Глава I. Политический дискурс. Функции эвфемизмов в политическом дискурсе

1. Понятие дискурса. Дискурс и текст

В 50-е годы ХХв. Эмиль Бенвенист, разрабатывая теорию высказывания, последовательно применяет традиционный для французской лингвистики термин discourse в новом значении - как характеристику "речи, присваиваемой говорящим". Зелиг Харрис публикует в 1952 г. статью "Discourse analysis", посвящённую методу дистрибуции по отношению к сверхфразовым единствам. Таким образом, эти два авторитетных учёных закладывают традицию тождественного обозначения разных объектов исследования: Э. Бенвенист понимает под дискурсом экспликацию позиции говорящего в высказывании, в трактовке З. Харриса объектом анализа становится последовательность высказываний, отрезок текста, больший, чем предложение [27;156].

Первоначальная многозначность термина предопределила и дальнейшее расширение его семантики. В 60-е годы Мишель Фуко, развивая идеи Э. Бенвениста, предлагает своё видение целей и задач дискурсивного анализа. По мнению М. Фуко и его последователей, приоритетным является установление позиции говорящего, но не по отношению к порождаемому высказыванию, а по отношению к другим взаимозаменяемым субъектам высказывания и выражаемой ими идеологии в широком смысле этого слова. Тем самым, для французской школы дискурс – это, прежде всего, определённый тип высказывания, присущий определённой социально-политической группе или эпохе ("коммунистический дискурс") [27;158].

Четкого и общепризнанного определения «дискурса», охватывающего все случаи его употребления, не существует и сегодня. Дебора Шифрин, наряду с такими учеными как Дж. Юл, Дж. Браун и другие, выделяет три основных подхода к трактовке этого понятия.

Первый подход, осуществляемый с позиций формально или структурно ориентированной лингвистики, определяет дискурс просто как «язык выше уровня предложения или словосочетания» — «language above the sentence or above the clause» [4;29]. Д.В. Звягинцев уточняет данное определение следующим образом: «Под дискурсом, следовательно, будут пониматься два или несколько предложений, находящихся друг с другом в смысловой свя­зи» — критерий смысловой связности вносит заметную поправку, но сохраняет общую тенденцию [36].

Второй подход дает функциональное определение дискурса как всякого «употребления языка»: «the study of discourse is the study of any aspect of language use». Этот подход предполагает обусловленность анализа функций дискурса изучением функций языка в ши­роком социокультурном контексте. Такой же точки зрения придерживается Н.Д. Арутюнова. По её словам, «дискурс – это речь, погруженная в жизнь» [35].

Д. Шифрин предлагает третий вариант определения, подчеркивающий взаимодействие формы и функции: «дискурс как высказывания» «discourse as utterances». Это определение подразумевает, что дискурс является не примитив­ным набором изолированных единиц языковой структуры «больше предло­жения», а целостной совокупностью функционально организованных, контекстуализованных единиц употребления языка [18;8].

Немецкий философ и социолог Ю. Хабермас называет «дискурсом» особый идеальный вид коммуникации, осуществляемый в максимально возможном отстранении от социальной реальности, традиций, авторитета, коммуникативной рутины и т.п. и имеющий целью критическое обсуждение и обоснование взглядов и действий участников коммуникации [37].

В.З. Демьянков, в свою очередь, понимает под дискурсом текст в его становлении перед мысленным взором интерпретатора. Дискурс состоит из предложений или их фрагментов, а содержание дискурса часто, хотя и не всегда, концентрируется вокруг некоторого «опорного» концепта, называемого «топиком дискурса», или «дискурсным топиком» [32;69].

Лингвистический энциклопедический словарь дает следующее определение дискурса: «Дискурс (от франц. discourse - речь) – связный текст в совокупности с экстралингвистическими – прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей в механизмах их сознания (когнитивных процессах)» [38;149].

