Наименование Бога и утвердительная теология

Единство не есть прозвище Бога того же рода, каким мы называем и под

каким понимаем «единство», потому что Бог превосходит всякий разум, тем

более превосходит всякое наименование. Имена − результат движения

рассудка, который гораздо ниже разума в деле различения вещей. И потому,

что рассудок не может преодолеть противоречий, нет и имени, которому не

было бы противопоставлено другое, согласно движению нашего рассудка…

Раз никакое отдельное название, вследствие того, что оно имеет

непременно нечто отличное от себя, нечто противоположное, не может

подойти Богу, разве только в бесконечном приближении, то следует, что одни

утверждения недостаточно вески и понятны. Действительно, всякое имя

оставляет нечто от его значения, однако ни одно из имен не может подойти

Богу, который является также не чем иным, как всем. Вот почему

положительные имена если и подходили бы Богу, то лишь в отношении его

творений… То, что мы говорим об утвердительных именах, до такой степени

верно, что даже наименование триединства и его трех лиц − отца, сына и

святого духа − дано по свойству созданий³.

Отрицательная теология

Отрицательная теология так необходима для теологии утвердительной,

что без нее Бог не является предметом поклонения как бесконечный Бог, но

скорее как творение. Этот культ − идолопоклонство, приписывающее

изображению то, что подходит только истине.

Священное незнание учило о невыразимом Боге тому, что он

бесконечен, что он больше всего того, что может быть вычислено, и тому, что

Бог пребывает на высшей ступени истины. О нем говорят с наибольшей

правдивостью… Согласно этой отрицательной теологии, нет ни отца, ни

сына, ни святого духа, но есть только бесконечное. Бесконечность как

бесконечность не порождает, не порождена, ни от чего не происходит.

Потому-то Бог не познаваем ни в веках, ни в будущем, что всякое творение

есть относительно него мрак, ибо оно не может понять бесконечный свет, но

познает само самого себя⁴.

Начало же всех вещей есть то, через что, в чем и из чего производится

все способное быть произведенным, и однако же начала нельзя достигнуть

посредством какой бы то ни было произведенной вещи. Начало есть то, через

что, в чем и из чего познается все познаваемое, и все же оно остается

недоступным для разума. Подобным же образом оно есть то, через что, из

чего и в чем выражается все выразимое, и все же оно невыразимо никакими

словами. Оно есть также то, через что и из чего определяется все

определимое и кончается все, что способно заканчиваться, и все же оно

остается неопределимым через определение и нескончаемым через полагание

конца.

Величайшее же есть то, выше чего не может ничего быть. И эта высота

есть одна лишь бесконечность. Поэтому мудрость, которую все люди,

стремясь к ней по природе, ищет с такой страстностью ума, познается не

иначе как в знании о том, что она выше всякого знания, и непознаваема, и

невыразима никакими словами, и неуразумеваема никаким разумом,

неизмерима никакой мерой, незавершима никаким концом, неопределима

никаким определением. И поскольку она остается невыразимой для любого

красноречия, нельзя себе мыслить конца подобных выражений, ибо то, через

что, в чем и из чего существуют все вещи, остается немыслимым для любого

мышления⁵.