39

выражает специфику неклассической науки. Особенность современной науки проявляется в квантовой механике в положении о зависимости микрообъекта от наблюдателя, что приводит к проблеме скрытых параметров. Аналогично антропологический принцип в релятивистской космологии, состоящий в идее направленности развития Вселенной на появление человека, нуждается в адекватной философской интерпретации. Развитие современной математики,

связанное с возникновением теории нечетких множеств и теории топосов,

представляющее собой переход от изучения фиксированных множеств к размытым процессуальным образованиям, также не укладывается в парадигму новоевропейского мышления, противопоставляющую бытие и мышление как субъектно-объектное отношение. Таким образом, научно-методологическая процедура объективирования, характерная для рационализма классической науки, оказывается недостаточной для адекватного исследования особенностей современной неклассической науки.

§ 2. Попытка дотеоретического синтеза знаний в теософии

Термин “Теософия” происходит от соединения греческих терминов

“теос” – бог и “софия” – мудрость. Если первоначально теософия выступала как тождественная теологии, то позднее теософией “стали называть учения о божестве, исходящие из субъективного мистического опыта и стремящиеся изложить этот опыт в виде связной системы.”1 Подобное широкое понимание теософии позволяет отнести к ней гностицизм, неоплатонизм, каббалу и оккультные учения. Однако более распространенное закрепление этого термина произошло за мистическими учениями ХУ1-ХУ111 вв., стоящими вне церковной христианской традиции, представленными именами Я. Бёме,

Парацельса, Л.К. Сен-Мартена, Э.Сведенборга, Ф. Этингера. В Х1Х веке складывается традиция понимания теософии как синтеза мистического богопознания и рациональной философии.

Таким образом, теософия оформляется в самостоятельное направление,

1 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С.680.

40

выделяясь из эзотерических и оккультных учений, но продолжает тесно соприкасаться с ними. Если теософия как самостоятельное направление складывается в ХIХ веке, то оккультизм, по мнению исследователей, исходит от древнеегипетских и древнеиндийских учений и его предания разделяются на две ветви: западную – египетского происхождения и восточную, индийскую,

доныне культивируемую в Индии и выразившуюся в Европе в теософизме.

Предание западной ветви опирается на Гермеса, Моисея, Орфея, Гомера,

Пифагора и Платона. Секта ессеев устно хранила предания о тайнах, скрытых в книгах Моисея, и это предание стало называться каббалой. В средние века к представителям оккультизма относятся алхимики, астрологи и целый орден тамплиеров-храмовников.

В конце ХVIII и в ХIХ веке сочинения по оккультизму печатаются более открыто и его представители не преследуются церковью. К этому направлению литературы относятся труды: Мартинеса-де-Пасквалли, Клода Сан-Мартена,

Вронского, Фабра д’Оливе, Лун Лука, Лагуриа, Элифаса Леви, Станислава Гвайту, Жозефина Пеладана, Папюса, Ив д’Альведра, Седира, Эрнеста Боска,

Марио Декреспа, Барле. Известно, что Станислав Гвайта основал каббалистический орден розенкрейцеров, а Папюс - “независимую группу эзотерического учения”*. Оккультизм прежде всего обращает внимание на факты необъяснимые с точки зрения точной науки и синтезирует их с особенностями психики человека. Так в поле зрения оккультизма попадает спиритизм, магнетизм, гипнотизм, телепатия, ясновидение и т.д.

Оккультизм, изучая психический мир человека, стремится преодолеть материальный аспект сознания, но не обращается, как это делается в гуманитарных науках, к идеальному аспекту. Поэтому, вводя понятие души,

оккультисты в своем мышлении остаются на дофилософском уровне, а именно,

на уровне анимистического мышления. Последнее обстоятельство позволяет понять, почему оккультно-духовные учения относятся к области гипотез,

находящихся за пределами философии и науки** .

Поскольку в оккультизме широко используются знаки и символы,

41

опосредующие логическое, универсально-понятийное мышление, то их смысл доступен лишь посвященным, а отношение к нему как к тайному превращает оккультизм в эзотеризм. Сплав различных стилей мышления (анимистическое,

поэтическое, знаково-смысловое) становится как сильной, так и слабой стороной оккультизма. Сильная сторона проявилась в попытке синтеза философии, науки и религии, выраженной, в частности, в теософии Е.П.

