Основное содержание работы
Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируется его цель, задачи, определяется объект, материал и методы исследования, дается характеристика работы с точки зрения ее новизны, теоретической и практической ценности, излагаются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Репрезентация человека в лингвокультуре», раскрывается содержание понятия «гендерный дисплей». Изучение и анализ культурологических, социологических и философских исследований, посвященных гендерному дисплею (И. Гофман, Е. А. Здравомыслова, А. Темкина, Дж. Мессершмидт, К. Уэст, Д. Зиммерман), и практического материала позволили в рамках данной работы рассматривать гендерный дисплей не только как механизм создания гендера в социуме, но и как единый континуум, направленный на обеспечение социума необходимыми объяснениями, средствами и целями создания определенных гендерных стереотипов «мужчина» и «женщина», что обеспечивается всей совокупностью вербальных и визуальных средств, функционирующих в лингвокультуре. Гендерный дисплей включает лексические единицы, номинирующие мужчин и женщин, гендерные стереотипы и различные слова-стимулы или иконические образы, актуализирующие их. Важным аспектом гендерного дисплея следует считать вариативность набора акцентируемых и идеологизируемых биологических и социокультурных доминант гендерного дисплея и их лексического наполнения. В реферируемом исследовании доминанты гендерного дисплея рассматриваются как параметры категоризации человека как существа биологического (биологические доминанты) и социального (социокультурные доминанты). Выделяют следующие биологические и социокультурные параметры категоризации человека в английском и русском языках: гендерная принадлежность, возраст, расовая принадлежность, умственная способность, социальная роль, религия, черты характера, нарушение правовых и социальных норм, имущественное положение, семейные/родственные отношения, профессионализм, политические взгляды, состояние здоровья, национальная принадлежность.3
Такая терминология представляется важной с позиции исследования, так как анализ тех параметров, согласно которым происходит категоризация человека в лингвокультуре, и анализ лексических единиц, объединенных в группы по данным параметрам, позволяют установить наиболее значимые характеристики человека с точки зрения социума.
Важное место в главе занимает теоретическое обоснование выделения дискурсной объективации гендерных стереотипов в соответствии со структурно-композиционной организацией видов институционального дискурса как одного из механизмов формирования идеологически корректного дисплея лингвокультуры. Передача информации с заложенной в ней социально-политической оценкой событий общественно-политической жизни с минимальными потерями для реципиента предполагает не только тщательный отбор языковых средств, но и надлежащим образом продуманную композиционно-смысловую организацию текста (И. В. Алещанова, Т. М. Грушевская, Е. О. Менджерицкая, Г. Я. Солганик).
Таким образом, во-первых, институциональный дискурс выступает средой объективации гендерного дисплея, объединяя в своем континууме лексические единицы, номинирующие мужчин и женщин, гендерные стереотипы, различные слова-стимулы или иконические образы, актуализирующие их. Во-вторых, акцентуация вербальных и/или невербальных репрезентантов гендерного дисплея в том или ином элементе композиционной структуры публицистического или рекламного дискурса может выступать в качестве одного из механизмов объективации идеологически корректного гендерного дисплея.
