Тексты лекций ( краткий конспект)

:

Москва 2009

История науки и современная философия. Этапы развития науки

Особую роль в становлении новейшей философии сыграли процессы, происходившие в науке во второй половине XIX века. Но чтобы понять сущность этих процессов и механизм их влияния на философское мышление рассматриваемой эпохи, необходимо хотя бы вкратце познакомиться с историей научного познания.

Что однако надо понимать под наукой? Любое ли знание независимо от способа его получения можно назвать научным? На эти вопросы в настоящее время существуют вполне определенные и четко сформулированные ответы.

Под наукой понимается вид специализированной деятельности по производству знаний, осуществляемой в социально организованной форме, то есть, в виде системы отлаженных связей как внутри этого института, так и с внешним миром, и на основе исторически выработанных и развиваемых собственных методов. Как и любое производство наука не является деятельностью, навсегда заключенной в рамках одной и той же неизменной группы алгоритмов. Подобно всему, имеющему начало и причину возникновения, она постоянно меняется, иногда медленно, без радикального пересмотра своих взглядов, иногда стремительно, с крутой ломкой выработанных прежде представлений. И если происходит последнее, мы говорим о научной революции и о смене этапов развития научного знания.

Само собой разумеется, что наука не могла появиться сразу в готовом виде. Сначала должен был сформироваться вид познавательной деятельности, послуживший мостиком для перехода от ненаучных форм отражения действительности к научным. Такой вид был назван историками «преднаукой». Он возник на Востоке (Шумеро-аккадское царство, Вавилон, Египет, древние Индия и Китай) и характеризовался такими признаками, как эмпирический характер происхождения и обоснования знания, его вплетенность в непосредственную деятельность с предметами, рецептурность (предназначенность в качестве набора указаний в практической деятельности), подчиненность практическим потребностям (математика – искусству измерения и счета, астрономия – составлению календарей и обслуживанию религиозных культов, механика – техническим усовершенствованиям орудий производства и строительства и т.д.).

Знание в преднауке не представляло собой системы, отдельные положения которой были бы логически связаны с ее началом и, следовательно, могли быть выведены из него посредством дедукции, а существовало в виде набора готовых формул и рецептов, единственный путь освоения которых заключался в механическом заучивании.

Собственно наука появляется впервые в Древней Греции. Ее отличает от восточной независимость от практики, теоретичность (источником научного знания служит мышление), логическая доказательность. Однако то, что поднимает античную науку над преднаукой, является одновременно ее недостатком. При ее неразвитости и однобокости, обусловленной отрывом от практики, истинный результат процесса познания вряд ли мог быть гарантирован.

Советский историк философии В.Ф.Асмус следующим образом охарактеризовал античную науку: «При рано возникшей острой научной пытливости древние греки могли удовлетворить ее только в тех условиях и границах, которое представляло им слабое развитие техники и почти полное отсутствие эксперимента… Вследствие этого основными способами научного исследования были только наблюдение и опиравшиеся на наблюдение, но не допускавшие экспериментальной проверки аналогия и гипотеза.¹ Так как при разработке гипотезы мысль идет от действия к его причине, а одно и то же действие может вызываться различными причинами, то в условиях невозможности экспериментальной проверки в умах различных мыслителей, принадлежавших к высокоодаренному народу, возникали различные гипотезы об одних и тех же явлениях природы»².

Смена массового мировоззрения, происшедшая с принятием преемницей греческой культуры Римской Империей христианства в качестве государственной идеологии, привело к тому, что свои достижения наука была вынуждена сверять с догмами христианской религии. Теперь она ориентируется на «веру» и обслуживает социальные и практические потребности религиозного общества. Отсюда такие ее черты как схоластика и догматизм. Они делали средневековую науку антиподом как восточной, так и античной наук.

И лишь в эпоху Ренессанса появляются признаки формирования познавательного процесса, который можно назвать прообразом современной науки. У ее истоков стояли Галилео Галилей, Николай Коперник, Иоганн Кеплер, Рене Декарт и другие великие исследователи эпохи Возрождения и Нового времени.

Поскольку философия науки является самостоятельным курсом, читаемым в вузах аспирантам и соискателям, в этом пособии, посвященном общим проблемам мировой философии, подробный анализ признаков и свойств классической науки был бы неуместен. Тем не менее, на главных понятиях, характеризующих ее, остановиться необходимо. Эти понятия – «рациональность» и «истина». Они отражают характерные признаки науки на любом этапе ее развития.

Долгое время считалось, что их содержание очевидно и неизменно. Однако исследования историков и философов науки показали, что это ошибочное мнение. Понятия и истины, и рациональности изменялись в разные периоды существования научного знания, благодаря постоянному расширению горизонта науки и включению в перечень ее объектов и предметов все новых и новых явлений и аспектов действительности.

Зарождающаяся в эпоху Ренессанса классическая наука многое переняла в трактовке этих понятий у античности. Как и греческие мыслители, ученые эпохи Возрождения и Нового времени понимали под «истиной» знание, тождественное предмету познания. Главным свойством истины они считали ее «объективность», то есть, независимость знания от субъекта познания. Древние греки, в частности, Парменид, по сути, говорили о том же, противопоставляя путь мнения и путь разума. Мнение субъективно, разум объективен. Он познает предмет таким, каков он есть, без привнесения в представление о нем того, чего в нем нет, что существует только в голове исследующего его субъекта.

Творивший на рубеже эпохи Возрождения и Нового времени философ Фрэнсис Бэкон так же считает идеалом знания объективную истину, хотя и утверждает, что в сознании человека постоянно присутствуют идолы, или призраки, препятствующие, постижению действительности в чистом виде. Он полагает, что, хотя абсолютно от их влияния освободиться невозможно, нужно неустанно стремиться к его минимизации, чтобы постепенно постигать вещи такими, какими они существуют в реальности.

Такому представлению об истине соответствует и представление ученых периода классической науки о рациональности. Она (рациональность) в их представлении состояла в способности разума к постижению действительности такой, какая она есть. А представление это основывалось на убеждении в тождестве бытия и мышления. Такая убежденность была присуща еще древним грекам. Все тот же Парменид говорил: «Одно и то же есть мысль и то, о чем она мыслит» (Перевод С.Трубецкого) или, в другом переводе: «Ведь мышление и бытие одно и то же».³

Мыслители Нового времени вернулись к этому тезису. И подобно грекам под «бытием» они понимали не эмпирическую действительность, а нечто, лежащее в ее основе и определяющее ее. Отличие лишь в том, что античные философы воспринимали это «нечто» как некие открытые только умозрению сущности («бытие» Парменида, «идеи» Платона, «формы» Аристотеля) в то время как их последователи в Новое время – как принципы, в соответствии с которыми устроен и функционирует мир.

Заблуждения же в познании возникают из-за вмешательства чувств (ощущений, эмоций) или же из-за отклонения рассудочного мышления от правил логики, судя по всему, являющихся мысленными копиями вышеназванных принципов. Иными словами, заблуждение – результат вмешательства в процесс познания «субъективного» в человеке.

Отсюда – закономерный вывод: чтобы постичь истину, надо освободиться ото всего субъективного, вынести его за скобки познавательных действий. Субъект должен находиться как бы в стороне от объекта, не смешиваясь с ним, дистанцироваться от него. Такое соотношение субъекта и объекта в процессе познания философы и историки науки изображают схемой O ­ S, где O означает объект, а S – субъект познания.

Эти представления об истине и рациональности продержались вплоть до конца XIX – начала ХХ века. Необходимость их пересмотра была вызвана великими открытиями в физике, положившими конец господству механистической картины мира, и становлением социально-гуманитарных наук как особой области знания. Ученые-физики, занимавшиеся исследованием микрочастиц неожиданно для себя увидели, что объекта без субъекта, объекта в чистом виде, для них не существует. Они вдруг поняли, что предмет их исследования создается ими самими. Он обусловлен имеющимися у них знаниями и теми техническими срéдствами, которые экспериментаторы используют для исследования.

Так, к примеру, ими было открыто, что работа электронного микроскопа, через который они наблюдают поведение микрочастиц, вносит в это поведение возмущение, совершенно искажающее объективную картину и делающее невозможным изучение частиц в том, виде, в каком они существуют без вмешательства субъекта, то есть, наблюдателя. Конечно, искажения в ходе постановки опытов были всегда. Но прежде их можно было не учитывать, поскольку они не влияли сколь-нибудь существенно на исход эксперимента.⁴ Теперь же с этим приходилось считаться.

