Том 2 Приложение Трубицын

«Несмотря на положительную динамику ряда индикаторов (ВВП, феде-

ральный бюджет, золотовалютные резервы, государственный долг), по важ-

нейшим качественным индикаторам в социальной сфере, образовании, науке,

машиностроении и инновациях существенного улучшения не происходит»1.

«Уровень производительности труда на предприятиях обрабатывающей промышленности России отстает не только от развитых стран Европы, но и от стран Центральной и Восточной Европы, и от многих развивающихся стран, таких как Бразилия или ЮАР… темпы роста обрабатывающих отрас-

лей заметно отстают от темпов роста экономики в целом» 2.

«Россия, располагая огромной территорией, крупными запасами нефти и газа, производит и продает от 2,5 до 12 раз меньше экспортной продукции,

чем ее конкуренты. ВВП страны на душу населения в 3 раза меньше, чем в США, более чем в 2 раза – в ЕС и в Японии»3.

«Нынешнее увлечение административными методами управления эко-

номикой, акцент на наращивание добычи углеводородов, а также на произ-

водстве вооружений, могут оказаться тормозом экономического развития,

что чревато социальными и политическими потрясениями»4.

«Экономический рост остается пока преимущественно количественным.

Хотя сектора услуг растут высокими темпами, но это в основном традицион-

ные услуги, а никак не высокотехнологичные»5.

«Модель прошлых восьми лет уже исчерпала себя. Россия не наращива-

ет конкурентоспособность, структура экспорта заморожена, а рычаги эконо-

мического роста носят локальный характер»6.

Последнее суждение принадлежит бывшему руководителю Минэконо-

мразвития, из чего следует, что проблема осознается правительством и, как это видно из приведенных цитат, ведущими экономистами. Однако суще-

1Сенчагов В. Стратегия развития России, с. 125.

2Российская промышленность на перепутье: что мешает нашим фирмам стать конкурентоспособными: Доклад ГУ ВШЭ // Вопросы экономики. 2007. № 3. С. 6–7.

3Сенчагов В. Стратегия развития России, с. 124.

4Клинов В. Мировая экономика: прогноз до 2050 г. // Вопросы экономики. 2008. № 5. С. 76.

5Мау В. Экономическая политика 2007 года: успехи и риски // Вопросы экономики. 2008. № 2. С. 9.

6Цит. по: Сенчагов В. Стратегия развития России, с. 124.

231

ствует ли адекватное понимание самой сути проблемы и возможно ли оно в рамках исключительно экономических исследований?

Большинство экономистов и политиков стремятся решать ее в рамках складывающейся и во многом уже реально существующей государственно-

капиталистической модели экономики. На страницах этих же работ можно увидеть следующее: «Россия располагает финансовыми ресурсами для обес-

печения устойчивого и долговременного экономического роста»1. То есть главным способом решения проблемы неэффективной экономики видятся все новые и новые финансовые вливания в эту же экономику. Источник фи-

нансов – все тот же массированный экспорт нефти и газа. И дело даже не в том, что эти вливания должны происходить в т.н. инновационные сферы эко-

номики; это обстоятельство, на наш взгляд, ничего принципиально не меня-

ет. Проблема модернизации не сводится к проблеме технологий и ею не ре-

шается, и мы видим здесь очередную «прорывную методологию», «методо-

логию субъекта», поставленную во главу угла экономической политики гос-

ударства. Очевидно, что из трех возможных в этих условиях вариантов раз-

вития – «инерционный» сценарий, сценарий «рантье» (иногда – «экспортно-

сырьевой») и «инновационный»2 – политическое усилие осуществляется в сторону «инновационного». Так, В. Мау пишет о необходимости перехода от первого к третьему, о том, что эти сценарии – не альтернативы, а последова-

тельные этапы развития российской экономики, или, во всяком случае,

должны стать таковыми3. Однако как показали последние годы, этим планам реализоваться не удалось, а вырисовывается как раз второй сценарий.

В чем причина неудач? Результаты исследования модернизационных процессов в разных странах показывают, что любой экономический рост,

любой технологический скачок, пусть даже он будет называться «инноваци-

ей», является не результатом усилий государственных властей «сверху», а

следствием роста добровольной экономической активности «снизу», но

1Там же, с. 125.

2Мау В. Экономическая политика 2007 года, с. 11–12; Сенчагов В. Стратегия развития России.

3Мау В. Экономическая политика 2007 года, с. 11.

232

именно такой активности в стране не наблюдается. Напротив, все более оче-

видным становится директивный курс развития российской экономики: «…налицо воспроизводство традиций советской экономики, поскольку зна-

чительная часть постсоветской государственной элиты имеет глубокие корни в госплановом прошлом, а потому многие прогнозные документы несут в се-

бе ярко выраженный отпечаток директивной плановой системы с ее атрибу-

том – оценкой за план. Внедрение этих принципов весьма опасно в условиях современной экономики»1. И дело даже не в том, что командные высоты но-

вой российской экономики «родом из прошлого». Прошлое не преодолено в самом российском обществе, в субъектах его экономики, и именно поэтому так легко навязываются сверху и принимаются низами рецидивы социализма.

