14.3. Судебно-психиатрическое значение психогенных расстройств

Вопросы вменяемости — способности осознавать фактиче­ский характер и общественную опасность своих действий или руководить ими — вопреки сложности и разнообразию клини­ческой картины психогенных расстройств решаются относи­тельно просто. В случаях, когда установлены невротические расстройства в любом варианте, можно с уверенностью утверж­дать, что такие лица могли регулировать свое поведение, пони­мали противоправность и наказуемость поступка и могут нести ответственность по закону.

Констатация психогенного расстройства психотического уровня (истероформного или эндоформного) приводит к необ­ходимости выяснить время начала заболевания. Следует всегда помнить, что вменяемость относится только к моменту противоправного действия. Поэтому, если имеются убедительные данные о том, что болезненное расстройство психогенного ха­рактера началось до преступления и последнее совершено в пе­риод болезни, то правомерен вывод о невменяемости. В таких случаях речь идет о той позиции медицинского критерия невме­няемости, который означает «временное расстройство психики». Эта оценка обусловлена временным, обратимым характером психогенного расстройства, а его глубина — психотический уровень поражения — позволяет считать, что подэкспертный не мог осознавать фактический характер и общественную опас­ность своих действий и руководить ими.

Для убедительного обоснования диагноза и экспертного решения необходимы подробные сведения об особенностях состояния лица перед и во время преступления, изменениях в его поведении, настроении, данные о психической травме или необычных стрессовых событиях, которые предшествуют измене­ниям в состоянии обвиняемого. Такие сведения должны быть получены в процессе следствия, изложены в протоколах допро­сов, в приобщенных к делу различных медицинских документах (если обвиняемый помещался в психиатрические учреждения, совершал попытки самоубийства и проч.). Анализ добытых на предварительном следствии данных в сочетании с психиатриче­ским обследованием позволит дать объективное обоснованное заключение о психическом состоянии обвиняемого в момент деликта.

В случаях, когда начало заболевания относится к периоду следствия или оно возникло уже в суде, а данных о наличии ка­ких-либо расстройств психики до и во время совершения пре­ступления нет, и обвиняемый был практически психически здоров, тогда обычно высказывается заключение об ответствен­ности такого лица.

Вместе с тем, наличие у него в период экспертизы болез­ненных расстройств психики позволяет рекомендовать лечение в психиатрической больнице до выздоровления. В этих случаях эксперты действуют в соответствии со ст.81 УК РФ. Наличие временного расстройства психики у такого обследуемого ли­шает его возможности осознавать свои действия и руководить ими и не позволяет выполнять свои права и обязанности в судебно-следственных действиях. Поэтому он должен быть на­правлен на лечение с тем, чтобы после выздоровления процессу­альные действия могли возобновиться.

Необходимость установления времени начала и, в ряде слу­чаев, конца психогенного расстройства возникает, когда надо оценить способность обвиняемого давать показания, участво­вать в предварительном следствии. Дело в том, что многие больные с психогенными расстройствами, находясь в болезнен­ном состоянии, могут давать неправильные показания. Так, больные с параноидным психогенным расстройством могут по болезненным мотивам оговорить своего мнимого врага, с депрессией — склонны к самооговорам и легко соглашаются с любым обвинением. В целом их показания могут искажать дей­ствительные события, и их доказательное значение весьма сомнительно. Поэтому перед экспертами нередко ставится вопрос о психическом состоянии обвиняемых в период предварительного следствия, о том, могли ли они правильно воспринимать об­стоятельства дела и давать о них правильные показания. В практике, к сожалению, этот вопрос ставится неверно — следо­ватели спрашивают о том, как относиться к показаниям, кото­рые обвиняемые дали, находясь в болезненном состоянии. Пра­вильна первая формулировка вопроса, хотя она совпадает с во­просами относительно свидетелей и потерпевших.

В тех случаях, когда удается точно установить временные границы психогенного расстройства, эксперты вправе в своем заключении указывать период болезни, отмечая, что в этот пе­риод больной не мог правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показа­ния.

Аналогичные вопросы возникают при диагностировании психогенного расстройства у потерпевших (у свидетелей разви­тие реактивного психоза встречается крайне редко). В этих слу­чаях чаще всего на экспертизу направляются потерпевшие по сексуальным делам. У многих из них возникает синдром травмы изнасилования. Решение экспертных вопросов зависит от глу­бины имеющихся расстройств и прогноза дальнейшего течения заболевания. Обычно показания, данные в первые дни и даже часы после психической травмы, адекватно отражают ситуа­цию. Синдром травмы изнасилования обычно развивается спус­тя некоторое время и, учитывая склонность к ухудшению со­стояния при воспоминаниях о психической травме, с риском совершения самоубийства и других тяжких последствий, реко­мендуется не привлекать таких потерпевших к последующим судебно-следственным действиям. Заключение может выглядеть так: непосредственно после события обследуемая могла пра­вильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания. В связи с развитием у нее психогенного расстройства, отличающегося склонностью к рецидивированию, ее участие в судебно-следственных дей­ствиях нецелесообразно.

Особенности психических расстройств у потерпевших с признаками синдрома травмы изнасилования влекут необходи­мость особой щадящей тактики в отношении них во время следственных и судебных действий. По возможности опросы долж­ны быть однократными, с фиксацией вопросов и ответов. Неко­торые интимные детали происшедшего предпочтительнее выяс­нять следователям-женщинам. Повторные допросы и «копание» в деталях, особенно по истечении большого отрезка времени, приводят к ухудшению психического состояния, даже могут спровоцировать попытку самоубийства.