§ 2. Понятие воли юридического лица

Признавая положение о том, что юридическое лицо является волеспособным субъектом, воля которого формируется и осуществляется физическими лицами, составляющими его органы, ученые, тем не менее, расходятся во мнениях относительно понятия воли юридического лица.

Согласно позиции германистов, юридическое лицо, будучи реальным социальным организмом, обладает собственной волей, формируемой из воль отдельных лиц, участвующих в корпоративном волеобразовании, но не тождественной этим волям. Воля юридического лица рассматривается в качестве реальной психологической субстанции, наподобие воли отдельного человека⁷³. Учение об объективности общей воли корпорации и ее самостоятельном содержании по сравнению с содержанием воль составляющих корпорацию лиц, по утверждению К.Хаффа, является главной опорой органической теории⁷⁴.

Точка зрения германистов, возможно, также и по причине метафоричного языка О.ф.Гирке, именовавшего, например, общую волю «душой корпорации»⁷⁵, подверглась критике с нескольких сторон. Против какой бы то ни было психологической воли юридического лица высказались некоторые сторонники теории фикции⁷⁶, а также близких ей теорий. Они признавали существование психологических процессов только у отдельного человека. Поэтому «воля юридического лица» часто рассматривалась как только суммирование отдельных воль физических лиц, участвующих в волеобразовании. Так, в частности, Х.Мойрер в своей работе, посвященной юридическому лицу, писал, что не существует никакой общей воли, и решение собрания членов является только суммой совпадающих по одному вопросу воль отдельных людей⁷⁷. Говоря словами другого сторонника данного похода, при эмпирическом рассмотрении общая воля «испаряется» в сумме отдельных воль⁷⁸.

С критикой как германистов, так и «теории суммирования» выступил К.Хафф⁷⁹, идеи которого были поддержаны рядом исследователей⁸⁰. Ученый также отвергает существование новой субстанциональной воли союзной личности германистов, сопоставимой с волей отдельного человека⁸¹. Вместе с тем, по мнению К.Хаффа, нельзя говорить и о простом суммировании воль отдельных лиц. Такое суммирование является суммированием фикций, поскольку изолированных воль индивидов, никак не взаимодействующих друг с другом, не существует. С точки зрения К.Хаффа, можно и нужно говорить не о субстанциональной воле и не о суммировании воль отдельных лиц, но о существовании некоторой «волевой величины», которая возникает на основании реальных коллективно-психологических процессов, является продуктом «интериндивидуального» взаимодействия лиц, составляющих органы юридического лица, и существует только в рамках данного взаимодействия. Такая «волевая величина», по сравнению с простой суммой отдельных воль, обладает «усиленным» („gesteigert“) действием, которое выражается, в частности, в том, что лица, не участвующие в волеобразовании, либо выражающие мнение, прямо противоположное мнению большинства, должны подчиниться указанной «общей воле». Именно эта «волевая величина» относится к правовой сфере юридического лица.

Одновременно в германской цивилистике получает развитие точка зрения, которая признает за юридическим лицом волю, однако, не психологического, а исключительно юридического характера. Одним из первых ее сформулировал Ю.Биндер, сторонник теории «должностного имущества» юридического лица. Ученый обосновывал свою позицию с помощью особого понимания им субъективного права, сущность которого составляет господство воли, которая, в свою очередь, совсем не обязательно должна иметь психологический характер⁸². Можно предположить, что похожей точки зрения придерживался А.ф.Тур, допускавший восполнение дееспособности юридического лица с помощью его органов и одновременно утверждавший, что волей в психологическом смысле может обладать только человек, но не юридическое лицо⁸³. Кульминации эта теория, очевидно, достигла в трудах Г.Кельзена, который рассматривал «общую волю» как конечный пункт юридического «отнесения» (Zurechnungsendpunkt), как определенный фактический состав, включающий в себя действия органов и относимый в силу предписания не самим органам, но юридическому лицу⁸⁴.

В настоящее время в германской литературе достаточно распространена та точка зрения, согласно которой юридическому лицу либо отказывается в воле в психологическом смысле, либо прямо указывается на ее юридический характер⁸⁵.