Есть основания считать, что основой этого рецидива являются все те же ги-

гантские запасы сырья и ресурсов и высокие цены на них на мировом рынке:

они позволяют существовать обществу в его прежней экономической форме.

Нельзя сказать, что проблема не осознается ведущими экономистами: «Оборотная сторона бюджетной экспансии – торможение институциональ-

ных реформ… Однако пока государство продолжает действовать по логике

«рост любой ценой». Несмотря на экономический бум и связанную с ним инфляцию, правительство продолжает «подхлестывать» рост при помощи бюджетных вливаний»2. Но, в отличие от большинства авторов, главным следствием притока «легких денег» в экономику мы видим не рост инфляции и даже не торможение институциональных реформ, а снижение экономиче-

ской активности, затрагивающее практически все сферы общества – эконо-

мику, политику, образование, науку. Без этой активности бессмысленны ка-

кие-либо институциональные реформы.

Помимо повседневных наблюдений за мотивами поведения людей (сту-

дентов, аспирантов, рабочих, служащих), об уменьшении экономической ак-

тивности говорит снижение показателя раннего предпринимательства (за по-

1Там же, с. 5.

2Там же, с. 7, 9.

233

следний предкризисный год – 2007 – 2008 – сократился вдвое1). Но, что осо-

бенно настораживает, происходило это на фоне улучшения макроэкономиче-

ских условий для предпринимательского старта2. Очевидно, что отсутствие стимулов к повышению социальной предпринимательской активности напрямую связано с фактом наличия в стране «легких денег» от продажи ре-

сурсов и распределения их госаппаратом посредством механизмов «разда-

точной экономики». И без социологического анализа видна тенденция: тот бум предпринимательской активности, который имелся в стране в 1990-х го-

дах, сегодня практически полностью утрачен. Для молодежи становится все более непривлекательным организовывать собственный бизнес и брать на се-

бя все связанные с частным предпринимательством риски, ответственность,

трудности, особенно на фоне растущих зарплат, льгот и латентных возмож-

ностей и власти «силовиков» и чиновников. Куда проще получить диплом об образовании (не само образование!) и занять место в структуре госаппарата,

получив тем самым доступ к распределяемым в стране нефтедолларам. При этом нужно учесть, что и без этого уменьшения раннего предприниматель-

ства вдвое только за один последний год «стабилизации» Россия относилась к числу стран с минимальной предпринимательской активностью3.

Уже одно это – приговор всем планам модернизации и развития иннова-

ций. Однако сюда нужно добавить и высокий процент использования ино-

странной рабочей силы, сильно заниженный, по мнению специалистов, в

официальных источниках. «Экономический рост в 1999 – 2007 гг. обеспечи-

вался лучшим использованием имевшихся основных фондов и ростом заня-

тости преимущественно за счет огромного роста нелегальной иммиграции»4.

Совокупность изложенных фактов заставляет оценить результаты трансформации российского общества в начале XXI в. как средние5.

1 Образцова О., Чепуренко А. Развитие российского частного предпринимательства в межстрановом сопоставлении // Вопросы экономики. 2008. № 8. С. 97.

2Там же, с. 106.

3Там же.

4Ханин Г. И., Фомин Д. А. 20-летие экономических реформ в России: макроэкономические итоги // ЭКО. 2008. № 5. С. 42–62.

5См. нижнюю строку таблицы 9 приложения 2.

234

Вывод. Итак, необходимо констатировать, что ни советская, ни постсо-

ветская Россия 90-х гг. не испытывала внутреннего вызова, обусловленного дефицитом природных ресурсов и географической стесненностью. Хотя и в измененном под действием насильственной индустриализации виде, в тече-

ние всего XX в. продолжали действовать механизмы стагнации и деградации,

выявленные при анализе предыдущих периодов, продолжал действовать и главный механизм сдерживания модернизации. История России в XX в. не опровергает закон минимальной трансформации, в соответствии с которым обществу всегда легче приспособиться под внешние условия, нежели внут-

ренне перестроиться в более сложный тип взаимодействия акторов. В таком виде – в виде общества незавершенной модернизации – Россия вступает в

XXI век, и анализ экономической истории его первого десятилетия показыва-

ет соответствие ситуации данным выводам. Страна по-прежнему располагает неограниченным природным потенциалом, а преобладание внешней детер-

минации над внутренней продолжает предоставлять возможность для пово-

рота в сторону контрмодернизации в форме уже привычной для России ре-

прессивной мобилизации. Есть основания полагать, что в настоящий момент наблюдается именно эта тенденция, что видно из анализа социально-

экономической ситуации, анализа текстов культуры, внутри- и внешнеполи-

тического курса. Несоответствие происходящего в стране объективным зада-

чам модернизации проявляется в нарастании кризиса общественного созна-

ния, который обнаруживается под толщей растущего за счет продажи ресур-

сов благосостояния и внешнего благополучия1.