Подобные открытия привели к выводу, что схема O ­ S не отражает действительного отношения, составляющего сущность познавательного процесса. На самом деле это отношение выглядит как O/S ­ S, то есть, объект/субъект – субъект. Так физики, описывая результаты наблюдений поведения микрочастиц, теперь должны в дополнение к этому описывать характеристики и работу прибора, посредством которого наблюдение производилось. Следовательно, меняется представление об истине. Она лишается такого своего свойства как объективность, поскольку невозможно абсолютно изолировать объект от субъекта.

К такому же выводу пришли представители социально-гуманитарных дисциплин. Дело в том, что эти дисциплины изучают отношения, существующие в обществе. Общество же отличается от природы наличием действующего субъекта – человека. В этом его специфика как объекта познания. Я – действующий субъект являюсь одновременно объектом себя же как действующего субъекта.

Отсюда происходит вторая особенность гуманитарных наук, заключающаяся в том, что Я, как часть общества, будучи объектом самого себя знаю кое-что о себе, благодаря не науке, а повседневному опыту и специализированной деятельности, которой непосредственно занят: политике, искусству, религии, экономике, праву и т.д. Политик, искусствовед, юрист – не ученые, а их знание - не научное, даже если они опираются на научные источники. Тем не менее, это знание также является средством познания объекта в социально-гуманитарных науках.

Таким образом, и в социально-гуманитарных науках объект оказывается неотделимым от субъекта, и их познавательное отношение как и в естественных науках соответствует схеме O/S – S.

В связи со всем сказанным становится очевидно, что вместе с изменением представления об истине должно измениться и представление о рациональности. Поскольку объективная истина оказывается недостижимой, то есть, тождество мышления и бытия ставится под сомнение, рациональность превращается в возможность достижения с помощью знаний (неважно, правильно отражают они объективную реальность или нет) поставленной практической цели. Эту точку зрения наиболее отчетливо выразил известный немецкий социолог Альфред Вебер, утверждавший, что рациональность – это способность методически достигать запланированных результатов с помощью расчета.

Впрочем, уже в середине ХХ века подобная точка зрения перестала быть превалирующей. Наука вступила в новую фазу своего развития, так называемую постнеклассическую, что было связано с появлением особых объектов исследования – исторически развивающихся систем. К ним относится Вселенная как система взаимодействия микро-, макро- и мегамира, Земля как система взаимодействия геологических, биологических и техногенных процессов и другие.

В то же время на базе разработки некоторых идей термодинамики возникает новое направление в науке – синергетика, которая по отношению к вышеупомянутым системным объектам получает статус “методологической концепции”. В ее основе лежит представление о переходе исторически развивающихся систем от одного относительно устойчивого состояния к другому. При этом каждое последующее состояние рассматривается ею как имеющее новую уровневую организацию элементов системы и новый способ ее саморегуляции.

В исследуемом синергетикой процессе перехода от одной уровневой организации к другой она фиксирует моменты состояния неустойчивого равновесия систем, так называемые “точки бифуркации”. В этих точках система имеет “веерный набор” возможных путей развития. Просчитать, какой из путей ею (системой) будет “выбран”, в принципе невозможно, так как на этот выбор может повлиять любое, даже весьма незначительное воздействие. В этих условиях носителем решающего воздействия может стать сам исследователь, то есть, субъект познания.

С другой стороны, в современной культуре сформировался взгляд на мир (наиболее ясно описанный в синергетике), который предполагает “идею взаимосвязи и гармонического отношения между людьми, человеком и природой, составляющими единое целостное образование”. В основе этого взгляда лежит представление о целостном космосе, органично включающем человека, представление об объектах действительности как “исторически развивающихся человекоразмерных системах”.⁵ Образно выражаясь, наш мир, с этой точки зрения, как бы расчитан на естественное участие в нем человека, на включенность в процесс развития мира человеческой деятельности, человеческой практики.

С учетом всего сказанного можно сделать вывод, что постнеклассический период развития науки формирует у научного сообщества точку зрения, согласно которой не приемлемо ни абсолютное противопоставление субъекта и объекта в познании, отстаиваемое классической наукой, ни такая схема их отношений, как O/S – S, принятая в неклассической науке, и отражающая лишь невозможность познания объекта таким, каким он существует вне границ влияния субъекта.

Согласно этой точке зрения системный объект должен с необходимостью включать в себя деятельность человека и, соответственно, описываться формулой O/S/P – S, где O и S – объект и субъект, а P – практика. Однако человеческая практика обусловлена целым рядом факторов, находящихся вне пределов научной компетенции, без которых картина исторически развивающейся системы окажется не полной. К ним относятся социальные цели и оценки: политические, этические, эстетические, религиозные и т.д., - истинность которых определяется не научными исследованиями, а повседневным опытом, общественным мнением, эмоциональными реакциями, вкусом, верой и другими, не сводимыми к научным методам, средствами.

Следовательно, постнеклассический тип рациональности должен соотносить характеристики получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, как это делается в неклассической науке, но и с ее (деятельности) ценностно-целевыми структурами. А это ведет к другому, на взгляд классической науки, парадоксальому выводу: при изучении системных саморазвивающихся объектов рациональное познание не имеет безусловного приоритета перед дорациональными и внерациональными, ненаучными познавательными формами.

Что касается понятия истины, которое, как это уже было отмечено, тесно связано с типом рациональности, то в последнем случае явно прослеживается тенденция к отказу от принципа “единственности истины”, к признанию истинности множества теорий, объясняющих одну и ту же проблему, если они отвечают определенному перечню критериев. И это логически вытекает как из допущения в изучении объектов вненаучных средств познания, так и все чаще применяемых в современной науке не имеющих под собой опытной основы умозрительных методов, необходимость которых объясняется невозможностью экспериментального исследования ряда системных объектов.

Западная философия середины ХΙХ – начала ХХ веков.

ХΙХ век в Европе и России без преувеличения можно назвать «ниспровергателем». Наиболее характерные отзывы о нем сводятся к тому, что это было время, в котором «срывались мифологические покровы», «развенчивались патриархальные иллюзии», «подвергались сомнению заповеди предков». В политической сфере он был отмечен многочисленными восстаниями и революциями, падением или ослаблением ряда европейских монархий, в науке - подрывом основ классической картины мира, в искусстве – наступлением эпохи критицизма, вызванного расхождением идеалов с действительностью, что повлекло за собой размывание единства стиля, выработанного еще в эпоху Ренессанса, и, как следствие этого, появление во всех жанрах художественного творчества стилистического многообразия, возникновения множества индивидуальных художественных миров.

Быстрые и радикальные перемены, порождавшие представления о парадоксальности действительности, непредсказуемости и хаотичности событий общественной жизни, ставили под сомнение даже «надежду просветителей XVШ века» - разум. Это приводило к резкому увеличению числа сторонников взглядов Шопенгауэра и Кьеркегора, не видевших в природных и социальных процессах какой-либо логики, либо не желавших подчиняться этой логике, то есть, необходимости, апологетами которой являлись уже сходившие с философской сцены Спиноза и Гегель, отождествлявшие с ней, но только познанной, свободу.

Научные теории, отражавшие эту необходимость, сначала под влиянием социальных катаклизмов, затем под впечатлением процессов, происходящих в самой науке, объявлялись либо фикциями (Ницше), либо играющими чисто инструментальную роль конструкциями, не имеющими никакого отношения к истине.

В итоге сторонники Ницше стали искать истину в переживании, интуиции или откровении, а наиболее прагматичные – в пользе. Другие же, в основном представители мира науки, попытались найти ее в эмпирической реальности, то есть в доступных человеческим ощущениям фактах. Они получили название «позитивисты».

Позитивизм.

Огюст Конт (1798-1857). Родоначальником позитивизма является французский философ Огюст Конт, использовавший в своем творчестве агностические идеи своих соотечественников, философов и ученых: Тюрго, Кондильяка, Лапласа, Мопертюи и других. Большое влияние оказали на него взгляды Даламбера, который считал, что философия должна заниматься только принципами классификации наук и оставить надежды на познание сущности вещей.

Возникший в 30-40-е годы ХΙХ века во Франции позитивизм не нашел понимания на своей родине, но зато получил полное признание и развитие в Англии, где местные философы, внеся в него некоторые изменения, придали ему популярный имидж (Герберт Спенсер) и серьезно углубили его первоначальный замысел, дополнив детальным логическим инструментарием (Джон Стюарт Милль). Подобное отношение англичан к этому учению объясняется эмпирическим характером его основоположений, полностью соответствующим духу практически всей новой английской философии.

