7.2. Психологический портрет и техника его составления

Действующее уголовно-процессуальное законодательство, существующие нормативные документы непосредственно не регламентируют деятельность по составлению психологических портретов и их использованию в правоохранительной деятельности. Однако юридическая практика все чаще стала пользоваться этим действием в трудных случаях раскрытия и расследования преступлений. За последние 20 лет имелся ряд прецедентов, когда с помощью психологического портрета удавалось раскрыть сложные «висячие» уголовные дела, серийные преступления, получившие широкий резонанс.

Психологический портрет и его использование не служат доказательствами по делу, но могут успешно применяться при поиске доказательств, а также осуществлении оперативных и следственных действий по изобличению виновных. В условиях неочевидности с помощью его можно уточнить круг подозреваемых, сузить его, выдвинуть версии и осуществить проверку тех из них, которые возникают только при использовании психологического портрета.

Обыск может быть эффективным, когда верно понимаешь психологию обыскиваемого. Разработка версий без составления психологического портрета также чревата неудачами.

Использование психологического портрета оправдывает себя и при решении оперативно-служебных и служебно-боевых задач профилактики, исполнения наказания, борьбы с террористами и др. Знание технологии разработки психологического портрета может быть использовано и при психологическом анализе личности подсудимого и других лиц в ходе судебного разбирательства, а также элементов субъективной стороны состава преступления. Так, составление психологического портрета жертвы может быть полезным для решения вопроса о виктимности, а также конкретных проблем следствия – поиска лица, совершившего преступление, квалификации его деяния, определения степени вины, дифференциации наказания, принятия профилактических мер. Обобщение психологических портретов жертв серийных преступлений может облегчить розыск и задержание преступника.

Было бы ошибкой отказываться от разработки и использования психологического портрета, обосновывая это сложностью его составления и недостаточной подготовленностью юриста. Конечно, тут нужны психологические знания, умения и навыки. Опытные сотрудники овладевают ими за долгие годы юридической практики и составляют представление о психологии интересующих их лиц, не называя это психологическим портретом. Но сегодня все работники правоохранительных органов должны усвоить психологические знания и овладеть приемами составления психологического портрета, воплощающими богатый практический опыт и результаты научных разработок.

Прием профессионально заинтересованного составления психологического портрета. Составление психологического портрета – не простое описание, содержащее некоторые психологические характеристики. Психологический портрет составлен профессионально, если он отвечает целям и решаемой юристом задаче. Это не только общий и криминальный интерес, но всегда и прагматичный – для розыска, для раскрытия и расследования преступления и т. д. Этой цели подчиняется и решение вопроса о том, что изучать, в каком объеме, как.

Правило избирательности при составлении психологического портрета ориентирует на предварительное уточнение и выбор психологических характеристик лица, представляющего профессиональный интерес для юриста.

Правило достаточности исходит из того, что перечень психологических особенностей личности практически беспределен. В русском языке имеется около 27 000 слов, обозначающих разные оттенки только одного понятия характера. Поэтому сразу надо исходить из некоторого минимума и тех возможностей, которыми реально располагает рядовой работник правоохранительного органа. Вместе с тем этот минимум оправдает надежды, если он будет достаточен для целевой оценки психологии изучаемого лица, т. е. нужна минимальная достаточность. Так, личность совершившего преступление обладает особенностями психического склада, выступающими внутренними предпосылками антиобщественного поведения. Они неодинаковы у лиц, совершивших различные преступления, и это следует учесть при составлении психологического портрета, пытаться понять эти особенности. Кроме того, изучение личности во многом определяется ее правовым положением: как свидетеля, объекта профилактики, субъекта преступного деяния, посткриминального поведения, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, отбывающего наказание и др. Каждому случаю соответствуют свои задачи психологического изучения и особенности составления психологического портрета.

Прием структуризации психологического портрета. В сознании сохраняется вопрос: что же конкретно изучать, чтобы это было и избирательно, и достаточно, и целостно? Алгоритм составления портрета задается приемом структуризации.

Правило ориентации на общую структуру личности рекомендует при определении структурных компонентов составляемого психологического портрета исходить из теории личности в психологии.

В исследованиях известного отечественного психолога А. А. Бодалева установлен, в частности, факт восприятия человека человеком на основе всегда имеющейся, но не осознаваемой индивидуальной «теории личности». Подросток, взрослый, старик, мужчина, женщина, психолог, инженер, педагог и др. после контакта с одними и теми же людьми будут давать разные психологические портреты, но у каждого он будет неким типичным набором качеств.

Юристу же надо действовать компетентно, а поэтому использовать рекомендуемую психологией структуру основных свойств личности:

1) направленность (целемотивационные качества, система побуждений – целей, мотивов, потребностей, интересов, взглядов на жизнь и пр.);

2) характер (морально-психологический облик, социально-психо­логические ценности, определяющие отношение к жизни, труду, людям, самому себе);

3) деловые качества (интеллект, внимательность, память, целеустремленность, настойчивость, упорство, организованность, активность, самостоятельность, самообладание и др.);

4) подготовленность (образованность, профессия, опытность, житейский опыт и мудрость);

5) темперамент (уравновешенность, скорость реакции, эмоциональность, устойчивость и др.).

При составлении психологического портрета особого внимания заслуживают первые два свойства, а остальные – по необходимости. На практике порой поступают наоборот либо ограничиваются определением только характерологических особенностей, что не позволяет понять главные особенности внутреннего мира личности, его подлинный психологический облик.

После ответа на вопрос «что изучать?» уточняется, какие именно качества направленности и характера (морально-психологические) заслуживают изучения, а потом приступают к их содержательному определению.