Во второй главе «Лексико-семантический аспект гендерного дисплея в языковой картине мира и его дискурсной объективации» проводится исследование лексико-семантического наполнения социокультурных параметров категоризации «семейная роль» и «профессиональная деятельность». Решение данной задачи обусловлено результатами, полученными при анализе практического материала институционального дискурса (публицистического и рекламного) и позволяющими говорить о том, что на сегодняшний день и в американской, и в российской лингвокультурах мужчина и женщина чаще представлены с позиций их профессиональной деятельности и семейного статуса с некоторыми различиями в зависимости от лингвокультуры. Прежде чем зафиксировать возможно новые политически корректные лексические единицы, репрезентирующие мужчину и женщину, необходимо выбрать в лексическом уровне английского и русского языков и отобрать лексемы, репрезентирующие мужчин и женщин в соответствии с указанными социокультурными параметрами категоризации, с дальнейшим изучением объективации анализируемых категорий в указанных видах институционального дискурса. Использование метода анализа словарных дефиниций и полученные результаты подтверждают выводы многих лингвистов об андроцентричности английского и русского языков (А. В. Кирилина, Ж. Деррида, Р. Лакофф, Л. Пуш, Д. Спендер, С. Тремель-Плетц и др.). В обоих языках нет равнозначной представленности мужчины и женщины посредством лексических единиц. Был проведен анализ лексических единиц американского варианта английского языка на материале словаря, содержащего 13 млн лексем4. Путем сплошной выборки из данного источника было извлечено 2 810 гендерно маркированных лексических единиц. Из них 1 853 маскулинно маркированных лексических единиц и 957 лексических единиц с признаками «лицо женского пола». Аналогичный анализ был проведен на материале русского толкового словаря, содержащего сто тысяч лексических единиц 5. Путем сплошной выборки из данного источника было извлечено 578 лексических единиц, номинирующих мужчину, и 256 лексических единиц, репрезентирующих женщину.
Во второй главе исследуется дискурсная объективация лексических единиц, представляющих мужчину и женщину в их семейной роли и профессиональной деятельности на современном этапе в период с 2005 по 2010 гг. В связи с возникновением течения политической корректности, которое трактуется как «поведенческий и языковой феномен, отражающий стремление носителей языка преодолеть существующую в обществе и осознаваемую обществом дискриминацию в отношении различных членов этого общества»6, в прессе соблюдение политической корректности может быть реализовано описанием и мужчины и женщины как «работающих», «имеющих профессию», «сильных», «наделенных властью», «уверенных в себе», «успешных» и т. д. В процессе анализа практического материала были зафиксированы политически корректные лексические единицы, не представленные в словарях: female priest, woman journalist, male supporters, female board chairman, female soldiers, women voters, бизнес-вумен, автоледи, женщина-водитель, женщина-губернатор.
Зафиксированные в процессе проведенного анализа статей американской и российской прессы политически корректные лексические единицы могут рассматриваться, во-первых, как отражение политики закрепления новых обязанностей мужчин и женщин в общественном сознании и, во-вторых, как языковой материал, служащий для преодоления языковой дискриминации в обществе, с дальнейшим закреплением в лингвокультуре равенство мужской и женской гендерных групп во всех сферах общества.
В третьей главе «Этнокультурная специфика вербальной и иконической репрезентации гендерного дисплея в институциональном дискурсе (публицистическом и рекламном)» проводится анализ механизмов формирования и корректировки гендерных стереотипов в публицистическом и рекламном дискурсах.
С целью определения оценки доминант гендерных стереотипов «мужчина» и «женщина», согласно социокультурным параметрам категоризации, в соответствии со структурным делением газетного сообщения, был проведен анализ американских и российских газет объемом 3 000 страниц, из которых: композиционные элементы американского публицистического дискурса (заголовок, вводная часть, основная часть, заключение) – 2 000; структурные компоненты российского публицистического дискурса (заголовок, вводная часть, основная часть, заключение) – 2 000; структурные компоненты американского рекламного дискурса (иконический компонент, лозунг/заголовок, вербальный компонент) – 3 000; структурные компоненты российского рекламного дискурса (иконический компонент, лозунг/заголовок, вербальный компонент) – 3 000. В работе рассматривается четырехчастная структура газетного текста: 1) заголовок, 2) вводная часть, 3) основная часть, 4) заключение.7
Как правило, задача заголовка – привлечь внимание читателя, кратко проинформировать о содержании публикации, передать основную мысль автора.
Вводная часть служит отправной точкой в плане передачи информации и представляет собой буквально два–три предложения, функция которых заключается в кратком представлении основных фактов, проблем, событий.
Вводно-инициативный сегмент сообщает, кто или что выступает предметом повествования.
