Том 2 Приложение Трубицын
.pdfв форме буржуазно-демократического движения или незавершенной револю-
ции (Китай, Корея).
Всеобщая трансформация (++): сдвиги в социально-экономическом развитии и предпосылки капитализма до начала XIX в., закрепление капита-
листического уклада в экономике к середине XX в., завершение революции и установление конституционной формы правления в начале – первой поло-
вине XX в. (Турция, Индия).
Итоги представлены в таблице 7. Полагаем, что даже если оценки, пред-
ставленные в таблицах 5 и 6, небесспорны и имеют некоторые погрешности
(они неизбежны при столь значительном влиянии субъективных мнений и разночтений), явного противоречия с выдвинутым предположением не обна-
руживается. В указанный период в обозначенном регионе не существует стран, которые не имеют устойчивого дефицита ресурсов традиционной аграрной экономики и показывают уверенную трансформацию.
Стран, испытывающих такую трансформацию, в этот период обнаружи-
вается только две – Турция и Индия – и обе они претерпевают острый вызов со стороны дефицита посевных площадей.
Значительные результаты развития показывают Китай и Корея (очень близок к ним Вьетнам, но мы дали ему более низкую оценку), но они также имеют проблему аграрной стесненности высокой степени по нашей шкале.
Наиболее распространенная оценка результатов трансформации – отно-
сительная (Арабские страны, Иран, Бирма, Таиланд, Камбоджа, Вьетнам,
Малайский архипелаг), но и вызов в большинстве случаев здесь был относи-
тельным. Исключение составляют Иран, не испытавший в обозначенный пе-
риод никакой заметной стесненности, и Вьетнам – единственная страна, ко-
торой мы дали оценку «значительная стесненность». Однако полагаем, что ни тот, ни другой случай опровержением гипотезы не являются (см. ниже).
И наконец, страны, показавшие самые низкие результаты трансформа-
ции, – Афганистан, Кавказ, Средняя Азия, Казахстан, Монголия и Лаос – во-
обще не имеют никакой стесненности.
61
Вывод. Разумеется, как это показывает таблица 7, нет полного соответ-
ствия, но его и не может быть в силу влияния многочисленных факторов, и
главного из них – внешнего воздействия в колониальный период. Здесь наибольший интерес представляет Иран. На сегодняшний день нет основа-
ний сомневаться в том, что внешнее воздействие исказило ход развития во-
сточных стран, в чем-то ускорило, а в чем-то задержало их трансформацию.
Тот факт, что до начала массированного влияния европейцев на экономику и общество Ирана там отсутствовали заметные сдвиги в социально-
экономическом развитии, равно как и последующие проблемы – незавершен-
ность революции, периодические срывы в течение всего XX в., – говорит о том, что его развитие было инициировано внешним воздействием и пред-
ставляет собой т.н. вялотекущую модернизацию, характерную для большин-
ства восточных стран.
Не работает искомая закономерность в обратную сторону. Как это пока-
зывают случаи Вьетнама, Китая и Кореи, стесненность не гарантирует соот-
ветствующих результатов модернизации. Оценка степени вызова со стороны ресурсов в этих странах оказалась выше, чем результаты трансформации.
Впрочем, их могло бы не быть вообще, как не было в истории Китая в период древности и средневековья, когда он испытывал острый дефицит земельных ресурсов, а вызов приводил к взрыву и восстановлению «азиатского способа производства». Это доказывает только одно: стесненность в ресурсах тради-
ционной аграрной экономики является необходимым, но не достаточным
фактором модернизации.
Итак, особого внимания требует внешний фактор, порождающий неко-
торые сдвиги в развитии даже без внутренних побуждений. Этот фактор представлен в нашем случае колониальным воздействием: его последствия очень сложны и многогранны, представляют собой большую научную про-
блему, требующую отдельного исследования. Наиболее распространенный подход к ее решению – деление последствий колониальной эксплуатации на положительные и отрицательные для исторического развития восточных об-
62
ществ – малоэффективен, т.к. в каждом положительном влиянии могут быть обнаружены негативные последствия и наоборот. Так, преодоление изоляции восточных стран ускорило их социально-экономическую и политическую трансформацию, но, с другой стороны, раннее вовлечение в мировой рынок,
до того, как здесь сложились развитые капиталистические отношения и ин-
дустриальное производство, привело к тому, что они заняли на нем подчи-
ненное положение – положение поставщиков сырья и рынков сбыта для про-
мышленно развитых стран.
И таких примеров множество. Исследование ресурсных и территориаль-
ных факторов модернизации в колониальный период открывает в этой про-
блеме новые грани, которые имели множество неоднозначных для развития восточных обществ последствий, могли его ускорять, а могли и замедлять.