В России в советский период в связи с господством теории реальности юридического лица и, в частности, теории коллектива за юридическим лицом признавалась единая самостоятельная воля, качественно отличающаяся от воль отдельных лиц, входящих в состав юридического лица⁸⁶. Однако сущность воли юридического лица при этом трактовалась по-разному. Так, В.А.Ойгензихт⁸⁷, отстаивая единое понятие воли как психического явления во всех отраслях знания, в том числе и в праве, использовал его и при характеристике коллективной воли юридического лица. Отождествляя коллектив членов и работников юридического лица и само юридическое лицо, ученый тем самым признавал за последним единую социально-психологическую волю, которая «слагается из воль отдельных членов коллектива»⁸⁸. Волевой деятельностью юридического лица признавалась соответственно деятельность всего коллектива членов и работников общественного образования. Поскольку главными участниками гражданских правоотношений на тот момент являлись не основанные на членстве общественные организации, а государственные предприятия, основой правосубъектности которых считался коллектив рабочих и служащих, то анализ воли юридического лица и ее юридического значения часто сводился к проблеме совершения юридическим лицом деликтов через действия рабочих и служащих⁸⁹. Похожую позицию сегодня заняла Ю.Л.Сенина⁹⁰.

В советской литературе, однако, была высказана и другая точка зрения относительно сущности воли юридического лица. Так, С.Н.Братусь, также сторонник теории коллектива, полагал, что воля юридического лица качественно отлична от образующих ее воль отдельных лиц⁹¹. Однако эта воля носит не психологический, а общественный и юридический характер. По утверждению ученого, волей в психологическом смысле обладает только человек. Воля же юридического лица имеет юридическую природу, хотя ее предпосылкой является психологическая воля⁹².

Понятие воли юридического лица как юридической воли в настоящее время поддерживается Н.В.Козловой, по мнению которой в силу своей искусственной природы данный субъект права неспособен к обладанию волей в психологическом смысле⁹³. Этой же позиции придерживается Н.В.Курмашев⁹⁴.

Представляется, что в данном вопросе правильной является точка зрения тех российских авторов, которые доказывают юридический характер воли юридического лица. Вместе с тем предложенные ими аргументы нуждаются в дополнении и уточнении. Так, у С.Н.Братуся непосредственное обоснование юридического характера воли юридического лица отсутствует. Ученый противопоставляет психологической воле индивида «общественную волю», суть которой излагается на примере ее «особого вида – воли господствующего класса, принимающей форму государственной воли». Данная общественная воля является юридической, поскольку находит необходимое выражение в нормах права⁹⁵. Иного содержания понятия юридической воли, которой, в частности, обладает юридическое лицо, за исключением случаев изложения некоторых буржуазных теорий юридического лица⁹⁶, в работе не встречается. Остается предположить, что ученый использует понятие юридической воли только в указанном выше смысле, в том числе и в отношении юридического лица. Однако вряд ли можно признать обоснованным перенесение понятия «юридической воли» законодателя, выражающейся в нормах объективного права, на волю субъекта гражданского права. В крайнем случае, можно говорить о сходстве процессов волеобразования, но не об их тождественности. Однако позиция С.Н.Братуся в этом вопросе остается до конца не раскрытой.

Точка зрения Н.В.Козловой о том, что юридический характер воли юридического лица обусловливается искусственностью самого субъекта права, представляется верной, но не вполне точной. Здесь требуется дополнительный анализ явлений юридического лица и его воли, основу которого во многом составляют взгляды самого ученого.

Во-первых, из выводов, сделанных в § 1 настоящей главы, следует, что воля юридического лица образуется физическими лицами, составляющими орган юридического лица, посредством осуществления ими определенных полномочий, т.е. посредством совершения действий. Это означает, что процесс волеобразования юридического лица, в отличие от психического процесса индивида, характеризуется распознаваемостью⁹⁷, что в свою очередь предполагает возможность его юридического нормирования⁹⁸. Особенно явным это становится в коллективном органе, где волеобразование осуществляется через взаимодействие составляющих его лиц, а именно, посредством обсуждения представленных вопросов и голосования по способу их разрешения, что предполагает выражение каждым лицом, принимающим участие в волеобразовании, направленной на разрешение вопроса воли. В свою очередь наличие нескольких мнений в коллективном органе может вести не только к возможности, но и к необходимости правовой регламентации, поскольку для определения результата волеобразования могут потребоваться специальные правила, регулирующие порядок ведения собрания, выступлений, голосования, подсчета голосов и т.п.