Дело в том, что, как уже было сказано выше, находившийся под влиянием французских мыслителей и ученых О. Конт считал необходимым для философов отказаться от поисков «первопричин», «субстанциальных начал» и каких-либо «сверхчувственных сущностей», к чему была обращена вся прежняя философская мысль, и обратиться к проблеме построения «системы положительного знания», бесспорного и точного, «опирающегося исключительно на факты». Иными словами, он предложил заменить прежнюю метафизику, под которой имел в виду прежде всего спекулятивную систему Ф.Гегеля и другие философские системы его времени, знанием «враждебным спекуляции», «полезным» и удобным для применения, содержание которого сводилось бы к «непосредственно данному», то есть к опыту, к эмпирии.

По Конту «всякая отрасль наших познаний» необходимо проходит три этапа, или три состояния: теологическое или фиктивное; метафизическое или абстрактное; и, наконец, научное или позитивное. Эти состояния соответствуют в истории сменяющим друг друга способам объяснения явлений окружающего мира: в древности - посредством мифа и религии, затем с помощью философии (или метафизики), а в ХΙХ веке положительная (позитивная) наука заступает место философского объяснения. В фундаменте же науки должны лежать факты, собирание и систематизация которых являются ее главными задачами.

Надо заниматься фиксацией фактов, не вдаваясь в поиски их возможных причин. Истинный позитивистский дух, пишет Конт, «состоит преимущественно в замене изучения первых или конечных причин явлений изучением их непреложных законов; другими словами – в замене слова «почему» словом «как».

Джон Стюарт Милль (1806-1873). Английский философ Д.С.Милль кроме солидного багажа логических разработок добавил к учению Конта ряд важных положений, определивших все дальнейшее развитие позитивизма. Он считал научное знание результатом обобщения фактов, дающихся в опыте индивиду. Знание индивида становится научным, когда, получив языковое выражение, оно «вступает в ряд других истин, где отношение между общими принципами и частностями вполне понятно и где можно признать каждую отдельную истину за проявление законов более общих».

Приведенное положение является очень емким и знаковым для рассматриваемой философии. Его значение заключается в том, что оно четко определяет роль в научном познании общих положений и законов, под которыми Милль понимает «некоторые регулярности» и «единообразия», зафиксированные при исследовании единичных фактов. Они необходимы для того, чтобы систематизировать и делать понятными эти факты, а также сохранять знания о них.

Сами общие положения и законы не являются знанием. Вопрос об их истинности вовсе не ставится. Их роль в познании чисто инструментальная. Но благодаря им знание отдельных фактов, которое Милль только и считает научным, обретает этот статус (статус научности).

Второй позитивизм. Эрнст Мах (1838-1916). Следующий этап развития позитивизма приходится на конец ХΙХ – начало ХХ века и связан с творчеством швейцарского философа Рихарда Авенариуса (1843-1896) и австрийского ученого-физика Эрнста Маха (1838-1916). Эти мыслители свели задачу философии к установлению принципов «упорядочивания явлений в сознании».

Такая точка зрения, выдвинутая в свое время еще Миллем, обрела перспективу под воздействием новейших достижений физики, таких как открытие естественной радиоактивности, электрона, рентгеновских лучей и других. Особенностью этих открытий была невозможность их объяснения с точки зрения механики.

Поскольку же наука в то время не знала других способов объяснения фактов кроме механистического, Э.Мах предложил не объяснять их вовсе, а просто описывать с помощью математических формул, как это сделал Дж.К.Максвелл по отношению к электромагнитным явлениям. Под свое предложение Мах подводит солидное философское обоснование, базирующееся на ряде положений, включающих такие понятия, как «нейтральные элементы», «принципиальная координация», «очищение опыта» и другие.

Он считает, что необходимо отказаться от представления о существующей независимо от субъекта познания материи, а вместо нее говорить о нейтральных, или психофизических элементах мира, которые он понимает прежде всего как ощущения. По мнению Маха, «то, что мы называем материей, есть определенная регулярная связь элементов (ощущений). Ощущения человека, так же как ощущения разных людей, обычно взаимным образом зависимы. В этом состоит материя».

Но что собой представляют эти элементы, кроме того, что это ощущения? Ведь Мах утверждает, что они и психические, и физические. По-видимому, он имеет в виду не только ощущения, но и то что за ними скрывается. Одно и то же явление может представлять собой с одной стороны совокупность таких свойств как тепло, холод, цвет, запах, звук и т.п., с другой же – ряд физических и химических процессов. При этом одно неотделимо от другого и вместе они образуют тела.

В основе представления о неразрывной связи физического и психического лежит понятие «принципиальной координации», введенное в обращение Рихардом Авенариусом. Ее суть заключается в том, что, как говорит Авенариус, «Я» и «среда» являются не только оба первоначально необходимыми в одном и том же смысле, но и всегда – оба первоначально находимыми вместе». Иными словами это можно выразить так: «Я» не может существовать без «среды», а «среда» невозможна без «Я», или: не существует субъекта без объекта, а объект невозможен без субъекта.

Из этой, явно субъективно-идеалистической точки зрения, и вытекает неразрывная связь ощущения с ощущаемым, или единство физического и психического в психофизических «элементах мира». Поскольку, с точки зрения Маха, все элементы абсолютно равноправны, то есть, между ними нет таких различий, как между сущностью и явлением или причиной и следствием (разве можно ощущение характеризовать как сущность или явление?), то единственно допустимое отношение между ними – функциональное, которое предусматривает лишь определенную координацию между процессами, но ни в коем случае – причинную связь.

Но раз нет причины и следствия, сущности и явления, а есть лишь функциональные отношения, то становятся невозможными такие операции как объяснение и предсказание. Тогда познанию остается лишь одно – описание, то есть, установление в сознании человека системы определенных (функциональных) отношений между элементами, или, другими словами, упорядочивание явлений в сознании.

Неопозитивизм. В 20-е годы ХХ века идеи позитивизма обретают новое оформление в виде философского течения, получившего название «неопозитивизм». Его вдохновителями были британские философы Джордж Эдвард Мур (1873-1958) и Бертран Рассел (1872-1970), а также ученик последнего, австрийский логик и математик Людвиг Витгенштейн (1889-1951).

Их объединяло убеждение, что задачей философии является прояснение знания, что ее проблемы - это проблемы мысли и языка. В частности Рассел утверждал необходимость для философии переключиться от «строительства обобщений о фактах» к логическому анализу высказываний науки, чем, по его мнению, и обеспечивается прояснение знания. Повседневный язык многозначен и двусмыслен, и потому для науки не годится. Его надо заменить языком логики и математики, где каждый термин и каждая фраза будут иметь одно единственное и строго определенное значение.

Неопозитивизм развивался в нескольких центрах, главными из которых были «Венский кружок» под руководством Морица Шлика (1882-1936), «Общество научной философии» в Берлине (Г.Рейхенбах, В.Дубислав, К.Гемпель) и Львовско-Варшавская школа, в которую входили такие известные ныне в философском мире личности как Я.Лукасевич, Ст.Лесьневский, А.Тарский и другие. Из множества концепций этой философии мы рассмотрим одно из самых влиятельных – «логический позитивизм», которому отдавалось предпочтение в «Венском кружке» и Львовско-Варшавской школе.

Логический позитивизм. Лидером этого направления в неопозитивизме стал австрийский логик и философ Рудольф Карнап (1891-1970). Идеи и тенденции логического позитивизма нашли в его работах наиболее полное и ясное выражение.

Взгляды Карнапа прежде всего характеризуются отрицательным отношением к философии. С целью отделения философской проблематики от предмета логики и позитивных наук Карнап вводит классификацию предложений, в соответствии с которой делит их на три класса: антинаучные, вненаучные и научные. К антинаучным он относит словосочетания лишь по своей структуре напоминающие предложения, а по сути выражающие бессмыслицу.

Вненаучными он называет предложения, которые невозможно сравнить с фактами. К ним, по его мнению относятся либо выражения, для проверки которых отсутствуют условия, либо те, что включают в себя так называемые «псевдопонятия», например, «дух», «абсолют», «вещь в себе» и т.п., и, наконец, предложения, полученные в результате неправомерного дедуктивного вывода. Именно этот класс предложений Карнап относит к философским.

