5.7. Общество - поле жизни

   Живу привольно и кудряво,

   поскольку резво и упрямо

   хожу налево и направо везде,

   где умный ходит прямо.

   Игорь Губерман

   Конечно, можно много говорить о медицине и педагогике, об их несовершенстве, но обе они - лишь часть нашего общества. Если болеет общество, больны и его составляющие. Я уже достаточно сломал копий, порицая глобальный эгоцентризм общества и некое его производное - технократизацию общественного сознания. Когда задумываемся, из чего же он проистекает, где главная причина глобальной фальши, то невольно начинаешь понимать, что все в бытии человека и общества определяет некая мировоззренческая система ценностей.

   Система ценностей нашего социума в течение последних 70 лет формировалась партийной демагогией. Политика всегда есть демагогия и фальшь, ибо отстаивает лишь частные интересы, а потому насквозь пронизана групповым или классовым эгоизмом. Отсюда проистекают дикие идеи вроде диктатуры пролетариата, общенародного государства. Любой общественный организм, в том числе и государство, должен иметь "голову", "тело", "руки" и "ноги". Только такой организм, где все четыре его части в равной мере дополняют друг друга, может безболезненно существовать. В Индии эти части зовутся браминами, кшатриями, вайшерами и шудрами. Это и есть составляющие кастового деления индийского общества. Там это деление доведено до абсурда. И, как сказал отец кришнаитов, беда Индии в том, что дети браминов возомнили, что они брамины.

   У нас же ленинская идея о диктатуре пролетариата в этой концепции выглядит как некое чудище, у которого громадные хапающие руки с огромными кулаками при маленькой голове, щуплом теле на хилых ногах. И это превозносилось как самая передовая идея, как самое справедливое общество.

   Но еще больший маразм - это брежневско-сусловское общенародное государство. Этому монстру даже не найти зрительного подобия. Какая-то амебоподобная мерзость.

   Я просто поражаюсь, за что цепляются нынешние апологеты марксизма-ленинизма, "не желающие поступиться принципами".

   Еще в 1918 году, в январе, Ильич беседовал с престарелым Плехановым, который, критикуя идею диктатуры пролетариата, высказывал сомнения по поводу способности пролетариев управлять государством. На что Ленин ответил, что у пролетариата есть его передовой отряд-партия. Последовала бесподобная реплика Плеханова: "Тогда вы получите диктатуру партии!". Он был глубоко прав.

   Если проанализировать эволюцию партийной демагогии только за последние 30 лет, то мы обнаружим, что основным лозунгом партийных съездов, начиная с XX, было благосостояние общества. "Все для человека, все во благо человека". В результате мы пришли к пустым магазинам, к карточкам, к грани жуткого голода.

   Но ведь иначе и быть не могло. Совершенно бессмысленно осуждать маразматических лидеров партии. Порок кроется в самой идее, ибо благосостояние не может быть целью, которая бы объединила общество философией общего дела, общей веры, что и создает ту общественную силу, которая на Руси называлась соборностью, порождая силу духа.

   Благосостояние всегда личностное, оно никогда не создает соборности, именно поэтому карточный домик нашего общенародного государства просто рассыпался в прах, доведя страну до нищенского, полуживотного состояния.

   А если посмотреть еще глубже, то наша система фактически превращала человека в социальное животное, послушное жесту очередного генерального секретаря. И никакой мировоззренческой идеи эта импотентная идеологическая система не могла родить.

   Естественно, что люди смотрят за бугор, за море и видят, что весь мир живет в довольстве, сытости, и хотят понять, отчего же так. А просто весь мир живет по идеологии здравого смысла, в основу которого положен бизнес. Ведь здравый смысл бизнеса в том и заключается, что выгоден он всем: и заказчику, и исполнителю, и государству. Отсюда и гарантия благосостояния общества и богатство отдельных его членов, причем богатый человек, как правило, человек душевный. Мы же 70 лет боролись, чтобы не было богатых, и довели страну до всеобщей нищеты, лишив людей не только душевности, но и духовности.

   Но удивительное дело, в странах полной сытости, при всеобщей душевности присутствует то, что мы называем духовным голодом, и оттого там проблемы духовности стоят еще серьезнее, чем у нас, при нашем всеобщем голоде. Именно поэтому великие умы на Западе и Востоке понимают, что судьба мира решается здесь, в России. И становится ясным, что в мире людьми не владеет основополагающая мировоззренческая идея богочеловечности. Глобальное стремление к потреблению во имя ублажения потребностей тела лишает эту жизнь высшего смыла бытия.