Во-вторых, что было также установлено выше, волеспособность юридического лица обеспечивается с помощью особой юридической техники, посредством которой результат процесса волеобразования, осуществляемого органом юридического лица, рассматривается в качестве воли искусственного субъекта права. Для этого результат волеобразования, безусловно, должен получить определенную оценку со стороны правопорядка. Как пишет И.Бальтцер, право не может разорвать естественно обусловленное отношение между волей и человеком как субъектом воли. Преобразование возможно только в доступной для права сфере оценки. Поэтому возникает особое отношение отнесения (Zurechnungsverhältnis), при котором совершенный волевой акт юридически рассматривается не как волевой акт его естественного создателя, человека, но иного, искусственного субъекта⁹⁹.

Распознаваемость процесса волеобразования и необходимость специальной юридической оценки его результата в свою очередь необходимо предполагает, что данный результат должен получить определенное выражение вовне. В противном случае он останется для права вне сферы досягаемости. Таким образом, можно утверждать, что воля юридического лица всегда является выраженной вовне¹⁰⁰. А отсюда следует, что к приведенному выше утверждению цивилистов о том, что все волеизъявляющие органы являются одновременно и волеобразующими, необходимо добавить другое: все волеобразующие органы являются волеизъявляющими¹⁰¹. Совпадение функций волеобразования и волеизъявления в одном органе, поэтому, происходит всегда, а не только тогда, когда отсутствует их формальное организационное отделение друг от друга, например, когда исполнительным (волеизъявляющим) органом совершается сделка, не требующая одобрения со стороны общего собрания участников (волеобразующего органа).

В этой связи важно отметить, что правовой оценке и отнесению к правовой сфере юридического лица подлежит именно результат волеобразования, а не весь процесс, который, например, в случае с единоличным органом во многом вообще скрыт от права в сфере психической деятельности физического лица. Поэтому, если для человека понятие «волеобразование» является неточным, поскольку понятием «воля» в психологическом смысле охватывается весь психический процесс, начиная от стадии побуждения¹⁰², и для «образования воли», строго говоря, просто не остается места, то для юридического лица, напротив, указанные понятия приобретают осмысленное содержание. Деятельность физических лиц, охватываемая понятием «волеобразование», не рассматривается как деятельность самого юридического лица, в отличие от результата волеобразования, на который эта деятельность направлена. Поэтому юридическое лицо является субъектом, обладающим собственной волей в юридическом смысле, но не способным к ее образованию, которое осуществляется за него и для него физическими лицами. Это, однако, не означает, что данный процесс не имеет для юридического лица никакого значения. Если он осуществляется с нарушениями, то воля юридического лица соответственно будет дефектной, или «порочной», что может повлечь за собой предусмотренные законом правовые последствия, в частности, недействительность совершенной сделки.

