2.3. Правовая ценность российской Конституции

«Конституция есть выражение основных юридических ценностей, таких как права и свободы человека; верховенство права; справедливость и равенство; демократическое, федеративное, правовое и социальное государство; разделение властей, парламентаризм; правовая экономика… Конституция позволяет стране находиться на столбовом пути всемирной истории, а не на ее задворках»¹⁸¹. Вряд ли найдется тот, кто попытается оспорить мнение о Конституции России, высказанное Председателем Конституционного Суда Российской Федерации В.Д. Зорькиным. Однако при более пристальном рассмотрении выясняется, что в реальности ценность Конституции в современной России подвергается существенной девальвации.

– В 2004 году День Конституции – 12 декабря утратил статус государственного праздника и стал памятной датой, значимой для достаточно узкого круга представителей юридической общественности (скажите, когда отмечается День танкиста, День строителя, День железнодорожника? Лично я затрудняюсь ответить. Думаю, что с подобным же затруднением рядовой гражданин столкнется при ответе на вопрос о том, когда отмечается День конституции)¹⁸²;

– В 2000 году Конституция была исключена из числа официальных символов президентской власти. За сутки до своей инаугурации, назначенной на 7 мая 2000 г., исполняющий обязанности Президента РФ Владимир Путин отменил Указ Президента РФ № 1138 от 05.08.1996 «Об официальных символах президентской власти и их использовании при вступлении в должность вновь избранного Президента Российской Федерации». Специальный экземпляр текста Конституции был лишен официального статуса символа президентской власти. В настоящий период такими символами являются Штандарт и Знак Президента;

– По статистике, с полным текстом Основного закона страны знаком только каждый десятый россиянин. Каждый третий российский гражданин, по данным ВЦИОМ, не только не читал Основной закон, но и не помнит, что ныне действующая Конституция России принималась в 1993 г. по итогам всенародного референдума;

– Современная российская Конституция в значительной степени утратила содержательную жесткость. В настоящий период ее изменение представляет собой сугубо техническую проблему¹⁸³.

В.Д. Зорькин дает своеобразное определение Конституции в качестве «закодированного правовым языком государства»¹⁸⁴. Лично мне не хотелось бы ощущать себя гражданином «закодированного», не важно каким способом государства, поскольку конституционная демократия – это, прежде всего, осознаваемая свобода и взаимная ответственность власти и личности. Не может не вызывать обоснованных опасений то, что в современной России, как и на предшествующих этапах ее развития, «конституционным кодом», а значит и «закодированным» при его помощи государством, можно достаточно свободно манипулировать. К каким трагическим последствиям произвольные манипуляции с разного рода «кодировками» могут привести, свидетельствует недавняя трагедия на подводной лодке «Нерпа», когда (как свидетельствует официальная версия следствия) матросом была случайно запущена гибельная для жизни людей система экстренного пожаротушения¹⁸⁵.

Перечисленные факторы свидетельствуют, прежде всего, о снижении ценности Конституции в качестве юридической формы позитивного права. Конституция как юридический текст все чаще воспринимается не как нормативно‑правовой акт прямого действия, оказывающий реальное регулятивно‑охранительное воздействие на общественные отношения, а как документ доктринального характера, включающий по большей мере не поведенческие, а специализированные нормы (принципы, цели, ценности). Опять же лично для меня, это не является свидетельством утраты Конституцией ценности как таковой, а наглядно демонстрирует лишь «дефетишизацию» и «десакрализацию» текста Основного закона, который, переставая восприниматься в качестве всеисцеляющей панацеи и непререкаемой догмы, вместе с тем, сохраняет свойства идейно‑правового основания демократического политического режима.

Конституция не священное писание, а документ, созданный конкретными людьми в достаточно сложной социально‑политической ситуации и содержащий немало внутренних противоречий. Соответственно, и Президент государства и члены Конституционного Суда – это не жрецы, служащие Конституции подобно тотемному символу и обладающие сверхъестественными возможностями общения с лишь им доступным «конституционным духом», а работающие на определенных должностях чиновники, наделенные в силу своего должностного положения компетенциями, позволяющими осуществлять специфическую правотворческую, правоинтерпретационную и правоприменительную деятельность в конституционной сфере.

Подобное восприятие Конституции означает, что заложенные в ней положения приобретают действенный характер только в том случае, если ими руководствуются люди, относящие себя не к подданным, а к гражданам государства, для которых свобода и право перестают быть не имеющими реального субъективного значения абстракциями. Когда эти люди начинают объединяться и отстаивать свои права и свободы посредством средств и технологий, закрепленных в Конституции, то это свидетельствует о том, что в стране постепенно складываются условия для формирования реального конституционализма.

К таким условиям можно отнести свободу слова, собраний, митингов и шествий, существование легальной оппозиции, многообразие форм собственности и хозяйственных укладов, признание приоритета международного права по отношению к национальному законодательству, возможность защиты прав и свобод человека и гражданина в межгосударственных органах в случаях, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

Конечно, свободных людей, сверяющих свои слова и поступки не с УКАЗаниями различного рода «верхов», а непосредственно с Конституцией (в этом смысле действительно оказывающей прямое правовое воздействие) во все времена (и нынешний период не исключение) в России было меньше, чем тех, кто во имя личного спокойствия, удобства и безопасности предпочитал занимать соглашательскую позицию. Вышеперечисленные условия реального конституционализма существуют в современной России в ограниченном объеме и зачастую подвергаются существенным ограничениям со стороны государственной администрации. Однако уже сам факт их существования является свидетельством того, что Конституция не утратила своей ценности в глазах тех, кто готов сверять свою жизнь с ее положениями и руководствоваться ее принципами и ценностями в своей повседневной жизнедеятельности. Хочется верить, что число таких людей в России возрастает.

Конституция – это не «закодированное правом государство», а Гимн правового государства. Можно менять слова, но нельзя изменить суть, можно заставить выучить и петь, но нельзя заставить верить. Конституция не изменяет государство и граждан, просто ее наличие необходимо для того, чтобы граждане поверили в то, что они могут изменить собственную жизнь и жизнь своего государства. Именно в этом для меня как гражданина основная ценность Конституции.