!Учебный год 2024 / Лекции Салтыковой

«Оже станет без вины на разбои». Если (кто) совершит умышленное убийство (к

тому же) не во время какой-либо ссоры, то за разбойника люди не платят (виру), а

выдадут его самого (вместе) с женою и детьми «на поток и на разграбление» (ст. 7

ПП).

Если кто не участвовал в платежах дикой виры, то и ему люди не помогают (в

уплате виры, которую) пусть он платит сам (ст. 8 ПП). (Перевод авт.)

Также получили регламентацию древние обычаи отыскания

преступника «по следу» и «свод» - сведение с себя подозрения в краже вещи. Оба эти института интересны еще и потому, что имеют себе аналогию и у других народов. Как в Русской Правде, так и в некоторых из германских Правд (например, в Салической Правде), процесс виндикации движимости начинался с отыскания пропавшей вещи «по следу». Процедура «свода» находит себе аналогию на только в германских Правдах, но и в праве славянских народов: чехов, поляков, сербов (например, в сербском

«Законнике» царя Стефана Душана XIV в.). Конечно, существовали серьезные различия между производством «свода» и «гонения по следу» по Русской и по варварским Правдам, так как сам быт русских времени действия их Правды во многом не похож был на быт франков эпохи действия их leges. Но то обстоятельство, что сущность этих обычаев рисуется одинаково кодексами разных народов, служит указанием, что они не изобретены законодателем, а лишь занесены в эти кодексы, записаны в них в том виде, в каком они соответствовали народной культуре в данное время.

Процедура «свода» регламентируется статьями 35 – 39 Пространной Правды:

Если кто опознает свою вещь, потерянную им или украденную у него, (а именно)

коня, одежду или скотину, то ему не (следует) говорить «это мое», но (пусть скажет так): «пойди на свод, (выясним), где ты взял (ее)». Если на своде выявится (тот), кто виновен (в присвоении чужой вещи), то на того и падет ответственность за воровство;

тогда он (т.е. истец) возьмет свою вещь, ему же будет платить виновный и за то, что пропало вместе с обнаруженной вещью (ст. 35 ПП).

О своде. Если свод будет только в одном городе, то истцу довести его до конца;

если захватит свод и земли (тянущие к городу), то ему идти до третьего ответчика, а

третий платит ему деньгами за наличное (т.е. обнаруженную вещь), с которым идут до конца свода, а истец ждет остального (т.е. того, что не обнаружено); когда же дойдет дело до последнего (ответчика), то тот и платит все, включая продажу ( ст. 36 ПП).

О своде же. А из своего города в чужие земли свода нет, но также (следует) ему

(т.е. ответчику) выставить послухов или мытника, перед кем совершал покупку, и взять,

опознанную вещь, а с остальным, что пропало вместе с ней (собственнику нужно)

проститься, а тому (т.е.перекупщику) проститься со своими деньгами (заплаченными за опознанную вещь) (ст. 39 ПП). (Перевод авт.)

Процедура «гонения следа» регламентируется в ст. 77 Пространной

Правды:

Если вора не будет (сразу обнаружено), то искать (его) «по следу»; если не будет следа к (частновладельческому) селу или к торговому стану, а (люди, т.е. члены верви) не отведут следа от себя и не поедут по следу (разыскивать вора) или воспротивятся

(разысканию вора у них), то они платят и убытки, причиненные воровством, и штраф; а «след гнать» с чужими людьми (т.е. не членами общины) и с послухами; если же (при разыскании) след затеряется на большой дороге, (где) и села (по близости) не будет, или на пустыре, где не будет ни села, ни людей, (то им) не следует платить ни убытки за воровство, ни штрафы.….(Перевод авт.)

Согласно указанной статье, розыск преступника «по следу» происходил, учитывая показания очевидцев и послухов. Устанавливается ответственность верви, если на ее территорию ведут следы вора. Вервь была обязана принять все меры к разысканию «татя». С нее ответственность снималась: а) если члены общины «отсочат от себя след» — отведут от себя след, докажут, что вор ушел за пределы их территории; б) если след вора ведет к (частновладельческому) «селу», усадьбе, хутору или к «товару» -

торговому стану, купеческому обозу, временно обосновавшимся на земле общины; в) если след ведет на большую дорогу («на гостинец на велице»)

или к безлюдному месту («на пусте»).