Правило юридически значимой типизации рекомендует для уяснения содержательных особенностей качеств и специфики внутреннего мира ориентироваться на типологические особенности лиц, с которыми юристу приходилось иметь дело. Так, определенными психологическими особенностями обладают люди, принадлежащие к разным возрастным, профессиональным, национальным группам, занимающим известное уголовно-правовое положение (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель и др.), к разным типам личности (например, сангвиник, холерик, флегматик, меланхолик). Имея дело с новым конкретным лицом и обладая исходными анкетными данными о нем, можно предположить наличие у него некоторых типологических психологических особенностей. Это может быть исходной версией о его психологии, с которой можно начать работу, а в последующем уточнить ее.

Правило индивидуализации рекомендует, опираясь на исходную версию о типологических особенностях, не ограничиваться ею, а постоянно конкретизировать, постепенно, по мере углубления знакомства с лицом, используя собираемую психологическую информацию. Возможно даже, что, столкнувшись с совсем нетипичной личностью, от исходной версии придется отказаться вообще, но это не надо драматизировать, так как таков распространенный вариант развития событий в любой работе.

Правило изучения правовой компетентности и криминального опыта личности выделяет наиболее интересную для юриста часть психологического портрета. Важно понять уровень и особенности правовой психологии изучаемого лица, его отношение к праву, правоохранительным органам, преступности и преступникам, степень знакомства с криминальным миром и культурой, имеемые судимости, их психологические причины и самооценку личности.Так, по результатам капитальных исследований криминальной сущности личности преступников, юридический психолог А. Н. Пастушеня выделил шесть типов психологической готовности субъекта к совершению преступного деяния или поддержания такой готовности при систематическом осуществлении преступной деятельности.

Первый тип характеризуется тем, что готовность к совершению преступного деяния обусловливается наличием определенной криминальной потребности, предметом которой является не только получаемый результат, но и в значительной мере (а порой в определяющей) сами преступные действия – процесс их совершения. Данная потребность (криминальное влечение) может актуализироваться независимо от внешних условий и побуждать поиск объекта возможностей для совершения преступного посягательства. Такая потребность может также проявляться при стечении обстоятельств, выступающих поводом, случайно возникшей благоприятной возможностью совершения преступных действий. Криминальное влечение нередко приобретает в поведении человека доминирующий характер над иными его стремлениями. Труднопреодолимое влечение такого рода подставляет психическую аномалию, относимую к патологии влечений, которая тем не менее не исключает вменяемости. Совершая преступные деяния по воле криминального влечения, преступник находит в этом неосознаваемую компенсацию чувства неудовлетворенности, разрядку внутреннего напряжения, испытывает удовольствие, чувство азарта и другие, положительные для него состояния. Криминальное влечение носит индивидуально специфический характер, т. е. имеет индивидуально своеобразное содержание, касающееся вида и способа совершения преступного посягательства, его объекта и приемлемых условий.

Второй тип криминогенности личности преступника выражается в субъективно непротиворечивом принятии преступного способа удовлетворения некоторой потребности или разрешения проблемной ситуации как наиболее предпочтительного по сравнению с правомерным или наряду с использованием правомерного. Криминогенная потенция личности выражается в том, что индивид уже изначально привержен преступному способу действий, для него не стоит вопрос принципиального выбора. Такая изначальная приемлемость преступного способа удовлетворения потребности (разрешения проблемной ситуации) определяется преобладающим положительным отношением к нему, его освоенностью, привычностью использования, уверенностью в «благоприятном» результате, в собственных способностях совершать преступные деяния.

Третий тип криминогенности личности заключается в том, что субъект принимает преступный способ удовлетворения определенной потребности лишь при исключительно благоприятных условиях, которые представляют не только достаточную возможность получения личностно ценного результата преступным способом, но и максимальную безопасность. В обычных условиях для индивида не возникает проблемы выбора способа удовлетворения некоторой потребности, поскольку для него более приемлемым является правомерный способ. Принятие преступной цели и способа носит характер отклика на представившуюся исключительно благоприятную возможность ее реализации.

Четвертый тип криминогенной потенции личности преступника проявляется в вынужденном, внутренне противоречивом принятии преступного способа действий. Это происходит, например, когда субъект считает, что правомерным способом удовлетворить потребность (разрешить проблемную ситуацию) невозможно и в то же время невозможно оставить эту потребность без удовлетворения. Криминогенная потенция личности, проявляющаяся в данном случае, выражает приемлемость преступного способа действий лишь в связи с вынуждающими обстоятельствами, субъективно безвыходным положением. При этом преступник испытывает противоречивое отношение к преступному деянию, считает его рискованным, однако в сложившейся ситуации допустимым.

Пятый тип криминогенности личности характеризуется наличием склонности к импульсивному совершению противозаконных действий, проявляемой в форме реакции на некоторые обстоятельства, ситуации. Эта импульсивная реакция может выражаться во вспышке агрессивности и причинении телесных повреждений потерпевшему в конфликтной ситуации или в ответ на оскорбительное высказывание потерпевшего либо может проявляться, например, в совершении карманной кражи, когда преступник внезапно увидел благоприятную для этого возможность. Такая реакция может проявляться как на фоне относительно нормального нервно-психического состояния субъекта, так и при повышенном нервно-психическом возбуждении (аффекте, стрессе), и при измененном функциональном состоянии в результате употребления алкоголя, наркотических и иных одурманивающих веществ. Она может также проявляться как эскалация опасности насильственных действий преступника в процессе обострения конфликта с потерпевшим или при усилении ответных действий потерпевшего. Психологические предпосылки такого поведения выражаются в наличии криминальных поведенческих установок и стереотипов.

Шестой психологический тип личности преступника проявляется в принятии преступной цели-способа под решающим влиянием внешнего криминогенного воздействия иных лиц либо в результате его конформного поведения в группе, обусловленного готовностью идентифицировать с ней свое поведение. В данном типе налицо отсутствие антикриминальной устойчивости личности. Это выражается в неразвитой способности к самоопределению в группе, подверженности влиянию других лиц при отсутствии решимости воспротивиться совершению противозаконных действии, несмотря на отрицательное отношение к ним.

