Г. Лебон

Гюстав Лебон (Le Bon) (7 мая 1841 г. - 15 декабря 1931 г.) - выда­ющийся французский социолог и социальный психолог, был также ме­диком и этнологом. Он - один из видных представителей психологиче­ского направления в мировой социологии конца XIX - начала XX ве­ков, один из основателей социальной психологии.

Лебон первым попытался выявить и сформулировать фундамен­тальную роль эмоций в общественных делах. Современные западные учебники по социологии утверждают, что его главная работа "Психо­логия толпы" является самой влиятельной книгой о коллективном по­ведении, когда-либо написанной [Spencer M. Foundations of Modern Sociology. Englewood Cliffs., 1979. P. 312].

В своих обществоведческих работах он исследовал исключительно конкретные явления - социалистическое движение, организацию обра­зования, Великую французскую революцию, Первую мировую войну, колониальную политику, но всегда стремился рассматривать их в тер­минах научных обобщений на самом высоком уровне абстракции, везде вычленить фундаментальные социальные закономерности. Примером тому может служить сделанный им вывод о незначительной роли раци­онального в общественных делах. Идея, считает Лебон, побеждает не

41

потому, что она верна, но благодаря определенным психологическим механизмам, не имеющим ничего общего с разумом, например, повто­рение и заражение. Эти механизмы позволяют идее проникнуть в бес­сознательное, и только когда идея становится частью бессознательно­го, она становится эффективной для социального действия. Причем эту закономерность он применял не только к индивидам, но и к целым на­родам и расам. Правило, которое он вывел, гласит - пусть сознательное станет бессознательным.

Народ, раса, цивилизация должны иметь национальную душу, т.е. разделенные чувства, разделенные интересы, разделенные способы мышления. Национальная душа создается такими нерациональными механизмами, как внушение и наследственность; все метафизические, религиозные, политические и социальные верования укоренены в наци­ональной душе каждого народа. Именно эти глубоко укоренившиеся верования управляют социальными институтами (а не наоборот, как полагал Алексис де Токвиль).

Применение этой теории к политической деятельности приводит к тому, что юридические законы иллюзорны и неэффективны, если они не основаны на психологии нации. Более того, именно эти фундамен­тальные верования ведут к недостатку понимания и нетерпимости в от­ношениях между народами и социальными группами и из-за них суще­ствуют несводимость идеологических конфликтов и неизбежность гра­жданских междоусобиц и войн между народами.

Лебон утверждал неизбежность существования иерархий. Так, он выводил иерархичность рас по психологическим критериям (степень способности к рассуждению, сила внимания, самоконтроль над инстин­ктивными влечениями) и подтверждал анатомические основания пред­полагаемой дальнейшей дифференциации высших рас и соответствен­но большее число индивидов, которые в той или иной расе поднимают­ся выше средних показателей. С помощью тех же критериев он выво­дил иерархию полов. Согласно его системе сценок, животные, психиче­ски больные, социалисты, дети, дегенераты и примитивные люди явля­ются существами низшего порядка.

В своем научном творчестве Лебон прошел три этапа. На первом он занимался в основном антропологией и археологией. Второй посвя­щен работам в области экспериментального и теоретического естест­вознания, наконец, третий - это исследования собственно социологии, а также социальной психологии. Мировую известность Лебону принес в основном этот значительный этап его научной биографии.

Став доктором медицины, Лебон начал самостоятельную жизнь с путешествий по Европе, Северной Африке и Азии. Результатом этих путешествий был выход в свет нескольких книг по антропологии и ар­хеологии. Большую известность получила, в частности, последняя из них - "Памятники Индии", вышедшая в 1893 г.

В 70-х годах XIX века происходит смена его научных интересов. Он изобрел ряд записывающих научных инструментов и даже выста­влял их в 1878 г., изучал расовые вариации объемов черепов, анали­зировал состав табачных дымов, опубликовал фотографический ме-

42

тод создания планов и карт, написал трактат о тренинге лошадей, ос­нованный на эксперментальной базе, более 10 лет посвятил изуче­нию черного света, внутриатомной энергии, эквивалентности мате­рии и энергии.

Непосредственно социологией и социальной психологией он стал заниматься уже в 90-х годах и его основная работа вышла, ко­гда ему было 54 года. Суть его социологического подхода состоит в том, что эмпирические социальные и психологические факты массо­вых явлений следует привести к унитарной форме, непосредственно описываемой логикой биологических инстинктов. Одно из главных понятий в его социологии - концепция "коллективной души". При формировании толпы личное сознание каждого индивида растворя­ется в коллективном сознании. В коллективном сознании интеллект и нравственность вторичны, они усредняются. И это делает толпы высоко внушаемыми и способными к поведению, либо насильствен­ному, либо героическому.

Наиболее значимым субъектом социального развития Лебон счи­тает народ, нацию, расу, причем зачастую он использует все эти три понятия в качестве синонимов. Коллективное сознание народа в фор­ме общественного мнения и есть тот механизм, который, по Лебону, обеспечивает решающее влияние национального сознания на все об­щественные дела. "Элементы, из которых образуется цивилизация (искусство, учреждения, верования), составляют непосредственные продукты расовой души и потому не могут переходить от одного на­рода к другому", - считает он, добавляя, что "каждый народ обладает душевным строем, столь же устойчивым, как и его анатомические способности, и от него то и происходят чувства, его мысли, его учре­ждения, его верования и искусства" {Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1896. С. 4-5].

По Лебону, агрегат общих психологических особенностей состав­ляет национальный характер, а их совокупность образует средний тип, определяющий сущность того или иного народа. При этом главной ос­новой народной души являются три ведущие компонента - общие чув­ства, общие интересы, общие верования. Эта общность чувств, идей, ве­рований и интересов создается медленными наследственными накопле­ниями, придает психическому складу народа большое сходство и боль­шую прочность, обеспечивает ему в то же время громадную силу.

С исчезновением этой общности распадаются и народы. "Не брю­мер сделал Наполеона, - утверждает Лебон, - но душа народа, который почти добровольно шел под его железную руку" [Там же. С. 21]. Он по­ясняет эту мысль следующим образом: "Из того, что условия цивилиза­ции приводят одних к чрезмерной роскоши и ко всем порокам, состав­ляющим их неизбежное следствие, а у других создают очень большие потребности, не давая им средств для удовлетворения, может последо­вать общее недовольство и беспокойное состояние, которые будут дей­ствовать на поведение и вызывать всякого рода перевороты, но в этих недовольствах, в этих переворотах всегда будут проявляться основные ^черты расы" [Там же. С. 22].

43

Все народы, или, как их называет Лебон, расы, он делит на четыре группы по уровню развития: первобытные, низшие, средние и высшие. Первобытные - это те, что остановились на эпохе первобытной живот­ности каменного века (например, фиджийцы, аборигены Австралии); низшие (негры) обладают зачатками цивилизации; средние (китайцы, японцы, семиты) характеризуются высоким типом цивилизации; нако­нец, высшие - это индоевропейцы, с высоким уровнем культурного раз­вития. Основной критерий развития народа - степень способности вла­деть своими инстинктами. Контроль над собственными инстинктами есть по существу формирование национальной воли. Приобретая власть над собою, народы начинают понимать важность порядка, необ­ходимость самопожертвования ради национального идеала и выраба­тывают стремление к социальному совершенствованию.

Главные черты сильного характера народа - настойчивость, энергия, воля, а также нравственность. Величие народов, по Лебону, зависит глав­ным образом от уровня их нравственности. Причем, если интеллектуаль­ные, познавательные качества могут довольно легко меняться под влия­нием воспитания, то характер нации почти не подвержен непосредствен­ному влиянию образования и воспитания. Если открытия ума легко пере­даются от одного народа к другому, то качества характера не могут пе­редаваться. Следовательно, открытия, обязанные уму, составляют об­щее достояние всего человечества, преимущества же или недостатки ха­рактера составляют исключительное достояние каждого народа.