Дискурс включает паралингвистическое сопровождение речи (мимику, жесты), выполняющее следующие основные функции, диктуемые структурой дискурса: ритмическую («автодирижирование»), референтную, связывающую слова с предметной областью приложения языка (дейктические жесты), семантическую, эмоционально-оценочную, функцию воздействия на собеседника, т.е. иллокутивную силу. Дискурс изучается с соответственными «формами жизни» (репортаж, интервью, экзаменационный диалог, инструктаж, светская беседа, признание и пр.) Одной своей стороной дискурс обращен к прагматической ситуации, которая привлекается для определения связности дискурса, его коммуникативной адекватности, для выяснения его импликаций и пресуппозиций, для его интерпретации. Другой своей стороной дискурс обращен к ментальным процессам участников коммуникации: этнографическим, психологическим и социокультурным правилам и стратегиям порождения и понимания речи в тех или других условиях (англ. discourse processing), определяющих необходимый темп речи, степень ее связности, соотношение конкретного, нового и известного, субъективного (нетривиального) и общепринятого, эксплицитного и имплицитного в содержании дискурса, меру его спонтанности, выбор средств для достижения нужной цели, фиксацию точки зрения говорящего и т.п. [34].

Дискурс – это любой текст (устный и письменный, современный и исторический, реальный и искусственно сконструированный) во всей его полноте и многозначности, полифоничности и полифункциональности, с учетом реального и потенциального, реального и «достраиваемого», конструируемого. Его план содержания, кроме непосредственно коммуницируемого, включает в себя целый комплекс знаний о мире, социуме, коммуникантах, коммуниктивных кодах и их взаимодействии [31;10].

Дискурс – это (так же как и текст) деятельность, феномен и функция одновременно. Но в дискурсе деятельность сужена до ее социально-ориентированных речевых проявлений. В свою очередь, при рассмотрении дискурса в качестве феномена, связанного с деятельностью, акцент делается на то, что это феномен социально-ориентированной речевой деятельности, «прочитанный» лишь с этих позиций. Наконец, дискурс если и рассматривается с позиций его функциональной нагрузки, то лишь в функции социальной ориентации и организации [25;101].

Согласно Е.И. Шейгал, дискурс характеризуется такими коммуникативно-функциональными параметрами, как:

1) предельность и одновременно отсутствие строгих структурных ограничений. Дискурс может включать в себя любое количество и перечень единиц речевой деятельности: от последовательности двух и более речевых актов до множества речевых событий;

2) системность, заключающаяся в соблюдении закономерностей продуцирования любого дискурса и его составляющих регулярными способами речевой деятельности (сигматическими, семантическими, прагматическими, синтаксическими);

3) функциональная завершенность и коммуникативная определенность конкретного дискурса, Этот параметр собственно деятельностный (функциональный) и служит, как следует из коммуникативно-функционального подхода к исследованию, основным смыслоразличительным в реальной коммуникации и выделительным в научно-исследовательской практике критерием перехода единиц речевой деятельности в конкретный дискурс языковой личности [32;16].

Мы видим, что лингвистические употребления термина «дискурс» сами по себе весьма разнообразны, но в целом за ними просматриваются попытки уточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога.

Базовым для нашей работы мы будем считать определение, взятое из лингвистического энциклопедического словаря, так как оно, по нашему мнению, является более полным и общим по отношению к остальным.

Что касается соотношения понятий дискурс и текст, то эта проблема обсуждается давно и с неизменным интересом. Считаем, что это требует краткого комментария и в данной работе. Иногда эти термины разграничивают по оппозиции письменный текст - устный дискурс, что сужает объем данных терминов, сводя их к двум формам языковой действительности — использующей и не исполь­зующей письмо. Такой подход весьма характерен для ряда формальных исследований языка и речи, его можно встретить в трудах таких ученых как И.Р. Гальперин, Т.М. Дридзе, О.И. Москальская и др. [18;87].

В.В. Богданов понимает текст как «языковой материал, фиксированный на том или ином материальном носи­теле с помощью начертательного письма (обычно фонографического или идеографического) [4;27].