Блаватской, а слабая – в отсутствии возможности верификации и фальсифицируемости подобного знания. Исторически в новоевропейском мышлении программа декартовского “когито” потеснила оккультные учения,

однако с “крахом” классического рационализма (вторая половина ХIХ века)

активно всплыла на поверхность культуры оккультно-духовная традиция,

выразившаяся в теософии и антропософии.

Теософия Е.П. Блаватской, “отбрасывая “исторические формы религии”,

стремилась объединить различные вероисповедания через раскрытие тождественности сокровенного смысла всех религиозных символов и создать на этой основе род “универсальной религии”, не связанной какой-либо определенной догматикой”.1 К этому можно добавить, что теософия по своему замыслу претендует на синтез не только религий, но также философии и науки.

Учитывая глобальность поставленной проблемы и потребность современной духовной культуры в синтезе ее основных феноменов, вызванную формированием нового мышления на рубеже третьего тысячелетия, сочинения Е.П. Блаватской* представляют интерес для логико-гносеологического и философско-методологического анализа.

Гегель отмечал, ссылаясь на знание древнеиндийских Вед как источника философии и религии Индии, их существенную тождественность. “Индусская философия движется в рамках религии, подобно тому, как схоластическая философия двигалась в рамках христианской догматики, клала в основание и имела своей предпосылкой церковную веру.”2 В индийской философии, в

1Философский энциклопедический словарь. С.680-681.

2Г.В.Ф. Гегель. Лекции по истории философии. Книга 1 СПб 1993. С.167.

42

отличие от европейской, содержатся черты, существенно сближающие ее с мифологией и религией. Это относится, например, к представлению о единой всеобщей субстанции, из которой все возникает, а вершиной человеческого сознания является отождествление с нею. При этом подобное слияние достигается “в религии посредством благочестия, жертвоприношения и строгих постов, а в философии посредством углубления в чистую мысль”.1

Согласно Гегелю, у восточных народов существуют индивидуальные образы: такие, как Брама, Вишну, Шива, но в условиях недостатка свободы их индивидуальность очерчена нечетко. Поэтому образы, которые европейское мышление воспринимает как индивидуальные, в мировоззрении Востока расплываются и разрастаются.

Можно полагать, что подобные мировоззренческие особенности общих представлений, позволяющие Гегелю назвать их “философемами”,

обусловлены спецификой организации общественной жизни. Родоплеменные отношения, сохраняемые в условиях восточных цивилизаций в большей мере,

чем в античности, делали несвободным индивидуума от власти общины.

Способы воздействия и управления индивидом в общине закрепляются традициями и обычаями, которые, выражаясь в культах, анимизируются. При этом иерархия анимизированных образов обусловлена и закреплена иерархией управления общинной жизнью в условиях восточных цивилизаций, основанных на азиатском способе производства.

Гегель показал, что в индийской философии главным является рассмотрение “становления для себя души в абстрактнейшей форме”, это можно было бы “назвать интеллектуальной субстанциальностью; но здесь налицо не единство духа и природы, а как раз противоположное этому”.2

Если интеллектуальная субстанциональность представляет собой цель для философствования в Индии, то для европейца она выступает началом философствования, противоположным рефлексии. Таким образом,

1Гегель Г.Ф. Лекции по истории философии. Кн. 1. СПб. 1993. С.167.

2Гегель Г.Ф. Лекции по истории философии. Кн. 1. СПб. 1993. С.181.