Лебон рассматривает цивилизованный народ как некую ступенча­тую пирамиду, основание которой заполнено темными массами, сред­ние ступени - это образованные слои, высшие, т.е. вершина пирамиды — очень небольшая группа ученых, изобретателей, артистов и писателей, достигшая высот в ходе жесткого социального отбора. Однако эта ни­чтожная в количественном отношении социальная группа и определяет почти полностью уровень страны на шкале цивилизованности. Если по какой-либо причине они вдруг исчезнут, исчезнет и все то, что состав­ляет величие нации. С успехами цивилизации качественный разрыв ме­жду крайними слоями этой пирамиды возрастает в геометрической прогрессии. В то же время верхушка социальной пирамиды может су­ществовать только при условии постоянного заимствования своих про­дуктивных сил из слоев, находящихся под ними.

Одним из первых обществоведов Лебон дает социально-психологи­ческие характеристики национального характера различных народов мира. Многие из них сохраняют свое значение и сегодня. Интерес пред­ставляет попытка соотнести государственные формы правления и со­циальные институты с особенностями национального характера. К чис­лу важных проявлений души народа Лебон относит язык, учреждения, идеи, верования, искусство, литературу, из которых и складывается ци­вилизация. При этом он обращает внимание на то, что разные народы делают разные акценты в формировании собственной цивилизации: в Древнем Египте - это архитектура, скульптура; в Древнем Риме - воен­ное искусство, политическая и судебная системы; в Древней Греции -литература; в Индии - философия; в Финляндии - коммерция.

44

В социальной жизни постоянно присутствуют как тенденции изме­нения, так и тенденции устойчивости. Наиболее цивилизованные наро­ды - те, чьи руководящие идеи удерживаются на равном расстоянии и от изменчивости, и от устойчивости. "История, - пишет Лебон, - устла­на останками тех, которые не были в состоянии сохранить этого равно­весия" [Там же. С.ПО]. Факторы перемен, происходящих в психологи­ческом складе народов, включают национальные потребности, борьбу за существование, воздействие среды, успехи науки и промышленности. Причем в истории народов глубоко влияют на народный характер не революции и войны, следы их опустошений быстро изглаживаются, но перемены в основополагающих социальных ценностях и идеях. Лишь те революции опасны для существования народа, которые каса­ются его мысли. При этом "не столько опасно для какого-нибудь наро­да принятие новых идей, сколько непрерывная проба идей, на что он не­минуемо обречен, прежде, чем найти ту из них, на которой он мог бы прочно обосновать новое социальное здание, предназначенное заме­нить старое. Впрочем, идея опасна не потому, что она ошибочна, а по­тому, что нужны долговременные опыты, чтобы узнать, могут ли но­вые идеи приспособиться к потребностям общества, которое их прини­мает" [Там же. С. 120].

Угрожает ли что-нибудь народам, достигшим высшей стадии ци­вилизации? Да, такая опасность есть. Как только какой-то народ до­стиг высшей степени развития и могущества, и, уверившись в своей безопасности, начинает наслаждаться состоянием мира и благосос­тояния, его военные доблести начинают постоянно теряться, возни­кают новые завышенные потребности, растет национальный и инди­видуальный эгоизм. "Гоняясь только за лихорадочным наслаждени­ем, быстро приобретенными благами, граждане представляют веде­ние общественных дел государству и скоро теряют все качества, не­когда создавшие их величие. Тогда средние варвары и полуварвары, имея очень малые потребности и очень интенсивный идеал, совер­шают нашествия на слишком цивилизованный народ, уничтожая его, и на развалинах разрушенной цивилизации образуют новую" [Там же. С. 137-138].

Если вкратце суммировать концепцию коллективного сознания на­родов, сформулированную Г. Лебоном, то основные ее положения со­стоят в следующем:

в области общественного сознания народ обладает почти столь же устойчивыми признаками, как и его антропологические при­знаки;

психологический склад народа - не только синтез сегодня живу­щих его членов, но и, в особенности, синтез вклада всех предков, способствовавших его образованию;

главное отличие высших народов от низших - наличие у первых известного числа очень развитых интеллектов, неизбежный ре­зультат цивилизации - дифференциация индивидов и рас;

народы воспринимают внешний мир совершенно различно, все войны - завоевательные, религиозные, династические всегда в действительности были расовыми войнами;

45

н арод создается лишь с формированием общих чувств, общих ин­тересов, общих верований. Приобретение прочно сложенной кол­лективной души - апогей величия народа, разложение этой души - час его падения. Вмешательство чужеземных элементов - наи­более верное средство достичь этого разложения; каждая цивилизация основана на небольшом числе общепризнан­ных основных идей. История человечества всегда была парал­лельна истории его богов. Рождение новых богов всегда означало зарю новой цивилизации, их исчезновение - ее падение.

Важной составной частью социологической концепции Лебона яв­ляется анализ поведения масс, которые у него часто отождествляются с толпой. Именно разработка этой проблематики и принесла ему миро­вую известность. По определению Лебона, характерная черта совре­менной эпохи - именно замена сознательной деятельности индивида бессознательной деятельностью толпы.

Само понятие толпы он определяет как собрание индивидов, како­ва бы ни была их национальность, профессия или как и каковы бы ни были случайности, вызвавшие это собрание. Психологически собрание людей представляет совершенно новые черты, отличные от тех, что ха­рактеризуют отдельных индивидов, входящих в состав этого собрания. Сознательная личность исчезает, причем чувства и идеи всех отдель­ных единиц, образующих целое, именуемое толпой, принимают одно и то же направление. Образуется коллективная душа, имеющая, конечно, временный характер, но представляющая очень определенные черты. Собрание в таких случаях становится "...организованной толпой или тол­пой одухотворенной, составляющей единое существо и подчиняющейся за­кону духовного единства толпы" [Там же. С.162-163].

Закон этот означает, что благодаря нахождению среди большого числа людей себе подобных, индивид приобретает ощущение непреодо­лимой силы, что приводит к тому, что он предается таким своим ин­стинктам, которым в нормальном своем состоянии он никогда не дал бы воли. В толпе он становится анонимен и теряет чувство персональ­ной ответственности за совершаемые действия.

В толпе действуют социальные механизмы заражения, родствен­ные явлению гипноза. Здесь любое действие, любое чувство зарази­тельно до такой степени, что человек приносит им в жертву собствен­ные интересы. Повышается восприимчивость человека к внушению. Полностью отключается самоконтроль у индивида, побывавшего неко­торое время в толпе. Одни способности у личности исчезают, другие же доходят до крайних степеней выраженности. Сформулировав законы духовного единства толпы, Лебон положил начало изучению разных форм стихийного поведения.

Результаты этого изучения в современной западной социологии и социальной психологии имеют не только познавательное, но и широкое социально-инженерное применение.

В качестве специфических черт толпы Лебон отмечает импуль­сивность, раздражительность, неспособность к анализу, отсутствие здорового критицизма, повышенную чувствительность. Толпа все-

46

гда находится под влиянием данной минуты, в ней нет преемственно­сти с некоторыми более ранними ее состояниями. Еще одно качест­во толпы - ее необычайное легковерие, особенно в том случае, ко­гда предлагаемая толпе информация совпадает с ее эмоциональным настроем.

Лебон пишет, что сила чувств толпы еще более увеличивается от­сутствием ответственности, особенно в толпе разнородной, уверен­ность в безнаказанности тем более сильна, чем толпа многочисленней. "В толпе дурак, невежда и завистник освобождаются от сознания сво­его ничтожества и бессилия, заменяющегося у них сознанием грубой си­лы, преходящей, но безмерной. Обладая преувеличенными чувствами, толпа способна подчиниться влиянию только таких же преувеличенных чувств. Оратор, желающий увлечь ее, должен злоупотреблять сильны­ми выражениями. Преувеличивать, повторять и никогда не пробовать доказывать что-нибудь рассуждениями - вот способы аргументации, хорошо известные всем ораторам публичных собраний" [Там же. С. 187]. Никогда не ведающая никаких сомнений, толпа всегда авторитарна и нетерпима. Массы уважают только силу, и доброта их мало трогает, так как они видят в ней лишь проявление слабости.

"Всегда готовая восстать против слабой власти, толпа раболепно преклоняется перед сильной властью. Если сила власти имеет переме­жающийся характер, то толпа, повинующаяся всегда своим крайним чувствам, переходит попеременно от анархии к рабству и от рабства к анархии" [Там же. С. 190]. Лебон сравнивает толпу со сфинксом из ан­тичной мифологии - надо или научиться разрешать загадки, предлагае­мые ее психологией, или безропотно подчиниться тому, что толпа по­глотит нас.

