лицом, но своей недостоверностью причинивших вред другому лицу, то основанием ответственности считается договор с первым лицом. (Ср. американское "дело о неосторожном весовщике".)

В результате те иски, которые в англо-американской системе квалифицируются как деликтные иски о неосторожном предоставлении недостоверных заверений, в Германии несколько парадоксально мыслятся как договорные иски, основанные либо на вмененном договоре лица, дающего заверение, с потерпевшим, либо на договоре лица, дающего заверение, с третьим лицом. Пожалуй, англо-американский подход выглядит в данном случае более состоятельным с аналитической точки зрения, ведь речь явно идет о нарушении обязанности, установленной правом, а не соглашением соответствующих сторон.

4.5.3. Невиновное сообщение недостоверных сведений

Кроме того, следует отметить, что законодательство Германии в определенных случаях предусматривает безвинную ответственность за причинение вреда. В частности, как и в других странах ЕС, в результате имплементации соответствующей Директивы <59> закон Германии <60> предусматривает безвинную ответственность производителей товаров за вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу дефектами товара <61>. Дефектом признается все, что делает товар небезопасным, в том числе и предоставление неправильных инструкций по эксплуатации или отсутствие надлежащих предупреждений <62>.

--------------------------------

<59> Council Directive 85/374/EEC of 25 July 1985 on the approximation of the laws, regulations and administrative provisions of the Member States concerning liability for defective products.

<60> Gesetz die Haftung fehlerhafte Produkte (Produkthaftungsgesetz - ProdHaftG) vom 15.12.1989 (BGBl. I S. 2198), das zuletzt durch Artikel 9 Absatz 3 des Gesetzes vom 19.07.2002 (BGBl. I S. 2674) worden ist.

<61> См.: Zekoll J. Introduction to German Law. The Hague, 2005. P. 217.

<62> См.: ProdHaftG § 3.

4.6. Доктрина преддоговорной ответственности

Весьма важна для немецкого права доктрина преддоговорной ответственности (Verschulden bei Vertragsschluss), известная также под латинским названием culpa in contrahendo <63>.

--------------------------------

<63> См.: Kessler F., Fine E. Culpa in Contrahendo, Bargaining in Good Faith, and Freedom of Contract: A Comparative Study // Harvard Law Review. 1964. Vol. 77. P. 401 - 449.

4.6.1. Рождение доктрины

Концепция впервые была сформулирована в знаменитой работе Р. фон Иеринга от 1861 г. <64> Сам Иеринг возводил эту доктрину к римскому праву, но это была, скорее, дань традиции или, быть может, проявление скромности автора. По существу же это было собственное изобретение проф. Иеринга, призванное восполнить недостаток, обнаруженный им в тогдашнем германском общем праве (Gemeines Recht).

--------------------------------

<64> См.: Jhering R. Culpa in contrahendo, oder Schadensersatz bei nichtigen oder nicht zur Perfektion gelangten Vertrdgen // die Dogmatik des heutigen und deutschen Privatrechts. 1861. Bd. 4. S. 1 - 112. Русский

перевод (М.Б. Жужжалов): Иеринг Р. Culpa in contrahendo, или Возмещение убытков при недействительности или незаключенности договоров // Вестник гражданского права. 2013. N 3. С. 190 - 266.

Доктрина оказала мощное влияние на правовую мысль Германии и некоторых других стран континентальной Европы. Она, правда, не была воплощена в ГГУ при его принятии в 1896 г. (хотя некоторые статьи, кажется, были сформулированы не без ее влияния) <65>, но была воспринята судебной практикой.

--------------------------------

<65> BGB (1896). §§ 116, 119, 122, 179 Abs. 2, 307, 309. См.: Kessler F., Fine E. Op. cit. P. 403. Note 6.

Суть доктрины состоит в том, что сторона переговоров о заключении договора, ведущая себя упречно, должна возместить другой стороне причиненные той убытки, в том числе в результате незаключения или недействительности договора. Так, если сторона намеренно морочила партнеру по переговорам голову, на самом деле не собираясь заключать договор, она должна возместить ему расходы, связанные с переговорами (по ранее действовавшему праву требовать этого было невозможно).

Обязанности сторон имеют не только информационный характер; они включают в том числе и непричинение вреда здоровью и имуществу партнера.

Так, в знаменитом "деле о падающем линолеуме" (Linoleumrollen-Fall) <66> 1911 г. покупательница в универмаге получила травму, поскольку продавец нечаянно уронил на нее два рулона линолеума. Тогдашнего деликтного права Германии, по-видимому, оказалось недостаточно, чтобы привлечь владельца магазина к ответственности. В результате Имперский верховный суд признал владельца ответственным, исходя из теории, что "в ходе подготовки к покупке между

сторонами возникло правоотношение, имеющее характер, близкий к договорному [ Charakter], и

создавшее определенные обязательства: как у продавца, так и у потенциального покупателя возникла обязанность проявлять должную заботливость о здоровье и имуществе другой стороны".

