Судебника 1497 г.; ст. ст. 67, 75

Судебника 1550 г.).

По мере упорядочения порядка кормления, усиливается и контроль над деятельностью провинциальных судей. Первоначально это выразилось в установлении двух видов кормлений: кормление с боярским судом и кормление без боярского суда. Наместники и волостели, державшие кормление с боярским судом, имели право окончательного решения по ряду наиболее важных дел (о холопах, татях, разбойниках). Эти должности получали обычно лица, занимавшие привилегированное положение в системе аппарата управления, а также наместники и волостели наиболее отдаленных от центра областей. Наместники и волостели, державшие кормление без боярского суда,

а также государевы и боярские тиуны не имели права окончательного суда по этим делам и обязаны были «докладывать» (утверждать) свое решение в вышестоящем суде (ст. 43 Судебника 1497 г.; ст. 71 Судебника 1550 г.). Этим судом являлась Боярская дума, для государевых тиунов – великий князь, а для тиунов боярских – соответствующий наместник с боярским судом.

В отличие от сложившейся практики вызова наместников в центральный суд лишь по окончании срока их кормления, статьи 13, 45 Судебника 1497 г.

обязывают злоупотребившего своей властью наместника предстать перед великим князем «на срок», т. е. незамедлительно, в противном случае на него выдавалась бессудная грамота. Судебник 1550 г. увеличивал число случаев немедленной явки наместников, волостелей и их тиунов в центральный суд. А

именно при нанесении ими «обидных дел», т. е. разного рода насилий и несправедливости, «иногородцам» - жителям других городов, не подсудных

наместникам (обычно это были купцы, ездившие с товарами из города в город); при обвинении по «ведомым разбойным делам», разбираемым в порядке следственного процесса; по «приказным», т. е. служебным, делам,

связанным с отправлением «высших государственных обязанностей», а также по уголовным делам, рассматриваемым обычным порядком, но обжалованным истцом в вышестоящую инстанцию (ст. ст. 24, 75 Судебника 1550 г.).

Постепенно правительственный контроль над деятельностью кормленщиков дополняется новой формой контроля – привлечением к участию в судебном разбирательстве представителей местного населения, «добрых», «лучших» (благонадежных) людей общины. Ст. 38 Судебника 1497

г. запрещает наместникам судить без участия дворского, земского старосты и

«лучших людей», избираемых общиной. Норма о необходимости повсеместного избрания представителей населения в суд наместников закреплена в ст.ст. 62, 68 Судебника 1550 г.:

«… А в которых волостях наперед сего старост и целовальников не было, и ныне в

тех во всех волостях бытии старостам и целовальникам».

Последние были обязаны участвовать в суде наместника по искам,

предъявляемым жителям их волостей. В случае принадлежности сторон к разным волостям, на суде должны были присутствовать старосты и целовальники из каждой волости, составляя иногда целую коллегию. Имея своей целью «правду стеречь», целовальники подтверждали судный список

(протокол судебного заседания) при докладе, определяли величину жалованья по «разметным» книгам, контролировали наместников и волостелей в правильности производства ими ареста и дачи на поруки местных жителей.

Институт участия представителей населения в суде наместников получил различную трактовку в русской историографии. М. М Михайлов,

например, рассматривал его как проявление коллегиального устройства русских судов. По мнению И. Д. Беляева, он являлся «законом скрепленным подтверждением» исконных прав крестьянкой общины. Л. В. Черепнин, И. И.

Смирнов, Б. А. Романов, Н. Е. Носов отмечают, что введение данного

института имело целью не только осуществление контрольных функций над деятельностью наместников, но и постепенное их упразднение. Начиная с Судебника 1550 г., дела о холопах, татях и разбойниках как особо опасные для государства изымались и из подсудности наместников с боярским судом.

Помимо системы светских судов, Судебники фиксируют и церковно-

судебные полномочия. Судебная власть Русской Православной Церкви осуществлялась посредством судов епископов или назначенных ими наместников и посредством монастырских судов. Юрисдикции духовного суда подлежали духовенство, церковные и монастырские крестьяне, а также люди, бывшие под патронатом Церкви (ст. 59 Судебника 1497 г.; ст. 91

Судебника 1550 г.). По подсудности дела делились на церковные и светские. К

первым относились «греховные» дела духовных и светских лиц – преступления против православной христианской веры, нравственности, основ христианской семейной жизни. Эти дела рассматривались на основании церковных правил – по Номоканону. К светским делам относились гражданские и некоторые незначительные уголовные дела духовных лиц.