Процедура «гонения следа» должна была вестись с участием «чужих людей» (как бы понятых), не принадлежавших к данной общине (дабы

исключить предвзятость). Если члены общины (или владелец усадьбы,

купцы) не отведут от себя след, или общинники откажутся искать вора («ни едут на след»), или воспротивятся («отбьются) розыску вора у них, - то платят «татьбу» (убытки, причиненные воровством) и «продажу».

Совершенно другой была судьба в истории древнерусского права одного из самых древних и варварских обычаев славян – кровной мести за убийство. Естественно, этот институт родовой мести, самосуд, не может уже устраивать власть, поэтому в Краткой Правде кровная месть ограничивается кругом близких родственников, пределами одной семьи - славянской большой семейной общины, а в Пространной Правде заменяется штрафной санкцией – «вирой».

Если человек убьет человека, то мстит брат за (убийство) брата, сын за отца или двоюродный брат, или племянник со стороны сестры; если не будет никого, кто бы отомстил, положить 40 гривен за убитого... (ст. 1 КП).

После (смерти) Ярослава снова собрались его сыновья Изяслав, Святослав,

Всеволод и мужи их Коснячко Перенег, Никифор и отменили мщение смертью за убийство, установив денежный выкуп; а что касается всего остального, то как судил Ярослав, так решили судить и его сыновья (ст. 2 ПП).…..(Перевод авт.)

Отметим, что языческий институт кровной мести сохраняется в период великого княжения Ярослава Мудрого, которое является эпохой расцвета Киевской Руси, развития христианской миссии, просвещенного правления, и

отменяется кровная месть только сыновьями великого князя Ярослава, о чем нам и сообщает Пространная редакция Русской Правды. Данное обстоятельство, с одной стороны, указывает нам на стойкость обычного права, а с другой стороны, на мудрую политику наших князей, которые постепенно, осторожно уходят от народных норм, не соответствующим интересам власти.

Напротив, интересам власти соответствует другой обычай – денежный выкуп преступления, который мы видим во многих уголовных статьях Краткой Правды. А в Пространной Правде выплаты в пользу потерпевшей

стороны («уроки») дополняются штрафными санкциями в пользу государства

(«продажами» и «вирами»).

Таким образом, в нормах Русской Правды правительство перерабатывает, реформирует комплекс народных обычаев, дополняет его собственными постановлениями – возникает смешанная норма, переходная от обычая к закону.

2.С обычным правом связан и другой важнейший источник Русской Правды – судебный прецедент, княжеская судебная

практика.

Причем, в Краткой редакции судебные решения иногда воспроизводятся в их первоначальном виде: например, в ст. 31 КП упоминается шайка из 10 воров, а в ст. 23 КП указывается суд князя Изяслава над жителями города Дорогобужа (на Волыни), убившими княжеского конюха.

Аесли (кто-либо) украдет коня или волов или (обокрадет) дом, да при этом крал их один, то платить ему 3 гривны и 30 резан; если воров будет 10, то (платить каждому) по 3 гривны (штрафа) и по 30 резан платить людям (задержавшим воров) (ст. 31 КП.).

Аза (убийство) старшего конюшего при стаде (платить) 80 гривен, как постановил Изяслав, когда дорогобужцы убили его конюха (ст. 23 КП). (Перевод авт.)

Данная особенность некоторых норм Краткой Правды рассматривается учеными, доказывающими частное происхождение сборника, в качестве одного из важнейших доводов их версии. Однако в Пространной редакции эти казусы получили некоторое обобщение в юридическую норму: в ст.ст. 41, 42, 43 ПП уже не стоит конкретное количество воров, а указывается на соучастников - исполнителей преступления в более обобщенном виде - воров

«много»; также и в ст. 12 ПП уже не указывается ни имени князя, ни дорогобужцев-преступников, а только устанавливается штраф за убийство

«тиуна конюшего».

