Глава III. Идеологическая борьба Императора и Папы

Именно на фоне борьбы саксов 1073-1075 против Генриха IV открыто разгорелся идеологический конфликт между королем и Григорием VII, который является для нас главным объектом исследования.

Мы подошли к нему, описав моральный облик короля Священной Римской империи, рассмотрев состояние Церкви, охарактеризовав главного подвижника ее обновления.

Противостояние шло по одному вопросу - кто главенствует над Церковью – король, или же Римский папа? Обе стороны столкнулись, не ища компромиссов, выдвинув взаимоисключающие заявления. Генрих утверждал принцип безоговорочного главенства светской власти над Церковью, а Григорий – духовной.

Генрих IV отстаивает свои исконные права на инвеституру и главенство над Церковью – важнейший политический инструмент. Монастыри и аббатства богаты, обладают обширными территориями, именно они являются опорой для войска короля. Король, не имея никакого государственного аппарата, опирался именно на церковных иерархов. Это важно для элементарного управления государством, так как при протяженных расстояниях и практически отсутствовавшей системе коммуникаций, Церковь являлась заменой системы управления. Власть изъявляется внутри самого здания Церкви прихожанам, преподносится с церковной паперти. Отметим, что и сама Церковная организация не обладала разветвленной структурой, но, все же, обеспечивала стабильность на подвластных ей территориях. Епископы и аббаты, являясь вассалами императора, признавали его власть. Следовательно, в сознании людей тот человек, кому подчиняются духовные лица, и есть глава Церкви.

Власть над церковными иерархами скреплялась клятвой. Цивилизация Средневековья, по словам великого французского медиевиста Жака Ле Гоффа есть «цивилизация жеста». Именно это жест, обряд, ритуал – принесение клятвы верности обладала сакральным смыслом. Для Империи, где процент грамотного населения был ничтожно мал, «жест» играл огромную роль, он регулировал общественные отношения.

Жест имел место и в процедуре инвеституры. Когда умирал епископ или аббат, то знаки достоинства умершего – посох (знак пастырской власти над душами) и кольцо (знак обручения пастыря с вверенной ему церковью) – отсылались королю особой депутацией, в состав которой входили знатнейшие местные духовные и светские лица. Король же после этого вручал епископское (или аббатское) достоинство или тому, кого предлагала ему местная депутация, или же другому лицу, избранному самим королем по совету с его приближенными⁴⁴.

Все властные ритуалы и процедуры обладали священным смыслом. Король в самом себе олицетворял Империю: на самой личности короля и держался весь столп власти. Король постоянно перемещается, по «Хронике» видно, что он пересекает свои владения во всех плоскостях. Но и здесь присутствует сакральность: каждое начало года в «Хронике» начинается с пояснения, где король отпраздновал христианский праздник. Связываясь с вечным циклом христианских праздников, власть императора сама приобщается к вещам незыблемым и вечным. Здесь и демонстрируется связь духовного со светским. В этот период мы не видим четкое отделение одного от другого, присутствует некая двойственность власти, ее «двойная природа». Еще одним доказательством тому служит практика помазания (onction), которая еще более усиливала убедительность факта обладания монархом божественной благодати⁴⁵. Но практику помазания можно трактовать в пользу двух властей при рассмотрении самого ритуала. Церковь выступавшая в качестве посредника между Богом и государем, могла претендовать на главенство над монархом⁴⁶. Монарх же стремился слить в своем образе воедино два начала (духовное и светское).

Позиция папы полно отражается в его письмах, которые включены в оба источника. Григорий приводит в качестве аргументов из Библии «…сам Господь наш, Иисус Христос с уважением говорил о ней (имеется в виду Римская Церковь): «Ты Петр, и на сем камне я создам церковь мою, и врата ада не одолеют ее. И дам тебе ключи царства небесного». Ибо имеет она власть, пожалованную ей особой привилегией, открывать и закрывать врата царства небесного перед кем пожелает»⁴⁷.

Он цитирует слова Римских пап: «Есть две власти,…которыми главным образом управляется этот мир: священная власть епископов и царская власть; в них бремя священников тем более тяжко, что они буду давать отчет перед судом Божьим также и за самих царей людских»⁴⁸.

«Кто из них (из королей и императоров) может добыть тело и кровь Господни? Или кому из них дана власть вязать и разрешать на небе и на земле?»⁴⁹. Папа вновь указывает на Библию (Мф. 16, 19), на Священное право, дарованное Богом апостолу Петру «вязать и разрешать на земле», то есть все вершить все земные дела. Власть папы «не от мира сего», она выше мирской власти, и верные христиане должны следовать за тем, кто ответит пред Божьим Судом за все мирские души. Папа подчеркивает, что перед Господом именно он, (а в его лице и вся Церковь), держит ответ за всех христиан, в том числе и за императоров. Весь процесс протекает на фоне реформирования Церкви и борьбы за ее «очищение» от светских пороков.

Важно учесть, что эти письма и послания прилюдно зачитывались большому скоплению людей и производили сильное впечатление на слушающих.

Итак, конфликт раскалывает страну. В 1074 году папа отлучает Генриха IV от Церкви и разрешает «всех христиан от уз церковной присяги»⁵⁰. Сакральная клятва разрешается высшим духовным лицом. Отлучение раскалывает Империю, Генрих лишается поддержки многих епископов. В борьбе за власть он созывает Собор, на котором осуждает неканоническое избрание Григория VII (он и правда не был избран по всем церковным канонам)⁵¹. Некоторые епископы поддерживают короля, они не согласны с реформой Церкви, которая отвергает браки духовным лицам, и симонию (покупка церковных должностей). При симонии деньги от покупки поступают в королевскую казну.

Сам Генрих пишет Григорию: «Хотя до сих пор я ожидал от тебя того, что приличествует отцу,…я получил от тебя такое возмездие, какого следовало бы ожидать лишь от того, кто является злейшим врагом нашей жизни и королевства…было открыто, объявлено, что ты никоим образом не можешь более оставаться на апостольском престоле»⁵². Генрих считает папу духовным отцом, но Григорий, по его мнению, таковым не является, он разрушает Империю. Здесь же он еще раз намекает на неканоническое избрание Григория.

Опора Генриха слабеет, и он вынужден просить прощения у папы в Каноссе 1077 году. Идеологическая опора короля оказалась слабой в борьбе с Григорием. Идеологической причиной тому служит моральный облик монарха. Для средневекового человека важна идея о Спасении, о соблюдении Божьих законов. Важно, кто ведет человечество к спасению. Генрих не был гибок в политике и не смог лавировать между интересами своих подчиненных. Его непоследовательность, низкий моральный облик не могли помочь ему в борьбе с «обновленной» Церковью, которая в лице Григория VII и его сподвижников, стала более духовной и сильной. Такой Церкви в глазах людей лучше шла важная общественная роль «пастыря, ведшего человечество к спасению». Сила Церкви оказалась неожиданностью для короля. Сакральный образ государя был создан его предшественниками, но он не мог остаться вечным в постоянно меняющемся мире. Генрих не смог побороть в идеологической схватке своего противника.

Папа Григорий также не добился решения всех своих задач, он был схож с Генрихом в бескомпромиссности. Он не смог объединить весь имперский клир, но в идеологической борьбе одержал духовную победу. Эта победа станет прологом к будущим уступкам светской власти перед духовной.