43

интеллектуальная субстанциальность в индийской философии противостоит особенному и не становится моментом саморазвивающейся познавательной системы мышления. Иначе говоря, она сама не становится предметом рефлексивного познания, снимающего ее в предметной истинности. Отсутствие рефлексивности обусловливает специфику восточной философии и основанных на ней эзотерических учений, состоящую в конструировании иерархической системы анимизированных образов. Рассмотрим это на примере учения,

изложенного в “Тайной доктрине” Е.П. Блаватской.1 В книге приводятся основные положения, на которых основывается “Тайная доктрина”: “1)

АБСОЛЮТНОСТЬ: Парабраман ведантистов или Единая Реальность, “Сат”,

являющаяся, по словам Гегеля, Абсолютным Бытием и Не-Бытием одновременно.2) Первый Логос: Безличный, и в философии – Логос Непроявленный, предтеча Проявленного. Это есть “Первопричина”, “Бессознательное” европейских пантеистов. 3) Второй Логос: Дух-Материя,

Жизнь, “Всемирный Дух”, Пуруша и Пракрити.4) Третий Логос: Космическая Мысле-основа, Махат или Разум, Космическая Всемирная Душа; Космический Нумен Материи, основа разумных проявлений Природы и в Природе, также называемый Маха-Буддхи.”2

В этом перечне оснований “Тайной доктрины” содержится некое единство (если его выразить на языке европейской философии): материального,

духовного и идеального. Можно полагать, что единство духовного и идеального обусловлено спецификой специальной организации восточных цивилизаций, состоящей в том, что государственный и нравственный, т.е.

родоплеменной, способы управления органично слиты воедино. В отличие от восточных цивилизаций, в античном мире резкое противопоставление государственности родоплеменному строю проявилось и в противопоставлении идеального духовному, как анимистическим культам племенных богов.

Анимизирование же идеального в древнегреческой философии, в отличие от

1См.: Е.П. Блаватская. Тайная доктрина.: Синтез науки, религии, философии. Т.1. Космогенезис. Л., 1991. Т. 2. Антропогенезис. Л., 1991.

2Е.П. Блаватская. Тайная доктрина. Т.1. Ч.1. Космическая эволюция. С.51.

44

восточной, противопоставлено и отделено от анимизированных чувственно-

наглядных образов природы натурфилософии, что и выразилось в “удвоении мира” в философии Платона.

В традицию древнегреческой философской мысли закладывается, с

открытием идеального, идея закона, в то время как на Востоке мышление,

объединяя духовное и идеальное, анимизирует их единство как деятельность духа, которое подчиняется закону как логосу. Е.П. Блаватская отмечает: “Проявленная Вселенная исполнена двойственности, которая является как бы самой сутью ее Проявленного Существования. Но именно как противоположные полюсы Субъекта и Объекта, Духа и Материи, являются только аспектами Единства, в котором они синтезированы, так и в Проявленной Вселенной имеется “то”, что связывает Дух с Материей, Субъект с Объектом.

Это нечто, неизвестное пока умозрению Запада, называется оккультистами Фохатом. Это есть “мост”, посредством которого Идеи,

существующие в Божественной Мысли, запечатлеваются на Космической Субстанции, как Законы Природы. Фохат, таким образом, является динамической энергией космической Мысле-основы. Рассматривая же его с другой стороны, он – разумный посредник, руководящая сила всех проявлений,

Божественная Мысль, переданная и проявленная Дхиан-Коганами,

Строителями видимого Мира. Так от Духа или Космической Мысле-основы происходит наше Сознание, от Космической Субстанции те несколько проводников, в которых сознание это индивидуализируется и достигает до самосознания – или размышляющего – сознания. Между тем, как Фохат, в его различных проявлениях, является таинственным звеном между Разумом и Материей, животворящим принципом, электризующим каждый атом к жизни”.1

В приведенном отрывке просматривается то, что Фохатом обозначается интуитивное представление о закономерной направленности развития материи к возникновению сознания. И эта направленность персонифицирована в некотором образе, который анимизирован в реальность. Дальнейшее

1 Е.П. Блаватская. Тайная доктрина. Т.1. Ч.1. С.50-51.

45

построение и содержание “Тайной доктрины” последовательно вытекает из этих основополагающих попыток и приводит к представлению об иерархическом строении “Духа – Материи”. Подобное построение,

представляющее собой особую форму умозрительного знания,

разрабатываемого многими поколениями мыслителей – созерцателей Востока,

представляет собой преднаучную и предфилософскую интуитивно-

метафорическую систему знания. Логика этой системы относится к строению, а

не к обоснованию ее положений, что не позволяет квалифицировать ее в качестве научной, а отсутствие ее саморефлексивности – в качестве философской. Рассмотрим более подробно развитие содержания “Тайной доктрины”.