княжеского административно-судебного аппарата на местах. Отмена сыновьями Ярослава Мудрого кровной мести за убийство, о которой упоминается в ст. 2 Пространной редакции, - это еще один устав, княжеский закон, отменяющий важнейший на Руси обычай самосуда. Еще об одном уставе Ярославичей скупо упоминает ст. 65 Пространной Правды, по которой

запрещается убийство раба, оскорбившего «свободного мужа»:

А вот если холоп ударит. Если холоп ударит свободного человека и убежит в хоромы, а господин его не выдаст, то господин платит за него 12 гривен; а если после того найдет тот побитый (человек) своего оскорбителя, то Ярослав постановил, что он мог его убить, но сыновья его (Ярослава) после (смерти) отца установили денежные штрафы: либо «бити розвязавше» (высечь) (холопа), либо взять за бесчестье гривну кун.

……………………………………………………………………………………………….(Перевод авт.)

Наконец, вторая часть Пространной Правды – «Устав Владимира Мономаха» - является наиболее ярким примером развития законодательной деятельности князей: здесь устав представлен почти наравне с обычаем и судебным прецедентом. Данное изменение источниковой базы Русской Правды обусловлено реформаторской деятельностью великого князя Владимира Всеволодовича Мономаха, избранного киевлянами в ходе восстания должников – закупов против ростовщиков (1113 г.): прежде всего,

князь издает «устав о резах» (ст. 53 ПП), т. е. о процентах, регламентируя порядок их взимания по договору займа; кроме того, князь четко устанавливает отношения сторон – закупов и кредиторов – в период действия договора (ст.ст. 56 – 64 ПП историки называют «уставом о закупах»). Кроме того, в Пространной редакции можно отметить т.н. «блоки» статей,

регламентирующие однородные постановления, которые также обозначены исследователями как «уставы»: ст.ст. 54 - 55, регламентирующие порядок ответственности купцов – банкротов – «устав о торговле»; ст.ст. 90 - 95, 98 -

106, регламентирующие вопросы наследственного права, – «устав о наследстве»; ст.ст. 110 - 121, устанавливающие источники холопства,

ответственность за укрывательство беглых холопов и т. п. – «устав о

холопстве».

Таким образом, мы видим, как народная юридическая норма

постепенно уступает место княжеской юридической норме, народная

самодеятельность уступает место государственному интересу,

проявляющемуся в реформировании традиционных общественных отношений.

5.Еще одним источником Русской Правды является византийское право.

Вкачестве примеров можно указать статьи о побоях,

членовредительстве, угоне коня, «о послусех» - послухах, свидетелях (из Эклоги); об убийстве вора ночью на месте преступления (из Моисеева закона, Закона судного людям).

Интересно сопоставить ст. 38 КП, ст. 40 ПП о ночной краже со статьей

«О татбе» Закона судного: «Аще в подъкопании застанется тать, ти язвен умреть; несть ему боя. Аще ли взидеть солнце на нь, и повинен есть. Аще ли не имать, да продадуть его в татбы место. Аще ли останет татба в руках его от осляти и до овчати, живу сугубу да дасть».

О татьбе. Если кого-либо убьют (за кражей), «у клети» или (вообще) во время какой-нибудь кражи, то пусть убьют (его) как собаку; если же додержат до рассвета,

то вести (его) на княжеский двор; если же убьют его и люди видели (его) уже связанным,

то платить за него 12 гривен (ст. 40 ПП). (Перевод авт.)

Существует версия, что «поток и разграбление» Русской Правды – это русский вариант византийской санкции – конфискации имущества и тюремного заключения (поскольку тюрем на Руси тогда еще не было,

тюремное заключение заменяется продажей преступника и его семьи в рабство).

Таким образом, еще раз отметим, речь идет не о простом заимствовании из византийских сборников, а о переработке норм, исходя из государственного интереса и условий русской жизни того времени.

Г) Система изложения норм, сравнительная характеристика

Краткой и Пространной редакций Русской Правды

Мы отметили различия в источниковой базе между Краткой и Пространной редакциями Русской Правды, процесс развития правовых норм,

способы перехода от обычного права и судебного прецедента к законодательству. Эволюция характеризует также систему изложения норм,

отраслевое их содержание в разных редакциях сборника.

