Глава 9

ГЕНАЕР И ЗДОРОВЬЕ

На здоровье как уникальное для каждой личности состояние влияет множество факторов. Тем не менее существуют определенные тенденции для различных групп населения. Сравнительно недавно различия в здоровье между женщинами и мужчинами объясняли в основном биологическими факторами. Когда была осознана потребность в изменении подхода к проблемам пола, стало ясно, что их следует реинтерпретировать в более широком контексте — контексте тендера. Это значит: исследователи, предполагавшие ранее, что поведение и установки детер­минированы биологическим полом (мужским или женским), начали понимать, что социальные и ситуационные условия оказывают на индивида большее влия­ние, нежели биологические признаки пола.

Последнее десятилетие Всемирная организация здравоохранения развивает и рекомендует использовать именно тендерный подход к здоровью. Поэтому мно­гие современные врачи и психологи используют в своей работе принципы тендер­ного подхода при решении проблем, связанных со здоровьем и мужчин и женщин. Для того чтобы осуществлять лечебные и профилактические программы, необхо­димо учитывать множество факторов, влияющих на здоровье. К наиболее значи­мым из них относят дискриминацию по признаку пола, которая прямо или косвен­но влияет на оценку, диагностику, развитие, лечение и профилактику заболеваний. Тендерный подход к здоровью позволяет разрабатывать и внедрять конструктив­ные программы по изменению социальных факторов, следствие которых — воз­никновение заболевания.

Пол и тендер. Пол рассматривается как описательные, биологически обуслов­ленные переменные, которые используются для отличия женщин от мужчин. Это в основном хромосомные, репродуктивные признаки. Мы называем многие из представлений о мужчинах и женщинах половыми стереотипами, или обобщени­ями о поведении личности, на основании принадлежности к какой-либо группе — женской или мужской. Так как формирование стереотипов начинается с раннего детства, то влияния пола и тендера сложно отделить одно от другого. Тендер фор­мирует социальные концепции поведения женщин и мужчин, пол же в настоящее время признан чисто описательной, а не объяснительной категорией.

Тендер — одна из трудно выделяемых и мало осознаваемых категорий, по ко­торой люди оценивают и воспринимают других. Мы рождаемся с определенны­ми биологическими признаками мужчин или жецщин, но нас учат соответствую­

щему поведению, установкам, ролям, отношениям, которые приняты в данном об­ществе и культуре для мужчин и женщин.

Содержание тендерных характеристик и поведения изменяется в зависимости от культуры, исторического времени, позиции наблюдателя и т. д. Но практиче­ски всегда и везде роль женщин оценивается субординационно по отношению к мужской.

Социальная конструкция тендера способствует созданию в каждом человеке об­раза «Я» как женщины или мужчины и представлений о том, как следует себя вести.

Тендер также структурирует ожидания и поведение тех, с кем мы взаимодей­ствуем. В результате он становится самовыполняющимся предписанием, которое формирует наше поведение для удовлетворения ожиданий значимых других.

Важно учитывать два основных направления, связанных с тендером: преувели­чивающие и игнорирующие различия между женщинами и мужчинами. Рашел Хар-Мастин и Джеан Марасек (1988) называют их альфа- и бета-предубуждениями.

Альфа-предубеэвдения предполагают, что существуют реальные и качественные различия между характеристиками, ориентациями, возможностями, ценностями мужчин и женщин. Исследователи, придерживающиеся этой позиции, «поляризу­ют» женщин и мужчин; при этом поддерживаются различные роли, базирующиеся на «естественном природном» основании. Примеры альфа-предубеждений: концеп­ция об особом, «женском» способе мышления (Belenky М. F.. et al., 1986); теории о неотъемлемых особенностях поведения женщин — заботливости и поддержке (Chodorow N., 1978), о их особом моральном сознании и этике. Примеры альфа-пре­дубеждений можно найти и в социобиологии и эндокринологии. Обнаруженные здесь тендерные различия объясняются генетическим (биологическим) детерминизмом или влиянием андрогенов на функционирование мозга. Например, промискуитет и социальное доминирование мужчин интерпретируются как природные явления, ухо­дящие корнями в генетическое выживание вида или инстинкты.

На основании современных данных биологии был сделан вывод: нет доказа­тельств, что в основе различий поведения мужчин и женщин лежат биологические факторы (Bleier R., 1984,1988).