Третье основание юридической природы воли юридического лица заключается в необходимости обеспечения ее содержательного единства. В.А.Ойгензихт указывал на то, что единство является одним из главных качеств воли как психического процесса¹⁰³. Для ученого важно было в данном случае раскрыть единство образующих его стадий. Однако, очевидно, что отсутствие содержательного единства воли, прежде всего, не позволяет ей выступать ни в качестве регулятора поведения, ни в качестве содержания действия. Возможная борьба мотивов все равно должна в конечном итоге привести к принятию решения¹⁰⁴. Как писал Д.Д.Гримм, воля в каждом случае предполагает: «а) представление о конечной цели, которую лицо желает достигнуть; b) представление о возможных средствах достижения ее и, в частности, о том, на котором лицо остановилось, к которому оно стремится, и с) представление о действиях, пригодных для данного случая, и, в частности, о том действии, которое лицо, в конце концов, избрало». По утверждению ученого, в первом случае речь идет о мотиве воли, во втором – об объективном результате, на который она направлена, в третьем – о форме, в которой воля может проявиться вовне¹⁰⁵. В коллективных волеобразующих органах юридического лица о единстве воли можно было бы, пожалуй, говорить только при условии достижения соглашения всех членов органа по определенному вопросу. Это требование, однако, могло бы стать препятствием для деятельности юридического лица, поскольку простое воздержание от мнения одного члена органа делало бы невозможным принятие решения, и значит, формирование воли юридического лица. Поэтому правопорядок допускает принятие решения, во-первых, при участии только части членов органа, и во-вторых, при совпадении мнений только некоторых из участвующих. Сомнительно, однако, чтобы в данном случае можно было говорить о единстве воли, которая содержала бы соответственно единое представление о «цели, средстве и действии»¹⁰⁶. Скорее, наоборот. И здесь, как представляется, мы должны вслед за германскими цивилистами¹⁰⁷ указать на еще одно основание признания юридического характера за волей юридического лица¹⁰⁸. Обеспечение единства воли, которое дает ей возможность быть основанием юридически значимого действия юридического лица, осуществляется объективным правом. Правопорядок оценивает решение, принятое определенным количеством членов коллективного органа, которое устанавливается в соответствии с предписаниями объективного права, как содержательно единый результат волеобразования и приписывает его юридическому лицу в качестве воли. Разумеется, когда волеобразование производится единоличным органом, такое обеспечение не требуется. Наличие или отсутствие единства воли здесь определяется не правом, но, как и в случае с волей физического лица, характеристиками фактического психического процесса. При коллективном волеобразовании, напротив, вмешательство объективного права представляется необходимым. Содержанием соответствующих норм являются правила, определяющие организационное устройство юридического лица¹⁰⁹.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что воля юридического лица, в отличие от воли человека, недоступной для правового регулирования, подлежит необходимому воздействию со стороны объективного права и носит поэтому юридический характер¹¹⁰. Лежит ли в ее основе реальная субстанциональная воля, сопоставимая с волей человека, как утверждали германисты, или же вместо нее имеется только реальная «волевая величина», выражающаяся в «интериндивидуальной» психологической связи лиц, участвующих в волеобразовании юридического лица, что доказывали К.Хафф и его сторонники, или же никакого нового психологического явления в данном случае вообще не возникает – все эти вопросы, как представляется, не имеют большого значения для права. Как пишет И.Бальтцер, их можно оставить для разрешения психологии и социологии¹¹¹. Более того, прямое заимствование из психологического учения о воле для объяснения деятельности юридического лица может привести к ошибкам. Так, например, В.А.Мусин, признавая, что «было бы неправильно признаки, характеризующие психологический процесс, который протекает в сознании индивида, распространять без каких бы то ни было оговорок на социальное явление», тем не менее, для описания волеобразования юридического лица использует понятия и стадии волевого процесса человека, разработанные психологами¹¹². В результате автор приходит к той точке зрения, что единый волевой акт юридического лица включает в себя стадии, начиная от постановки задачи перед коллективом работников (аналог в психике человека – возникновение побуждения и предварительная постановка цели) до исполнения обязательства (аналог в деятельности человека – исполнение)¹¹³. В советской литературе данный подход был подвергнут критике. В частности, Б.Б.Черепахин указал на то, что отдельные стадии волевого процесса, «вопреки мнению В.А.Мусина», юридически не представляют собой единого целого¹¹⁴. Хотя сам В.А.Мусин из положения о единстве волевого акта юридического лица и не делал вывода о юридическом единстве образующих его стадий (в этом смысле критика Б.Б.Черепахина несправедлива), взгляды ученого, основанные на психологическом учении о воле, как представляется, дают все основания для такого, действительно, ошибочного утверждения.