Рассмотрим положение России на фоне 53 стран Востока2. Занимая двойственное положение по обеспеченности углеводородами, Россия факти-

чески находится между двумя группами: она либо закрывает собой группу наиболее обеспеченных стран, либо открывает группу стран средней обеспе-

ченности. Так же неоднозначны результаты ее развития в начале XXI в. Здесь

1См.: Трубицын Д.В., Дорогавцева И.С., Сергеев Д.В. Кризис культуры и модернизация: тенденции развития общественного сознания современной России. Новосибирск: Наука, 2011.

2См. параграф 1.4.

235

Россия близка к группе 3 – странам средней обеспеченности ресурсами и низких и средних результатов трансформации, в число которых входят Еги-

пет, Сирия, Бахрейн, Казахстан, Индонезия, Малайзия, Вьетнам (средние ре-

зультаты, подгруппа 3а) и Алжир, Судан, Йемен, Азербайджан, Узбекистан,

Восточный Тимор (низкие результаты, подгруппа 3б). Это хорошо видно по диаграмме на рис. 5, где предполагаемое место России отмечено звездочкой.

Но эта диаграмма показывает, что Россия близка и к подгруппе 2б, куда вхо-

дят Ливия, Оман, Ирак, Иран, Туркменистан, характеризующиеся огромным значением экспорта углеводородов. Эти страны отличаются низкими показа-

телями интенсификации производства и социальных отношений, низкой эко-

номической, а особенно производственной активностью населения. В них скорее осуществляются модернизационные проекты «сверху», чем идут ши-

рокие трансформационные процессы «снизу», зачастую правительства этих стран осуществляют популистский и великодержавный курс, способный за-

вести страну в тупик, привести к экономическому и социальному коллапсу.

Именно в этих странах запасы углеводородов провоцируют появление таких малопривлекательных черт политической жизни, как ограничение демокра-

тии, явное и скрытое правление хунты, агрессивная внешняя политика.

Крупные запасы нефти и газа являются здесь остро дестабилизирующим фактором, в странах данной группы обнаруживается социокультурный рас-

кол на два лагеря и противостояние между ними.

Находясь между этими двумя группами – стран, которые смогли пока-

зать некоторые, иногда впечатляющие успехи экономического развития (Ма-

лайзия, отчасти Индонезия) и стран, испытавших или продолжающих испы-

тывать жестокие потрясения и не демонстрирующих особых успехов станов-

ления индустриальной экономики (Ливия, Ирак), Россия и сама показывает неустойчивую малопредсказуемую динамику. По всем параметрам она близ-

ка к динамике стран, богатых углеводородами, где экспорт нефти и газа иг-

рает гипертрофированно большую роль в экономике, а в стране имеются большие проблемы со стимулами интенсификации и модернизации, и прави-

236

тельство вынуждено инициировать эти процессы «сверху». Но это и не со-

всем «страна-рантье», где полностью стагнирован процесс модернизации собственным населением-рентополучателем. Россия обладает огромным по-

тенциалом развития (запасы углеводородов и другого сырья, относительно высокоразвитая и глубокодиверсифицированная экономика, относительно высокий уровень образования и науки), но у нее есть риск скатиться к бед-

ным странам в результате дальнейшего снижения социально-экономической активности населения, его нравственной деградации в результате действия

«дестимуляторов» – притока дивидендов от незаработанных прибылей с про-

дажи нефти и газа и в результате осуществления великодержавной и шови-

нистической политики. Вырисовываются два альтернативных пути и истори-

ческая развилка, которую страна проходит в данный момент.

237

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сравнительный анализ условий исторической динамики Западной Евро-

пы и России показал, что единственным существенным и бесспорным при-

родно-обусловленным различием между ними является степень обеспечен-

ности ресурсами (как аграрными, так и промышленными) и территориями.

Как никакое другое государство, Россия характеризуется колоссальной, даже по сравнению с «восточными гигантами», территорией, и в этом смысле ее историю действительно можно представить как историю перманентной ко-

лонизации. Это именно то обстоятельство, которое заставляет поставить ее в категорию «страны Востока», что определяло и определяет теперь темпы и закономерности ее исторического развития.