В газетном тексте основная часть является самой объемной и соответственно обладает большой информативностью и воздействием на адресата. В основном/базово-аргументативном сегменте автор преподносит информацию с его собственной оценкой или с оценкой, выгодной владельцам данной газеты, акцентируя значимый для него аспект, приводит дополнительные факты, реализуя прямую (информировать аудиторию) и/или скрытую (сформировать определенное идеологически оправданное отношение массового читателя к событиям, героям статей) цели.
В заключительной части газетного текста автор, как правило, подводит итоги, логически завершает тему статьи. Но в то же время в заключении адресант информации нередко формулирует иную точку зрения на сообщение, дает новую, дополнительную информацию, требующую дальнейшего рассмотрения и принятия иных решений.
Актуализация или изменение гендерных стереотипов могут быть осуществлены посредством их объективации в том или ином структурном компоненте текста статьи, что зависит от их функциональных особенностей.
В процессе анализа материала было установлено, что для американского публицистического дискурса присутствие информации о семейном положении и профессиональной деятельности женщины в основной части текста статьи позволяет сделать предположение о том, что в американском обществе постулируется значимость выполняемой женщиной социальной роли, но в тоже время в социуме функционирует стереотип «женщина - хранительница домашнего очага».
В статье, посвященной М. Обама, жене кандидата в президенты США, автор изначально преподносит информацию о ее профессиональной деятельности: «For the first time in her adult life, Michelle Obama is about to be unemployed. She never aspired to be a stay-at-home wife or mother) и затем о ее семейном положении: «Now she is a wife of a man who could become the first black president of the USA. She said: «… my focus is on figuring out what's the right thing for me to do given where I am in my life, where my kids are».
Как правило, мужчина представлен в выполняемой им профессиональной деятельности в базово-аргументативном сегменте, упоминание же о его семейном положении приводится в заключительной части статьи, и данная информация не соответствует непосредственно теме сообщения. Так, в статье, посвященной темнокожему оперному певцу, автор, описывая его карьеру, в заключительной части приводит его слова о том, что он думает о семье, и информацию о его сыне: «Right now singer is thinking about his family. He has a son of 15». В заключительной части статьи, посвященной создателю сайта и его работе, автор сообщает о том, что у героя статьи есть трое детей: «All told, he says he is paid out $17 million in fees to content creators — including a chunk to himself, $143, for the "Hot Club" piece. The driven CEO manages a workforce of 530 in Los Angeles, New York City and Austin. He is at his desk by 8 a.m. most mornings, finishing at 7 p.m., with at least three nights reserved for business meetings. At home, he has three children, ages 1 through 11. He puts in a few hours of work every morning, beginning at 4 a.m., and then takes them to school».
Целесообразно предположить, что в американском публицистическом дискурсе презентация мужской гендерной группы, согласно семейному положению, в резюмирующем сегменте статьи является попыткой дополнить гендерный стереотип «мужчина» такими его характеристиками, как любящий, заботливый отец. Данная тенденция прослеживается и в статьях российских газет, но представлена минимальным количеством примеров.
Базово-аргументативный сегмент статей российских газет актуализирует стереотип «женщины-работницы», который дополняется информацией о ее семейном положении и функциях в доме: «Идея отпраздновать День семьи не просто в кругу этой самой семьи, а вместе с земляками, как это часто бывает с идеями (а иногда и с семьями): спонтанно. 28 июня у Светланы Тягачевой была в гостях другая Светлана – Медведева. Первая олимпийская леди поделилась с первой леди страны идеей устроить в Деденево летний праздник. А зачем ждать? – спросила супруга президента РФ супругу президента ОКР «…».