Альфа-предубеждения могут оказаться полезными в том случае, когда надо сформулировать новые исследовательские задачи, связанные со спецификой жиз­ненного опыта женщин в отличие от социальной жизни мужчин.

Бета-предубеждения игнорируют и минимизируют отличия между мужчина­ми и женщинами. Как правило, в психологических исследованиях игнорируются проблемы, связанные с содержанием жизни женщин. Предполагают, что исследо­вания, основанные на мужской выборке, могут быть обобщены для объяснений поведения и переживаний женщин. Преуменьшение различий приводит к иллю­зии, что женщины имеют равный с мужчинами доступ к материальным ресурсам, равные возможности в отношении работы и руководящей деятельности.

Отсутствие исследований по специфике формирования психологии женщин затрудняет внедрение практических антидискриминационных, лечебных, профи­лактических и социальных программ.

Поэтому психологам следует избегать и альфа- и бета-предубеждений. Для этого важно осознавать свои тендерные стереотипы и признавать как сходство, так

и отличие между мужчинами и женщинами равно как сходства, так и отличия внутри женских и внутри мужских групп.

Поведение, усвоенное в социуме, формирует тендерную идентичность и тен­дерные роли. Тендерные роли — ожидания, сформированные социумом в отноше­нии мужчин и женщин. Концепция тендерных ролей используется для объясне­ния поведения, принятого в определенной культуре.

Тендерные роли находятся под влиянием большого количества переменных и варьируют внутри различных субкультур и исторического времени. Таким обра­зом, индивидуальная тендерная роль множественно детерминирована социальны­ми влияниями, событиями индивидуальной жизни, личностными характеристи­ками и психологическими процессами.

Тендерная идентичность — признание себя человеком определенной сексуаль­ной ориентации и тендерной специфики. Здесь могут проявляться несовпадения между полом (биологическими признаками) и тендерной идентичностью, напри­мер: индивид ощущает и считает себя женщиной при мужских половых особен­ностях репродуктивной сферы.

Тендерная социализация. В настоящее время в связи с тендерным подходом все больше обращают внимание на проблемы тендерной социализации мужчин и женщин. На тендерные различия в поведении, связанном со здоровьем, влияет совместимость поведения с общими тендерными ожиданиями, сложившимися в обществе. Например, построение собственной личностной автономии и взрослой идентичности юноши через отказ от рекомендаций по здоровью становится со­ставной частью его взросления. У молодых мужчин может формироваться внут­ренняя негативная мотивация по отношению к самосохранительному поведению. Реализация более рискогенного поведения, связанного с повреждением физиче­ского здоровья, жизни, с криминальным или конкурентным поведением, перегруз­ками на работе, возникающими как следствие желания заработать больше, под­тверждает тендерную роль мужчины как добытчика в семье. Так поддерживаемое значимыми другими рискогенное поведение становится важным элементом пове­дения мужчин в обществе.

На первый взгляд кажется, что социализация женщин лишена проблем, связан­ных со здоровьем. Девочек как будущих матерей с детства приучают следить за сво­им здоровьем, заботиться о здоровье членов семьи. Но если акцент делается на внеш­нем виде (привлекательности), а не на здоровом функционировании организма, то это может породить целый ряд специфических проблем, связанных со здоровьем женщи­ны. Это, как правило, пищевые расстройства (булимия и анорексия), профилактика рака молочной железы и половых органов, а также психологические особенности: неуверенность и тревожность, не способствующие умению решать проблемы и защи­щаться. Большая проблема — последствия насилия и дискриминации женщин.

Тенденции в здоровье мужчин и жен шин

Сравнительно недавно считалось, что женщины менее уязвимыми для поврежда­ющих факторов. В большинстве стран мира женщины в настоящее время живут дольше мужчин, но различия в продолжительности жизни значительно варьиру­ют в зависимости от страны и тех или иных социально-культурных условий. Стати­

стика показывает, что максимальные различия в смертности отмечаются у юно­шей и мужчин приблизительно 60 лет. В первой группе смертность связана преж­де всего с травмами и насильственной смертью, во втором — с сердечно-сосудис­тыми и онкологическими заболеваниями.