Так, Краткая Правда построена по хронологическому принципу:

Правда Ярославичей повторяет некоторые нормы Правды Ярослава; в

Краткой Правде абсолютно преобладают нормы уголовно-процессуального содержания: из 43 статей редакции лишь три касаются гражданского права

(см. систематический указатель статей Русской Правды, составленный М.Ф.

Владимирским-Будановым в его Хрестоматии по истории русского права.

Вып. 1). Если сравнивать Правду Ярослава и Правду Ярославичей, то все же можно обнаружить достаточно существенные различия: в Правде Ярославичей уже ничего не говориться о кровной мести; она различает общественные классы, частное вознаграждение лицу за кражу отделяет от штрафа в пользу князя и, вообще, не раз говорит о княжеской собственности,

княжеских тиунах, старостах, княжеском дворе и т. п., что свидетельствует о развитии «уставной» деятельности князей и, вообще, развитии института княжеской власти.

Пространная Правда является уже более совершенной редакцией по сравнению с Краткой Правдой: она построена по систематическому принципу, поскольку великий князь Владимир Мономах не только разрабатывает собственный кодекс права, но и систематизирует нормы права,

собранные в период правления Ярослава Мудрого, его сыновей и внуков. В

Пространной Правде, конечно, отсутствует отраслевая система изложения материала, но заметна попытка обобщения однородных постановлений

(уставы о процентах, о закупах, о торговле, о наследстве, о холопстве).

Наконец, сохраняя преобладание уголовно-процессуальных норм, данная редакция заметно больше, по сравнению с Краткой Правдой, включает норм, относящихся к гражданскому праву (почти половина статей ПП),

разрабатывая институты вещного, обязательственного, наследственного,

семейного права. Все это – институты, о которых еще нет постановлений в Краткой Правде. Также и в области уголовно-процессуальных норм

Пространной редакции, можно отметить много таких черт, которые свидетельствуют о живом движении древнерусского права в период времени между составлением Краткой и Пространной редакций. Так, статьи Пространной Правды говорят о многих вопросах права гораздо ясней, чем говорится о них в Краткой Правде, обобщают отдельные судебные решения,

соединяют в одном постановлении несколько статей Краткой Правды.

Таким образом, сравнительное изучение Краткой и Пространной редакций Русской Правды позволяет нам получить драгоценные сведения о развитии древнего юридического быта наших предков, понять механизм,

основные направления движения русского права XI – XII веков.

Д) Основные черты права по Русской Правде.

1.Правовое положение населения древней Руси по Русской Правде.

Русская Правда является правовым сборником, отражающим черты раннефеодального общества. В.О. Ключевский назвал ее «зеркалом русской жизни», но зеркалом «разбитым», учитывая ее бессистемность и казуальность. В период раннего феодализма классовая система общества только формируется, отсутствуют четкие границы между классовыми группами, возможен переход из одной группы в другую.

По нормам Русской Правды сложно определить правовое положение различных классов древнерусского общества, провести границы между социальными группами.

Однако исследователи указывают три основных юридических критерия, позволяющие выполнить хотя бы относительную классификацию:

1.Нормы об уголовной ответственности за убийство (штраф за убийство – «вира»).

2.Нормы о наследовании недвижимого имущества.

3.Норма (ст. 66 ПП) о свидетелях – «послухах» в судебном процессе.

На основании данных критериев исследователи разделяют население

древней Руси на три группы:

1.Свободные люди.

2.Несвободные люди – холопы.

3.Переходные категории населения между свободными и несвободными. Именно эта третья, переходная или промежуточная группа, является наиболее характерной для раннефеодального общества, в котором возможен не только переход из свободного состояния в несвободное, но и наоборот – из несвободы в свободу

Рассмотрим более подробно правовое положение населения древней

Руси по трем указанным группам.

I.Свободные люди древней Руси.

Данную группу можно разделить на две подгруппы:

А) Свободные привилегированные люди – представители правящего

класса:

- «бояре», «княжие мужы» - старшие дружинники, члены Княжеской

думы;