Споры между лицами, подлежащими разной подсудности, разбирались так называемым «сместным» или «вопчим» судом, состоящим из представителей обоих судов, которым были подсудны спорящие (ст. 30 Судебника 1550 г.).

Судопроизводство

Развитие социально-экономических отношений, централизация административного и судебного аппарата обусловили изменение порядка судопроизводства, усложнение его форм, сосредоточение всех дел в органах государственного суда. Судебники предписывают «давать суд всем жалобникам», запрещают судьям брать «посулы» (взятки) и решать дела исходя из личных выгод судей:

«А судом не мстити, не дружити никому» (ст. ст. 1, 2 Судебника 1497 г; ст. ст. 1-8

Судебника 1550 г.).

Важнейшей чертой Судебников является регламентация, помимо

состязательной формы процесса, характерной для древнерусского права,

розыскной процессуальной формы, которая развивается по мере усиления роли государства в борьбе с особо опасными для общества лицами.

1.Состязательный процесс («суд») велся как по гражданским искам,

так и по некоторым уголовным, не тяжким, преступления.

Суд начинался иском («челобитьем») истца и на любой стадии процесса мог быть закончен мировым соглашением. Сторонами, которые до Судебника

1497 г. не подразделялись на истцов и ответчиков (ст. 49), а именовались

«истцами», «суперниками», «сутяжниками» (ст. 17 Русской Правды; ст. ст. 11, 13 Новгородской судной грамоты; ст. ст. 58, 62 Псковской судной грамоты),

могли быть как свободные люди, так и холопы.

Подробную регламентацию получает в Судебниках институт судебного представительства, введенный впервые Новгородской и Псковской судными грамотами: для проведения судебного поединка («поля»)

некоторые лица – женщины, старики, больные, несовершеннолетние,

священнослужители, монахи, монахини – могли нанимать бойцов –

«наймитов» (ст. 52 Судебника 1497 г.).

После подачи искового заявления в суд, оно рассматривалось дьяком с целью разрешения вопроса, принять иск или отказать, в зависимости от стоимости иска (ст. ст. 28, 30 Судебника 1497 г.). Челобитная подавалась в соответствии с подсудностью, которая определялась местом жительства или поимки ответчика, а также в соответствии с судебной привилегией или родом занятий. Так, согласно ст. 100 Судебника 1550 г., княжеские служилые люди,

независимо от места жительства, были подсудны своему князю. Вместе с тем,

Судебник 1550 г. определил в качестве общерусской нормы, что исковые требования рассматривает судья, «у кого в присуде тот, на ком ему искати», т. е. по подсудности ответчика. Истец лишь брал у своего судьи

«сторожа» - лицо, следящее за исправным получением пошлин, положенных судье истца, и шел просить пристава к судье ответчика (ст. 30).

В случае принятия иска судом, в дело вступали судебные приставы –

недельщики (менялись понедельно), или ездоки, в Москве и доводчики в

провинции, помогающие сторонам разыскивать и доставлять ответчиков на суд, сообщать сторонам о месте и времени рассмотрения дела, добывать доказательства и добиваться признания обвиняемых. Однако недельщик давался стороне только в случае, если сумма иска превышала стоимость

«езда», т. е. издержек, которые потребуются для ведения дела:

«А будет в приставной иск менши езду, и дияку тех приставных не подписывати»

(ст. 28 Судебника 1497 г.).

Судебник 1550 г. уточнил условия принятия челобитных во избежание подачи подложных исков и разного рода «ябедничества». В этих целях дьяк должен был проверить, соответствует ли иск, поданный посадскими людьми или крестьянами, ценности их имущества и податному состоянию, которые фиксировались в «разметных книгах (составлялись ежегодно выборными старостами и целовальниками). При отсутствии разметных книг создавалась особая комиссия «из лутчих людей, да целовальника одного или двух,

посмотря по делу» для определения права истца на иск в предъявленной им сумме. Если иск превышал доходы истца, последний должен был доказать, что во время хищения у него были «чужие животы». Только после подтверждения обыскными людьми того, что «животов его столко есть, на колко ищет», дьяк подписывал «приставную грамоту» и, по получении пошлины, отдавал ее приставу. Если сумма иска превышала ценность имущества истца, иск не принимался судом, а истец наказывался штрафом (ст. 72 Судебника 1550 г.).