В отличие от Европы в ряде стран Азии и Африки продолжительность жизни женщин не намного отличается от продолжительности жизни мужчин. Это в пер­вую очередь связано с высокой смертностью женщин от осложнений беременно­сти и во время родов, плохо сделанных абортов и обрезания половых органов. Социально-культурные и экономические условия также могут быть причинами высокой смертности женщин (Година, 2000).

Женщины в развитых странах больше ценили здоровье, чаще посещали врачей, особенно если это было связано с комплексом репродуктивных функций. У них, как правило, был свой врач, которому они доверяли и который оказывал им медицин­скую помощь, в том числе и профилактическую. Кроме того, раньше женщины мень­ше употребляли алкоголя, наркотиков, меньше курили, совершали самоубийств; у них были сравнительно невысокие показатели сердечно-сосудистых заболеваний. Положение мужчин с этой точки зрения было не таким благополучным.

При этом различия в здоровье мужчин и женщин объясняли биологическими факторами. Очень популярным было объяснение с точки зрения хромосомного набора женщин и мужчин. Спецификой репродуктивных гормонов, вызывающих различную стресс-гормональную реактивность, пытались объяснить большее по­вышение кровяного давления у мужчин как реакции на многие виды стрессоров.

Но как только процент женщин, занятых на производстве, увеличился и оказал­ся приблизительно равным проценту мужчин, благоприятное (по сравнению с муж­чинами) положение женщин стало ухудшаться, и это практически сразу сказалось на репродукции, качестве жизни и безопасности молодых женщин. Так, в России, например, необходимо выделить возрастную группу 15-25 лет, где особенно высок уровень заболеваний, передающихся половым путем, и отмечено плохое состояние репродуктивного здоровья. Можно заключить, что молодые женщины постепенно утрачивают культуру самосохранения и высокой ценности здоровья, которые были присущи им до того, как начался период экономических изменений.

В исследовании Корховой рассматривались показатели, характеризующие здо­ровье российских мужчин и женщин на макро- и микроуровнях. По статистике, уровень здоровья у мужчин ниже. Но если изучать здоровье на микроуровне, ис­пользуя метод анкетирования, то по всем параметрам субъективных оценок, объек­тивным данным и показателям медицинских осмотров, уровень здоровья женщин оказался ниже, чем у мужчин. По оценкам психологических аспектов самочув­ствия женщины также уступают мужчинам. 18% женщин в качестве основной причины плохого здоровья назвали «тяжелые переживания, стрессы». С одной стороны, это негативно сказывается на физиологических функциях организма, с другой — заставляет более тревожно и внимательно относиться к своему здоро­вью, беречь его (Корхова, 2000).

Здоровье женщин. Под влиянием Всемирного форума, посвященного пробле­мам здоровья женщин (Найроби, 1985), на 2-й Международной конференции ВОЗ в Аделаиде (1988) была предложена программа по поддержке здоровья жен­

щин. Таким образом, проблема здоровья женщин была выделена относительно не­давно. Ранее здоровье женщин в основном связывали с репродуктивным здоровь­ем, гинекологией и планированием семьи. Теперь общепризнано: несмотря на то что в большинстве развитых стран женщины живут дольше, чем мужчины, они больше страдают от сильных и хронических симптомов болезней и чаще обраща­ются к системе здравоохранения.

Болезнь или здоровье влияют на жизнь женщины, поэтому они должны рас­сматриваться с точки зрения более широкого социального влияния:

• на детей и семьи: здоровье или болезни матерей могут инициировать такие же циклы «здоровья — болезни» у будущих поколений детей;

• на доход семьи и национальный продукт: участие женщин на формальном рынке труда увеличивается, при этом оставаясь высоким на неформальном рынке труда. Например, производство продуктов питания в домохозяйствах составляет до 80 % от общего производства в разных странах мира.

Многие болезни и условия жизни по-разному влияют на мужчин и женщин: они могут быть специфическими или превалирующими среди женщин вообще или некоторых их групп. Например, исследования показали, что 30 % ВИЧ-ин­фекции диагностируются у женщин, имевших только одного сексуального парт­нера мужского пола, который, в свою очередь, практиковал незащищенный секс с другими партнерами. Другой пример говорит о половых различиях в способе рас­пространения инфекции. Например, распространение ВИЧ от мужчины к женщи­не в 2-4 раза вероятнее, чем от женщины к мужчине. На основании этих данных можно говорить о том, что существует высокий риск заражения моногамных жен­щин и что для снижения этого риска необходимо применять адекватные профи­лактические программы.