Закономерность присутствия информации о семейном положении мужчины в заключительной части статей американской прессы прослеживается и в статьях российской публицистики. Но количество таких статей значительно уступает количеству подобных публикаций в американской прессе. Так, в статье о юбилее Леонида Рошаля в заключительной части автор приводит слова доктора о том, что главные дела в его жизни – «это Беслан, Институт неотложной детской хирургии и третье – сын, которому в этом году исполняется 50 лет». В статье о погибшем офицере армии автор также приводит информацию о его семье в заключительной части: «Су-25 майора авиации В. Едаменко был сбит над Южной Осетией ракетой «земля-воздух». Владимир катапультировался слишком поздно, перед самой землей. У погибшего остались жена и трехлетний сын».
Исходя из анализа объективации параметров категоризации «семейная роль» и «профессиональная деятельность» гендерного дисплея, в соответствии со структурно-композиционной организацией американского и российского публицистического дискурса, можно сделать следующие выводы:
1. В американских и российских газетных сообщениях авторы подчеркивают и семейную роль женщины, и ее профессиональную деятельность. В российском обществе для женщины ведущей социальной оценкой остается выполняемая ею роль матери, жены, домохозяйки. В то время как американский социум признает значимость выполняемой женщиной профессиональной деятельности.
2. В американском публицистическом дискурсе необходимыми составляющими стереотипа американского мужчины являются его семейная роль и профессиональная деятельность.
3. В российской прессе доминантной социальной оценкой мужчины остается его профессиональная деятельность.
Результаты, полученные в ходе исследования, позволяют утверждать, что акцентуация вербальных репрезентантов гендерного дисплея в элементах композиционно-смысловой структуры публицистического текста влияет на декодирование информации реципиентом.
Особенностью текстов рекламных сообщений является наличие вербального и визуального элементов в их композиционно-смысловой структуре.
Можно выделить следующие композиционные блоки текста рекламного сообщения, которые не имеют аналогов в других текстах:
1) графическая часть (иллюстрация, товарные знаки, логотипы и др.);
2) слоган (рекламный призыв, лозунг);
3) основной текст, который может содержать диапазон предлагаемых товаров/услуг, побуждение адресата к действию и др. В идеале он состоит из зачина, аргументации и заключения;
4) реквизиты фирмы (адрес, телефон).8
В реферируемой работе в структурной организации текста рекламного сообщения выделяются следующие основные структурно-семантические компоненты: заголовок (слоган), визуальные средства (иконический компонент), основной текст.
Акцентуация вербальных и невербальных репрезентантов гендерного дисплея может рассматриваться как механизм закрепления или изменения гендерных стереотипов лингвокультуры. Корреляция вербального и невербального компонентов рекламного сообщения, транслирующих противоположную или равную по оценочности информацию, может являться механизмом объективации гендерного дисплея.
В рекламных сообщениях, репрезентирующих мужчину и женщину, связь между иконическим и вербальным компонентами текста имеет опосредованный характер, т. е. вербальный и иконический компоненты не дублируют, а дополняют друг друга на содержательном уровне, способствуя более полному представлению мужской и женской гендерных групп на ассоциативном уровне.
Например, мужчина представлен в графической части креолизованных текстов рекламных сообщений американской и российской лингвокультур, демонстрирующих спортивное оборудование, сигареты, спиртные напитки, автомобили, бизнес-центры, банки, страховые компании, офисную технику, компьютеры, фотоаппараты, мобильные телефоны. Данные созданные образы, объективированные в сознании представителей американской и российской лингвокультур посредством рекламного дискурса, характеризуют мужчину как человека творческого (реклама фотоаппаратов), спортивного (реклама спортивного снаряжения), мобильного (реклама автомобилей, мотоциклов), успешного бизнесмена (реклама банка, бизнес-центра, страхования). Перечисленные характеристики соответствуют гендерным стереотипам, сформированным в американской и российской лингвокультурах. Тем не менее, в креолизованных текстах американской и российской реклам присутствуют новые черты стереотипа «мужчина», описывающие их в нетипичных сферах жизни, социальных ролях. На сегодняшний день увеличивается количество рекламных сообщений косметических средств для мужчин (крем против морщин, краска для волос).