Например, не стоит питать иллюзий относительно мотивов колонизато-
ров, львиная доля прибыли и произведенного продукта из стран Востока вы-
возилась. Выражение «колониальная эксплуатация», пусть даже в марксист-
ской традиции, возникло не на пустом месте. И эта колониальная эксплуата-
ция накладывалась на местное производство. Следовательно, нужно при-
знать, что совокупная нагрузка на ресурсы восточных стран после начала ко-
лонизации резко увеличилась, хотя это увеличение сложно, а скорее даже не-
возможно отразить в конкретных показателях.
С другой стороны, финансовые вливания колонизаторов – обратное движение капиталов в «империалистический период», равно как и прибыли,
полученные восточными странами с продажи сырья и ресурсов, отчасти пе-
ренаправлялись в аграрный сектор и способствовали увеличению посевных площадей за счет их более технологичной обработки, за счет расширения ир-
ригации. А это не что иное, как продление экстенсивной экономической стратегии, тем более, если в ходе этой внешне инициированной «интенсифи-
кации» не происходило социально-экономической трансформации, а крупное товарное производство осуществлялось на основе традиционной системы от-
ношений.
63
Из этого можно сделать далеко идущие выводы. В результате втягива-
ния в мировой рынок и продажи на нем колониальных товаров, не имевших раньше, в традиционной экономике, никакого значения, восточные страны получили новый источник дохода, порой не меньший, чем составлявшее ра-
нее их экономическую основу традиционное земледелие. В последующем,
всю первую половину XX в. вплоть до падения мировой колониальной си-
стемы эта тенденция будет нарастать и, с одной стороны, будет приносить определенные прибыли колониям и, казалось бы, способствовать их модер-
низации, с другой стороны, создаст экономическую и социально-
историческую ловушку. Экономическая состоит в сильной зависимости от колебаний мирового рынка, когда всякое резкое изменение конъюнктуры бу-
дет отражаться на состоянии экономики и общества восточных стран (осо-
бенно показателен мировой экономический кризис 1929 г., приведший в ряде случаев к катастрофическим последствиям). Социально-историческая же ло-
вушка состоит в том, что рост товарного производства, будь то плантацион-
ное хозяйство или добыча полезных ископаемых, а особенно, уже во второй половине XX в. – нефти, дадут обществам Востока (вернее, их части) басно-
словные прибыли. Эти прибыли предоставят восточному, не завершившему свою модернизацию обществу, возможность замены традиционной аграрной экономики и тем самым сведут к нулю стимулы реальной модернизации.
В то же время в большинстве стран Востока в указанный период не об-
наруживается существенного внутреннего вызова – со стороны дефицита ре-
сурсов традиционной аграрной экономики. В новое время Восток в целом либо еще не испытывает (Иран, Афганистан, Средняя Азия, Казахстан, Мон-
голия, Лаос), либо только начинает испытывать аграрную стесненность
(арабские страны, Бирма, Таиланд, Камбоджа, Малайский архипелаг). Его страны, в большинстве своем имеющие большие территории, располагают немалыми потенциалами для расширения посевных площадей, т.е. тем, чего нет ни в Японии, ни в Западной Европе. И в этом их коренное отличие от этих центров раннего капитализма: даже при неблагоприятной ситуации с
64
ресурсами здесь есть пространства для колонизации и снятия демографиче-
ской нагрузки. И здесь открывается еще одно обстоятельство: при всяком но-
вом финансовом вливании и/или технологическом обновлении у них воз-
можно увеличение посевных площадей. Технологический прогресс становит-
ся, таким образом, средством увеличения земельных ресурсов (существенное расширение посевных площадей наблюдается вплоть до второй половины
XX в.), следовательно, «работает» против интенсификации.
Таким образом, оба обстоятельства – наличие потенциалов и новые ис-
точники доходов – ведут к замедленной, внешне инициированной трансфор-
мации. С момента втягивания в мировой рынок экспорт ресурсов вытесняет не только традиционную аграрную экономику, основанную на простом зем-
леделии, но и саму необходимость экономического развития. Факты под-
тверждают, что вывоз в большом количестве сырья и ресурсов, высоколик-
видных колониальных товаров вместе с расширением посевных площадей за счет новых инвестиций в аграрный сектор замещает колониям индустриали-
зацию. Модернизация же если и происходит, то только под влиянием внеш-
него воздействия. Для нее характерны кратковременные подъемы экономики,
иногда впечатляющие (до середины XX в. – Таиланд, Бирма, Вьетнам и др.),
но необратимой трансформацией они не являются, поскольку медленно или совсем не изменяется социальная структура. Это развитие, как показывает история XX в., оказывается обманчивым, и именно поэтому мы называем данную ловушку «социально-исторической». И по той же причине большин-
ство этих стран не миновали в обозначенный период необратимой фазы трансформации, их кратковременные подъемы («ароморфозы» – в логике Л.Е
Гринина и А.В. Коротаева) были лишь отсрочкой истории.