Можно проследить развитие профилактических программ для женщин в зави­симости от изменения отношения к ним и их ролям в обществе.

239. Программы для женщин-рожениц. Раньше женщин рассматривали только как потребителей специального медицинского обслуживания, направлен­ного на них самих и их детей в течение беременности и родов. Другой сфе­рой внимания было планирование семьи как мера в снижении фертильнос-ти и уменьшении роста населения.

240. Программы для женщин-матерей и социальных работников. Считалось, что женщины ответственны за здоровье и уход в семье. Эти программы рассмат­ривали женщин как основных получателей информации о здоровье, прини­мающих решения о лечении и отдыхе, нуждающихся в тренингах и обуче­нии по вопросам здоровья и болезней.

241. В настоящее время развиваются программы для женщин как индивидов, ис­полняющих множество ролей, имеющих специфические потребности и по­тенциалы. Этот более холистический и гендерно-ориентированный подход рассматривает женщин во всех их ролях и отношениях на протяжении всей их жизни, во всех контекстах, которые могут повлиять на их здоровье. Это позволяет определить социальные и культурные детерминанты здоровья, значимые отношения между полами.

Всемирная организация здравоохранения использует тендерный подход к здо­ровью, описывая женщин и женское здоровье не изолированно, а через различия в здоровье мужчин и женщин.

На практике тендерный подход способствует:

242. Большему пониманию всех факторов, которые влияют на здоровье женщин и мужчин, не только биологических, но и социальных, экономических.

243. Внимательному отношению ко всем ролям женщин, а не только к роли жен и матерей.

244. Обращению к роли мужчин и их ответственности за собственное здоровье и здоровье партнеров, причем акцент делается на неравенстве между муж­чинами и женщинами; пересматриваются мужские роли, их взгляды и убеж­дения по поводу здоровья женщин.

245. Большей вовлеченности мужчин в процесс изменений.

246. Лучшему пониманию того, что женщины говорят о здоровье и что они хо­тели бы знать о нем, а не просто передаче им информации.

247. Включению самих женщин в процесс идентификации проблем, учете их при исследовании, планировании и мониторинге программ.

248. Обращению ко всем этапам жизни женщины, а не только к фертильному возрасту.

249. Поддержке женщин как активных участниц развития системы здравоохра­нения.

Проблемы психического здоровья. В последнее десятилетие XX в. было осо­знано деструктивное влияние неравноправия женщин и мужчин и стрессов, по-разному воздействующих на них (Виткин, 1996). Обстоятельства и условия, ко­торые общество может принимать как нормальные или обычные, часто приводят к проблемам психического здоровья женщин.

Тендерный подход к психическому здоровью позволяет принимать во внима­ние статусы женщин и мужчин, их роли и положение в обществе. Когда исследу­ется положение женщин, то становится ясно, что в современном социальном ок­ружении существуют весомые причины, которые объясняют превалирование де­прессий, неврозов и тревожности, в большей степени испытываемых женщинами.

Тендерные предубеждения специалистов

Социальная конструкция тендера играет важную роль в определении и диагнос­тике заболеваний, продолжительности и выраженности симптомов, стратегиях лечения и теоретических объяснениях. Таким образом, психические заболева­ния — в такой же степени социальные феномены, как и личностные (Ч. Б. Тревис, 1988). Большое значение имеют собственные представления и ожидания специа­листов системы здравоохранения и психологических служб о тендерных ролях в контексте работы, семьи и общества. Многие исследования помогли идентифици­ровать тендерные предрассудки в психологической практике и методах диагнос­тики и психотерапии.

В системе здравоохранения сложилось разное отношение к мужчинам и жен­щинам как к пациентам и клиентам. Как правило, врачи предоставляют женщи­нам неполную информацию об их заболевании. В некоторых странах женщины получают менее адекватную медицинскую помощь. При одинаковом диагнозе с мужчиной женщину дольше лечат и назначают больше психотропных препаратов.