Соответственно, научными он называет суждения, которые принципиально доступны проверке чувственными данными. При этом они могут быть как истинными, так и ложными.

Но что такое «истина» с точки зрения неопозитивизма? Этот вопрос отнюдь не риторический, поскольку у представителей этого течения действительно было свое понимание истины. А вернее сказать, у них было два ее понимания. С одной стороны, они воспринимали истину как соответствие предложения чувственным данным или «факту». При этом под «фактом» неопозитивисты понимали «то или иное состояние сознания субъекта или изменение такового». Неотъемлемым признаком факта являлась «его выразимость в описывающем его предложении». Само такое предложение называлось «протокольным». Интересно, что в конечном счете именно протокольные предложения, а не факты стали считаться в рассматриваемой концепции важными для науки.

С другой стороны, истина понималась логическими позитивистами как логическая согласованность предложений.

Иными словами, истинной считалась система суждений, не противоречащих ни друг другу, ни правилам логики. Вторая трактовка явно навеяна кантовской идеей, говорящей о том, что всякие внеопытные (т.е., внепространственно-временные) соотношения, такие как причинно-следственные, модальные, количественные и другие, являются не знанием, а лишь формой знания.⁶ Поэтому в логике и математике скорее надо говорить не об истинности исчислений и систем, а об их правильности, то есть, формальной непротиворечивости.

Да и вообще можно ли говорить об истине, если основным принципом логического позитивизма стало отрицание научной осмысленности таких понятий, как «объективная реальность» или «источник чувственных данных»?

Чтобы понять позицию логического позитивизма как взаимосвязную систему взглядов, необходимо разобраться в используемых им основных понятиях, таких как «верификация», «физикализм» и «конвенционализм».

Как уже было сказано выше, основную задачу философии неопозитивисты видят в прояснении знания, то есть, в проверке предложений науки с точки зрения их осмысленности и значимости, и что ее проблемы - это проблемы мысли и языка. В связи с этим М. Шлик предлагает принцип «верификации», то есть проверки научных утверждений посредством чувственных данных. Поскольку контролю подвергаются теоретические высказывания, непосредственно не сводимые к чувственному опыту, верификация включает в себя цепочку дедуктивных умозаключений или силлогизмов, отправной точкой для которых служит проверяемое суждение, и которые постепенно приводят к выводу, соответствующему эмпирическому уровню познания. Вывод должен быть более или менее подобен суждению типа: «В том-то и том-то месте, в то-то и то-то время, в тех-то и тех-то условиях можно наблюдать и пережить то-то и то-то». Если в указанном месте действительно обнаружится предсказанное явление, то проверяемое суждение можно считать научно обоснованным. Если же оно несводимо к предложениям, описывающим непосредственное наблюдение, то есть к уже упоминавшимся выше «атомарным предложениям», то такое суждение необходимо считать лишенным научного смысла.

Второе понятие логического позитивизма, «физикализм», связано с доктриной выработки универсального языка науки, предложенной Р. Карнапом, Г. Фейгелем, Ф. Франком и другими. Сама эта доктрина появилась с целью избавиться от затруднений, вызванных уяснением представлений о «протокольных предложениях». Поскольку роль этих предложений состояла в констатации фактов, называемых неопозитивистами «атомарными», встала проблема объективности их содержания. Ведь факты воспринимаются индивидами, каждый из которых описывает их своим языком, и потому естественны следующие вопросы: а насколько верно их язык изображает факт, и насколько описание факта на этом языке доступно другим исследователям?

В качестве средства избавления от подобного рода субъективизма неопозитивисты предложили ввести единый язык науки, а именно – язык физики или «физикалистский язык». Карнап охарактеризовал это как «требование адекватного перевода предложений всех наук, содержащих описания предметов в терминах наблюдения, на предложения, состоящие исключительно из терминов, которые употребляются в физике», откуда, собственно, и термин «физикализм». С другой стороны, некоторые специалисты по современной западной философии считают, что подобное требование скорее всего связано со стремлением неопозитивистов превратить язык в главный объект философского исследования.

И, наконец, «конвенционализм». Термин обозначает доктрину, в соответствии с которой некоторые положения науки являются результатом «произвольного соглашения» ученых. Эта доктрина, также как и предыдущая, была создана ради избавления от трудностей, возникших из самой сущности позитивистского взгляда на науку. Речь идет о признании позитивистами научно обоснованными только тех ее положений, которые можно проверить посредством чувственного опыта. Однако, аксиоматический метод, который используется современной наукой для построения теорий, кладет в их основания положения, исходя из их очевидности, без какой либо эмпирической проверки.

Когда-то считалось, что все очевидные положения, или аксиомы, основаны на практическом опыте человека. Но уже исследования Лобачевского и Риммана, показавших несостоятельность постулата о параллельных прямых, и создание на основе их открытий нескольких геометрий, а позже, появление целого ряда систем формальной логики поставило это утверждение под сомнение. Для неопозитивистов это послужило поводом заявить, что основоположения наук выбираются по договоренности, конвенционально. В пользу этого тезиса, по их мнению, говорит и тот факт, что порой одну и ту же теоретическую систему можно построить, исходя из «различных наборов аксиом».

Подводя итоги можно сказать, что логический позитивизм в целом характеризуется негативным отношением к традиционной философии, сужением функции философии до исследования языка науки с целью очищения его от антинаучных и вненаучных предложений и терминов и, наконец, сведением роли самой науки к описанию фактов, их комбинаций и последовательностей комбинаций, накоплению этих описаний и изобретению новых, более экономных способов их записи.

Специфика объекта и предмета социально-гуманитарных наук.

1. Общество отличается от природы наличием действующего субъекта – человека. В этом его специфика как объекта познания. Я – действующий субъект являюсь одновременно объектом себя же как действующего субъекта. В силу этой особенности социальное познание ориентировано как на критерии научности естествознания (по схеме S – O), так и на нормы и идеалы неклассической и постклассической научности (по схеме S – S/O).

2.Отсюда происходит вторая особенность гуманитарных наук, заключающаяся в том, что Я, как часть общества, будучи объектом самого себя знаю кое-что о себе, благодаря не науке, а повседневному опыту и специализированной деятельности, которой непосредственно занят: политике, искусству, религии, экономике, праву и т.д. Политик, искусствовед, юрист – не ученые, а их знание - не научное, даже если они опираются на научные источники. Тем не менее, это знание также является средством познания объекта в социально-гуманитарных науках.

Наука, в том числе и социальная, является видом специализированной деятельности по производству знаний, осуществляемой в социально организованной форме и на основе исторически выработанных и развиваемых собственных методов.

3. Третья особенность социального познания состоит в том, что общество, состоящее из многих Я, имеющих личную жизнь и тайны, которые они не хотели бы афишировать, не допускает произвольного конструирования предмета исследования и накладывает практические и этические ограничения на исследовательскую деятельность.

В соц. - гум. науках воплощаются общие закономерности в особенной форме. Поэтому они описывают процессы в такой форме как “объект”, “предмет”, “субъект” познания.

Под объектом понимается тот фрагмент реальности, объективной или мысленной, на изучение которого направлено научное познание.

Но обычно объекты не вмещаются в рамки научной дисциплины. Они являются объектами многих наук. Поэтому первой научной процедурой является трансформация объекта в предмет науки, ограничивающий объект выбранными целями и способами идеализации.

Объект существует независимо от теории как часть объективной реальности. Проблема взаимоотношения объекта и предмета науки является определяющей для разделения на естественные, технические науки и науки об обществе.

For example: трансформации объекта в предмет:

1. Объект – человек. Он может изучаться социологией как часть социального целого; политологией – как политическое животное; экономической наукой – как существо, встроенное в процесс производства и потребления, культурологией – как носитель ценностей и определенных схем поведения.

2. Объект – коммуникация. Предмет – коммуникативное действие, отдельный акт коммуникации. Исследование этого предмета приводит к выводу, что коммуникативное действие – это действие, ориентированное на рациональное понимание социальных и политических противоречий и их рациональное обсуждение в публичной дискуссии ради нахождения компромисса и выбора наиболее демократического решения. Акт рациональной коммуникации обеспечивает в конечном итоге возможности рационального социального действия.

Субъект социально-гуманитарных наук.

Классическая наука развивала объектное, исключающее субъекта из результатов, познание. Трактовка познания как отражения. Декарт: Субъект – мыслящее тело.