В «приставной грамоте», которая выдавалась судом приставу для вызова в суд ответчика, указывались: ответчик, место его жительства, предмет иска, которым могли быть деньги или вещи (ст. 31 Судебника 1497 г.).

Помимо приставной, давалась «срочная грамота» с указанием срока явки в суд, которую недельщик обязан был вручить сторонам и, либо

собственноручно доставить ответчика в суд, либо взять его на поруки (ст. ст. 36, 37 Судебника 1497 г.). Ответчик обязан был выдать приставу «поручную запись», что он явится к указанному сроку в суд. Поручителями обычно являлись лица, связанные с ответчиком какими-либо юридическими отношениями, например, родственники или соседи. Если ответчик не являлся к сроку в суд, поручители уплачивали исковую сумму, пошлины и государеву пеню. В этом случае поручители становились кредиторами и могли предъявить через суд к ответчику, который их выдал в «поруке», регрессный иск.

Если ответчик «порук по себе не сберет», он подлежит аресту до суда

(впервые о «железной» как пошлине, взимавшейся при аресте и заковывании в кандалы, упоминается еще в договоре 1229 г. с Ригой, а позже в Псковской судной грамоте). В XVI веке, в связи с усилением контроля за действиями наместников и волостелей, вводится обязанность явки арестованного лица соответствующим выборным властям, исполняющим судебные или административные обязанности. Агенты наместников и волостелей, виновные в незаконном аресте, выплачивали арестованному бесчестье «посмотря по человеку» и возмещали в двойном размере нанесенный ущерб (ст. 70

Судебника 1550 г.).

Таким образом, недельщик давался судом по просьбе истца для помощи ему в отыскании ответчика и обеспечении его явки в суд. За розыск ответчика в пределах одного города недельщик получал вознаграждение – «хоженое», в

размере 10 денег. Если для отыскания ответчика недельщику приходилось выезжать в другие города, он получал «езд», размер которого определялся дальностью расстояния и колебался от 10 алтын до 8 рублей. Недельщик,

помогающий стороне в отыскании «правды», т. е. в расследовании дела на месте, сборе доказательств, получал двойное вознаграждение (ст. ст. 29, 30

Судебника 1497 г.; ст. ст. 45, 46 Судебника 1550 г.). Недельщик должен был осуществлять свои функции не только по требованию стороны, но и по инициативе суда, когда суд сам через своих должностных лиц принимал меры

к розыску преступника и расследованию дела. Недельщикам запрещалось брать «посулы от суда или от поруки», т. е. взятки со сторон за производство суда или поручительства, попустительствовать татям, для отыскания которых они были посланы, использовать их в хозяйстве или иным каким образом распоряжаться ими, отдавать на поруки, «продавати» истцу до отработки долга (ст. ст. 33-36 Судебника 1497 г.; ст. ст. 50-54 Судебника 1550 г).

Судебник 1497 г. предписывал недельщикам выполнять свои обязанности лично или с помощью своих «племянников и людей», т. е. родственников и холопов. Запрещалось перепоручать свои обязанности «урочникам», т. е.

посторонним людям, нанятым для выполнения определенного дела, за действия котороых недельщик не мог нести полной отвественности.

Усложнение должностных функций недельщика как одного из звеньев системы государственного управления и суда привело к появлению специального аппарата недельщиков. Судебник 1550 г. уже запрещает недельщикам посылать для вызова ответчика своих родственников и вводит должности «ездоков» и «заговорщиков» (ст. 47). Ездоки нанимались недельщиками на срок своего кормления, поэтому их могло быть не больше семи. Они записывались в особые книги у дьяков и вызывали в суд ответчиков и свидетелей из других городов. Заговорщики, т. е. лица, вступившие с недельщиком в «заговор» с целью совместного несения его служебных обязанностей и получения соответствующего вознаграждения, составляли товарищество («а без заговорщиков недель не делати»). Круговая порука заговорщиков, отвечавших за неправильные действия одного из них своим имуществом совместно, гарантировала возмещение нанесенного стороне ущерба.

Оповещенные судебным приставом стороны обязаны были явиться на суд в срок, указанный в срочной грамоте, либо в срок, определенный законом.

Это относилось к кормленщикам, явка которых в суд наступала лишь после окончания срока кормления, за исключением некоторых оговоренных законом случаев (ст. ст. 24, 75 Судебника 1550 г.). Срочная грамота обычно вручалась