Правило оценки актуальной психологии личности. Для юриста представляет интерес не только то, какие устойчивые психологические особенности – качества, потребности, установки и пр. – присущи данному лицу, но и какова его психология в данный момент: его цель при контакте с юристом, позиция, занимаемая им, линия, которую он проводит, мотивы, коими он в данный момент руководствуется. В этом тоже проявляются его качества, но не однозначно. Многое зависит от ситуации. Известно, например, что задержанный, подследственный, обвиняемый, подсудимый, осужденный – это люди со значительно измененной психологией, не совпадающей с той, какая была у них до криминального события. Очевидно, что и психологический портрет большинства лиц, с которыми юрист имеет дело, не полон, если не изучить и не оценить его актуальные, т. е. реально существующие в момент контакта, особенности психологии.

Прием использования всех источников информации для составления психологического портрета. Существенный вопрос – откуда черпать информацию для составления психологического портрета? Хотя у обычного сотрудника нет никаких психодиагностических устройств, он обладает возможностями для сбора вполне приемлемой для определенного диапазона действий и решений психологической информации. Портрет чаще всего нужен сразу, как можно скорее, чтобы хоть на что-то опереться, решая задачу в связи с лицом, которое юрист часто видит впервые.

Правило оценки по делам, поступкам и их результатам. Психологи традиционно придают значение продуктам деятельности человека, которые воплощают, запечатлевают, несут в своих свойствах и признаках печать способностей человека, его знаний, навыков, умений и др. Не случайно все созданное на Земле многими поколениями людей и воплощенное в орудиях и средствах труда, технике, культуре называют чувственно-представшей перед нами историей развития психологии современного человека. По одному поступку, который послужил поводом для встречи конкретного гражданина с юристом, сразу всего не скажешь, но этот поступок дает основание сделать первые предположения о мотивах, отношении к праву, воле, самообладании гражданина и сопоставить их с информацией, полученной из иных источников. Это, кстати, уместно делать при заполнении анкетной части различных протоколов и выходить за рамки содержащихся в них стандартных позиций обращением к гражданину с вопросами по поводу совершенного правонарушения.

В юридических делах продуктами деятельности лиц, представляющих криминальный интерес, выступают их письма, сочинения, поделки, придуманные приспособления, продукты труда, действий и поведения, достигнутые в жизни и работе результаты. По всем и каждому из этих продуктов можно что-то сказать о психологии человека, его мотивах, интересах, способностях, опыте, профессионализме, уме, волевых качествах, способностях и др.

Правило учета мнений других о данном лице. Это правило указывает на возможность и необходимость сопоставить свою информацию с информацией, имеющейся о нем у других людей. Нередко появление гражданина в служебном кабинете юриста упреждается знакомством, например, с рапортом сотрудника милиции, чьим-то заявлением, звонком, информирующим сотрудника и как-то подготавливающим его. Такая информация может быть весьма субъективной и даже ошибочной. Иногда высказывания разных людей способствуют тому, что облик изучаемого раздваивается и даже умножается.

Достоверность получаемой о личности психологической информации повышается при применении метода, именуемого в психологической науке методом обобщения независимых характеристик. Выясняется мнение о лице не одного человека, а нескольких, и оценивается усредненное мнение, которое будет достовернее мнения одного. Нередко мнения не совпадают, а порой бывают противоположными, но и это важно, так как показывает, что человек не прост, не однопланов, учет этих мнений позволяет лучше понять его. Чтобы складывающееся у юриста представление о человеке было точнее, хорошо интегрировать информацию не в уме, а путем составления таблички. В левой вертикальной колонке ее пишется сверху вниз перечень свойств и качеств, интересующих юриста (см. описанные выше приемы), а в горизонтальной верхней – фамилии дающих характеристики. Помещенные в таблице высказывания и оценки позволят сделать обоснованный интегрированный вывод. Нередко он срывает маски, которые многие люди «надевают на себя» или пытаются надеть на них другие, заинтересованные в их оговоре, или, напротив, защите.

Правило психологической оценки документов, характеризующих интересующее лицо: характеристик, анкетных документов, материалов личного и уголовного дела и др. – одно из первых, которое можно использовать часто еще до личной встречи. В ряде случаев могут быть использованы материалы оперативного и криминалистического учета, в которых представлены психологические данные:

• лиц и групп, которые могут совершить или совершали преступления;

• лиц и групп, в отношении которых совершено и может быть совершено преступление;

• лиц и групп, располагающих данными об источниках информации;

• лиц и групп, которые могут оказать влияние на первые три категории.

Пока документы таковы, что они многое сказать не могут. Информация, содержащаяся в них, – лишь тень человека. Суть его индивидуальной психологии, как показывает практика, не видна из-за обилия штампованных выражений и бедности словарного запаса, используемого для ее описания. Бывает, что документы вообще не объективны, а пристрастны. Можно лишь положиться на социально-демогра­фические данные о возрасте, образовании, национальности, биографии, семейном положении, профессии, характере и качестве работы, имеющихся судимостях и др. Знакомясь с ними, за текстом нужно стараться увидеть человека. Полученную информацию присоединить к обобщенному комплексу мнений, о котором говорилось выше.

Правило извлечения психологической информации из вещей, принадлежащих человеку. Информативны записные книжки, кошельки, записки, хранящиеся в карманах, украшения, предметы одежды. Изучать их можно при выполнении санкционированных следственных, оперативно-розыскных действий, рассматривая и оценивая, например, украшения на руках, шее или одежде, либо, попросив гражданина, показать нужное. Рассматривая их, стараться узнать его вкусы, интересы, потребности, определить аккуратность, культурность, круг знакомств, претензии, групповую принадлежность, отношения к криминальным символам и многое др.

Психологически информативна обстановка квартиры, домашние условия, порядок, гардероб, стол, портфель или сумочка, дневник, письма, календарь с записями, библиотека, инструменты, предметы увлечения и коллекционирования, аудиовидеотехника, наборы записей и кассет, журналы в др. Вещи всегда более искренни, чем их владельцы.