Вначале субъект воспринимался как эмпирический индивид (у того же Декарта). Гегель – трансцендентный субъект – объективный дух. Маркс – общество как субъект. Если в обществе нет методов и средств познания, не выработаны традиции познания, или оно не готово в моральном смысле, познания не будет.

В настоящее время и тот и другой вариант субъекта. Но субъект должен воспроизвести объект таким, каков он в объективной реальности, исключить из него собственные многообразные характеристики, свои ценности идеалы, обеспечить свободное от оценок познание.

Специфика социально-гуманитарного познания в том, что оно ориентировано на неклассическую и постнеклассическу научность: S-O/S, S-O/S/P, в связи с чем усложняются критерии объективности:

С одной стороны, социальные науки должны познавать общие закономерности, пробивающие себе дорогу, несмотря на то, что в обществе действуют люди, наделенные волей и сознанием. С другой, их интересуют также мотивы и ценности субъекта или групп, включенных в общество. И здесь невозможно отбросить опыт и личные представления познающего (см. третью особенность социально-гуманитарных наук).

Сближение рамок познающего и практического субъекта повышает его ответственность.. В своем творчестве он должен учитывать следующее:

• Невозможность принимать теоретические конструкты за реальность и жить в соответствии с ними;

• Необходим плюрализм концепций как способ обеспечения разных типов и аспектов деятельности;

• Неприемлемость монополии на истину, достигаемой социальными средствами;

• Необходимость открытости профессионального научного поиска и конкурентность научных трактовок.

Однако коечным субъектом остается общество. Наука не может сделать больше, чем ей позволяют, выработанные обществом познавательные средства.

Кроме того, субъект познания в современном обществе находится под контролем нравственного сознания

Природа ценностей и их роль в социально-гуманитарном познании.

В современной науке все более осознается присутствие человека в традиционных формах и методах научного познания. К настоящему времени осознаны:

а/ Конкретно-исторический характер познания.

б/ Теоретическая нагруженность фактов.

в/ Влияние философских категорий и принципов, мировоззрения в целом на выдвижение, выбор и обоснование гипотез и теорий.

г/ Наличие аксеологических, ценностных аспектов в становлении и функционировании научных методов.

Ценность - философская и социологическая категория, обозначающая положительную или отрицательную значимость какого-либо объекта, в отличие от его экзистенциальных и качественных характеристик (предметные ценности), а также нормативную, предписательно-оценочную сторону явлений общественного сознания (субъектные ценности, или ценности сознания).

Обусловленность научного познания (социокультурная и историческая) происходит не только через воздействие социальных институтов, политику капиталовложений и государственной поддержки науки, но и через систему личностных ориентаций ученых. К ним относятся:

1. Система идеалов.

2. Методологические и коммуникативные нормы и правила научно-познавательной деятельности данного ученого.

3. Его способ видения и творческая парадигма.

4. Мировоззренческие и этические ценности.

Особо следует отметить роль нравственного фактора как средства эффективного воздействия на добросовестность и честность ученого. Методология науки здесь смыкается с этикой, принципы которой могут выполнять регулятивную функцию в научном познании.

Впервые эту связь обосновал И.Кант, поставив проблему взаимодействия теоретического и практического разума. По Канту теоретический разум направлен на познание мира «сущего», практический (нравственный) – обращен к миру «должного», т.е., к нормам и правилам отношений между людьми, к их ценностям. Противопоставляя практический и теоретический разум, Кант ограничивает претензии последнего решать все человеческие проблемы, выводя из сферы его возможностей такие явления, как чувство долга, любви, прекрасного, стремления к самопожертвованию. Их вторжение в поступки человека лишает их той логики и определенности, которая присуща бытию предметного мира, или, по Канту, «миру опыта», являющегося продуктом теоретического разума. Не “ratio” , не теоретический разум руководят тогда человеком, а практический, сфера которого – свобода и связанные с ней справедливость, стремление к добру, нравственный закон.

Именно практическое, нравственное сознание устанавливает моральные запреты на определенные формы и направления интеллектуальной активности, поскольку сам теоретический разум лишен сдерживающих мотивов и своим вторжением в интимные и другие, неподотчетные рассудку области человеческого существования (тотальное уничтожение природных объектов ради экономической выгоды, эксперименты на людях, изобретение средств их массового истребления) приносит разрушения и страдания.

Аксиология Г.Риккерта: Исходит из того, что «ценности» – самостоятельное царство Соответственно, мир состоит не из субъектов и объектов, но из действительности и ценностей. Признание самостоятельного мира ценностей вызвано стремлением понять и утвердить объективную (внесубъектную) природу ценностей, способ выражения его независимости от обыденной оценивающей деятельности субъекта, зависящей от его воспитания, вкуса, привычек, доступной информации и др. Ценности – это феномены, сущность которых состоит в значимости, а не в фактичности. Они явлены в культуре, ее благах, где осела множественность ценностей. Соответственно философия как теория ценностей исходным пунктом должна иметь не оценивающего индивидуального субъекта, а действительные объекты – многообразие ценностей в культуре.

История – это наука, изучающая процесс кристаллизации ценностей в культуре. Поэтому лишь изучая историю, философия может подойти к миру ценностей. Философия должна извлечь ценности из культуры, но это возможно при одновременном их истолковании. Есть три сферы: действительность, ценности и их смыслы. Соответственно они постигаются объяснением, пониманием, толкованием. Благодаря принципу ценности возможно отличить культурные процессы от явлений природы с точки зрения их научного рассмотрения. Риккерт противопоставляет метод отнесения к ценности обобщающему методу естествознания, устанавливающему закономерные связи, но игнорирующему культурные ценности и отнесение к ним своих объектов.

Аксиология М.Вебера: Решает проблему ценностей на фоне различения естественных и гуманитарных наук в рамках проблемы «свободы науки от ценностей». В отличие от Риккерта Вебер не разделяет китайской стеной естественные и гуманитарные науки. Превалирующий в естествознании метод подведения единичного и частного под общее необходим и в социально-гуманитарных науках. Но в известных пределах. Для лучшего объяснения явлений социальной жизни общие понятия нужны. Однако основная цель гуманитарного исследования – понять явление именно в его конкретной индивидуальности, а здесь одних общих законов недостаточно. Необходимо отыскать конкретные причины, обусловившие появление индивидуальности. Вебер ставит обнаружение конкретных каузальных связей в общественных науках выше поисков соответствующих законов.

Предметом гуманитарных дисциплин является не любая индивидуальность, а культурно значимая индивидуальная действительность. Познать же явления в их культурном значении можно только соотнеся их с ценностями. «Значение же явления культуры, - пишет Вебер, - и причина этого значения не могут быть выведены, обоснованы и пояснены с помощью системы законов и понятий, какой бы совершенной она ни была, так как это значение предполагает соотношение явлений культуры с идеями ценности Понятие культуры – ценностное понятие».

В отличие от Риккерта, полагающего самостоятельное царство ценностей, Вебер считал, что выражение «отнесение к ценностям» является «не чем иным, как философским истолкованием того специфического научного интереса, который господствует при отборе и формировании объекта эмпирического исследования. …Даже чисто эмпирическому научному исследованию направление указывают культурные, следовательно, ценностные, интересы». Иными словами, ценность является таковой не в историческом смысле, а вообще, с точки зрения исследователя. Т.о., по Веберу, отнесение к ценностям – это методологический прием, который не влияет напрямую на субъектно-практические оценки, однако выполняет регулятивные и предпосылочные функции.

В целом Вебер не считал науки свободными от ценностей и не предполагал полное исключение ценностных высказываний из познания. Вместе с тем он настаивал, что социальные науки и науки о культуре, так же как и естественные имеют свои устойчивые объективные характеристики, но здесь разнообразные, неповторяющиеся явления подводятся не под закон, а под «идеальный тип», позволяющий иным способом зафиксировать общее и необходимое в науках.

Проблема понимания у Вебера: я могу понять другого человека, но я не могу понять живую клетку, но только объяснить.

Сегодня понятие «ценности» расширилось. Под ними понимают не только нравственные и эстетические идеалы, но и любые феномены сознания и даже объекты из «мира сущего» имеющие ту или иную мировоззренчески-нормативную значимость для субъекта и общества в целом.

Расширение аксиологической проблематики произошло также благодаря признанию того, что различные когнитивные и методологические формы – истина метод, теория, факт, принципы объективности, обоснованности, доказательности и др. сами получили не только когнитивный, но и ценностный статус.