Первая тайна состоит в положении о космическом ритме Бытия и Небытия, в которых Вселенная вечна. Она периодична в непрестанном появлении и исчезновении миров, и вечна в целом.1

Вторая тайна отвечает на вопрос о длительности этих периодов и импульсе повторного рождения Космоса из Небытия. «“Когда все сущее растворилось в Небытии, все же остается существовать нечто нерушимое. Это Великий Космический Принцип, беспричинная Причина Небытия, которая после Маха Пралайи (Великой Вечности Небытия – авт.) вызовет новые появления Вселенной, так же, как после потухания огня, после его растворении в Небытии останется “принцип огня”»,2 который делает возможным повторное появление огня, вызывание его к бытию. Этому положению в европейском мышлении соответствует некий синтез божественного принципа и закона. Ему дано наименование “Парабраман”, это то, что лежит по ту сторону Брамана – Космоса. В религии “Парабраман” как представление персонифицирован в идею “Единого Бога” – Творца Земли и Неба. Подобной процедурой анимизирования исходное понятие Единого или Абсолюта было низведено до

“Бога-личности”, до “Властелина Вселенной”, который обладает определенным

1См. Космические легенды Востока. М., 1992. С.9-14.

2Там же. С. 15.

46

характером, принимает дары. Однако в древних легендах Востока такого “Бога” нет.

Третья тайна эзотерического учения отвечает на вопрос: каким образом рождается Космос после Маха Пралайи, возникает ли он сам собой без посторонней помощи или его кто-то создает? Первой к Бытию возникает Первопричина Космоса, Великая Божественная Сущность, именуемая Логос.

Он представляет собой “слово, раздающееся из безмолвия. Это вибрации или движения божественной энергии, которая является одновременно и светом, ибо Свет есть движение материи. Этот Свет означает также Божественную Мысль,

которая дает начало длиннейшему периоду созидания Вселенной”.1 Логос выступает “Творцом Вселенной” в смысле зодчего, ему подчинены сонмы строителей, которые строят все формы по этим идеям Логоса как мирового Разума. Древнее учение повествует о том, что Вселенная после Пралайи строится медленно, в течение многих сотен миллионов лет. В теософском учении анимистические духовные сущности, они же – законы строительства,

направляют эволюцию Вселенной.

Четвертая тайна раскрывает содержание Космической Материи, из которой создаются миры. Первичным “сырьем” космической материи является Пракосмическая субстанция, направленная и называемая Мула-Пракрити, т.е.

Корень-Материя. Из нее создаются все виды материи от тончайшей до самой грубой. Легенды различают семь состояний космической Духо - Материи,

подобно тому, как пар, вода и лед являются состояниями вещества. Из них лишь известная как самая низшая и грубая видима физическим глазом: это материя физического мира.

Атомы первого, самого тонкого состояния Духо – Материи вихревым движением с огромной скоростью “просверливают дыры” внутри Пракосмической субстанции. Это – вихри жизни, облеченные в тончайшую оболочку, как “пустоты”, заполненные энергией Логоса. Субстанции первичных атомов образуют Духо - Материю высочайшей сферы, называемой

1 См. Космические легенды Востока. М., 1992. С. 18.

48

называемые Духи Природы”1. Например, наша планета состоит из трех миров:

физическая часть (Мир Плотный), тонкая часть (Мир Чувств, Желаний,

Эмоций) и мир мысли (Мир Огненный). Человечество живет в трех мирах, и

когда оно закончит свою эволюцию на Земле, то перейдет на другую планету в качестве сверхчеловечества, при этом наше животное царство начнет человеческую жизнь, а растительное - животную.

Седьмая тайна раскрывает историю возникновения планеты Земля .

Новая туманность, из которой возникла Земля, захватила собой старую планету

(Луну) и при высокой температуре вода и летучие вещества старой планеты перешли в газообразном состоянии на планету Земля. Эволюция планеты Венеры на одну ступень впереди Земли, и среднее население Венеры приближается к уровню адептов. Поэтому “на помощь обитателям планеты Земля при ее начале пришли адепты Венеры в качестве Владык, Ману, Будд и других великих вождей эволюции.”2

В легендах Земля сравнивается с большим животным, имеющим свою особую жизнь, а следовательно, свое сознание или проявление духа.