Колонизация как главная характеристика русской истории есть страте-

гия выживания российского общества, выработанная в веках в конкретных естественных условиях. Из двух возможных экономических стратегий – внутреннее освоение, требующее развития самого общества (интенсифика-

ция) и «растекание» по поверхности планеты с освоением легкодоступных ресурсов (экстенсивный путь) – российское общество избирает вторую, кото-

рая не требует модернизации как глубокой социальной трансформации. Эта стратегия является исторически доминирующей, меняются лишь средства,

идеология, механизмы. Все новые производительные силы, получаемые об-

ществом, как созданные самостоятельно, так и заимствованные извне, не от-

меняли этой стратегии, а подкрепляли, обслуживали ее.

Это обстоятельство толкает страну на путь циклического развития. Вы-

явленные механизмы стагнации и деградации экономической, социальной и политической системы (рис. 6 – 21) действуют на фоне главного механизма сдерживания модернизационного процесса (рис. 23), и периодически выводят систему из равновесия, побуждая ее к реформам. Но поскольку главный ме-

ханизм и главное объективное условие остаются в силе (рис. 23 – 24), а об-

щество всегда сопротивляется происходящим в нем изменениям, реформы

238

оборачиваются контрмодернизацией либо сразу, в момент их осуществления

(реформы Петра и сталинская индустриализация), либо срываются в резуль-

тате порожденных ими деструктивных процессов (великие реформы второй половины XIX в., либеральные реформы 90-х гг. XX в.).

Результат – отсутствие качественных структурных изменений. Возник-

нув впервые как «военно-промысловое» государство, Россия остается тако-

вым до начала XXI в. Его главной заботой является защита и экспорт при-

родного богатства и соответствующего образа жизни от посягательств извне и изнутри. Исторически меняется вывозимый товар, но сущность остается без изменения: для ее изменения нет главного условия – истощения природ-

ного богатства.

Совершенно не случайно общественная мысль России чутко реагирует на любые попытки заговорить об обоснованности владения ею такими ресур-

сами и территориями. «Русская земля», которая должна множиться, но ни в коем случае не уменьшаться, стала основным культурным концептом, в ко-

тором отражен главный источник существования этого общества. Это в большей степени земля и ее богатства, и в меньшей степени – активный про-

изводительный труд. Постоянная, как реальная, так и мнимая угроза утраты этого богатства и этого образа жизни порождает еще один непрерывный тренд российской истории – преобладание внешнего вызова над внутренним,

что провоцирует контрмодернизацию в форме репрессивной мобилизации.

Важнейшая черта экстенсивной экономической стратегии – принуди-

тельный труд и несвобода. На протяжении всей своей истории Россия решает не вопрос нехватки природных ресурсов, что обнаруживается практически у всех стран, прошедших модернизацию, а вопрос нехватки рабочей силы. Эта проблема соответствует ранним фазам исторического развития – формирования классового общества и цивилизации, и порождает не осво-

бождение индивида, как того требует модернизация, а напротив, способству-

ет его закрепощению через различные формы личной зависимости – от клас-

сического рабства античной цивилизации до институтов холопства и кре-

239

постничества древней и средневековой Руси и России нового времени. Не минул этого и XX век истории России, породив такое явление, как тоталита-

ризм. Наличие неограниченных природных ресурсов надолго продляет в Рос-

сии фазу становления аграрного общества, основанного на той или иной форме порабощения личности, и отсрочивает фазу модернизации, когда из-

быток трудовых ресурсов и недостаток природных требуют освобождения человека от этих форм личной неволи.

Характер и темпы экономического развития России дают основания считать, что ей свойственна вялотекущая модернизация, характерная для стран, богатых природными ресурсами, где внешний вызов преобладает над внутренним. Ее основа – экстенсивная экономическая стратегия, которая осуществляется не за счет внутренней трансформации, а за счет заимствова-

ния технологий, идей и институтов. Для данного типа динамики характерны острое общественное противостояние, резкие повороты под влиянием геопо-

литического и геоэкономического вызова и внутриполитической борьбы, пе-

риоды самоизоляции и мобилизационных рывков, сменяющиеся периодами открытости. Другие признаки данного типа трансформации – поверхност-

ность изменений, выпячивание технологического аспекта в ущерб социаль-

но-экономическому, культурному и политическому, тем более, если новые технологии завозятся извне, а не производятся самим обществом, а идеи за-

имствуются, а не генерируются внутри страны. Происходит такая «модерни-

зация» под лозунгами «стабильности» и «социальной справедливости», хотя реальность показывает несравнимо более высокий разрыв между богатством и бедностью, чем в других странах. Еще один важный лозунг – «самобыт-

ность», но поскольку идеи, как и технологии, заимствуются, процесс утраты культурной идентичности здесь происходит еще быстрее.

Исторический анализ показывает, что для нормально функционирующей и развивающейся социальной системы необходимо положение «ресурсного баланса», когда ресурсов не настолько мало, а условия не настолько тяжелые,

чтобы блокировать развитие, но когда они и настолько дефицитны и дороги,

240