--------------------------------

<66> RG, 07.12.1911 - Rep. VI. 240/11, RGZ 78, 239.

Это дело считается в Германии классикой преддоговорной ответственности. Интересно, что Верховный суд охарактеризовал как сомнительное мнение нижестоящего суда, согласно которому у владельца магазина возникают аналогичные обязанности даже по отношению к посетителю магазина, который ничего покупать не собирался.

По существу, доктрина culpa in contrahendo возлагает на стороны коммерческих переговоров обязанность вести их добросовестно, т.е. учитывать интересы партнеров, в том числе снабжать их необходимой для принятия решения (правдивой) информацией.

В деле 1952 г., которое можно назвать "делом о свалке металлолома" <67>, компания по торговле металлоломом пыталась взять в долгосрочную аренду у муниципалитета земельный участок площадью 10 тыс. кв. м. Стороны провели переговоры. В итоге компания приняла все условия муниципалитета и подписала предоставленный ей договор. Со стороны муниципалитета договор был одобрен всеми необходимыми инстанциями, оставалось его лишь формально подписать. Муниципалитет официально разрешил компании начать использование участка до подписания договора, и она начала сваливать туда свой лом.

--------------------------------

<67> BGH, 20.06.1952 - V ZR 34/51, BGHZ 6, 330. Перевод на английский язык доступен по адресу: https://law.utexas.edu/transnational/foreign-law-translations/german/case.php?id=879.

Однако же муниципалитет, несмотря на все напоминания компании, оттягивал подписание договора - как выяснилось впоследствии, рассчитывая найти более выгодного арендатора. Через год участком действительно заинтересовалась крупная фирма, после чего муниципалитет принял окончательное решение об отказе от заключения договора с компанией и потребовал от нее освободить участок.

Компания предъявила иск о возмещении убытков. Верховный суд согласился с тем, что договор по формальным причинам является незаключенным, но поддержал истца, иск которого был основан на доктрине преддоговорной ответственности (Verschulden beim Vertragsschluss). "Ответчик виновно не проинформировал истца, что договор не был окончательно заключен. Вместо этого и с очевидным намерением избежать возникновения обязательств, чтобы по возможности предложить участок более выгодному контрагенту, он оттягивал предоставление договора в окончательной форме. Своими утверждениями о том, что все в порядке и договор можно считать заключенным, ответчик создал у истца веру в то, что договор аренды действительно вступил в силу и что письменная форма значения не имеет", - указал Верховный суд.

Суд также отверг аргумент о том, что доктрина неприменима к государственным (муниципальным) органам. Конечно, если договор недействителен из-за нарушения формальных требований, предъявляемых к подписанию

госконтрактов, его нельзя превратить в действительный ссылкой на принципы добросовестности ( von Treu

und Glauben). Однако это не значит, что госорган избавлен от ответственности за недолжное ведение переговоров. Соответственно, истцу следует возместить как минимум расходы по планировке участка и, возможно, по перевозке лома, заключил Верховный суд.

4.6.2. Кодификация доктрины

Спустя столетие после принятия ГГУ доктрина преддоговорной ответственности наконец пробила себе дорогу в ГГУ

входе реформы 2002 г.

Внастоящее время правило о преддоговорной ответственности содержится в статье ГГУ, озаглавленной "Обязательства, возникающие на основании сделок и правоотношений, аналогичных сделкам

" <68>. Согласно этой статье обязанность сторон учитывать "права, правовые интересы и другие интересы" друг друга (упомянутая в общей статье об обязанностях стороны обязательства) <69> возникает, в частности, в результате вступления в переговоры, подготовки договора и подобных деловых контактов. В случае нарушения этой обязанности возможно взыскание причиненных убытков <70>.

--------------------------------

<68> BGB § 311 Abs. 2.

<69> BGB § 241 Abs. 2.

<70> BGB §§ 280, 282.

Согласно судебной практике положения о гарантиях применяются вместо правил о преддоговорной ответственности, если нарушение со стороны участника переговоров относилось к качеству приобретенного объекта, но за исключением случаев намеренного злоупотребления <71>.

--------------------------------

<71> BGH NJW 09, 2120. Цит. по: Wand P. Op. cit. P. 10.