В области психического здоровья женщины составляют две трети всех паци­ентов, обращающихся в клиники, и им в 2 раза чаще, чем мужчинам, ставят диаг­нозы психических расстройств. Так, соотношение диагноза «невроз» у мужчин и женщин составляет 1 : 2(12), т. е. на одного страдающего неврозом мужчину при­ходится от 2 до 12 женщин с таким же диагнозом (по данным разных авторов). Существует несколько объяснений этого феномена:

• биодетерминистская гипотеза, дающая объяснения с точки зрения принад­лежности к полу, в частности, упор делается на гормональных особенностях женщин, главным образом на их психической неустойчивости, связанной с менструальным циклом. При этом наличие гормонов и цикличность спер­матогенеза у мужчин до сих пор игнорируется;

• большая стрессогенность жизни женщин, которая вызвана совмещением ими семейных и профессиональных ролей;

• тендерные ожидания и исполнение тендерной роли, при которой женщине приписывалось открыто выражать свои чувства и просить о помощи; при этом женщины воспринимаются и воспринимают себя как более эмоцио­нальных и беспомощных;

• тендерные предубеждения самих психотерапевтов и психологов, основан­ные на модели психического здоровья, которой они придерживаются.

Разработаны следующие модели психического здоровья, связанные с тендер­ными представлениями: нормативная, андроцентрическая, андрогинная, ненорма­тивная. Кратко охарактеризуем их.

250. Нормативная. Широко распространена. Основана на традиционных тендер­ных ролях. Использует двойной стандарт психического здоровья для муж­чин и женщин.

251. Андроцентрическая. Принимается мужской стандарт психического здоровья. Признается превосходство мужских видов деятельности, поведения и харак­теристик. Специалисты ориентируют женщин в сторону большей маскули­низации, мужчин — в сторону усвоения своей здоровой тендерной роли.

252. Андрогинная. Предполагает усвоение мужских и женских гибких тендерных ролей. Основана на едином стандарте психического здоровья. Предполага­ет одинаковое отношение к клиентам — мужчинам и женщинам. Широко декларируется, но слабо реализуется в практической работе.

253. Ненормативная (по модели Сандры Бем). Основана на человеческих каче­ствах, которые не ассоциируются только с мужскими или только женски­ми. С. Бем не делит качества на феминные или маскулинные, мужские или женские. Автор известного опросника андрогинии, Бем позднее пересмот­рела свои взгляды, перешла к ненормативной модели и разработала теорию

тендерной схемы (Bern S. Gender Schema theory and Its Implication for Child development: raising gender-aschematic Children in a gender-shemtic Society. In The Psychology of women: Ongoing debates (ed.M.Walsh) 1987, Yale Univ. Press), которая предполагает разнообразное сочетание и различия в количественной выраженности разных качеств у каждой личности, независимо от пола.

Виды психотерапевтической практики и психотерапии основаны, соответ­ственно, на этих видах тендерных представлений о психическом здоровье. В ос­новном используются два вида практик — нормативная и ненормативная.

Проблемы тендерной нормы и диагностика. Еще до публикации DSM-IV в 1994 г. велись ожесточенные споры о признании патологическими женских осо­бенностей и свойств. Предлагалось ввести две новые диагностические категории: «личность с жертвенным синдромом» (дл° женщин, которых постоянно унижа­ют мужчины) и «дисфорическое расстро! ство при задержке лютеиновой фазы цикла»¹. Женщины-психиатры и психологи утверждали, что первый диагноз стиг­матизирует женщин и несет в себе обвинительный контекст в отношении жертв домашнего насилия (Caplan, 1987). Их мнение победило: «личность с жертвенным синдромом» не была включена в DSM-IV. Тем не менее категории «сексуальное насилие над взрослым» (АРА, 1994а, с. 682) и «физическое насилие над взрослым» (с. 682) были включены в официальный список, позволяя клиницисту диагнос­тировать патологию лица, осуществившего насилие.

Что касается поздней лютеиновой фазы, встал вопрос, нужно ли патологизиро-вать естественный цикл женщины? Почему бы тогда не признать патологическим твердое желание мужчин избегать любых эмоций и собственной зависимости вку­пе с непреклонностью их взглядов (Spitzer et al., 1989)? Такую особенность муж­чин можно было бы назвать «патологической аритмичностью» (Kupers, 1993а). Споры о PMS не были такими жаркими, как по поводу жертвенной личности. Не­которые женщины-клиницисты заявили, что установление категории PMS может сказаться положительным образом: у мужчин появится сочувствие к проблемам женщин. Спор разрешился компромиссом: включить дисфорическое предменстру­альное расстройство в приложение к D5M-/V «для дальнейшего изучения».