Он дает развернутую типологию толпы, подробно анализируя каждую из ее разновидностей. Анализируя, в частности, избирательную толпу, Лебон дает следующие советы кандидатам, претендующим на выбор­ные должности: чтобы воздействовать на избирателя, надо осыпать его самой нелепой лестью и, не стесняясь, давать ему самые фантастиче­ские обещания; написанная программа кандидата не должна быть че­ресчур категоричной из-за наличия соперников, но зато словесная про­грамма должна быть самой чрезмерной.

Довольно скептично характеризует Лебон парламентскую деятель­ность, видя в ней преобладание тех же закономерностей функциониро­вания толпы. Он, в частности, считает, что различного рода комитеты составляют, вероятно, главный элемент опасности надвигающегося мо­гущества толпы, представляя собой самую безличную и, следовательно, самую угнетающую форму тирании.

Вожаки, руководители, руководящие комитеты, имея право гово­рить и действовать от имени какого-либо собрания, избавляются от вся­кой ответственности и могут себе позволить все, что им угодно. Типич­ными чертами парламентских собраний он называет односторонность идей, раздражительность, восприимчивость к внушению, эмоциональ­ную экзальтацию, преобладающее влияние вожаков. Главные опасности деятельности парламентов - нерациональная и бесконтрольная растрата

47

ф инансов, а также прогрессирующее ограничение индивидуальных сво­бод личности. "Жертвы иллюзии, заставляющей их думать, что, умножая законы, они лучше могут обеспечить равенство и свободу, народы еже­дневно налагают на себя самые тяжкие оковы" [Там же. С.325].

Посвященные актуальным социальным проблемам, написанные ярко и образно, социологические и психологические работы Лебона пользовались большой популярностью не только среди специали­стов, но и среди широкой общественности. На рубеже веков его кон­цепции использовались правящими классами для противодействия распространению социалистических идей и, в частности, марксизма. Это обстоятельство спровоцировало острую полемику социалистов с Лебоном и его последователями, в которой эмоции порой преоблада­ли над объективным анализом. Несколько задетая необычайной по­пулярностью его работ у читающей публики, официальная общест­воведческая наука Франции воспринимала Лебона как дилетанта, блестящего, но недостаточно систематичного в своих подходах. Это предубеждение полностью не изжито в институциализированной нау­ке Франции и по сей день. Тем не менее, работы Лебона по социоло­гии и социальной психологии стали важным вкладом в становление современных обществоведческих подходов.

Он одним из первых занялся изучением закономерностей поведе­ния больших социальных групп, впервые сформулировал область сти­хийного поведения, связал изучение социальных закономерностей с практикой их реализации в политике, культуре, других социальных об­ластях. Не все его оценки могут быть приняты, однако главным его до­стижением было стремление выявить и описать некоторые социальные и психологические механизмы коллективного поведения людей. Эти подходы получили в дальнейшем широкое развитие не только во фран­цузской, но и в мировой социологии.

Г. Тард

Жан Габриель Тард (Tarde) (12 марта 1843 г. - 12 мая 1904 г.) - выда­ющийся французский социолог и криминолог. Его часто называют осно­вателем психологического направления в европейской социологии, он -ведущий представитель психологической тенденции во французской со­циологической науке. Во Франции он получил также известность как крупный криминолог, фундаментально изучивший причины преступно­сти как социального явления и эффективность пенитенциарной системы.

Тард родился в небольшом городке Сарла, в 100 милях от Бордо в семье поместных дворян. Его отец, судья, умер, когда Габриелю было семь лет. Габриель получил классическое образование в местной иезу­итской школе, затем изучал право в университетах Тулузы и Парижа. Получив высшее образование, он возвратился в Сарла и с 1869 г. по 1894 г. служил в судах. На досуге он занялся разработкой своих концеп­ций. Его социологическая доктрина, опирающаяся на идеи Лейбница. Гегеля, Курно и Спенсера, была завершена примерно к 1875 г., однако автор не торопился ее опубликовать.

48

Первые его монографии "Сравнительная преступность" (La crimi-nalite comparee) и "Философия наказания" (La philosophic penale), а так­же многочисленные статьи по криминологии и пенологии появились в 80-х годах XIX века. Эти работы и составили ему репутацию серьезно­го исследователя. В 1894 г., после смерти матери, он покидает родной город и становится директором секции криминальной статистики Ми­нистерства юстиции Франции. Параллельно он работает содиректором Архивов криминальной антропологии. С 1890 г. подавляющее боль­шинство его публикуемых работ посвящено социологии и философии. Его главные социологические монографии - "Законы подражания" (1890, рус. изд. СПб.,1892); "Социальная логика" (1895, рус. изд. СПб, 1901) и "Всеобщее противостояние" (1897).

С 1896 г. он преподает в Свободной школе политических наук и в Свободном колледже социальных наук, а с 1900 г. заведует кафедрой современной философии в Коллеж де Франс и избирается членом Ака­демии моральных и политических наук.

Наиболее общие принципы своей социологической концепции Тард изложил в книге "Социальные законы" (1898). Науку в целом он рассматривает как анализ ряда явлений с точки зрения их повторяемо­сти. Повторение есть однообразное воспроизведение, простое и эле­ментарное вытекание одного из другого при полном отсутствии творче­ства, когда следствие тождественным образом воспроизводит причину, подобно тому, как движение одного тела передается другому и жизнь живого существа передается его потомству. Наука должна вслед за по­вторениями отыскивать противопоставления, которые свойственны ей, так что она должна будет рассматривать как равновесие сил и симмет­рию форм, так и враждебное столкновение всего существующего и борьбу живых организмов.

Тард предлагает обратить внимание на приспособления явлений друг к другу, на их взаимное отношение в деле истинно творческого со­вместного производства. Элементарные социальные факты, бесчислен­ные соединения и комбинации которых составляют простые явления, изучаемые отдельными социальными науками, надо искать не только во внутримозговой, но главным образом в междумозговой психологии, изучающей сознательное отношение друг к другу двух или больше ин-дивидумов.

"Я позволил себе настаивать на количественном постоянстве двух психических учений, прорезывающих подобно двум сливаюшимся ре­кам две области одного и того же "я"; его умственную и волевую дея­тельность, этот количественный характер, отсутствие которого сдела­ло бы невозможным существование социологии, нельзя отвергать, бла­годаря его непосредственной очевидности, и то обстоятельство, что ко­личественная природа этих величин становится тем более очевидной и несомненной, чем в больших массах мы наблюдаем их в форме религи­озных течений, народных страстей, традиционных взглядов и ходячих Мнений, доказывает только, что величины эти действительно и неотъ­емлемо принадлежат социологии" [Тард Г. Социальные законы. СПб., 1901. С.13].

49

Ч ем многочисленнее коллективность, тем более повышение и по­нижение общественного мнения, народной воли или веры, соответству­ющие почти всегда повышениям и понижениям биржевых ценностей, поддаются измерению, подобно изменениям температуры, атмосфер­ного давления или энергии водяного потока. Поэтому чем больше госу­дарство, тем легче развивается в нем статистика, занимающаяся имен­но отысканием величин и количеств и выделением их из груды социаль­ных явлений, что тем лучше удается ей, чем в больших массах, слагая их из отдельных актов, измеряет она желания и верования. Статистика биржевых ценностей показывает изменения доверия общества к успеху того или другого предприятия, к платежной способности того или дру­гого акционерного общества и изменение желаний и интересов обшест-ва, которым отвечали эти общества и предприятия.

По Тарду, "согласие умов и желаний, служащее даже в самые смут­ные времена основой для общественной жизни, это одновременное при­сутствие одних и тех же понятий и стремлений во всех умах и сердцах, в одном и том же обществе, происходит не вследствие органической на­следственности, делающей людей уже при рождении похожими друг на друга, и не от влияния одной и той же географической среды, но от вну­шения и подражания, распространяющих от одного к другому пример первого творца какой-нибудь идеи или акта" [Там же. С. 14].