Правило биографическое. Психология человека всегда есть продукт прошлого, переживаемого настоящего и даже предвосхищаемого будущего. Кто-то упрощенно, но верно сказал, что каждый человек на 1/3 – то, что дала ему природа, на 1/3 – то, что сделали с ним люди и условия, в которых он рос и жил, на 1/3 – то, что он сделал из себя сам. Психология человека на любом году его жизни – это в значительной степени продукт его онтологического (прижизненного) развития в прожитые годы. Наиболее существенные качества человека – жизнью «написанная в нем» его биография, интегральный результат всей совокупности условий, образа жизни, собственной активности. Поэтому, получив нужную биографическую информацию, можно с большой долей достоверности предположить наличие у него определенных личностных особенностей. Та биографическая информация, которая обычно содержится в личном деле человека, малопригодна для психологического познания его. Нужную информацию получают из познавательной беседы – основы биографического метода, используемого психологами. Из беседы трудно выяснить, каковы природные предпосылки психологии человека, но можно понять две последние совокупности сформировавших его факторов. Таковых всегда множество. Но все их можно объединить в две группы: собственная активность и окружающие условия.

Есть универсальный закон природы: все, что активно, то и развивается. Чтобы развить бицепс руки, надо поднимать этой рукой гирю, чтобы сделать мускулистой шею, надо приводить в движение и нагружать регулярно ее мышцы, чтобы укреплять сердце, надо умеренно, но систематически и достаточно длительно нагружать его бегом, быстрой ходьбой. Но если поднимать гирю только правой рукой и никогда – левой, то будет развиваться только правый бицепс, а левый останется дряблым. Это относится и к уровню психики. Чтобы развить память, надо тренироваться в запоминании информации (уроков, стихотворений, текстов, цифр, изображений и пр.); чтобы стать смелым, надо проявлять смелость, преодолевать страх; чтобы стать умным, надо решать все более трудные умственные задачи. Механизм этот можно представить себе так: «веществу природы» человек противостоит как «сила природы». Для того чтобы присвоить вещество природы, пригодное для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки, ноги, голову, пальцы. Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил своей собственной власти. Закономерная связь психического развития и активности личности выражена в одном из ведущих принципов психологии – принципе единства психики и деятельности.

Деятельность – активность, направлена на достижение поставленной цели, получение удовлетворяющего личность результата. Для психологического развития важны не внешние признаки деятельности, а психологические, внутренние. Два студента, например, просидели рядом, обучаясь в одном вузе, бывая на одних и тех же лекциях, выполняя одни и те же задания. Один учился упорно, добросовестно, внимательно и с интересом слушал и записывал лекции, читал и конспектировал литературу, вечерами трудился над выполнением заданий и подготовкой к зачетам, все время пытался докопаться до истины и глубокого понимания предмета, старался все ценное запомнить. Второй поступал иначе: на лекциях читал художественную литературу, свободное время отдавал развлечениям, все время думал, как получить хорошие оценки, ничего не делая для этого и обманывая преподавателей, сдавал зачеты по шпаргалкам и подсказкам. Оба в итоге получили дипломы и психологически развивались как личности, но далеко не одинаково. У первого развивались профессиональное мышление, внимание, память, трудолюбие, добросовестность и т. п., а у второго – лень, лживость, хитрость, поверхностный взгляд на жизнь, нетребовательность к себе, несамокритичность и др. Каждый создал себя сам. Наивно надеяться, что у второго на работе вдруг появятся профессионализм, ум, добросовестность и другие влияющие на успех дела качества. Каждый пойдет той дорогой, которую он протоптал ранее.

Условия жизни в семье, во время учебы, труда, в свободное время сильно сказываются на психологическом развитии и возникновении определенных качеств и иных психологических особенностей человека. Во-первых, они во многом определяют сами возможности той или иной активности. Часто случается, что подросток хотел бы научиться играть на рояле, заниматься теннисом, поступить по окончанию школы в определенный вуз и т. д., что послужило бы фактором его определенного развития. Но бывает, что у него нет рояля, там где он живет, нет теннисных кортов, нет того вуза, в который он хочет поступить, нет средств, чтобы учиться в платном вузе и в другом городе и пр.

Во-вторых, как говорят, родителей не выбирают, а их влияние на развитие ребенка очень велико. Есть в психологической науке исследования, в которых делается вывод, что в первые три года детства происходит 50% наиболее значимых изменений в психике, из всех, которые бывают у человека за всю его жизнь. Это и есть возраст, когда влияние родителей приоритетно. Они влияют на ребенка всем образом своей жизни, особенностями личности, образованностью, моралью, взаимоотношениями, отношением к нему, разговорами – всем, влияют даже когда не хотят, не понимают.

В-третьих, подросток, юноша, взрослый попадают (и выбирают сами, порой необдуманно, случайно, безвольно) в круг сверстников, коллег, друзей, знакомых, втягиваясь одновременно в присущий им круг интересов, ценностей, норм, разговоров, действий, которые активизируют соответствующие мысли, интересы, эмоции, отношения, поощряют одни и запрещают другие проявления их.

В-четвертых, условия во многом и продукт собственной активности. Например, хорошо относящегося к учебе и преуспевающего школьника, студента всячески хвалят и поощряют, плохого – ругают и упрекают повсюду. Первый живет в обстановке психологического комфорта, второй – в тягостных психологических условиях, побуждающих его искать круг людей, которые скажут ему: «Чего они к тебе придираются!? Ты – мировой парень, иди к нам». Другой пример: совершивший преступление, пусть по его мнению и незначительное, заслуживающее прощения, сам выбирает себе условия и дальнейший путь, попадая в среду осужденных.