Филис Чеслер объясняет, как диагноз «женская истерия» может поддерживать дискриминацию женщин:

Как психотерапия, так и брак дают возможность женщинам выразить и разрядить свой гнев только путем переживания его в форме эмоционального расстройства, перевода его в истерические симптомы: фригидность, хроническую депрессию, фобии и прочее (Ph. Chesler. Women and Madness, N.Y.Avon Books, 1972, p. 122).

i Лютеиновая фаза менструального цикла начинается овуляцией и заканчивается с приходом месяч­ных; этот диагноз синонимичен PMS (предменструальному синдрому).

Истерия — ныне редкий диагноз; теперь чаще женщинам ставятся следующие диагнозы: пограничное состояние, соматические расстройства, раздвоение лично­сти (по поводу последнего имеет место бурный спор, связанный с темой «всплыв­ших воспоминаний» о сексуальном домогательстве в детстве). Джудит Херман (J. Herman. Trauma and Recovery: The aftermath of violence — From domestic vio­

lence abuse to political terror, N.Y.: Basic Books, 1992) указывает на то, что среди жен­щин, которым поставлены такие «модные» диагнозы (субститут истерии), много подвергшихся домогательствам в детском возрасте. Такой диагноз вместо анализа полученных когда-то травм способствует концентрации внимания врача на лич­ностных особенностях женщины. Например, женщину, перенесшую изнасилова­ние, тестируют на предмет ее личностных качеств, особенно склонности к фанта­зиям, а не проводят диагностику ее посттравматического стрессового расстройства. Херман предлагает вместо диагнозов «пограничное состояние» и «соматические расстройства», которые сейчас так часто ставят женщинам, использовать опреде­ление «комплексный посттравматический стресс» (PTSD), так как оно указывает на остаточное явление в психике как результат регулярного сексуального и физиче­ского насилия в детстве. Но пока такая формулировка не вошла в DSM.

Сотрудники Stone Center щи Колледже Уэллсли (Wellesley College) серьезно критикуют выборочную патологизацию женских особенностей (Jordan J., Kaplan А., Miller J. В, Stiver L. P and Surrey J. Women's growth in connection: Writing from the stone Center, N..Y.,Guilford Press, 1991). Они полагают, что современная культура, провозглашающая автономию и независимость, обусловливает нехватку общности и близости. На их взгляд, именно это провозглашение независимости и автономно­сти приводит к патологии, которая становится основой традиционных клинических формулировок. Женщин объявляют носителями патологии в силу их желания быть близкими кому-либо, их готовности к взаимозависимости. Специалисты Stone Center призывают сместить черту, проведенную ме;жду психическим здоровьем и нездоро­вьем, и добиться того, чтобы потребность женщины в близости и взаимозависимо­сти рассматривалась не как психиатрический симптом, а как вызывающая восхи­щение черта, достойная любого человека.

АРА не услышала призыв этой группы. Категория «синдром зависимой лич­ности» остается в DSM-IV, и этот диагноз ставится большому числу женщин без должной обоснованности, в то время как никто не вводит эквивалентную катего­рию, которая описывала бы мужской страх перед близостью и зависимостью. Само описание синдрома зависимой личности и его трактовка не нравится клиницис­там из Stone Center. Прочтите следующее предложение из DSM-IV: «Лица с таким заболеванием избегают быть инициаторами в работе, им сложно выполнять рабо­ту независимо» (АРА, 1994а, р. 666). Обычно рабочие проблемы решаются двумя способами: а) человек предлагает свое независимое решение, которое оценивает­ся должным образом, и его продвигают по службе; б) несколько сотрудников вме­сте решают поставленную задачу, и их заслуга делится поровну. Такое впечатле­ние, что официальная психиатрия предпочитает индивидуальное действие, а по­иск коллективного решения (более обычное явление для женских коллективов в современной корпоративной культуре) рассматривается как патология.

Диагностика расстройств у мужчин. Некоторые авторы предлагают включить в перечень расстройств у мужчин гомофобию, «патологическую аритмичность», боязнь зависимости. Точно так же можно было бы признать патологическими и иные типы мужского поведения, в частности: трудоголизм, неумение дружить, потребность в сексуальных «состязаниях», зависимость от порнографии, тенден­цию отталкивать в процессе старения партнершу-ровесницу, заменяя ее партнер­шей практически детского возраста, и т. д.