Первые – социокультурные, мировоззренческие ценности, обусловленные социальной и культурно-исторической природой науки, научных сообществ и самих исследователей, вторые – когнитивно-методологические ценности, выполняющие регулятивные функции, определяющие выбор теорий и методов, способы выдвижения, обоснования и проверки гипотез, оценивающие основания интерпретаций, эмпиричеаскую и информативную значимость данных и т.д.

Обе группы находятся в сложных отношениях, иногда взаимоисключающих, например, в случае отношения к истине:

Наука должна быть:

а) ценностно нейтральной

б) от ценностей невозможно и не следует освобождаться.

Второй подход превалирует в настоящее время. Ценности в науке выражают ее социокультурную обусловленность как неотъемлемую характеристику, особенно характеристику гуманитарного знания.

Недопустимо прямое вмешательство в дела науки социально-политических и идеологических требований. Их последствие.

Ценности содержатся:

1. в основаниях,

2. в нормах и идеалах исследования,

3. в общенаучных методологических принципах,

4. в стиле научного мышления,

5. в философских категориях и принципах,

6. в парадигме и научно-исследовательских программах,

7. в научной картине мира.*

For example: Научная картина мира (НКМ):

Витгенштейн: НКМ формируется в детстве (вспомним «пещерное мышление» Бэкона). Она основана на вере взрослым и в качестве элемента включает в себя систему ценностей.

Дильтей: «предметная метафизика греков, волевая позиция римлян, религиозные идеалы и их смена» и т.д. – способы представленности человека в культурно-исторической картине мира.

Аверинцев: В ранневизантийской культуре человек воспринимал мир как школу. Ойкумена – школа. Жизнь имеет смысл лишь как педагогическая переделка человека. Смотри учебник.⁷

Проблема истинности и рациональности в гуманитарных науках.

Проблема истинности и рациональности – центральная проблема науки. Ее решение исторически изменчиво, но при всех изменениях цель научной деятельности остается направленной на получение истины и на формирование стандартов научной рациональности.

Рациональность:

Классическая рациональность состояла в вере в способность разума к освоению действительности, в тождество разума и бытия (Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель).

Неклассическая рациональность подменила эту формулу верой в способность науки к постижению и преобразованию мира.

В постнеклассический период возникло представление о типах рациональности и тем самым ее плюрализме.

Классический тип рациональности выносит за скобки все относящееся к субъекту и средствам деятельности.

Неклассический – зависимость объекта от средств деятельности. Анализ этих средств – условие постижения истины.

Постнеклассическая рациональность соотносит знание об объекте не только со средствами, но и с ценностями и с целями деятельности.

Истина:

Классический – принцип объективности истины. Общество – объект познания: О – S. Наше знание о мире – слепок с самого мира. Все социокультурные препятствия на пути познания вполне преодолимы. Правда, постепенно. Истина одна, а заблуждений много.

Монополия на истину в значительной мере продукт убеждения в ее единственности. Разделяя классическую концепцию истины, невозможно следовать требованию о запрете монополии на истину.

Неклассическая концепция признает присутствие субъекта познания в таком объекте познания как общество и переходит к формуле O/S – S. Неклассическая концепция истины способствовала тому, чтобы различные трактовки могли найти место в социальном познании, выступая как ракурсы интерпретации или как эквивалентные описания, с которыми успешно работает естествознание.

Постнеклассическая трактовка истины признает уже не только наличие субъекта в социальной реальности, но и его практическую роль, в том числе и в социальном конструировании самой этой реальности, усложняя процесс получения истины до O/S/P – S.

Большая часть представлений об обществе в России была унаследована через марксизм, а посредством него из классических научных представлений Х1Х века. Подобно тому, как разные общества, находясь в одном и том же сегодняшнем времени, живут реально в различных временах, различные науки развиваются неравномерно. For example: современная амбулаторная медицина – рецептурная наука, но ведь это – признак преднауки. Невозможно разобраться в эволюции методов познания, не раскрывая тех изменений, которые происходят в трактовке самого понятия истины.

Классические принципы европейской культуры и их эволюция в неклассический и постнеклассический периоды европейской науки.

Классическая матрица европейской культуры покоилась на таких принципах, как гуманизм, рационализм, историзм и объективность познания (единственность истины). Гуманизм ориентировал на высшие проявления творческого духа человека. Рационализм – на способность разума к овладению условиями познания и существования. Историзм – на признание развития, преемственности и разумности истории, прогресса, разума, свободы. Объективность – на познаваемость мира, на соответствие нашего знания изучаемому предмету.

Оптимизм этой концепции не выдержал испытания временем. Вместо гуманизма – личная ответственность и трудовая этика. Вместо рационализма – позитивистская вера в науку и в достижимость целей взамен прежней универсальной веры в разум. Историзм сменился верой в материальный прогресс. Истина стала пониматься как результат выполнения определенных научных процедур и правил.

Новые настроения внес постмодернистский подход. Он отразил разочарование и в неклассическом видении мира. Сказалось разочарование в личной ответственности и трудовой этике, включающих личность в непрерывную социальную гонку в индустриальном обществе. Обострился кризис веры в разум. В развитых и неразвитых странах в силу разных причин (благополучия и неблагополучия) исчезла готовность к жертвам во имя прогресса, тем более материального. На смену всем прежним символам европейской веры пришла вера в свободу, в многообразие, в единственную реальность языка. Объективность была полностью заменена идеей рефлексии языковых средств (софистика, неопозитивизм). Стремительно стала исчезать вера в единственность истины, сменяемая идеей плюрализма во всех областях: в этике, эстетике познании и т.д.

Справедливая критика злоупотребления единством не должна вести к отрицанию единства. См. учебник⁸: Пример Америки. Дж. Тобин (госрегулирование) и М. Фридман (сведение до минимума гос. вмешательства в экономику). (В России Фридман не применим).

1. Нельзя принимать теоретические конструкты за реальность и жить в соответствии с ними.

2. Плюрализм концепций необходим как способ обеспечения разных типов или аспектов деятельности.

Сложная опосредованная связь теории и практики. По мнению В.Леонтьева, плюралистический характер какого-либо подхода заключается не в одновременном применении существенно различных типов анализа, а в готовности переходить от одного типа к другому, ибо любой тип объяснения обладает определенной ограниченностью.

Истина в постнеклассическом понимании может быть истолкована не только как воспроизводство объекта, но и как характеристика способа деятельности с ним. Поскольку таких способов может быть много, допускается плюрализм истин. Экспертное знание.

В нем обнаруживается связь истины с интересами. Объективность знания состоит в нахождении наиболее адекватных интересам способов деятельности.

Роль ненаучных идей. У.Эко. З.Бауман: «социологи должны развивать не постмодернистскую социологию, соответствующую климату постмодернизма, а социологию, способную понимать постмодернистский мир». Классика в наше время: понятие «объективная истина» сохраняет свое регулятивное значение (подобное категорическому императиву в морали), но практически истинность (как и моральность) выявляется в контексте всех типов мышления и деятельности.

Выявляется значение повседневности как граничного условия познания и практики, указывающего на опасные пределы деятельности за этой границей.

Ученый не может избежать ситуаций риска и вовсе не в силах гарантировать положительный социальный результат применения своих концепций.

В неустойчивых системах задуманный проект может вызвать совершенно далекие от ожидаемых следствия; в устойчивых же системах разные проекты могут привести к близким следствиям

1. Классика нужна в регулятивной роли, но нужна и постмодернистская научная идеология.

2. Происходящие в науке изменения свидетельствуют о том, что не только этика, но и наука становятся сферами практического разума.

3. В разные исторические периоды науке предписывались различные социальные роли. Сейчас эти роли перестали быть привилегией науки.

Объяснение, понимание, интерпретация в социальных науках.

Сегодня такие методы как аргументация, доказательство, обоснование, объяснение и т. п., понимаются преимущественно в безличностном, логико-методологическом смысле. Однако в истории научного познания за этими методами стоят реальные процедуры человеческой убеждающей и объясняющей деятельности: диалоги Платона, Н.Кузанского, Галилея. Они исчезают лишь у Ньютона. Но диалогичность, хотя и неявная, продолжает оставаться в науке.

С этой точки зрения объяснение и понимание с необходимостью предполагают друг друга. Однако изучение их особенностей пошло различными путями:

Объяснение исследуется логико-методологическими средствами.

Понимание – от трактовки его только как субъективно-психологического состояния выросло до базовой категории философской герменевтики.

Объяснение – одна из главных функций теории.