Определяющей чертой такой трансформации является отсутствие интен-
сификации – главного признака реально протекающего модернизационного процесса – следовательно, имеется неуклонное вовлечение в производство новых ресурсов. После втягивания этих стран в мировой рынок это далеко уже не только посевные площади: в XX в. сельское хозяйство по своей зна-
65
чимости будет неуклонно отходить на второй план, на первый план выйдет добыча полезных ископаемых.
Сопутствующими чертами данного типа трансформации являются мед-
ленный, как правило, инициированный извне технологический прогресс,
хроническое отставание от передовых стран, общая экономическая слабость и высокая зависимость от мирового рынка. Это приводит к периодически по-
вторяющимся попыткам власти подстегнуть развитие сверху, прибегнуть к различного рода мобилизационным стратегиям, как правило, репрессивным.
На деле эти попытки будут означать контрмодернизацию – болезненные от-
каты назад, в сторону восстановления рудиментов «азиатского способа про-
изводства» (в разной степени – арабские страны, Иран, Бирма, Камбоджа).
Сказанное не означает, что причина этих катастрофических откатов со-
стоит исключительно в отсутствии внутреннего вызова. Напротив, сам этот вызов чаще всего порождает именно откат: в XX в. из стран, испытывающих вызов стесненности, его переживут Северная Корея, Вьетнам и Китай, при-
чем последний, если верить демографической версии циклов, переживал его в своей истории уже неоднократно. Для понимания происходящего важно учесть еще одно обстоятельство. В ситуации аграрного перенаселения интен-
сификация – это последний из всех вариантов развития событий, это наибо-
лее редкая стратегия как ответ на вызов стесненности. Как правило, как под-
сказывает история восточных обществ, применяются иные стратегии. Это миграция, социальный взрыв снизу или государственный террор сверху, и
даже такая стратегия, как убийство новорожденных. Это – первое, что проис-
ходит в результате кризиса стесненности. Интенсификация производства и социальных отношений, требующая сверхусилий со стороны общества, про-
исходит в последнюю очередь. Именно поэтому, хотя успешная модерниза-
ция исторически закономерна, для ее наступления нужен ряд других обстоя-
тельств. А дефицит ресурсов традиционной аграрной экономики является ее необходимым, но не достаточным условием. Без него страну ждет происхо-
66
дящая под влиянием исключительно внешнего фактора трансформация, ко-
торую мы называем вялотекущей модернизацией.
На философском уровне есть основания говорить о соответствии ответа общества вызову со стороны природных условий. Это соответствие не про-
тиворечит проверяемой закономерности – закону минимальной трансформа-
ции социальных систем в процессе модернизации, в соответствии с которым общество скорее приспосабливается к условиям, чем меняет свою структуру в сторону усложнения и интенсификации. Ни в одном из исследуемых случа-
ев трансформации ответ не оказался существенно сильнее, чем вызов.
67
1.4. РЕСУРСЫ И МОДЕРНИЗАЦИЯ В СТРАНАХ ВОСТОКА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XX – НАЧАЛЕ XXI в.
Особенности периода и методологические затруднения. В связи с произошедшими к этому времени изменениями есть необходимость рассмот-
реть данный период отдельно, независимо от результатов анализа предше-
ствующего периода. Среди наиболее важных по своим последствиям для стран Востока мировых процессов – индустриализация, глобализация, бес-
прецедентный демографический рост и деколонизация.
Прежде всего в связи с многократным ростом численности населения изменились потребности. В предыдущий период критической плотность населения была уже 10 – 15 чел. на кв. км, и, опираясь на факты европейской и японской модернизации и данные «демографической школы», мы считали этот показатель «трансформационным», что при существовавших тогда тех-
нологиях было вполне обоснованно. Теперь плотность населения восточных стран исчисляется десятками и даже сотнями человек на кв. км. Принимая во внимание средние мировые показатели обеспеченности посевными площа-
дями1, подавляющее большинство восточных стран в конце XX в. уже не до-
тягивает до нормы – 0,3 га на душу населения.
Однако выросли и производительные силы, развились технологии, хотя на Востоке главным образом за счет внешнего влияния. Резко увеличилась урожайность. Один из примеров – знаменитая «зеленая революция» 60 – 70-х
гг., значительно повысившая эффективность сельскохозяйственного произ-
водства в ряде восточных стран. Развились и коммуникации, что облегчило доставку продовольствия как внутри стран, так и извне.