Закон рождения, роста и разрушения всего в Космосе, от Солнца и до светляка, ползающего в траве, един. Существует непрерывная работа совершенствования с каждым новым проявлением, но Субстанция – Материя и Силы одни и те же.3

Как видим, в эзотерической картине генезиса мироздания содержится как предпосылки образы, составившие в дальнейшем основание науки, искусства,

религии и философии. И хотя анимизм в этом эзотерическом учении представлен в классической форме, его невозможно средствами теософии отделить от иных образов, анимизированных наряду с представлением о духах.

Выявление анимизма как специального типа мышления происходит тогда,

когда дух, будучи направленным на самого себя, узнает себя в качестве духа и

1Там же. С. 29.

2См. Космические легенды Востока. М., 1992. С. 37

3См. Космические легенды Востока. М., 1992. С. 38

49

отличает от иных образов, в которых он себя в этом качестве не узнает. К числу таких образов относится Материя и закон – Логос. И если теософское мышление не разъединяет и не противопоставляет материю и дух как различное, то зрелые формы религии и философии производят это противопоставление.

Дух, выступающий значением, приписанным материи как знаку (или смыслом символа), поляризует единый анимизированный образ на два компонента, не существующих друг без друга и, вместе с тем, приводящих к постановке вопроса об их соотношении: первичности и вторичности. Однако такая постановка вопроса возможна лишь для образов идеальных, полученных вследствие рефлексии над анимистическими образами. Это во-первых, а во-

вторых, идеальные образы как продукт рефлексии над анимистическими познаются - отличные друг от друга и, следовательно, по отдельности могут быть анимизированы в качестве основных и первичных: материи

(материализм), духа (идеализм).

Однако в теософском мышлении, основанном на анимизме, эти образы сосуществуют в качестве грубой и тонкой материи. Гносеологическим основанием такого сосуществования является то, что анимистическое мышление и сходно с предметно-практическим своей включенностью в реальность, и отличается от него стремлением помимо частей охватить целое и помимо явлений – сущность. Теософия выступает высшей формой собственно анимистического мышления, внутри которого очевидным становится “раскол” и дифференциация. Последующие формы развития духовной культуры несут в себе лишь превращенные формы анимизма, названные нами анимизированием.

И хотя на основе духовности, условности и буквальности образов преодолевается анимизм как способ человеческого мышления соответственно в религии, искусстве, науке, все же наиболее последовательно и эффективно это реализуется в философии в результате саморефлексии.

50

Уникальность сплава предпосылок различных форм сознания в теософии1

раскрывается в приводимых Е.П. Блаватской выдержках из частных комментариев. В них говорится о том, что первоначальное Бытие, после Махапралайи, следующей после каждого Века Брамы, есть “СОЗНАТЕЛЬНОЕ ДУХОВНОЕ СВОЙСТВО”. “В Проявленных мирах (Солнечной Системы) оно,

всвоей Объективной субъективности подобно облаку Божественного Дыхания для глаза ясновидца в состоянии экстаза. Исходя из Лайа, оно распространяется в Беспредельности наподобие бесцветного, духовного флюида. Оно находится на Седьмом Плане и в своем Седьмом Состоянии в нашем Планетном Мире.

Для НАШЕГО духовного зрения оно является Субстанцией. Оно не может быть названо так человеком в его Бодрствующем Состоянии; потому

всвоем неведении они назвали это –“БОГ-ДУХ”.