Всякое социальное явление имеет постоянно подражательный ха­рактер, свойственный исключительно только социальным явлениям. Коллективный и безличный гений есть функция, а не фактор бесчис­ленных индивидуальных гениев, но, будучи их фотографией, он не дол­жен делаться их маской и прикрывать их собой.

Существуют два вида влияний на выбор человека: логическое и эк­стралогическое, т. е. вытекающее из разума подчинение аргументации, и такое влияние, природа которого не связана с рациональностью.

Работа в течение 19 лет на разных судебных должностях определи­ла выбор Тардом криминологии в качестве области изучения. Он созда­ет социальную теорию, где центральным механизмом социального вза­имодействия людей становится подражание. В качестве точки отсчета в анализе Тарда рассматривается социальная интеракция "интермен­тальной деятельности". Личность формируется благодаря взаимодейст­вию психологических ресурсов человека, верований, желаний. Теория Тарда выделяет три фундаментальных социальных процесса - изобре­тение, имитацию и оппозицию.

Изобретение есть социальная форма процесса адаптации, изучен­ного и описанного Дарвиным, это - стереотип деятельности, апробиро­ванной человеком для того, чтобы помочь ему приспособиться к изме­няющемуся окружению; ограничителем изобретательности, однако, выступают биологические возможности человека. При прочих равных условиях, чем более многочисленна популяция, тем больше возникает взаимодействий между ее членами и, следовательно, тем более реальна вероятность того, что возникнут оригинальные комбинации идей. Изо­бретения - творения отдельных личностей лишь в тех случаях, когда они в основном согласуются с остальными чертами данного общества.

50

Постоянно людьми в самых разных сферах делаются тысячи изо­бретений. Однако лишь немногие из них принимаются и широко рас­пространяются в обществе.

Существует тенденция - число изобретений возрастает, прибли­жаясь к правильной геометрической прогрессии. Внедряются же в жизнь те изобретения, которые вызывают имитацию в других частях общества. Именно благодаря механизмам подражания, таким как, например, мода, обычаи, возникают групповые и общественные ценности и нормы, а индивиды, усваивая их, социали­зируются.

Тард выделяет логические и экстралогические факторы, влия­ющие на подражание. Наиболее эффективные изобретения распро­страняются, когда они логически не противоречат рациональ­ным аспектам культуры. Например, для того чтобы успешно рас­пространялось техническое изобретение, необходимо, чтобы оно было сделано на примерно том же уровне, что и существующая в данном обществе технология. Не могут успешно распростра­няться ни слишком простые, ни слишком далеко продвинутые инновации.

К экстралогическим факторам относятся три следующие законо­мерности.

Подражание идет "от внутреннего к внешнему", аффект опере­жает познание, которое в свою очередь опережает поведение. Идеи могут формироваться раньше, нежели будут найдены сло­ва для их выражения, доктрины - раньше ритуалов, цели - рань­ше средств.

Иерархия престижа определяет во многом пути подражания, т. е. скорее будут подражать инновациям социальных верхов, чем социальных низов.

В рамках одной и той же социальной системы восприимчивость к различным типам инноваций различна - иногда принимается то, что считается старым, традиционным и доказанным, в другое время наиболее популярными становятся авангард и экзо­тика. Подобным изменениям подвержены все сферы социальной деятельности - язык, управление, экономика, нравственность, искусство, религия.

Согласно Тарду, культурные инновации с наибольшей вероятно­стью принимаются в том случае, когда они напоминают другие инсти-туциализированные элементы в рамках той же культуры.

В 1897 г. вышла работа Тарда "Всеобщее противостояние", где под­робно рассмагривается еше один из ключевых социальных процессов -оппозиция или противостояние. Оппозиция в форме социального кон­фликта является результатом взаимодействия сторонников противопо­ложных изобретений. Тард рассматривал и психологический конфликт как столкновение противоположных идей и мотиваций внутри самого сознания индивида и предполагал, что результатом конфликта могут становиться изобретения, способствующие адаптации к социальному окружению.

51

С прогрессом науки углубляется и расширяется поле ее противопо­ставлений, на место неясных качественных противоположностей под­ставляются точные, цикличные количественные противоположности, из которых и соткан мир.

Истинный момент социального противопоставления следует искать в отдельной личности всякий раз в тот момент, когда она колеблется -принять или отвергнуть тот или иной новый образец построения речи, строительства дома, образа мышления, направления в искусстве или устройства личной жизни. "Это колебание, эта внутренняя борьба, по­вторяющаяся миллионы раз в миллионах экземпляров и есть элемен­тарное, бесконечно малое и бесконечно плодотворное противоположе­ние в истории. Введение его произвело в социологии спокойную, но глубокую революцию" [Там же. С.26].

Подлинное противостояние выражает отношение между двумя си­лами, двумя тенденциями, двумя направлениями. Явления, в которых проявляются эти силы, в свою очередь могут быть двух видов - каче­ственные и количественные, т. е. состоящими из разнородных и одно­родных состояний. Ряд разнородных фаз представляет собой эволю­цию, которую так или иначе можно считать обратимой, т. е. способ­ной идти в прямо противоположном направлении. Ряд однородных фаз представляет собой тот тип эволюции, который называется уве­личением или уменьшением, ростом или сокращением, повышением или понижением.

С развитием цивилизации и соответствующим ростом социальных наук все больше обнаруживается таких противопоставлений, точных и измеримых, в форме биржевых курсов или статических кривых, изо­бражающих, например, состояние преступности, уровень самоубийств, смертности, рождаемости, брачности, даже чувство предусмотритель­ности измеряется с помощью отчетов сберегательных касс и страховых обществ.

Социальный конфликт возникает в тот момент, когда инициаторы контрастных инноваций входят в контакт друг с другом. Число и интен­сивность возникающих при этом конфликтов различаются в зависимо­сти от конкретных реалий, существующих в обществе социальных ин­ститутов. По мере продвижения от нравственных явлений к экономиче­ским, а затем к политическим совокупность предметов, могущих вы­звать конфликты, стремится к уменьшению, но при этом интенсив­ность протекания конфликтов возрастает. Подобная очевидная анома­лия объясняется степенью социальных приспособлений, необходимых для того, чтобы инновация состоялась в соответствующих сферах.

Нравственность - сфера в основном интимная, и изменения в этой области не требуют обязательных соответствующих изменений во всех остальных социальных сферах. Экономические решения чаще всего во­влекают только отдельные сектора общества, но они имеют более ши­рокое влияние, чем нравственные решения, Политические дела, осо­бенно международные, имеют тенденцию к самым широким социаль­ным последствиям - вот почему они возбуждают наиболее бурные не­согласия.

52

В отличие от большинства авторов социальных систем Тард посто­янно искал эмпирические индикаторы, идеальным вариантом которых являются квантифицируемые показатели, с помощью которых можно верифицировать сделанные обобщения. Процессы подражания и оппо­зиции наиболее эффективно можно изучать с помощью статистики больших чисел. Используя методы статистического анализа, Тард пред­почитал чаще пользоваться изучением временных серий, нежели от­дельными статистическими данными по региону или по отдельным де­мографическим признакам.

Распространение изобретения в гомогенной среде без противосто­яния в виде конфликтующего изобретения может быть представлено в геометрической прогрессии. Отклонения от фиксированной про­грессии показывают степень рефракции или противостояния оппози­ции, которым подвержено данное изобретение. В "Законах подража­ния" (1890) он писал: "Голая психологическая статистика, фиксирую­щая подъем и упадок конкретных верований и желаний индивида... даст, если она будет практически возможна, более углубленное значе­ние тем цифрам, которые предоставляются обычной статистикой" [Там же. С. 40].

Чтобы надежно измерить влияние на общественное сознание средств массовой информации, он требовал более точную технику ис­следования личного и общественного мнения. Изменения во мнениях, на его взгляд, можно грубо уловить с помощью индикаторов поведения, таких, как число людей, посещающих церковь, размер религиозных по­жертвований, продажа книг по различным вопросам, имеющийся ти­раж газет различных политических оттенков, результаты выборов. Тард также предвидел потребность в количественной оценке верова­ния, которая в обобщенном виде будет критерием изменения общест­венного мнения, и, таким образом, предвосхитил основные черты про­граммы изучения общественного мнения.