Несмотря на освобождение стран Востока от колониальной зависимости во второй половине XX в., несравнимо большее влияние стал оказывать
1 В конце XX в. мировое сельское хозяйство ведется всего на 37% поверхности суши, площадь сельскохозяйственных угодий в мире составляет 4,8 млрд. га, из них пашня – 1,3 млрд. га или 28%. На каждого жителя Земли в 1980 г. в среднем приходилось около 0,3 га пахотной земли, по-видимому, этот показатель можно считать нормой. Но и он неуклонно снижается: в 2005 – уже 0,25 га. См.: Мировая экономика. М., 2007. С. 224–225.
68
внешний фактор. Теперь, в эпоху глобализации, обнаружить под ним внут-
ренние закономерности развития общества еще сложнее. Складывается про-
тиворечивая ситуация. С одной стороны, появляются, наконец, статистиче-
ские данные о численности населения и посевных площадях, с другой сторо-
ны, становится все более активным внешнее воздействие, которое сводит к нулю социально-историческую значимость условий аграрной экономики.
Прежде всего условия аграрной экономики нивелируются наличием бо-
лее выгодных и эффективных отраслей. В ходе анализа исторической дина-
мики восточных стран в период нового времени мы пришли к выводу, что в условиях отсутствия вызова со стороны аграрной стесненности внешнее ко-
лониальное воздействие было не в состоянии трансформировать экономику и общество до необратимой стадии. Действовала «социально-историческая ло-
вушка», в которую попали восточные страны, втянутые в мировой рынок до того, как они прошли необратимую фазу трансформации. Экспорт сырья да-
вал столь высокие дивиденды части этих обществ, что сводил к нулю стиму-
лы развития. Теперь эта тенденция нарастает, особенно в тех странах, где были обнаружены большие запасы углеводородов – главного экспортного товара XX в. Это заставляет учитывать теперь не только, а иногда и не столь-
ко сельскохозяйственные ресурсы, сколько запасы нефти и газа.
Этот фактор многократно усиливается другим обстоятельством, связан-
ным и с глобализацией, и с внутренней логикой экономического развития. В
результате внешне инициированной индустриализации восточных обществ – выведения на Восток из Европы, США и Японии промышленного производ-
ства, их инвестиций в индустриальный сектор восточных стран – сюда были перенесены и некоторые закономерности развития индустриальной экономи-
ки на ее ранних стадиях. В первую очередь это более высокая эффективность промышленных и близких к ним видов деятельности (торговля, обслужива-
ние) по сравнению с сельским хозяйством. Даже при условии крайней нераз-
витости и отсталости индустриальной экономики в восточном регионе раз-
ница с сельским хозяйством разительна: валовый продукт на одного занятого
69
в промышленности здесь почти в три раза выше, чем на занятого в сельском хозяйстве (430 и 145 $ соответственно)1. Таким образом, с появлением про-
мышленных предприятий аграрный сектор и его условия перестают играть решающую роль в трансформации обществ, отступая на второй план как в общей экономической динамике, так и в обеспечении продовольствием. По-
следнее, как показала история некоторых, в основном небольших, стран, ста-
ло возможным закупать почти в полном объеме, были бы средства.
Это объясняет еще одну тенденцию развития стран, находящихся в дан-
ной фазе развития и в данных условиях: быстро растущую урбанизацию, не имеющую в большинстве случаев экономического основания, следовательно,
не являющуюся показателем трансформации. Она связана не столько с ро-
стом промышленности, сколько с неудовлетворительным положением аграр-
ного сектора экономики, со все более уменьшающейся его эффективностью по сравнению с городской, пусть даже слаборазвитой экономикой2. Люди по-
кидают деревню, потому что даже при самом неблагоприятном раскладе их жизнь в городе становится намного лучше, чем она была на земле. В боль-
шинстве стран Востока – высокий уровень урбанизации, причем в странах как имеющих аграрное перенаселение, так и не испытывающих дефицита ре-
сурсов. Но здесь же обнаруживается и отсутствие заметных, во всяком слу-
чае, соответствующих темпам урбанизации сдвигов в развитии индустрии.
Это означает скапливание в городах огромных масс людей, не востребован-
ных промышленным производством.
Не стоит сбрасывать со счетов такое внешнее воздействие, как прямая экономическая помощь со стороны Запада, Советского Союза и международ-
ных гуманитарных организаций. Для некоторых, особенно небольших и наиболее бедных стран, она имела немалое значение, поддерживала «на пла-
ву» их аграрный сектор.
1История Востока: В 6 т. Т. 6: Восток в новейший период (1945–2000 гг.). М., 2008. С. 67.
2См., например, о диспропорциях в экономике арабских стран: Иванов И.П. К вопросу об основной диспропорции в отраслевой структуре экономики на примере арабских стран // История и экономика стран арабского Востока. М., 1973. С. 124–239.
70