Текст является точкой сопряжения разнонаправленных, но конгруэнтных по своей природе действий, совершаемых коммуникантами. Представление о дискурсе как процессе позволяет анализировать текст как явление статическое, зону погашения сил. Такое понимание текста не является традиционным для отечественного языкознания, хотя З.Я. Тураева отмечает, что "как некая объективная реальность текст существует в определённых параметрах вне сознания творящего и воспринимающего его субъекта. В этом смысле он представляет собой закрытую систему, для которой характерно состояние покоя"[30;12]. Более традиционной является точка зрения на текст, во-первых, как на факт письменной формы языка; во-вторых, происходит смешение прямого и метонимического значений: термином "текст" описывается фрагмент текста. Сравним определение, предложенное И.Р. Гальпериным: "Текст - произведение речетворческого процесса, обладающее завершённостью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединённых разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющей определённую целенаправленность и прагматическую установку" [9;18]. Такое определение вполне согласуется со статическим (off-line) подходом к языку, объектом анализа которого, по меткому замечанию П. Серио, является "язык Адама, эта произносимая в одиночестве, лишённая памяти речь" [27;197].

Итак, термин «дискурс», как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию «текст», однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер языкового общения; в противоположность этому, текст мыслится преимущественно как статический объект, результат языковой деятельности, в этом и заключается основное отличие между данными аспектами.

Чрезвычайно близко к понятию дискурса и понятие «диалог». Дискурс, как и любой коммуникативный акт, предполагает наличие двух фундаментальных ролей – говорящего (автора) и адресата. При этом роли говорящего и адресата могут поочередно перераспределяться между лицами – участниками дискурса; в этом случае говорят о диалоге. Если же на протяжении дискурса (или значительной части дискурса) роль говорящего закреплена за одним и тем же лицом, такой дискурс называют монологом. Неверно считать, что монолог – это дискурс с единственным участником: при монологе адресат также необходим. В сущности, монолог – это просто частный случай диалога, хотя традиционно диалог и монолог резко противопоставлялись [7;88].

При изучении дискурса, как и любого естественного феномена, встает вопрос о классификации: какие типы и разновидности дискурса существуют. Самое главное разграничение в этой области – противопоставление устного и письменного дискурса. Это разграничение связано с каналом передачи информации: при устном дискурсе канал – акустический, при письменном – визуальный.

Несмотря на то, что в течение многих веков письменный язык пользовался большим престижем, чем устный, совершенно ясно, что устный дискурс – это исходная, фундаментальная форма существования языка, а письменный дискурс является производным от устного.

Реальное сопоставление устного и письменного дискурса как альтернативных форм существования языка началось лишь в 1970-е годы.

Помимо двух фундаментальных разновидностей дискурса – устной и письменной – следует упомянуть еще одну: мысленную. Человек может пользоваться языком, не производя при этом ни акустических, ни графических следов языковой деятельности. В этом случае язык также используется коммуникативно, но одно и то же лицо является и говорящим, и адресатом. В силу отсутствия легко наблюдаемых проявлений мысленный дискурс исследован гораздо меньше, чем устный и письменный. Одно из наиболее известных исследований мысленного дискурса, или, в традиционной терминологии, внутренней речи, принадлежит Л.С. Выготскому [13; 45].

Подводя итог вышесказанному, можно отметить, что существует несколько подходов к трактовке понятия «дискурс», но все они так или иначе связаны с понятиями текста и диалога. В отличие от текста, который является статичным, дискурс характеризуется динамичным и разворачивающимся во времени характером. Равно как диалог, дискурс является коммуникативным актом и предполагает наличие двух его участников – адресата и говорящего (автора). Также нельзя не заметить, что, говоря о дискурсе, следует учитывать не только языковые факторы, но также и факторы экстралингвистические, такие как прагматический, социокультурный, психологический и другие, так как они являются его неотъемлемой составной частью.