Главные темы социологических исследований Тарда - средства массовой информации и их влияние на личность, политическая социо­логия, социальная психология экономической деятельности людей, криминология и пенология. Он, в частности, изучал влияние телеграфа, телефона, популярных массовых книг, печатных приглашений и объя­влений, массовых газет. Социальная функция газет, по Тарду, заключа­ется в том, что это, во-первых, важный агент интеграции и социально­го контроля, который расширяет лояльность людей, поднимает их от уровня узких общин и корпоративных группировок до национальных и даже международных сообществ; и, во-вторых, газета является цивили-зирующей и просвещающей силой. Появление газет создало публику -совокупность отдельных людей, потребляющих одну и ту же информа­цию и вырабатывающих определенный уровень самосознания. Газеты как посредники публики стали главной силой в создании вторичных группировок, таких, как политические партии, национальные организа­ции занятости, религиозные сообщества. Последствием этих расширя­ющихся лояльностей стало то, что по мере роста групп увеличивается и свобода входящих в них индивидуальных членов. Более того, перекре-

53

щ ивающееся членство человека в разных группах позволяет группам корректировать свои идеологические перспективы и формировать коа­лиции и советы с большей степенью свободы и гибкости.

В книге "Мнение и толпа" Тард пишет: "Если бы люди не беседова­ли, было бы напрасным делом издание газеты... она бы не оказывала устойчивого и глубокого влияния, она напоминала бы вибрирующую струну без деки" [Tarde G. L'Opinion et la Foule. P., 1901. P. 83].

Средства массовой информации оказывают влияние, главным об­разом, "гуманизируясь" и адаптируясь к обстоятельствам людей с помо­щью лидеров общественного мнения.

Наиболее эффективно действует припцип подражания в области личного влияния - это имитационный процесс, идущий от социальных верхов к социальным низам.

Процессы политической социализации Тард анализирует в работе "Превращения власти" (1899). Взаимодействие людей ведет к развитию общих норм, которые, в свою очередь, и создаюг базу власти. Иннова­ции в любой среде - экономические, военные, религиозные - могут по­влиять на политическую систему посредством убеждающего давления многочисленной и мощной группы людей, их поддерживающих.

Ключевая роль в политическом изменении, как и в любой иннова­ции, принадлежит элитной группе со специализированными знаниями и выполняющей специализированные функции. Первоначально боль­шинство политических инноваций рассеяно в экономической, военной, религиозной и эстетической элитах и уже оттуда они распространяют­ся в обществе. В соответствии со сформулированными Тардом общими закоцами, диффузия имеет тенденцию распространяться из столиц в меньшие города и затем в сельскую местность, от мощных и престиж­ных наций к менее продвинутым. Таким образом, в частности, идеи де­мократических теоретиков XVIII века распространились из Франции и Англии на весь мир.

Причиной оппозиции и конфликтов в политике, как и в других сфе­рах, часто являются подражание и адаптация. Распространение ново­введений, однако, может встретить меньше сопротивления, если улуч­шенные средства массовой информации стимулируют рост широкой публики, такой, например, как современная политическая партия.

В двухтомной "Экономической психологии" (1902) Тард исследовал социальные условия существования и функционирования здоровой эко­номики - ценообразование, функционирование рынка, решения по ка­питальным вложениям требуют системы всеобщего согласия о некото­рых фундаментальных ценностях. Еще одно необходимое условие воз­никновения и распространения экономического нововведения - досуг, свободное время. Творческая элита должна иметь больше свободного времени, чем другие слои общества. Уравнивание времени досуга, сле­довательно, снизит энергию и изобретательность нации.

С точки зрения социологического анализа расширение рядов проф­союзов есть процесс экспансии публики, вовлечение в нее новых, ранее не являвшихся носителями общественного мнения, людей. Для нор­мального функционирования экономики необходима социальная гар-

54

мония между рабочими, менеджерами и другими членами общества. Ес­ли эта гармония нарушена, первым следствием является обычно рост преступности.

Социальным аспектам преступносги посвящены работы "Сравни­тельная преступность" (1886) и "Философия наказания" (1890). По Тар-ду преступление - это социальный феномен, объяснимый с точки зре­ния общих социальных законов. В основе широкого распространения преступности лежит ложь. "Заблуждения и иллюзии необходимы соци­альному порядку, - пишет Тард, но ложь ему противоречит благодаря преступности, которой она покровительствует. Надо искать источник иллюзии вне лжи" [Тард Г. Сравнительная преступность. М., 1907. С. 262-263].

Любопытен обобщенный портрет уголовного преступника - взрос­лого мужчины, который Тард сформулировал, проанализировав мно­жество конкретных случаев. Анатомически преступник, особенно убийца, велик и груб, у него очень длинные руки, многие из них одина­ково легко владеют обеими руками, что встречается в 3 раза чаще обычного среди преступников-мужчин, и в 4 раза чаще - среди преступ­ниц. Преступник чаще брюнет, чем блондин, он сильно волосат и редко имеет бороду (Тард даже вспоминает итальянскую пословицу "не дове­ряйтесь безбородому").

Воры чаще курносы, а убийцы - с кривыми носами. Физиологиче­ски у преступников очень слабо выражена способность к страданиям. Преступник мало чувствует холод, но сильно - электричество, он лю­бит игры, оргии, часто он является хорошим семьянином. Обычно он мало понятлив, но хитер. Тард делает некоторое обобщение о распро­страненности и социальных особенностях различных видов преступле­ний. В частности, число совершаемых кровавых преступлений увеличи­вается в странах с теплым климатом и уменьшается в странах с холод­ным климатом.

Значение работ Тарда и его влияние на развитие мировой социоло­гии и социальной психологии общепризнано. Особенно заметно его влияние во Франции, в США, в России. В современной Франции его счи­тают родоначальником психологического направления в социологии и основоположником социальной психологии. В США наибольшее впе­чатление его теории социального взаимодействия и культурной диффу­зии произвели на Чикагскую школу. Такие исследователи, как Э. Росс, И. Эллвуд, Ч. Кули, Д. Болдуин, разрабатывая широкий спектр облас­тей социологического знания, включающий теорию "массового обще­ства", массовые коммуницикации, распространение инноваций и др., не­изменно подчеркивали фундаментальное значение криминологии, со­циологии и"интерпсихологии" Г. Тарда.

В России почти все его крупные произведения издавались на рус­ском языке почти тотчас после выхода в Париже, то ли в виде самосто­ятельных книг, то ли в сборниках "Новые идеи в социологии" и в жур­налах. Ведущие русские социологи М. М. Ковалевский, П. А. Сорокин и другие, представляющие академическое направление российской со­циологии, ссылаются на него, признают инициирующее влияние его ра-

55

б от на многие ключевые положения их концепций и выводов. Между­народная энциклопедия общественных наук, характеризуя его научный вклад, подчеркивает атлетичность его ума [International Encyclopedia of the Social Sciences. N.Y. Free Press, 1968. V.15. P. 513].

Другие влиятельные монофакторные направления

Как уже отмечалось ранее, во Франции XIX века были предста­влены практически все направления натуралистических социологи­ческих концепций, обосновывающих детерминистическую зависи­мость развития общества от какого-то главного, ведущего фактора, внешнего (например, географического) или внутреннего (в частно­сти, психологического). Именно такого рода концепции и называют­ся в истории школами одного фактора. В настоящей работе внима­ние сосредоточено на наиболее влиятельных течениях, во многом определивших как общественное настроение того времени, так и, что еще более важно, дальнейшие пути развития социологической науки, получившие преемственность в работах последующих поко­лений социологов.

Например, расово-антропологическая школа наиболее подробно и детально, с опорой на обширный эмпирический материал развива­лась, в первую очередь, в Германии. Однако и во Франции у нее име­лись достаточно яркие представители, прежде всего, Ж. Гобино и Ж. Лапуж.

Идеи Лапужа и Гобино получили в свое время определенный обще­ственный резонанс, особенно в среде уходящих классов европейской аристократии и дворянства. Однако сколько-нибудь заметных и серьез­ных последователей во французской социологической мысли ни в XIX, ни в XX веке у них не оказалось.