Но если допустить, что никакое реальное психическое явление за волей юридического лица не стоит, то закономерен вопрос, на каком основании тогда вообще можно говорить о воле, которая, как было сказано выше, господствующим учением рассматривается исключительно как явление психики¹¹⁵. Так, И.Бальтцер, последовательно критикуя психологический подход к воле юридического лица, приходит к заключению, что в данном случае от понятий «воля» и необходимо вообще отказаться¹¹⁶. Вместе с тем, как представляется, понятие «воля юридического лица» все-таки может использоваться в праве, если явление, обозначаемое этим понятием, выполняет те же функции, что и воля человека как психический процесс. «Воля юридического лица» должна иметь для права значение, схожее со значением воли человека. Как было указано выше, последняя является (психическим) регулятором поведения человека и служит предпосылкой и содержанием его действия. Отсутствие воли или пороки при ее формировании могут повлечь за собой непризнание правом за действием тех юридических последствий, которые с ним обычно связываются, иными словами, юридическую недействительность действия. Таким образом, наличие воли и правильное ее формирование – одно из условий юридической действительности действия. Речь, очевидно, идет в первую очередь о сделках, для юридической действительности которых требуется наличие воли, сформированной без пороков и направленной на определенные правовые последствия. Именно в сфере сделок, а не деликтов, на которые при анализе воли юридического лица акцентировали внимание сторонники теории коллектива¹¹⁷, воля имеет юридическое значение. Таким образом, если исходить не из сущности воли как психического процесса, а из той функции, которую воля выполняет с точки зрения права (выступает в качестве регулирующего основания и содержания действия), то явление, выполняющее данную функцию для юридического лица, можно называть «волей»¹¹⁸. Отсутствие такой «воли» или ее неправильное формирование, «порок», должны вести к правовым последствиям, сходным с теми, которые наступают при отсутствии или порочности воли человека. Такую регулирующую для поведения юридического лица как искусственного субъекта функцию может выполнять только правило поведения. Поэтому «волю юридического лица» необходимо понимать как правило поведения, которое направлено на регулирование деятельности юридического лица и которому должны соответствовать его действия¹¹⁹. Говоря словами И.Бальтцера, «воля юридического лица» – это его «норма действия» („Wirkungsnorm“)¹²⁰. Конечно, речь должна идти не о юридических нормах как таковых, которые обычно исходят только от государства, но о тех правилах поведения, которые содержатся в частноправовых юридических фактах¹²¹, совершаемых соответственно физическими лицами, составляющими органы данного конкретного юридического лица.

Одновременно конструкция воли юридического лица должна использоваться с учетом того принципа, что добросовестное третье лицо, вступающее в отношение с юридическим лицом по общему правилу может полагаться на внешнюю видимость действия юридического лица и не должно нести риск несоответствия данной видимости настоящему содержанию правила поведения, составляющего волю юридического лица. Говоря образно, воля юридического лица так же, как и воля человека, остается в «сфере внутренней деятельности» субъекта. Поэтому, несмотря на то, что третьи лица могут ознакомиться с волей юридического лица, поскольку она, в отличие от воли человека, получает необходимое выражение вовне, правило о распределении рисков и добросовестности при заключении сделки с юридическим лицом должно действовать сходным образом, как и при заключении сделки с человеком. Такой «сферой внутренней деятельности» юридического лица в данном случае соответственно будут отношения, связанные с процессом волеобразования и с отнесением его результата правовой сфере юридического лица.

Именно с позиции отношения третьих лиц к актам юридического лица, в которых содержится его воля, а точнее их юридического значения для третьих лиц, можно обосновать деление органов юридического лица на волеобразующие и волеизъявляющие. Волеобразующий орган не тот, который, формируя волю юридического лица, не изъявляет ее вовне, но тот орган, изъявление воли которым, по общему правилу, не оказывает воздействия на отношения юридического лица с третьими лицами. И наоборот, волеизъявляющий орган не тот, который только выражает сформированную волю, не участвуя при этом в ее образовании, но тот орган, изъявление воли которым оказывает воздействие на отношения юридического лица с третьими лицами¹²².

Исходя из вышесказанного, волю юридического лица можно определить как правило поведения, устанавливаемое физическими лицами посредством осуществления принадлежащих им полномочий органа юридического лица (процесса волеобразования), которое относится с помощью особой юридической техники к правовой сфере юридического лица, выполняя функцию единого основания и содержания его действия.