Функции теории:

1. информативная

2. систематизирующая

3. объяснительная

4. предсказательная и т.д.

Объяснительная функция является ведущей. Она тесно связана с предсказательной функцией и реализуется в следующих формах:

1. причинное объяснение

2. объяснение через закон (номологическое)

3. структурно-системное

4. функциональное

5. генетическое

6. историческое

7. логическое

В гуманитарном знании в качестве оснований или объяснения часто выступают типологии ((классификация предметов или явлений по общности каких-либо признаков), а процедуры объяснения с необходимостью дополняются пониманием и интерпретацией: предпосылок и значений, смыслов текстов и явлений культуры.

Историческое объяснение – мысленное воспроизведение конкретного исторического процесса развития. Его сущность – проявление исторической необходимости через множество случайных событий.

Оно опирается на генетический способ объяснения который применяется в том случае, когда объектами объяснения становятся возникновение и развитие явлений, процессы и события, происходящие во времени.

Его дополняет логический способ построения знания о развивающемся объекте, который представляет исторический процесс в абстрактной и теоретически последовательной форме.

В социально-гуманитарном знании объяснение существенно дополняется пониманием и интерпретацией, описание которых дано в герменевтике.

Герменевтика⁹ – это способ введения в познание не только теоретизированного, абстрактного «сознания вообще», а менее абстрактного эмпирического субъекта в единстве мышления, чувств, воли, веры, повседневной жизни, ценностей и предпочтений. Все это связано с такими понятиями как время, историчность, прошлое, настоящее, будущее, от которых теория познания и эпистемология¹⁰ отказывались.

Социально-гуманитарное познание имеет дело с текстами (и, соответственно, с контекстами и подтекстами) и символами, т.е. с искусственными и естественными языками, работа с которыми связана именно с пониманием, интерпретацией текстов. Отсюда задача герменевтики – постичь природу понимания, интерпретации текстов знаковых систем, символов, выяснить проблемы, связанные с ролью языка в познании.

Вильгельм Дильтей (1833 – 1911) Герменевтика для него – это орган наук о духе. Он предпринял «критику исторического разума».

Разум недостаточен для выражения целостного мировоззрения. Следует исходить из «полноты переживаний жизни». Жизнь есть некая интуитивно постигаемая целостная реальность, не тождественная ни материи, ни духу. Она есть нечто изначальное. Сначала нужно постигнуть жизнь из нее самой, а затем мир может быть объяснен из жизни. Жизнь – это поток, неуловимый рассудочными методами познания. Ее познание возможно на основе некоего иррационального переживания и сопереживания, интуиции, веры, любви. Герменевтику как метод наук о духе Дильтей противопоставляет методам естественных наук, наук о природе.

Задача философии – раскрыть жизнь как способ бытия человека. Для этого и надо применять метод «понимания» (герменевтики) как некоторое непосредственное постижение духовной целостности человека. Надо понять «проживание» жизни как переживание. Чтобы понять человека, надо брать его во всем многообразии его сил и способностей как «волящее, чувствующее, представляющее существо». Особую значимость в науках о духе получают нерасчлененность «я» и мира (Хайдеггер), субъекта и объекта, специфический способ данности внутреннего опыта (самодостоверного и переживаемого из него самого). Благодаря этому появляется осознание того, что понять себя можно через Другого, осознается наличие общей для них духовной инстанции.

Высшие формы понимания – это транспозиция (перенесение-себя-на-место-другого), сопереживание подражание.

Мартин Хайдеггер (1889 – 1976). Понимание (переживание, напряженный сгусток эмоций) – это фундаментальный способ человеческого бытия. Отсюда, интерпретация текстов есть способ «опрашивания» бытия. Таким образом осуществляется переход от всеобщих структур сознания самих по себе к связи сознания с миром, через которую (связь) «говорит» сам мир. Это движение сопровождалось отказом от понятий традиционной гносеологии и категорий субъекта, объекта, познания как отражения, от понятий духа и материи.

Для рассмотрения исторических «конструкций» разума и анализа человеческого существования (экзистенции) с целью выявления их предпосылок Хайдеггер применяет феноменологический метод, понимаемый им как раскрытие структуры здесь-бытия (Dasein). Поскольку он позволяет понять смысл того сущего, которое есть мы сами и которое открыто нам лишь через нас самих, он может рассматриваться как герменевтический. Есть два вида понимания: первичное – открытость, настроенность, дорефлексивное пред-понимание, или горизонт, от которого нельзя освободиться, не разрушив познания вообще. И вторичное – это понимание, близкое рефлексии, не способ бытия, но вид познания.

В понимании истории Хайдеггер выступает против классического историзма, гегелевского понятия глобальной “всемирной истории”. Он настаивал на историчности самого человеческого бытия. Оно изначально, безотносительно к смене периодов и эпох общественного развития, становится со-бытием, но быть со-бытием значит быть самим собой, сбываться, самоосуществляться, а не воплощать “законы истории”.

Ханс Георг Гадамер (1900 – 2002). Задача: преодолеть гносеологическую ориентацию, обратиться к онтологии, выяснить условия возможности понимания при сохранении целостного человеческого опыта и жизненной практики.

Гадамер отождествляет философию с герменевтикой. Он считает задачей ее интерпретацию текстов. Наиболее значимые идеи Гадамера связаны с интерпретацией исторических фактов и признанием конструктивной роли “временной дистанции” между созданием текста и его истолкованием. Укорененность субъекта-интерпретатора в истории продуктивна для понимания, его историчность принципиально не снимаема.

Гадамер разработал концепцию традиций, рассматривая “событие традиции” как присутствие истории в современности. Знание создается в рамках традиции, и само постижение истины, ее проблематизация имеют временнỳю структуру. Нахождение внутри традиции, причастность к общему смыслу – важная предпосылка понимания, предполагающая взаимодействие смыслов, слияние горизонтов автора и интерпретатора. Для него “понимание” – это развертывание внутренней логики предмета, соответственно, понять текст означает понять суть дела, обсуждаемого автором, произвести свой смысл по отношению к нему, а не реконструировать авторский.

Проблема интерпретации в американской аналитической философии

Интерпретация, исследуемая в герменевтике, аналитической философии, методологии и логике, является общенаучным методом и базовой операцией социально-гуманитарного знания. Она предстает как истолкование текстов, смыслополагающая и смыслосчитывающая операции. Если “понимание” трактуется как искусство постижения значения знаков, передаваемых одним сознанием другому, то интерпретация – как истолкование знаков и текстов, зафиксированных в письменном виде.

Для интерпретации значимы взаимодействие между автором и интерпретатором, намерения которого влияют на ее содержание. Текст открыт для множества смыслов. Он предстает в единстве явных и неявных, невербализованных буквальных и вторичных значений, скрытых смыслов.

Проблема интерпретации в американской аналитической философии имеет иной опыт и иную традицию рассмотрения, в частности, в ее лингвистической версии. С ее точки зрения за общими особенностями языка стоят общие параметры и свойства реальности. Изучение общей структуры естественного языка дает в большинстве случаев истинную картину мира. Это выступает условием успешной коммуникации.

Язык и мышление, сам реальный мир включены в определенную межсубъектную структуру – единую концептуальную схему. Реальность – не только объективная, но и субъективная – формируется и существует с помощью языка и интерпретации. Сознание не носит личного характера, основой познания является наша коммуникация с другими людьми и объектами, а также ситуации и события, интегрированные в один и тот же “контекст значения”, предполагающий с необходимостью интерпретативную деятельность. Итак, реальность – это сплав языка и интепретации. Познание реальности возможно лишь во взаимодействии с другими людьми, общим языком, событиями. См. учебник.¹¹

Жизнь как категория наук об обществе и культуре

Обращение к жизни как феномену культуры и истории обусловлено:

1. необходимостью постижения изначального опыта восприятия реальности и выявления непосредственного, дорефлексивного знания, предшествующего разделению на субъект и объект;

2. осознанием недостаточности, неполноты абстрактного чистого сознания – логической конструкции, в конечном счете лишающего “человека познающего” тех связей, которые соединяют его с реальным миром.

В биологических науах жизнь понимается как одна из форм существования материи,

1. осуществляющая обмен веществ,

2. регуляцию своего состава и функций,

3. обладающая способностью:

а/ к размножению,

б/ росту,

в/ развитию,

г/ приспособляемости к среде

• в целом воспроизведением в соответствии с наследственной программой.