Жорж Ваше де Лапуж (Lapouge) (12 декабря 1854 г. - 20 февраля 1936 г.) - французский социолог, принадлежавший к расово-антрополо-гической школе, сторонник социального дарвинизма, один из идеоло­гов расизма. Он делил человечество на высшие расы - долихокефалов, т. е. длинноголовых (к ним он причислял арийскую или нордическую расу) и низшую - брахикефалов, т. е. короткоголовых (например, нег­ров). Раса, по Лапужу, является основным фактором в развитии истори­ческого процесса. Развитие каждой нации начинается только тогда, ко­гда во главе ее встают арийцы, составляющие ее господствующий класс. С исчезновением арийских элементов цивилизация приходит в упадок.

Другой известный представитель расовой социологической школы во Франции - Жозеф Артюр де Гобино (Gobineau) (14 июля 1816 г. -13 октября 1882 г.). Он был также дипломатом, писателем, публици­стом. Четыре тома основного его труда "О неравенстве человеческих рас" выходили в свет с 1853 г. по 1855 г.

56

По Гобино, борьба рас - это движущая сила развития народов. На­иболее способной является белая раса, особенно ее германская ветвь. Сила белой расы в ее чистоте, которую обычно никогда не удается со­хранить надолго. При экспансии белой расы ее представители смеши­ваются с другими расами, в результате чего снижаются способности и культура расы. Этнические смеси не могут уже сохранить единство сти­ля жизни, это ведет к вырождению человека и, как следствие, к распа­ду налаженной социальной структуры. В свою очередь этот процесс ве­дет к появлению демократии, являющейся, по мнению Гобино, наихуд­шей формой государственного устройства. Помимо социологических и публицистических трудов, у Гобино есть работы по ориенталистике, а также художественные произведения - в стихах и в прозе.

Следует заметить, что самому духу французского общества с его девизом "Свобода, равенство, братство", получившим необоримую при­влекательность еще со времен Великой французской революции, пре­тили агрессивность и человеконенавистничество расистской идеологии.

Вместе с тем нельзя сказать, что французской социологии присущи лишь демократизм, новаторство и революционность. Определенные традиционалистские ценности, как известно, присутствуют уже в соци­альной статике и динамике О. Конта. Социологом, ставшим последова­тельным выразителем методологических принципов традиционализма и консерватизма стал Ф. Ле Пле, и следует отметить, что его социоло­гические и криминологичеческие труды оказали большое влияние на научную и общественную мысль не только во Франции, но и в других европейских странах, в том числе и в России.

Заметным явлением в мировой социологии стали труды француз­ских ученых, работавших на стыке географии и социологии в области социальной или, как тогда называли, человеческой географии. Особен­но заметен в социогеографии вклад П. Видаля де ла Блаша и Э. Реклю. Наконец, влиятельным течением французской социологической науки был эволюционный органицизм, наиболее известными представителя­ми которого были, в частности, А.Эспинас, А.Фулье, Р.Вормс.

В настоящей главе будут подробнее рассмотрены социологические работы, относящиеся к этим трем направлениям: традиционализму, со­циогеографии и органицизму, оказавшие заметное влияние на дальней­шее развитие французской и мировой социологической науки.

Католический традиционализм Ле Пле

Фредерик Пьер Гийом Ле Пле (Le Play) (11 апреля 1806 г. - 5 апре­ля 1882 г.) - крупный французский социолог, а также экономист и по­литический деятель. Он был одним из первых исследователей семьи с помощью эмпирических методов. Впервые применил и описал моно­графический метод в социологии. В политическом плане он был веду­щим представителем социального католицизма консервативной и тра­диционалистской ориентации.

Ле Пле родился в Нормандии в семье таможенного служащего.

С 1840 г. он являлся профессором Горной школы, затем Политех-

57

н ической школы, с 1867 г. — сенатором во времена правления Напо­леона III. Ле Пле был крупным общественным деятелем, он издавал журнал La Reforme Sociale (Социальная реформа), организовал Меж­дународное общество практических исследований в социальной эко­номике.

В политике он отрицал революцию и выступал за социальную ре­форму и классовый мир. Этому посвящена, в частности, его книга "Ре­форма в Европе и спасение во Франции" (1876). Он считал, что возмож­ности демократии ограничены и отводил ей лишь сферу местного само­управления, решительно выступил против равенства всех перед зако­ном, против всеобщего избирательного права.

Предлагаемая Ле Пле программа социальной реформы имеет це­лью восстановить или укрепить традиционные формы семьи, принять законодательство, препятствующее дроблению имущества, строить от­ношения работодателя и рабочих на принципах патронажа и морально­го руководства со стороны первого.

Его последователи и ученики - Анри де Турвиль, Эдмон Демолен, Робер Пино, Пьер де Рузье придерживались в социологии ориентации гео­графического детерминизма, выступали за изучение общественных явле­ний исключительно эмпирическими количественными методами. В России последователем Ф. Ле Пле был известный правовед и политик, обер-про­курор Синода Константин Петрович Победоносцев (1827- 1907).

После смерти Ле Пле его социологическая школа распалась на бо­лее ортодоксальную школу социальной реформы и более позитивист­ски ориентированную школу социальной науки. Названия возникших школ совпадают с названиями издававшихся ими журналов.

Главную свою работу "Европейские рабочие" Ле Пле начал писать в 1849 г., а издана она была в 1855 г. Написана она в полемике с после­дователями Сен-Симона, с одним из которых он путешествовал по Европе.

Сен-симонисты, централисты и дедуктивисты в своих подходах счи­тали, что социальный беспорядок и бедность (пауперизм) должны быть преодолены посредством полной реинтеграции общества вокруг инду­стриализации. Собственность должна контролироваться промышлен­никами (создателями богатств), а не наследниками, и промышленникам надо помочь оценкой, сказал бы О.Конт.

Разум организует мир, подчинит природу и ускорит прогресс, а сча­стье индивида естественно вытекает из благосостояния общества.

Ле Пле отверг эту технократическую и оптимистическую точку зрения. Нет такой вещи, как однолинейный социальный прогресс - бы­вают лишь циклы процветания и коррупции и последняя неизбежно подминает первое. Высшее благо заключается в социальном мире, с од­ной стороны, и нравственном поведении, - с другой. Это раз и навсегда записано в Десяти заповедях.

Счастье человека - не в увеличивающихся удобствах и образова­нии, но в признании разумности этих принципов хорошего поведения, несмотря на соблазнительность ложных доктрин, и в сопряжении своей жизни с этими заповедями.

S8

Дуализм социологического подхода Ле Пле состоит в том, что, с од­ной стороны, он предполагает необходимость для каждого индивида иметь правильные идеи для нормального функционирования общества, а, с другой, - ему присуща вера в эффективность голого насилия, в том случае, когда оно применяется, чтобы правомерно оградить наиболь­шее число людей от искушения. "Международная энциклопедия соци­альных наук" сравнивает эту дилемму с "римско-католической флукту­ацией между акцентом на свободную волю человека и необходимостью для церкви защитить человека от самого себя" [International Encyclopedia of the Social Sciences. V. 9].

Главная задача социального ученого по Ле Пле - бороться против ложных доктрин и с помощью научного метода доказать основатель­ность простых вечных истин.

Социологическая концепция Ле Пле антропоцентрична, он сосре­доточивается на проблеме индивидуального счастья или спасения боль­ше, чем на "полезности общества" (термин В. Парето). Счастье есть со­стояние внутренней гармонии, и его достижение более важно, нежели достижение некоторых внешних целей. Счастье может быть достигну­то посредством обуздания сущностной природы человека. В достиже­нии такого контроля союзниками человека являются божественная си­ла - благодать и социальная сила - семья.

Когда размер и плотность населения достигают определенного уровня, создавая, следовательно, более сложные проблемы контроля, церковь и государство должны помочь семье в выполнении этой зада­чи. Если и могут люди, действуя коллективно, иметь какое-либо влия­ние на счастье индивида, они могут сделать это только посредством уси­ления семьи.

Индустриализация породила пауперизм и неприкаянный, маргиналь­ный тип рабочего класса, члены которого находятся во власти своих низ­ких чувств. Контроль и реинтеграция этого рабочего класса в здоровом обществе могут быть достигнуты лишь посредством консолидации семьи рабочего класса и, более непосредственно, ее ассимиляции в семью пред­принимателя через институт патронажа. Тогда индивидуальный рабочий и его клан снова будут иметь возможность для счастья. Неприкаянность городского рабочего класса может быть преодолена с помощью посто­янных рабочих контрактов и предоставления.рабочим собственности.