Стереотип «женщина» в рекламе, в отличие от представленного стереотипа «мужчина», не претерпел изменений. Женщина выступает в иконическом компоненте рекламы бытовой химии, косметики, лекарств, стиральных машин, продуктов питания, в полной мере соответствуя стереотипным представлениям о роли женщины в американском и российском обществах.
Гендерный дисплей может подвергаться корректировке через презентацию мужчины и женщины вербальными и невербальными средствами в газетных статьях или рекламных сообщениях, объединенных тематикой, не характерной для данной гендерной группы (например, «семья», «политика», экономика», «бизнес» и т. д.).
В американском публицистическом дискурсе находит отражение реально осуществляемая политика равноправия мужчин и женщин. В США женщины так же, как и мужчины, принимают участие в государственном управлении. Многие женщины занимают высокие посты в правительстве. Это, естественно, не может скрываться средствами массовой информации. Соответственно в процессе анализа газетных статей было зафиксировано релевантное количество статей о политике, где актуализируется женская гендерная группа: «Late decision by women swung N. H. vote to Clinton». В российском публицистическом дискурсе, как правило, статьи о женщинах в политике также акцентируют ее женские качества, тем самым, занижая ее оценку с позиции ее профессиональности. Например, «Хорошо причесанная политика». Тем не менее, и в американском и в российском публицистических дискурсах статьи, рассказывающие о женщинах, посвящены в основном ведению домашнего хозяйства, бытовым проблемам, воспитанию детей. Например, «Letting it hang out. A Concord woman says line drying is her right and the right thing to do»; «Carolyn Hax; Young wife to be tired of meddling». В процессе анализа было зафиксировано весомое количество статей с тематикой «служба в полиции и армии», которые репрезентируют женщину в не характерной для нее роли офицера полиции и военного офицера: «She ran to Gunfire, and Ended it»; «A leader among men. For the first time a female cadet is named a battalion commander at VM. Был также зафиксирован ряд статей, посвященных проблемам воспитания детей, ведению домашнего хозяйства, косметике, где присутствовала мужская гендерная группа. Например, в статье, повествующей о том, что Д. Сенор снимает свою кандидатуру на пост сенатора, автор пишет о причинах данного решения. Ссылаясь на слова Дэна Сенора, автор сообщает, что причиной является то, что данная должность не оставит ему времени для общения с семьей: «Mr Senor, 38, was considered the leading Republican in a field of relatively low profile possible candidates, and has drawn from a growing list of party leaders, including Mayor and Senator of Texas, the chairman of the National Republican Senatorial Committee, who urged him to enter the race. Mr. Senor said that after studying a potential campaign, he concluded that “it just was not the right time for me in my business life and, more importantly, my family life”. He pointed to his two young sons and his work as a founder of an investment firm. “My family would have to endure an absentee father”, he said».
Для создания положительного образа мужа и отца авторы прибегают в описании к таким лексическим единицам и словосочетаниям, как: very good, hard working, honest and intelligent, the best, devoted, humble, God fearing family man; concerned father, a good family man.
В отличие от американских газетных публикаций в российских мало внимания уделяется проблемам семьи. Это может быть обусловлено нестабильностью экономики России на протяжении последних двух десятилетий, что нашло свое отражение в уменьшении рождаемости и количества браков. Следовательно, данные изменения находят отражение в современном публицистическом дискурсе и языковой картине мира.
В российском публицистическом дискурсе было зафиксировано минимальное количество статей, где присутствует образ мужчины – примерного семьянина, заботливого отца. Например, в статье о вновь избранном президенте РФ Д. Медведеве в начале статьи упоминается о его образовании, карьере, в середине репортажа говорится о его семье: «Д. Медведев говорил, что может приготовить салат, мясо или суп, любит плавать и кататься на велосипеде, и старается хотя бы на выходных посвящать больше времени жене и сыну Илье, которому сейчас 12 лет». В статье, описывающей детство Олимпийской чемпионки Е. Исинбаевой, ее отец предстает человеком, заботливым и любящим своих детей. В статье автор приводит слова отца Е. Исинбаевой о том, что первый тренировочный костюм своей дочери он сшил сам.