Все описанное, выявленное и оцененное по периодам жизни данного лица, составляет содержание биографического метода-беседы, при умелом применении позволяющего с большой достоверностью предвидеть особенности психологии данного лица и внести вклад в составление его психологического портрета. Надо расспрашивать его именно о тех особенностях (условиях и активности) его прошлой жизни, которые могли формировать его направленность, ценностные ориентации, черты морально-психологического облика, познавательные, волевые и деловые качества. Обращается внимание не столько на хронологию жизни, сколько именно на формирующие психологию обстоятельства: какой была атмосфера в семье? каковы взаимоотношения родителей? за что они его поощряли и наказывали? чего требовали? как учился? чем интересовался? что нравилось и не нравилось и почему? чем увлекался? чего старался добиться? какой результат считал самым важным и почему? что считает неудачей? с кем дружил? что это были за люди? что в них нравилось? как проводили досуг, почему так? какие книги любил и что в них нравилось? Спрашивая, слушая ответы, нужно стараться понять внутренний мир человека.

Правило определения жизненной и правовой позиции. Оно реализуется путем познавательной беседы, продолжает изучение в ходе беседы, но переводит его на современность. Эта беседа может быть продолжением биографической, а может быть вкраплена в нее. Что нравится и не нравится в современной жизни общества и почему? Что бы изменил данный человек, если бы имел власть? Как оценивает работу правоохранительных органов, почему? Что нравится или не нравится в телепередачах? Что интересует в газетах? Чем занимается в свободное время? Как помогает родителям? С кем чаще всего общается и что в них нравится? Какое положение хотел бы занять в обществе и почему? Что хочет получить, чтобы сказать: «Я счастлив»? Как этого добиться, что мешает? и пр.

Жизнь человека, представляющего интерес, скажем, подозреваемого, должна быть изучена досконально, как говорят, «от и до». Надо узнать все его достоинства и слабости, привычки и интересы, где, что и как он ест и пьет, как и каким маршрутом ездит на работу, с кем находится в ссоре, с кем дружит и что делает, когда встречается с друзьями. Бывает полезным сказать: «Будьте откровенны. Лучше, чтобы я Вас понял. Это в Ваших же интересах».

Правило рефлексии. Это правило при составлении психологического портрета предполагает мысленную постановку себя на место изучаемого лица и проверку с этой позиции, как то, что узнал юрист, согласуется с уже имеющейся информацией, со складывающимся целостным представлением о его психологии.

7.3. Составление психологического портрета преступника по следам на месте происшествия

О психотрасологии. В раскрытии и расследовании преступлений большое значение, как известно, имеют обнаружение, фиксация, изъятие и исследование следов. Этим занимается специальная отрасль криминалистической техники – трасология. В публикациях и учебниках, освещающих эту отрасль, нередко содержатся указания на психологические аспекты криминалистического исследования следов, возможность установления по ним некоторых признаков, характеризующих личность преступника (определение пола, возраста, размера обуви, особенностей походки, профессиональных навыков, физической силы и др.). В последние годы и в нашей стране, и за рубежом стали уделять значительно большее внимание этому вопросу и расширять возможности составления именно психологического портрета, а не выявления 2–3 психологических особенностей личности преступника. По существу стал возникать новый раздел трасологии – психотрасология – теория и практика составления такого портрета по следам на месте преступления. Составление психологического портрета преступника по следам на месте преступления имеет большое криминалистическое значение, увеличивая объем и улучшая качество исходной информации, что существенно важно на начальной стадии раскрытия и расследования преступлений, особенно неочевидных. Оно служит основой для выдвижения версий о личности виновного и ее признаках, которые позволяют сужать круг розыска и подозреваемых, попавших в поле зрения следствия. В ряде случаев возникает необходимость на этой основе составлять и психологический портрет жертвы.

Существуют ли какие-нибудь реальные основания для составления хотя бы более или менее достоверного психологического портрета по следам? Разумеется, что для такого портрета, который составляется при непосредственном восприятии и изучении человека, реальных оснований нет. Это может быть только весьма ограниченный портрет, часто не целостный, содержащий лишь максимально возможный объем психологических характеристик, которые диагностируются по оставленным на месте преступления и обнаруженным следам.

Но существуют ли следы, в которых запечатлеваются психологические характеристики человека? Попытаемся разобраться в этом вопросе.

В криминалистике понятие «след» употребляется в широком и узком значениях. Первым охватываются всевозможные изменения обстановки или внешнего вида предметов, возникающие в результате действий преступника и других участников события. Второй имеет в виду только материально фиксированные отображения признаков внешнего строения (формы, размеров и рельефа поверхностей) одних объектов на других (отпечатки папиллярных узоров рук, отображение подошвы обуви на грунте, отпечатки зубов на сыре и т. п.). В образовании следов-отображений участвуют, как правило, два объекта: оставляющий следы (следообразующий) и тот, на котором они остаются (следовоспринимающий). Контакт их может быть статическим и динамическим, следы – поверхностными и объемными (глубинными), локальными (в пределах контакта) и периферическими (с изменениями за пределами непосредственного контакта). По результатам сопоставления этих основополагающих понятий с психологическим аспектом следообразования можно констатировать следующее.

1. Следообразующим фактором может быть и психологический. Уже отмечалось, что психология человека проявляется внешне в его облике, поведении и действиях. Внутренняя психологическая активность, мотивы, свойства, способности, желания, чувства человека и пр. не только проявляются, но и реализуются во внешней активности, действиях и поступках. «Думаю–делаю» – так выразил эту неразрывную взаимосвязь отец русской физиологии И. М. Сеченов (1829–1905). Фактически в контакт с окружающими человека следовоспринимающими объектами, предметами, средой, психикой другого человека и происходящими в них процессами вступает сама его психика. В этом контакте происходит соединение следообразующей силы психики со следовоспринимающими материальными и идеальными объектами и процессами.

