1.2.2. Н.В.Крушевский

"Николай Вячеславович Крушевский (1851-1887) - второе имя,

выносимое нами в список предшественников русской семио-

предыстория семиотики в России 14

тики -- концентрировал свои исследования в области языкознания. Для

него в сильной степени характерна попытка системного взгляда, связывающего

воедино разнородные языковые параметры. Приведем некоторые примеры из его

книги "Очерк науки о языке", изданной в Казани в 1883 году. Он является

учеником И.А-Бодуэна де Куртенэ, и это многое объясняет.

На страницах этой книги сразу просматриваются параллели к будущим

наблюдениям. Например: "наше предложение является субститутом не одной

мысли, а целой группы мыслей; оно служит итогом этой группы и притом итогом

только приблизительным, так как самая группа не есть место постоянное и

строго определенное, а колеблющееся и неопределенное" (Крушевский

Н.В. Очерк науки о языке. -- Казань, 1883. С.10).

На страницах 64-65 Н.В.Крушевский пытается ответить на вопрос --

почему "все люди с нормальными умственными способностями довольно скоро и

довольно легко научаются владеть языком" (Там же. С.64)? Это вопрос

Н.Хомского. Ответ самого Н.В.Крушевского лежит в системности

языка:

"усвоение и употребление языка было бы невозможно, если бы он

представлял массу разрозненных слов. Слова связаны друг с другом

непосредственно: 1) ассоциацией по сходству и 2) ассоциацией по смежности.

Отсюда происходят гнезда или системы и ряды слов. Ассоциации сходства делают

возможным творчество в языке" (Там же. С.69).

Н.В.Крушевский обращает внимание не только на факторы,

способствующие созданию системы, но и на факторы, разрушающие систему,

названные им деструктивными. Их он выделил четыре: фонетические,

морфологические, производящие и воспроизводящие. Последние два относятся

к явлению существования параллельных форм, а также воспроизводства слов из

другой системы (См.: Там же. С.96-97).

Даже терминология, которой пользуется Н.В.Крушевский, достаточно

приближена к современным рассуждениям: "И мы не можем сказать, что слово

"волчий" имеет такую форму только потому, что оно постоянно

воспроизводится; оно производится, но производится по образцу

своих структурных, а не материальных родичей" (Там же. С.123). И

далее "Следовательно, только то, что основано на одном воспроизводстве,

только те формы, которые помнятся как отдельные

теоретический компонент 15

формы -- сами по себе или входя в состав рядов, -- стоят вне языковой

системы" (Там же).

В этом же стиле письма звучит следующее высказывание:

"Язык имеет собственную археологию" (Там же. С. 134).

"Очерк науки о языке" завершается основными положениями, которые мы

приведем:

"I. Язык изменяется благодаря сложности и неопределенности своих

элементов: звуков, морфологических частей и слов.

II. Беспредельность этой изменяемости объясняется символическим

характером слова.

III. Языковые элементы: звуки, морфологические части и слова не только

изменяются, но тоже исчезают. Потому язык, путем переинтеграции наличного

материала, вечно создает новый.

IV. Законы ассоциации одинаково важны для понимания как психических,

так и языковых явлений.

1. Эти законы превращают бесконечную массу слов в одно стройное целое.

Благодаря ассоциации по сходству слова образуют множество координированных

систем или гнезд; ассоциация по смежности строит их в ряды.

2. Эти законы делают возможным существование языка:

без ассоциации сходства невозможно производство слова, без ассоциации

смежности -- его воспроизводство.

3. Ассоциация сходства дает начало слову, а ассоциация смежности дает

ему значение.

V. Развиваясь, язык вечно стремится к полному общему и частному

соответствию мира слов миру понятий" (Там же. С.149).

Эта последняя страница книги полна ассоциаций с Ф. де Соссюром,

что и понятно, поскольку своим учителем Н.В.Крушевский называет

И.А.Бодуэна де Куртенэ.

Перед нами теоретическая работа, стоящая явно впереди своего времени.

Н.В.Крушевский даже позволяет себе критиковать стандартный метод

сравнительной грамматики "все сходное в языках а, b, с... первично и

унаследовано ими от общего их родоначальника, языка А; все несходное

вторично, произошло впоследствии, на почве отдельных языков" (Так же.

С.2). Сам же Н.В.Крушевский придерживается иного правила: "простой

эмпирический прием сравнения недостаточен; на каждом шагу нам необходима

помощь дедукции из

предыстория семиотики в России 16

прочно установленных фонетических и морфологических законов" (.Там

же. С.3).

В конце своей жизни Н.В.Крушевский сходит с ума. И жаль, что

этот названный им самим "предварительный очерк" не находит дальнейшего

развития.

В заключение приведем еще последние слова из "Введения" к этой книге:

"Читатель, который умеет ценить обобщение само по себе и помнит, что не

всякий настолько счастлив, чтобы располагать своим временем и иметь

достаточно физических сил для продолжительной и кропотливой обработки

частностей, -- такой читатель, надеюсь, отнесется снисходительно к

многочисленным недостаткам моей книги" (Там же. С.9).