Главные методы исследования у Ле Пле - количественные, статисти­ческие. Он, в частности, изучал вариации источников доходов в бюджете рабочего. На этой основе он не только пытался отвергнуть статус рабоче­го класса как не имеющего собственности, но и предлагал свою програм­му социального действия. Его изучение бюджетов семей показывало, в ча­стности, что часть доходов идет от домашнего производства, где члены се­мьи являются единственными потребителями (например, обзаведение ко­ровой, чтобы не покупать молоко на рынке). В идеале, считал Ле Пле, на­до не отменять частную собственность, как предлагают социалисты, а соб­ственность должна быть рассеяна, диффузирована, более того, предприни­матель должен поощрять и помогать рабочим иметь домашнее хозяйство, так как оно стратегически способствует стабилизации семьи.

59

В ыступая поборником семейного производства, он считал, что се­мейная форма защищает рабочего от колебаний рынка, хотя оно и яв­ляется сдерживающим фактором во времена бума и экономической экспансии, но предоставляет мощную социальную защиту во времена депрессии благодаря легко продаваемым домам и садам и с помощью бесплатных социальных служб. Функция предпринимателя же заклю­чается не столько в повышении уровня жизни рабочего, сколько в пре­доставлении ему нравственного руководства, в содействии рабочим "в приобретении ими собственности, в стимулировании у них уважения за­конов, управляющих семьей" [Le Play F. La Reforme sociale en France. Tours, 1878. V. 2. P. 28].

В этом контексте собственность (дом, земля, предприятие) являют­ся видимым символом семьи, ее преемственностей и ее морального ду­ха, а не просто средством производства.

Ле Пле выступает за полную свободу в передаче собственности по наследству, чтобы сделать возможной передачу семейной собственно­сти во всей ее полноте самому достойному наследнику и, что еще важ­нее, чтобы помешать разрушению стабильности самой семьи. Не толь­ко растасканное по частям домашнее хозяйство становится экономиче­ски малорентабельным, но разрушение поместья ведет к разрушению солидных семейных структур солидарности.

Ограничения, не допускающие роста центральной власти государ­ства, недоверие к интеллектуалам, уважение местных авторитетов, ве­ра в то, что люди рождаются неравными в своей спообности противо­стоять злу или делать добро - все это очень нравится благонамерен­ным. Не удивительно в этой связи, что на протяжении столетия концеп­ция Ле Пле продолжала оставаться основной идеологией этой социаль­ной группы, став ведущим элементом в развитии одной из разновидно­стей христианского социализма, и ее влияние распространилось также в России, Великобритании, Нидерландах, Германии и во Французской Канаде.

По Ле Пле, общество образует систему связей, но базовой единицей социальной системы является семья. Семья - это рудиментарное обще­ство, простейшая форма социального объединения. Но семью нельзя изучать изолированно, она вросла в окружение, которое и определяет форму и поведение данной семьи. Семья должна адаптироваться к ок­ружению и, следовательно, ассоциируется с определенной формой эко­номической деятельности.

Собственно социологическая концепция Ле Пле включает в себя три важные концепции: теорию социального контроля, теорию соци­альных изменений и методологию социального исследования.

Согласно теории социального контроля семья - это главный фак­тор социализации и контроля. Возможность злоупотребления властью заложена в любой системе социального контроля, однако в семье она наиболее ограничена любовью родителей к детям, которые в свою оче­редь переносят фрустрацию легче, когда она связана своим смыслом с благополучием семьи. Церковь и государство в лучшем случае могут лишь помочь родителям завершить работу, сделанную семьей, в обуз-

60

дывании низких импульсов сырой природы ребенка. Чем слабее цент­ральное правительство, тем лучше возможности у семьи развить свое влияние и исправить деятельность правительства.

Ле Пле дал классическую типологию семьи, состояшую из трех ба­зовых типов.

В патриархальной семье отец держит под собой всех женатых сы­новей и осуществляет над ними и их детьми верховную власть; собст­венность остается общей. Патриарх направляет всю работу и собирает все сбережения после того, как традиционные потребности всех членов семьи удовлетворены. Этот тип семьи присутствует у народов Востока, среди русского крестьянства, у славян в Центральной Европе.

Нестабильная семья - это изолированная нуклеарная семья. Она нестабильна потому, что у нее очень мала устойчивость перед лицом экономических трудностей. Этот тип семьи характерен для промыш­ленного рабочего класса, встречается он и в верхних слоях общества, главным образом из-за такого законодательства по порядку наследова­ния, которое обязывает разделить надел и хозяйство между наследни­ками. Хотя этот тип семьи позволяет блестящему индивиду добиться большого успеха, считает Ле Пле, он уменьшает риск провала для не­талантливых.

Промежуточным, или базовым, является такой тип патриархальной семьи, при котором только один из наследников вступает во владение до­машним хозяйством, остальные получают некоторую денежную долю, по­зволяющую им устроиться где-то в другом месте. Тем не менее для отде­ляющихся, домашний очаг остается церемониальным центром, родовым гнездом, надежным портом в житейских бурях. Промежуточная или базо­вая семья объединяет в себе гибкость и признание таланта нестабильной семьи с преемственностью и надежностью патриархальной семьи.

Это - тип семьи, характеризующийся тяжкой работой, бережливо­стью, семейным патриотизмом и привязанностью к индивидуальной собственности. Базовая семья не ограничивается лишь рыбацкими об­щинами, ее можно встретить во многих местах в Каталонии, в сельской Англии и Ирландии, в Центральной Европе.

В противоположность этому на равнинах Восточной Европы мест­ность подходит для выпаса овец, для коневодства, поэтому пастушеский тип семьи, встречаемый здесь, многими способами использует домашних животных. Образец семейной жизни здесь - кочевой, отсюда структура се­мьи патриархальна и разветвлена; много родовых групп объединено под одним патриархальным лидером. Если взглянуть на эти два различных ти­па семьи, можно сразу понять, что способ получения средств к существо­ванию отличается во фьордах от степной России из-за физико-географи­ческой среды. Место и работа взаимосвязаны, семейная жизнь различна в каждом случае, характеристики народов отличаются друг от друга.

В свое время такой тип анализа получил большую популярность. Император Наполеон III издал под своей эгидой трехтомную работу Ле Пле "Социальная реформа во Франции", в которой сформулированы его идеи о социальных институтах, например, о собственности и рели­гии, но, главным образом, в контексте изучения семьи.

61

Т еория социальных изменений подчеркивает консолидирующее значение разделяемых людьми идей и верований, она также подчерки­вает детерминирующее воздействие факторов географической среды. Особое значение при этом отводится религиозным верованиям. У ка­ждого народа есть свои десять заповедей, что является фундаменталь­ным условием поддержки порядка и солидарности. Если ослабевает религиозная вера - страдает общество, с уходом веры уходит и данное общество.

Главным источником социальной дезорганизации является распро­странение интеллигенцией нерелигиозных или антирелигиозных докт­рин, ту же роль играют и ошибочные законы о наследовании, затрудня­ющие семьям поддерживать преемственность семейных усадьб, а также некоторые политические решения (например, эдикты Людовика XIV о централизации французского государства) или убеждения (Руссо о вро­жденной доброте человеческой природы). Человек и впредь будет оста­ваться уязвимым в отношении подобных ошибок, так же как будет ос­таваться неравенство людей в их способности создать вокруг себя гармонию.

Процветание всегда ведет к коррупции элит, что, в свою очередь, ведет к коррупции общества. Коррумпированные социальные порядки вычищаются войнами, позволяющими более добродетельным популя­циям брать контроль над коррумпированными. Мерой коррупции явля­ется упадок родительского авторитета и удаление от патриархальной и базовой форм семьи в сторону нуклеарной.