2. В продуктах, результатах труда, их свойствах, деталях, особенностях всегда воплощается психология их создателей. Если дать нескольким людям задание слепить из пластилина, например, чертика, то слепленные ими фигурки окажутся не идентичными одна другой, и причина этого – не только в разнице художественных способностей, но и в мысленном образе этого мифического существа, сложившемся в голове каждого исполнителя и направлявшем движения его рук, а вполне возможно и желание отличиться оригинальностью и пр. Люди по-разному способны извлекать возможности, заложенные в орудиях труда, действиях, и в этом тоже проявляется их психология. В результатах деяния, его признаках, деталях материализована психология его субъекта. Поэтому нет сомнения, что на месте преступления остаются следы, психологии преступника.

3. Как уже отмечалось, проявления психологии человека в его внешности и активности многозначны. Иначе говоря, нельзя с полной определенностью сказать, что конкретно стоит за каким-то психологическим признаком. Правильные диагностические заключения могут быть только вероятностны. Психологический след на месте преступления обусловлен не только свойствами психики, но и свойствами следовоспринимающего объекта. Это общая зависимость. Так, ногтем не удастся поцарапать сталь, но можно – кожу другого человека. Точно так же и психологическое воздействие не на всем оставляет свои следы. Поэтому, идентифицируя психологические следы, приходится считаться с меньшей достоверностью выводов и оценок. Однако, когда нет почти никакой информации о преступнике, они представляют определенную ценность.

4. Соотношение широкого и узкого понимания психологических следов для разных видов преступлений бывает разным.В широком значении психологические следы определенным образом представлены во всей картине преступления, в каждом элементе его состава, во всех изменениях обстановки предметов, вызванных происшедшим на месте преступления, в его последствиях.В узком смысле они могут быть представлены в материализованном виде даже в самых обычных следах. Так, размер отпечатка обуви характеризует рост человека, глубина отпечатка на земле – вес, характер нанесенных другому повреждений – наклонности, мотивы, жестокость, психическое состояние, черты характера.

5. Особо следует сказать о той группе психологических следов, которые можно отнести к объемным или глубинным: это след в психологии потерпевшего и очевидцев преступного деяния, их восприятие психологии преступника, который мог оказаться в маске, маскирующей одежде, либо его невозможно было рассмотреть в темноте. Практически такой информацией широко пользуются в юридической практике, хотя и не называют хранящие ее следы, психологическими.

В целом же задача разработки психологического портрета по следам весьма актуальна, и решение ведется и в теории, и в практике. Ниже излагаются рекомендации, основанные на том, что известно в настоящее время, и они закономерно могут вызвать определенную неудовлетворенность читателя.

Сравнительный («статистический») подход к составлению психологического портрета по следам на месте преступления. Он основывается на использовании материалов по ранее расследованным преступлениям, аналогичным раскрываемому, которые способствовали задержанию, осуждению преступников и составлению на них статистически достоверных портретов. Этот же портрет ложится в основу рабочей версии о личности преступника и по аналогии используется в его розыске. Такой же метод активно применяется в практике розыскной и следственной деятельности полиции США, Англии, Голландии и некоторых других зарубежных стран. Применяется он и у нас.

Недостаток данного подхода – в отрицании на деле исследования следов на месте преступления и их психологической интерпретации, стандартизации, игнорирующей конкретность и индивидуальность случая, которые являются скорее проявлением лености мысли и психологической некомпетентностью, нежели обоснованным решением.

Аналитико-психологический подход. Этот подход разрабатывается в нашей стране. Он ориентируется на вскрытие аргументированной связи признаков личности преступника с признаками его поведения при совершении преступления. А. И. Анфиногенов рассматривает преступление как проявление целостной личности, а преступное событие – как психолого-криминалистическую систему, включающую в себя его элементы (время, место, орудие, жертву и др.) по признаку отношения преступника к каждому из них и их совокупности, предопределяющим сделанный преступником выбор. Личностно окрашенное отношение внешне проявляется в «индивидуальном действии», которое трактуется, по X. Хекхаузену, как действие, детерминированное уникальностью личности.

В общем виде алгоритм разработки психологического портрета преступника, предложенный А. И. Анфиногеновым, включает три последовательных этапа:

– криминалистическая реконструкция механизма преступления;

– психологическое выявление «индивидуального действия»;

– психологическая интерпретация «индивидуального действия».

Этап реконструкции криминалистического механизма преступления – обычная криминалистическая технология ретроспективного воссоздания внешне выраженного ряда действий преступника и ситуации по следам на месте происшествия и его обстоятельствам.

Этап психологического моделирования поведения преступника имеет задачей выявление в реконструированной внешней стороне деятельности преступника составляющих «индивидуального действия» и их анализа.

Правило выявления «индивидуального действия» на основе установления индивидуальных различий. Это правило требует начинать с оценки степени соответствия реконструированного действия действиям других людей. Чем меньше согласуется действие человека с действиями большинства людей в той же ситуации, тем в большей степени оно обусловлено личностными факторами, например: толпа людей неподвижно стоит вокруг жертвы аварии и лишь один наклоняется, чтобы помочь. Данное действие является «индивидуальным».

Правило выявления «индивидуального действия» на основе установления стабильности действия по отношению к различным ситуациям. Следует оценивать степень соответствия данного действия действиям того же человека в других ситуациях. Чем однотипнее действует человек в различных ситуациях, тем сильнее его поведение обусловлено личностными факторами. Пример: в серии преступлений, совершенных одним и тем же преступником, прослеживались существенные различия в ситуационных условиях – времени суток, характеристике качества пространства («замкнутое» – чердак, подвал, подъезд и т. п. или «открытое» – лесополоса, пустырь, улица и т. п.), возрасте избираемых жертв, их половой принадлежности. В то же время во всех случаях имелся один общий признак: место происшествия всегда было незначительно удалено от одной из станций метро. Такой стабильно проявляющийся признак необходимо рассматривать как признак «индивидуального действия».