В российском публицистическом дискурсе присутствует стереотипное представление о женщине как о матери и жене. Так, актриса А. Ковальчук говорит о том, что «для женщины карьера – это, все-таки, дети, семья». В одной из статей, посвященной женщине, рожденной 29 февраля, она рассказывает о своей жизни и в заключении произносит: «Я – счастлива, у меня есть двое детей, муж».
В американской и российской лингвокультурах мужчина в первую очередь представлен в публицистическом дискурсе в соответствии с выполняемой им профессиональной деятельностью. Количество лексических единиц, репрезентирующих мужчину в его семейном статусе, в американском публицистическом дискурс равно количеству лексических единиц, репрезентирующих его в профессиональной сфере, что, безусловно, свидетельствует о повышении значимости мужского семейного статуса в американской лингвокультуре. Ведущим аспектом стереотипа «мужчина» в российской лингвокультуре остается его профессиональная деятельность.
Анализ тематики рекламных сообщений, в которых используются образы мужчины и женщины, позволяет нам выявить желательные для общества гендерные характеристики и предписываемые мужчинам и женщинам роли в сфере труда и семьи.
К основным лингвокультурным сферам рекламного дискурса А. Г. Дульянинов относит:
1) социально-культурную (реклама спектаклей, концертов, фестивалей, массовых зрелищ, музеев, библиотек, экскурсий, турпоездок, путешествий, реклама охраны окружающей среды);
2) учебно-профессиональную (реклама учебных заведений, учебной литературы, учебных предметов и принадлежностей);
3) семейно-бытовую (реклама пищевых и промышленных товаров, бытовой, аудио- и видеотехники, кухонных предметов и принадлежностей, ресторанов, кафе, баров, детских предметов, литературы, реклама, связанная с различными семейными событиями);
4) спортивно-оздоровительную (реклама оздоровительных центров, спортивных комплексов, бассейнов, стадионов, санитарно-гигиенических средств);
5) торгово-коммерческую (реклама банков и банковских услуг, фирм, супермаркетов, торговых центров);
6) бытовую (реклама гостиниц, парикмахерских, различных транспортных услуг).9
В рамках данного исследования приоритетными являются социально-культурная, семейно-бытовая и торгово-коммерческая сферы. Полученные результаты анализа тематики рекламных сообщений, в которых представлены мужская и женская гендерные группы, отражены в таблице 1.
В российском рекламном дискурсе женщина представлена как работница среднего звена. Объективация женской гендерной группы в рекламных сообщениях, демонстрирующих предметы домашнего обихода (стиральные и посудомоечные машины, утюги, кухонная посуда и т. д.), подкрепляет гендерные стереотипы, существующие в русской лингвокультуре, в первую очередь, стереотип «женщины – хранительницы домашнего очага». Рекламные сообщения не репрезентируют женщину как бизнес-леди, постулируя ее неспособность вносить экономический вклад в бюджет семьи, страны. В рекламных сообщениях закреплен стереотип женщины, не зарабатывающей деньги, а тратящей их. В рекламе кредитов банка Uni Credit Bank иконический компонент представляет женщину с покупками, вербальный компонент гласит: Ваши желания в Ваших руках.
Стереотипными мужскими чертами характера являются качества, обычно соотносимые с позициями власти и управления: стремление к лидерству, амбициозность, властность, ответственность, объективность, сила, умение принимать решения, желание быть оригинальным, умение делать бизнес. В креолизованных текстах реклам мужчина выступает как продавец в автомобильном салоне, директор фирмы, банка, офисный работник, режиссер, певец, строитель, бизнесмен и т. д.
Таблица 1