4.6.3. Значение доктрины

Традиционно доктрина преддоговорной ответственности в Германии мыслится как часть договорного права <72>, а соответствующие правоотношения, возникшие между сторонами переговоров, - как "аналогичные договорным". То есть считается, что стороны как бы заключили договор об учете интересов друг друга в ходе переговоров. Эта квалификация - связанная, возможно, с фрагментарностью деликтного права Германии времен Иеринга - сегодня представляется несколько аномальной.

--------------------------------

<72> Kessler F., Fine E. Op. cit. P. 406.

В самом деле, ведь речь, по существу, идет о нарушении обязанности, установленной правом (вести переговоры с учетом интересов партнера), причем основанием ответственности является вина нарушителя этой обязанности (умысел или неосторожность) <73>, а взыскиваются по общему правилу лишь негативные (по отношению к обсуждаемому договору) убытки <74>.

--------------------------------

<73> См.: Goderre D.M. International Negotiations Gone Sour: Precontractual Liability under the United Nations Sales Convention // University of Cincinnati Law Review. 1997. Vol. 66. P. 258 - 281, 266.

<74> См.: Wand P. Op. cit. P. 11.

По-видимому, эта квалификация деликтного по сути иска как договорного направлена на то, чтобы получить возможность (1) привлекать партнера по переговорам к ответственности за неумышленное предоставление недостоверной информации и (2) возмещать чисто экономический ущерб, который, напомним, по немецким понятиям, может взыскиваться лишь в договорных, но не деликтных исках.

Представляется, что с аналитической точки зрения преддоговорная ответственность за недобросовестное поведение стороны переговоров имеет скорее деликтный характер, чем договорной.

Можно заключить, что в результате применения судами, а затем и законодателем Германии изобретенного проф. Иерингом механизма culpa in contrahendo у сторон коммерческих переговоров появилась возможность при необходимости предъявлять друг другу иски, функционально эквивалентные обсуждавшимся выше англо-американским искам о неосторожном введении в заблуждение (которые, напомним, сами являются еще более поздним изобретением англо-американского права).

4.7.Постдоговорная ответственность

Внемецком праве существует также доктрина постдоговорной ответственности (culpa post contractum finitum / culpa post pactum perfectum), во многом схожая с доктриной преддоговорной ответственности. В некоторых случаях у сторон возникают обязанности по отношению друг к другу, не прекращающиеся с исполнением обязательства.

Например, при продаже бизнеса у продавца могут возникать обязанности по неконкуренции, соответствующие общепринятой практике, даже если они не записаны непосредственно в договоре. Такие обязательства не прекращаются даже после полной передачи активов, документов и т.п. покупателю бизнеса, т.е. полного выполнения условий договора.

Так, в "деле о красивом виде" <75> 1939 г. ответчик продал истцу участок с красивым видом на гору (причем покупатель особенно заботился именно о виде), а через год построил здание, которое этот вид перекрыло. Имперский верховный суд счел, что в данном случае не было ни умышленного обмана со стороны продавца (в момент продажи участка он еще не владел землей, на которой впоследствии было построено закрывшее вид здание, так что и планов его постройки не существовало), ни нарушения договорных гарантий (договор не давал гарантий красивого вида). Тем не менее суд признал продавца ответственным за убытки покупателя на основании доктрины постдоговорной ответственности.

--------------------------------

<75> RG, 05.10.1939 - V 87/39, RGZ 161, 330. См.: Будылин С. Дело о красивом виде. Заверения и гарантии в Третьем рейхе. URL: http://zakon.ru/blog/2015/09/09/delo_o_krasivom_vide__zavereniya_i_garantii_v_tretem_rejxe.

По заключению суда, "ответчик может быть привлечен к ответственности за нарушение обязанностей, вытекающих из добросовестности, если он начал строительство на данной территории всего лишь через год после того, как истец, полагаясь на предположение, что территория застраиваться не будет, построил на приобретенной земле жилой дом".

Как уже упоминалось, обязанность сторон некоторых обязательств учитывать "права, правовые интересы, иные интересы" (Rechte, und Interessen) другой стороны, ранее установленная лишь судебной практикой на основе

принципа добросовестности, в ходе реформы 2002 г. была кодифицирована непосредственно в ГГУ <76>, равно как и возможность взыскать убытки за нарушение этой обязанности <77>. В настоящее время именно эти нормы ГГУ считаются законной основой давно уже признанной судами постдоговорной ответственности сторон договора.

--------------------------------

<76> BGB § 241 Abs. 2.

<77> BGB §§ 280, 282.

В Германии принято считать, что постдоговорная ответственность (так же, как и преддоговорная) имеет договорную природу, но и на нее в принципе возможен взгляд как на деликтную (вытекающую из нарушения обязанности, установленной правом) <78>.

--------------------------------