Правило выявления «индивидуального действия» на основе установления стабильности действия во времени. Важно оценивать степень соответствия реконструированного действия действиям того же человека в аналогичных ситуациях в прошлом. Чем заметнее при повторных схожих ситуациях человек меняет свое поведение, тем в большей степени оно детерминировано личностными факторами (при условии, что на ситуацию не влияют дополнительные существенные внешние обстоятельства). Например, в серии преступлений, совершенных одним и тем же лицом, прослеживалась закономерность: в шести из семи эпизодов преступник после совершения убийства не предпринимал никаких мер к сокрытию трупа и лишь в одном случае имело место перемещение трупа с последующим его сокрытием. Очевидно, что здесь нарушена закономерность в поведении преступника. Следовательно, действие по перемещению трупа с последующим его сокрытием необходимо считать «индивидуальным».

Этап психологической интерпретации поведения преступника (индивидуальных действий) состоит в объяснении, психологическом оправдании «индивидуального действия» преступника. Правилами психологической интерпретации «индивидуального действия» выступают такие.

Правило объяснения причин «индивидуального действия» «сильной стороной» личности, предопределившей выбор данного действия среди возможных других:

1. Выдвигается версия, что в «индивидуальном действии» проявились какие-либо из следующих параметров личности:

• направленность (потребности, мотивы, установки, жизненные планы и концепции, ценностные ориентации, склонности, вкусы, хобби);

• социально-психологические особенности поведения (в том числе демографические, культурные, социальный и межличностный статус, роли, стиль жизни и общения);

• индивидуально-своеобразные качества (характер, темперамент, способности личности);

• психические свойства и процессы (особенности интеллектуальной, эмоционально-волевой сфер, восприятия, внимания, речи);

• операциональные характеристики (привычки, умения, навыки, знания);

• биопсихические свойства (темперамент, половые, возрастные, морфологические, патологические свойства, состояние здоровья);

• особенности сексуальной сферы (сексуальная ориентация, биологические и социальные детерминанты личностной проблемы).

2. Действия преступника связываются с выделенными в п. 1 параметрами, способными объяснить их. Например, «индивидуальное действие» по оказанию помощи можно интерпретировать следующим образом: человека, единственного из толпы, который оказал помощь, по-видимому, отличает большая готовность к помощи. Возможны и другие внутренние причины, объясняющие такое поведение, как-то: он имеет отношение к медицине, готов всегда исполнить профессиональный долг; является близким человеком для потерпевшего и т. п.

Правило объяснения причин «индивидуального действия» «операциональным смыслом», предопределившим выбор этого действия среди возможных других. Выдвигается версия, что в «индивидуальном действии» реализовался опыт прошлых способов действия, заключающий в себе приобретенные навыки – профессиональные, бытовые, связанные с увлечениями и др., а также привычки. Затем установленный навык, привычку, знание, умение увязывают с признаками и свойствами личности, т. е. дается смысловая интерпретация «индивидуальному действию» преступника. Например: на пустыре обнаружен труп. В 200 метрах от него (по тропинке, ведущей к жилому массиву), за забором частного владения найдена скомканная ветошь со следами крови. Следствием установлено: местом преступления является место обнаружения трупа; кровь на ветоши принадлежит потерпевшей. Следователем в рамках реконструкции действий преступника было сделано предположение, что преступник стирал ветошью следы крови на руках. Особенности условий обстановки (наличие лужи с водой, песка, травы, наконец, одежды потерпевшей, которые могли послужить той же цели), с одной стороны, а с другой – нетипичность выбора способа уничтожения улики позволили предположить, что профессиональная деятельность преступника связана с горюче-смазочными материалами либо другими пачкающими руки веществами. Это позволило существенно сузить круг заподозренных лиц по профессиональному признаку (механик, слесарь-сантехник и т. п.).

Правило объяснения причин «индивидуального действия» механизмом маскировки «слабых сторон-позиций» преступника. Чаще всего именно этим объясняется выбор им «индивидуальных действий» по сокрытию следов на месте преступления, места совершения преступления, самого факта преступления и т. д., а также действий-инсценировок. Необходимо проанализировать, не является ли выбранное преступником «индивидуальное действие» (совокупность действий) «маскировочным», носящим характер сокрытия, инсценировки. Если есть основания предположить это, то, вероятно, существует какая-либо связь преступника с жертвой либо местом совершения преступления, либо иными обстоятельствами преступления. Возможно, существует и связь по совокупности указанных факторов. Целесообразно выдвинуть версию о связи преступника с жертвой, способную объяснять «индивидуальное действие». В примере о сокрытии преступления (см. выше) отсутствие его в шести из семи эпизодов можно объяснить такой логикой размышлений преступника: «Меня невозможно «вычислить», так как я не вхожу в круг знакомых жертвы. Место преступления не сопрягается с моим местом жительства, стандартными перемещениями, иными обстоятельствами моей обычной жизнедеятельности, а также обстоятельствами, в силу которых я оказался в том месте и в то время». Лишь в одном случае, по-видимому, условия обстановки либо особенности жертвы в чем-то нарушали в глазах преступника эту «железную» логику и содержали признаки, способные сузить круг поиска сотрудниками милиции. Поэтому оправдана версия о том, что либо место преступления, либо жертва, либо какие-то обстоятельства в этом эпизоде поколебали уверенность преступника. Возможны и иные внутренние причины, побуждающие к отклонению от привычного образа действий в аналогичных ситуациях, и их нахождение способно во многих случаях указывать на индивидуальные признаки преступника.