В DSM -IV^гчетко прослеживается тендерное распределение психических откло­нений. Расстройства, более часто наблюдаемые у мужчин, включают: нарушения поведения у мальчиков и подростков, маниакально-навязчивое расстройство лич­ности (отличаемое от навязчивого синдрома OCD, который встречается пример­но одинаково у мужчин и женщин), нарциссическую личность, парафилии, синд­ром антисоциальной личности, синдром регулярной вспыльчивости и патологиче­скую страсть к азартным играм. Сопоставимый список заболеваний, наблюдаемых по большей части у женщин, включает: синдром демонстративности поведения, некоторые формы депрессии, расстройства, связанные с приемом пищи, диссоци­ативную личность, клептоманию, панические состояния, соматические расстрой­ства, агарофобию, пограничное состояние личности.

Может ли отражение тендерных стереотипов проявляться более четко? Но почему определенный набор качеств, составляющих стереотипы, служит основой для патологизации: бесчувственный, активный, сексуально-агрессивный, некра­сиво себя ведущий мужчина и эмоциональная, зависимая, вечно озабоченная сво­им весом и формами тела, испуганная женщина? Может быть, диагностические категории призваны обозначить верхнюю планку тех характеристик, которые со­циально стимулируются как у мужчин, так и у женщин? Мальчики в процессе социализации становятся активными, грубыми, агрессивными, твердыми и раци­ональными; они ищут сексуальных приключений. Но если они слишком агрессив­ны, им ставится диагноз «расстройство поведения» или «нерегулируемое взрыв­ное поведение». А когда мужчины слишком тверды и рациональны, у них диаг­ностируют расстройство навязчиво-компульсивной личности. Когда мужчины слишком грубо нарушают правила в сексуальной сфере, их называют парафили-ками и т. д. Психические отклонения, которые обычно приписываются мужчинам, служат прикрытием того самого поведения, которое поощрялось. Подобным же образом женщин с детства приучают быть эмоциональными, налаживать тесную связь с другими людьми; но если они переусердствуют в своей эмоциональности, у них диагностируют гистрионическую личность; если они во многом полагаются на других, им ставят синдром зависимой личности. В ZXSM-iVуделяется мало вни­мания созданию новых, более корректных формулировок, описывающих прояв­ления мужественности и женственности, и не видно желания создавать такие но­вые определения.

Тендерный подход высветил потребность в развитии равных возможностей мужчин и женщин, что должно способствовать решению проблем, связанных со здоровьем. Усиление роли личности женщины — фундаментальная предпосылка для ее здоровья. Это означает обеспечение доступа женщин к разнообразным ре­сурсам, образованию, занятости, к получению преимуществ от применения тех­нологий и новых подходов в медицине; к защите и обеспечению их прав, чтобы они могли делать выбор, свободный от принуждения или дискриминации. Они должны стать разработчиками программ, которые касаются их здоровья, а не толь­ко объектами применения этих программ. Современные программы для мужчин прежде всего связаны с пересмотром тендерных стереотипов — формированием ненасильственной культуры общения, заботой о своем здоровье, навыками ухода за детьми.

Контрольные вопросы

254. В чем заключается различие между понятиями «пол» и «тендер»?

255. Что значит тендерный подход к здоровью?

256. Каковы основные современные тенденции, характеризующие здоровье муж­чин и женщин?

257. Как изменение тендерных стереотипов, социализации, статуса может спо­собствовать улучшению здоровья мужчин и женщин?

Литература

258. Лргайл М. Психология счастья. — М.: Здоровье, 1990.

259. Берн Ш. Социальная психология тендера. — М.: Олма-пресс, 2001.

260. Виткин А. Женщина и стресс. Мужчина и стресс. Ребенок и стресс. — СПб.: Питер, 1996.

261. Клецина И. С. Тендерная социализация. — СПб., 1998.

262. Корхова И. В. Тендерные аспекты здоровья // Народонаселение. — 2000. — № 2. - С. 70-79.

263. Форрестер Э. Мужская терапия и патриархат // Инновационная психоте­рапия / Под ред. Д. Джоунса. — СПб.: Питер, 2001.

264. Ходырева Н. В. Тендер в психологии: история, подходы, проблемы // Вест­ник СПбГУ. - 1998. - Сер. 6. Вып. 2.