В социальных и гуманитарных науках это понятие приобрело культурно-исторические и философские значения, в которых на первый план выходят интуитивно постигаемые:

1. первичность жизненной реальности,

2. ее темпоральность (связанность со временем, преходящность),

3. событийность,

4. непрерывность течения.

Ницше: Жизнь как воля к власти – первичная реальность, главная ценность, предпосылка духа и познания. В “Антихристе” Христос говорит лишь о самом глубоком , внутреннем – жизни, истине, свете. Все остальное имеет для него лишь ценность знака. Жизнь как опыт противится для него словам, формулам, законам, догматам, символам веры. Жизнь он знает и принимает до всего. Для Нцше жизнь – специфическая воля к аккумуляции силы.

Дильтей: Жизнь есть жизнеосуществление в истории и культуре. Его не удовлетворяет причнно-следственная модель сознания, мир научных абстракций, из которого исключен сам человек. Вернуть целостного человека в науки о духе и культуре можно лишь через обращение к жизни, данной во внутреннем опыте как нечто непосредственное и целостное. Философия – это рефлексия жизни на самое себя, а переживание, чувство жизни, жизненный опыт обозначают “внутренне восприятие нашей души”,”самодостоверность внутреннего опыта” – единственный прочный и неприкосновенный фундамент. Познать жизнь из нее самой, представить мышление и познание как внутренне присущие жизни, выявить формирующиеся в ней структуры и связи, с помощью которых осуществляется ее саморефлексия.

Основополагающим для определения жизни является ее временная характеристика – темпоральность, проявляющаяся в течении жизни, одновременности последовательности, длительности изменения. Переживание времени определяет содержание нашей жизни как беспрестанное движение вперед.

Особыми возможностями познания жизни обладает поэзия. Поэт воссоздает в своих переживаниях отношение к жизни, утраченное при интеллектуальном подходе и под воздействием практических интересов. В поэзии не существует метода понимания жизни, явления жизни не упорядочены, она становится непосредственным выражением жизни как свободное творчество, придающее зримое событийное выражение значимости жизни.

История стремится познать жизнь в ее упорядоченности. В ней отдельные проявления жизни предстают как репрезентации всеобщего. История – одна из форм проявления жизни, объективация жизни во времени, организация жизни в соответствии с соотношениями времени и действия – никогда не заверщаемое целое.

Гуссерль: Понятие “жизненного мира” как смыслового фундамента науки. Это мир субъективно-соотносительного, в котором присутствуют наши цели и устремления, обыденный опыт, культурно-исторические реалии не тождественные объектам естественно-научного анализа. Научная объективность – лишь частный случай. Обращение к деятельной жизни снимает противоположность между природой и духом.

Хайдеггер: Поставил вопрос о смысле бытия как нашего собственного бытия здесь и теперь. Изначальная ценность здесь бытия в том, что оно пребывает в мире. Жизнь и есть такая действительность, которая пребывает в этом мире и обладает им. Но человек в повседневности не принадлежит самому себе, бытие в мире – это совместное бытие друг с другом.

Как мое собственное здесь-бытие может быть дано в целом? Но жизнь не может быть дана в целом, ибо, когда она длится, она не завершена. Выход – не рассматривать жизнь как процесс, как взаимосвязь переживаний, которая где-то прервется. Существование и здесь-бытие должно быть понято как бытие временем. Человеческая жизнь не проходит во времени Она есть само время.

Жизнь в философском контексте – не логически строгое понятие или категория, но скорее феномен, имеющий глубокое культурно-историческое и гуманитарное содержание. Он дает возможность ввести в философию представление об историческом человеке, существующем среди людей в единстве с окружающим миром.

1. Понимание жизни в биологии: свойства и способности жизни как одной из форм существования материи. 2. Особенности жизни с точки зрения социальных и гуманитарных наук. 3. Ф.Ницше о жизни как специфической воле к аккумуляции силы. 4. В. Дильтей о внутреннем опыте, непосредственном переживании жизни как пути ее постижения. 5. Гуссерль о реалиях «жизненного мира» как нетождественных объектам естественно-научного анализа. 6. М.Хайдеггер о непостижимости бытия рациональными средствами. «Темпоральность» бытия. 7. Значение категории жизни для понимания человека.

Время, пространство, хронотоп в социальном и гуманитарном знании.

В гуманитарных науках неявно присутствуют понимаемые в естествено-научном смысле пространство и время. Вместе с тем в них формируются или применяются представления о пространстве и времени, характеризующие социум, культуру, историю, духовный мир человека, которые не имеют физической или биологической природы. Это социально-историческое время и пространство человеческого бытия и бытия человеческой культуры.

Кант. Две идеи: 1. об априорности времени. Она представлена аксиомами: а/ Время имеет одно измерение. б/ Различные времена существуют последовательно.

2. видение времени как формы внутреннего чувства, то есть созерцания нас самих и нашего внутреннего состояния, как непосредственного условия внутренних явлений нашей души, определяющего отношение представлений в нашем внутреннем состоянии. Это - проблема “субъективного времени”, длительности наших внутренних состояний.

Это не физическая характеристика процессов психики и не субъективное переживание физического времени, а время “внутренних явлений нашей души”, бытийственная (объективная) характеристика нашей экзистенции.

Бергсон: Разработал концепцию времени как длительности. Время – внутреннее чувство. Оно - непосредственный факт сознания, постигаемый внутренним опытом. Время неделимо и целостно, предполагает проникновение прошлого и настоящего, творчество новых форм, их развитие. Время человеческого, духовного и социального существования – это иная реальность, исследуемая и описываемая другими методами, нежели реальность физическая.

Гуссерль: Мы допускаем, конечно, и существующее время. Однако это не есть время мира опыта, но имманентное время протекания сознания.

Сознание внутри себя конституирует время, но не отражает его, не считывает его с объектов и в то же время само раскрывается как временнόе.

Герменевтика: Время – внутренняя характеристика жизни субъекта.

В естествознании время связано с пространством и движением, с понятием причинности. Оно делится на точно ограниченные отрезки, на происходящие в них процессы, что возможно, если время сводится пространственным процессам. В историческом времени ничто не ограничивается и не обособляется, прошлое и будущее одновременно проникнуты друг другом, настоящее всегда включает в себя прошлое и будущее.

Хайдеггер: Время – тот горизонт, внутри которого достигается понимание бытия. Темпоральность человеческой жизни: я есмь пока есть мое время.

Фактор времени в художественных текстах. Обратимость, изменение, скорость протекания и др. Бахтин соединяет сознание и все мыслимые пространственные и временные отношения в единый центр. Хронотоп как конкретное единство пространственно-временных характеристик для конкретной ситуации. Хронотоп в художественном познании. “Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем”. Субъективная игра временем пространственно-временными перспективами. Рыцарский роман. Эпистемологическое значение хронотопа. Рим – великий хронотоп.

1 Аналогия – форма умозаключения, когда на основании сходства между явлениями делается вывод об их сходстве в других отношениях. Гипотеза – научное предположение, выдвигаемое для объяснения какого-либо явления.

2 Асмус В.Ф. История античной философии./ В.Ф.Асмус. - 2-е доп. изд. - М.: Высшая школа, 1976, с. 5.

3 Досократики. Перевод с древнегреческого А.Маковельского. Мн.: Харвест, 1999, с.458 (18.В5).

4 Так, измеряя линейкой какую-либо поверхность, мы деформируем ее. Но эта деформация столь мала, что на результат измерения практически не влияет, а потому ее можно не учитывать. Более того, существовавшими в Новое время инструментами или приборами эту деформацию вообще невозможно было зафиксировать.

5 См.: Степин В.С. Философия науки. Общие проблемы. / В.С.Степин. Ред. В.И.Евсевичев. М.: Гардарики, 2006, с. 359-360.

6 См.: часть первую настоящего пособия, раздел 9: И.Кант, «Теория познания».

7 Современные философские проблемы естественных, технических и социально-гуманитарных наук. Под ред. проф. Миронова В.В. М.: Гардарики, 2006, с. 500.

8 Современные философские проблемы естественных, технических и социально-гуманитарных наук. Под ред. проф. Миронова В.В. М.: Гардарики, 2006, с. 524.

9 Герменевтика – от Гермеса, посредника (толкователя) между богами и людьми.

10 От греч. ’επιστήμη – знание. Эпистемология – учение о познании.

11 Современные философские проблемы естественных, технических и социально-гуманитарных наук. Под ред. проф. Миронова В.В. М.: Гардарики, 2006, с. 534-535.