Субстанция эта существует везде и образует первый Упадхи

(Основание), на котором наш мир (Солнечная Система) построен. Вне последнего она находится в своей девственной чистоте только между

(Солнечными Системами или) Звездами Вселенной, Мирами, уже оформленными или же формирующимися. Те же, которые еще в Лайя,

покоятся пока в лоне ее. Так как субстанция эта иного рода, нежели известная на Земле, то и обитатели последней, видя ЧЕРЕЗ НЕЕ, думают в иллюзии и невежестве своем, что Пространство пусто. Но во всей Беспредельной Вселенной не существует пустого Пространства и в толщину пальца

(ангула)…”.2

Далее раскрывается строение Материи или Субстанции, которая

“семерична внутри нашего Мира” и за его пределами, и каждое ее состояние подразделяется на семь степеней плотности. Характеристика этих состояний любопытна возможностью проведения аналогий с состояниями вещества по

1См.: Назиров А.Э. Эволюционные взгляды в теософии//Взаимодействие науки, философии и богословия в формировании идей эволюции в природе и обществе. СПб. 1999.

2См. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. Т.1. Ч.1. С.350-351.

51

данным современной космологии: от вакуума через космологическую сингулярность, рождение четырех физических взаимодействий и последующей эволюции на атомно-молекулярной основе. Вместе с тем, теософские конструкции материальной организации содержат и условность образных сравнений, характерных для искусства, и духовные характеристики,

свойственные религиозному миросозерцанию. Иначе говоря, в теософии названные особенности выступают предпосылками науки, искусства и религии.

Вычленение же этих признаков в качестве предпосылок, т. е. рефлексия над признаками, есть сама основа возникновения философского мышления, суть которого при его возникновении заключается в ответе на вопрос: как возможно мышление, соответственно, в науке, искусстве, религии, отличающееся от анимистического мышления* Теософия, будучи не расчлененной, не дифференцированной по признакам, легшим в основание последующей духовной культуры, воспринимается Е.П. Блаватской как синтез философии,

науки и религии. Однако нельзя синтезировать то, что не расчленено, и

следовательно, не достигло развитых форм своего проявления. Вместе с тем,

синтез этих форм духовной культуры, выявляющий их основание, предполагает достижение ими такого зрелого состояния, при которых сами основания,

преобразуясь, окажутся способными к объединению. Ведущая роль философии в этом процессе будет состоять не в том, что она выработает внутри себя и предложит некую единую абстрактную систему, могущую выступить основанием синтеза, а в том, что она вскроет конкретные условия, при которых возможны различные формы духовной культуры с их специфическим мышлением, составляющим основание для их единства. .

Теософия различает два взгляда на мир: как на абсолютный (неизменный и единый в существовании) и как на относительный (изменчивый и многообразный). Рассмотрение мира в качестве относительного, в отличие от рассмотрения его в качестве абсолютного, представляет собой «иллюзию».

Анимизм выступает формой наделения мира образами сознания, при которой

52

они не осознаются в качестве образов. Однако традиционное понимание анимизма, идущее от Э. Тайлора, связано с противопоставлением образов природы образам духов. Отношения между ними развивается в отношения между образами материи и сознания, при отсутствии рефлексии над теми и другими в качестве образов мышления.

Трудность философского анализа основ теософского учения состоит в том, что признаки основных образов выводят их за “пределы” собственно философского мышления, существенно опирающегося на гносеологический аспект рассмотрения. В сложившейся традиции философского исследования,

если идеальным образам, происхождение которых раскрывается средствами гносеологического анализа, приписываются признаки, например, ценности или существования, которые выходят за пределы гносеологического аспекта, то они относятся, соответственно, к аспектам аксиологическому и онтологическому.

Однако приписывание признака существования образу в философском мышлении сохраняет этот образ как элемент мыслящего субъекта, а в теософском мышлении образ выводится за пределы субъекта. Иначе говоря,

если в философии духовность (ценность) и существование находятся за пределами гносеологического аспекта мышления (в аксиологическом и онтологическом аспектах), то в теософии – за пределами самого мышления.

Такой тип мышления является анимизирующим и приводящим к представлению об интеллектуальной субстанциональности, помимо интеллектуальности субъективной. По этой причине, сложившихся в современной философии традиций рассмотрения проблемы в онтологическом,

гносеологическом и аксиологическом аспектах недостаточно для исследования теософских учений.

Анализ теософии показал, что в ее содержании сохраняются не только риторические фигуры и поэтические метафоры, но и анимистические образы,

преодоленные в европейской традиции философствования, сформированной Платоном и Аристотелем. Вместе с тем, исследование мистических учений Востока способствует расширению концептуального аппарата и логико-