Рассмотренные психологические приемы разработки ППП и иллюстрирующие их примеры демонстрируют, что установление психологического (субъективного) содержания действий преступника, а также прояснение лежащих за ними побуждений позволяют аргументированно выдвинуть версию о признаках лица, совершившего преступление. В то же время необходимо признать, что существует риск получения искаженных результатов при анализе деликта методом «портретирования». Возможные причины этого во многом лежат в отдаваемых следователем предпочтениях привычным, стереотипным суждениям, направленности расследования. «Первоначально возникающие установки могут порождать исключение тенденциозности в интерпретации воспринимаемых явлений», и объективность выводов обеспечивается рядом общих правил анализа материалов уголовного дела:

1) отказом от преждевременных обобщений и выводов;

2) вариативностью предположений. Необходимо почаще рассматривать всякие предположения: «если бы», «допустим, что»;

3) многократностью наблюдений (повторяемостью). Следует учитывать, что «… одна и та же форма поведения является, с одной стороны, реализацией многих индивидуально-личностных тенденций и особенностей, с другой – имеет различные объективные отражения-следы. Поэтому сделать заключение о той или иной особенности личности предполагаемого преступника можно лишь на основе анализа многих форм его поведения, отраженных в разных криминалистических элементах преступления»;

4) контролем с помощью других методов исследования (например, специально организованного эксперимента);

5) выявлением противоречий в логике действий преступника, обстоятельствах происшествия и их между собой, ища им объяснения и не исключая возможность инсценировки;

6) системностью, т. е. соблюдением такого порядка наблюдения, чтобы ни один существенный для расследования объект не остался вне поля внимания. Значение одного факта оценивается в системе других фактов. Новое выводное знание сопоставляется с известным и другими выводными знаниями. При альтернативных гипотезах о личности предпочтение отдается той, которая находит большие основания в совокупности обстоятельств преступления. «Реконструкция тем успешнее, чем больше информации о взаимосвязях между всеми элементами события».

Описанный вариант аналитико-психологического подхода заслуживает использования и содержит ряд практически ценных рекомендаций. Однако он не лишен некоторых слабостей. Во-первых, он наиболее применим к серийным преступлениям, ибо без них «индивидуальное действие», вступающее в противоречие с другими случаями, обнаруживается только при их сопоставлении. Во-вторых, хотя в подходе много говорится о целостности, психологии личности, взаимосвязи, на самом деле чаще удается выявить лишь отдельные идентификационные признаки, причем не всегда психологические (см. примеры о преступлениях вблизи метро и о сокрытии преступления). Это тоже важно, но при реально целостном личностном подходе, нацеленном именно на разработку портрета, а не на выявление частных психологических особенностей, возможности раскрытия преступления значительно повышаются.

Комплексный личностно-психологический подход к составлению психологического портрета преступника. Суть его заключается не в противопоставлении двум описанным подходам, а в возможно более полном объединении их достоинств и устранении присущих им слабостей при большем акценте на психологические аспекты.

Во-первых, с психологических позиций обнаружение трудно обнаруживаемого всегда требует высокой концентрации и интенсивности внимания, нацеленности на поиск определенных объектов и признаков, при одновременном отключении от всего другого. Состояние и деятельность психики, обеспечивающие это, называются психологической установкой. Не имея внутренней установки на поиск психологических следов или занимаясь этим походя, следователь и его помощники не обнаруживают их. Не случайно в материалах уголовных дел и протоколах осмотров очень редко можно встретить что-то, что можно отнести к этим следам.

Психологам известно, что общая внутренняя установка («ищи лучше», «ищи внимательно», «старайся найти», «сделай все, но найди») намного уступает конкретной («ищи это»). Поэтому юристу, решающему задачу поиска следов на месте преступления, для составления психологического портрета нужна конкретная внутренняя установка на поиск определенных психологических следов. Она может быть сформированной, если он специально ищет только их, не отвлекаясь на другое, и если ему известно, что искать.

Во-вторых, нужно руководствоваться программой поиска следов. В основе программы – психологический портрет преступника, состоящий из характеристик, которые в принципе, по опыту и по научным данным могут быть получены на основании следов на месте преступления. Исходя из отечественного и зарубежного опыта, существующих рекомендаций Генеральной прокуратуры и МВД России комплекс искомых следов включает;

1) следы, характеризующие общие признаки личности:

• рост, телосложение, вес;

• физическая сила и ловкость;

• возраст;

2) следы, характеризующие социально-демографический облик:

• пол;

• возраст;

• образованность;

• национальность;

• район жительства;

• род занятий, профессия, уровень квалификации;

• семейное положение, наличие детей;

• опыт армейской службы;

• опыт занятий спортом;

• наличие криминального прошлого;

3) следы собственно психологических проявлений:

• целей, мотивов, желаний, потребностей;

• морально-психологического облика: моральных качеств, ценностных ориентаций, отношения к жизненными материальным ценностям, к людям, женщинам, детям;

• волевых особенностей: целеустремленности, настойчивости, упорства, самообладания, выдержки, смелости, дерзости;

• психических состояний, их характера и силы, степени напряженности, тревожности, страха, аффективности;

• интеллекта и его свойств, умышленности и продуманности действий, расчетливости, сообразительности, хитрости, находчивости;

• внимательности, наблюдательности, осмотрительности, бдительности;

• психофизиологических качеств: чувствительности, устойчивости к риску, работоспособности, уравновешенности, скорости реакций;

• характера и степени совершенства общих знаний, навыков и умений;

• опыта военной службы;

• опыта занятий спортом;

• индивидуальных привычек;

• криминальных знаний, навыков, умений, опыта;

• знакомства с местом преступления и его особенностями;

• знакомства с потерпевшим и их взаимоотношений. В соответствии с индивидуальным опытом и обоснованными соображениям юриста возможно дополнение этой программы другими позициями.

В-третьих, эту типовую программу поиска целесообразно конкретизировать, исходя из особенностей расследуемого преступления и типовых особенностей личности преступников, совершающих подобные преступления (насильников, убийц, воров, грабителей и др.), т. е. воспользоваться опытом «статистического подхода». Делается это на основе известных в криминологии и юридической психологии типовых данных о личности преступников. Это можно сделать, дополнив программу или выделив в ней то, что в первую очередь надо искать.

В-четвертых, следует вести поиск не хаотично, а организованно, последовательно, с программой в руках. Полезно изложить программу в виде карты с оставленными возле каждой позиции свободными строчками для записей по ходу осмотра. После этого нужно искать следы «под» каждую характеристику, используя, в том числе, и рекомендации к аналитико-психологическому подходу.