   Мне приходилось бывать в Италии, трижды в Германии, в Израиле и США, в Мексике, и у меня составилось представление о западных людях. Что касается Европы, особенно Италии, меня просто поразил примитивизм мышления современного итальянца. Еще более примитивной выглядит религиозность этой самой католической страны мира, имеющей, к тому же, и Папу Римского. Все доведено до полного абсурда, когда итальянец всю неделю занимается бизнесом, с пятницы вечера до утра субботы мужчины в Италии совершенно свободны, в субботу они отсыпаются, а вот в воскресенье ("доменика" по-итальянски) отец семейства с женой и детьми садятся в свой лимузин и едут до ближайшего храма. Там семья усаживается на скамеечку католического храма, и пастор, через микрофон и колонки, оглушительно читает очередную главу из Евангелия. Я попал в Италию на Пасхальную неделю, так в алтарной части храмов разыгрывались театральные сцены с Пилатом, Каиафой, Иудой и Христом. И это называется религиозная страна.

   В Германии все немножко по-другому. Там мне попадались духовно ищущие люди. Но их тяга к духовности, умноженная на немецкий жестко-логический менталитет, тоже доводит эти поиски до окультного абсурда.

   И я подумал: бедный наш народ, на который выплеснули три составных части марксизма - классическую немецкую философию, английскую политэкономию и французский утопический социализм. И это на нашу-то иррациональную русскую душу. Это принц датский мог задавать вопрос: "Быть или не быть?", а русский человек всегда вопрошал: "Кто виноват?" и "Что делать?" У меня есть четкое ощущение, что западная Европа вообще импотентна в области духа. А у нас в России, при всем маразме нашей жизни, сохранилась потенция духовности. Сберечь бы ее и развить, тогда действительно из России может прийти преображение мира, погрязшего в философии потребительства и наживы.

   Такая система ценностей в корне противоречит тому гармоническому единству мира, которое я почитаю за Бога. Альтернативой этому должна быть степень реализации человеком его богочеловечности, причем в полном соответствии с мыслью Христа о том, что нет высоких и низких, важно только то, насколько человек раскрыл свое жизненное назначение, точнее, даже само движение к этому раскрытию ценится выше, чем статика наивысшего достижения.

   В этом величайший гуманизм христианского понимания человека. В связи с этим, обществом должны руководить не рыцари имущественной, родовой или партийной аристократии, а рыцари духа. Тогда и общество должно ценить человеческую реализацию, а не социальную. Другими словами, акцент должен быть на человеке, а не на плане, тогда будет и человек, и план. При обратном нет ни плана, ни человека.

   К великому сожалению, нынешнее демократическое руководство России не отличается космизмом мышления, что неминуемо несет в себе технократическую разрушающую силу. Подчас огульный перенос на нашу русскую почву восточных или западных идей не дает позитивных всходов. Мы все-таки и не Восток, и не Запад.

   Одно совершенно ясно, что нельзя решать стратегические задачи, жертвуя стариками и молодежью. В этом состоит главная уязвимость нашего курса реформ. Но очень важно не поддаться на дешевую демагогию коммунистов и либерал-патриотов. И еще важно, чтобы мы не скатились лишь к обеспечению благосостояния народа, а создали общество, где приоритет духовной реализации был бы несравненно выше реализации социальной. Это и было бы не перестройкой, а преображением России.

   Именно тогда реализация богочеловечности в каждом ребенке, юноше, зрелом человеке разрешит основные проблемы и вылечит основные социальные болезни - преступность, наркоманию, алкоголизм и др.

   Поле жизни должно стать полем творческой деятельности каждого. В каждом человеке есть искра Божия, и ее нельзя погасить. Должно быть общество духовной свободы, ибо только свободный в духе человек может быть творцом. Это и есть христианское спасение. Это и приведет человечество к истинному здоровью тела и души.

   Я хочу добавить, что для христианского спасения не нужно уничтожать человеческое "это", ибо оно вместилище личности человека, и его необходимо гармонизировать в богочеловечность. Для этого у человека всегда все есть. Здесь вообще не нужны деньги. И христианское спасение возможно в любом возрасте.

   Но я еще раз хочу повторить, что, возможно, это будет лишь тогда, когда человечество разрешит для себя основной вопрос философии жизни, который немыслим без здоровья духовного, опирающегося на символ Веры.

   Об этом, может быть, самом основном в бытии человека, мы поразмышляем в следующей главе книги. А пока поговорим, что называется, "за жизнь".