Значительную роль в становлении общественных отношений игра­ют особенности географической среды. Степные районы воспроизво­дят стабильные патриархальные семьи, прибрежные рыбачьи районы -базовые семьи, а лесная местность до тех пор, пока не появится рацио­нальная технология использования древесины, - нестабильные семьи. Сельское хозяйство, если оно соединено с правильными законами на­следования, ведет к укреплению патриархальной семьи, но часто и к ба­зовой. Фабричная же система, наоборот, поощряет нестабильные семьи среди рабочих, особенно, если предприниматели не выполняют своих обязанностей по патронажу. Это и есть главный источник коррупции при процветании, порожденный индустриализацией.

В разработке методологии социологии одной из главных заслуг Ле Пле является разработка им монографического метода. Этот метод де­лает особый акцент на необходимости непосредственного контакта с полевыми данными, собранными в результате наблюдения с целью из­мерения параметров изучаемого объекта, в противовес акценту на ис­торические данные. П. А. Сорокин подчеркивал, что монографический метод вводит селективный принцип при сопоставлении и презентации, проистекающих из теоретической схемы - первичность семейных отно­шений в контролируемом поведении, зависимость семейных отношний от некоторых аспектов окружения и особенно от тех, что определяют вид труда, в котором задействована семья, а также вера в то, что вся значимая семейная деятельность выражается в денежной форме и мо­жет быть представлена в форме граф семейного бюджета.

62

Свое завершение монографический метод получил в 1886 г. в рабо­те ученика Ле Пле - Анри де Турвиля, который составил номенклатур­ный перечень всех типов отношений семьи с социальным и физическим окружением. В эту типологию в качестве основы разделов вошли такие факторы, как место проживания, работа, система собственности, фор­мы богатства, сбережения, соседство, формальные организации, общи­на, государство, раса и др.

Ле Пле выделял различные типы социального окружения, каждый из которых корреспондирует с определенным типом экономики и се­мейной структуры. Например, прибрежный район Норвегии, принуж­дает людей жить в маленьких поселениях, фьордовый тип окружающей среды накладывает ограничения на рост общин. Люди в таком окруже­нии зарабатывают на жизнь мелкомасштабным рыболовством, а это приводит к собственности рыбака на капитал, который, таким образом, управляется с помощью собственного мастерства, хотя иногда и с помо­щью своих коллег. Существует довольно сильное чувство общины, да­же если поселение и небольшое.

Можно восхищаться тщательными наблюдениями, четкими под­счетами и определениями Ле Пле. Вместе с тем его анализ смещен в сторону изучения семейных бюджетов. Однако не все аспекты семей­ной жизни могут быть проанализированы в терминах доходов и расхо­дов. Таким образом, некоторые функции семьи, например социализа­ция, воспитание, остаются в тени. Последователи Ле Пле, придержи­вавшиеся позитивистского направления, - Турвиль, Рузье, Пино, Демо-лен - пришли к выводу о том, что идеальным типом является партику-ляристская семья, распространенная в Скандинавии, англосаксонских странах. Партикуляристская семья представляет собой оптимистиче­скую версию изолированной нуклеарной семьи.

Надо отметить, что идеи Ле Пле завоевали влиятельных последо­вателей как в политике, так и в науке, причем не только во Франции, но и в других европейских странах. Так, на основе его социальной концепции во второй половине XIX века возникло патерналистское движение (Le Mouvement sociale patronale). Созданное Ле Пле Между­народное общество практических исследований в социальной эконо­мике имело активно действующие филиалы в большинстве европей­ских стран. Общество социологии в Англии стало называть свой ад­министративный центр в Лондоне Домом Ле Пле. Продолжатели тра­диций Ле Пле в социологии и сегодня занимаются современным ана­лизом связей между семьей и различными формами управления, ти­пами экономики, менеджерской политики.

Социогеографическое направление

Географическая школа в французской социологии не может пре­тендовать на научный приоритет, пионерами в области изучения взаи­модействия географической и социальной среды прочно считаются не­мецкие ученые. Им же принадлежат и наиболее насыщенные эмпири­ческим материалом социогеографические разработки. Тем не менее,

63

ф ранцузская социология дала несколько ярких имен и интересных кон­цепций и в этом направлении развития социологического знания. Наи­более интересными здесь представляются творческие поиски Э. Реклю и П. Видаля де Ла Блаш. Элизе Реклю известен тем, что помимо значи­тельного вклада в развитие социальной географии, он был одним из со­здателей социальной доктрины анархизма, принимал активное участие в революционной деятельности, прожил жизнь, полную острого драма­тизма. Видаль да Ла Блаш дал образцы не превзойденного до сих пор анализа нюансов образа жизни различных социальных групп с учетом географической среды, в которой они обитают.

Жан Жак-Элизе Реклю (Reclus) (15 марта 1830 г. - 4 июля 1905 г.) -французский географ, социолог и теоретик анархизма. Второй сын протестантского пастора, он окончил протестантский колледж Монта-бана. С ранней молодости он принял активное участие в движении рес­публиканцев. Реклю покинул Францию в 1851 г. в знак протеста против реакционного государственного переворота 1848 г. В Берлине учился у известного социогеографа Карла Риттера. Затем путешествовал, посе­тив Великобританию, Ирландию, Соединенные Штаты Северной Аме­рики, Центральную Америку, Колумбию. Вернувшись в Париж в 1857 г.. он профессионально занялся географией, посетил Италию.

В 1865 г. вступил в I Интернационал, поддержав в нем направле­ние, возглавляемое М.А. Бакуниным, был соавтором "Крика народа" в 1869 г. Во время Парижской Коммуны был национальным гвардей­цем, решительно защищавшим Коммуну. Во время блокады Парижа принимал вместе с А. Надаром участие в подъеме на воздушном ша­ре. После разгрома Коммуны около года провел в тюрьме. Ему грози­ла смертная казнь, но сначала был вынесен приговор о пожизненном заключении, а затем он был заменен на десятилетнюю ссылку в Но­вой Каледонии. На родину он уже не попал, но своему энергичному, бунтарскому характеру не изменил до конца жизни. Совместно с П. А. Кропоткиным он опубликовал ряд периодических изданий анархист­ского направления. На шумном Лионском судебном процессе против Международной ассоциации рабочих их заочно назвали главными подсудимыми. В 1882 г. он основал антибрачное движение и в полном соответствии с идеологией этого движения разрешил двум своим до­черям выходить замуж, не спрашивая на то согласия церкви или государства.

Одновременно Реклю почти всю свою сознательную жизнь интен­сивно и результативно занимался научной разработкой проблем соци­альной географии. Его концепция взаимодействия социальной и геогра­фической среды была пронизана гуманизмом и стремлением к братст­ву народов в качестве основополагающих ценностей. В 1867-1868 гг. он публикует двухтомную монографию "Земля, описание феноменов жиз­ни Земного шара" (в соавторстве), в 1869 г. - "Историю народов". С 1875 г. по 1894 г. выходит монументальная 19-томная энциклопедия "Новая всеобщая география. Земля и люди", принесшая ему славу и всемирную известность. За нее в 1892 г. он был награжден золотой ме­далью Парижского географического общества. В том же году Новый

М

университет Брюсселя принимает его на профессорскую должность и поручает создать кафедру социальной географии. Крупным научным событием стало написанное им "Введение" в "Географический и адми­нистративный словарь Франции" (1905). С 1905 г. по 1908 г. выходят шесть томов его работы "Человек и земля", в которой дана широкая панорама развития человечества.

В центре его внимания - влияние внешней среды на общество. Од­нако считать его географическим детерминистом было бы таким же неверным упрощением, как, например, считать Маркса экономическим детерминистом. Реклю выделял статистическую и динамическую среду человека, где статистическая среда состоит из природных условий жиз­ни, а динамическая объединяет социальные условия жизни индивида.

Он сформулировал три "общих явления" или основных закона со­циально-исторического развития человечества:

разделение общества на классы и борьба классов между собой;

социальная революция как процесс поиска равновесия между

классами;

преобладающая роль лцчности в развитии общества.

Разработанная им теория героев и героического во многом пере­кликается с популярными в России примерно в то же время идеями Н. К. Михайловского. Но Реклю рассматривал проблему шире, гло­бальнее, считая главным критерием общественного прогресса распро­странение гениев и лучшее использование обществом умственных ка­честв гениальных людей.

Одним из любимых его изречений был гуманистический лозунг Ф. Рабле "делай то, что ты хочешь делать", однако он трактовал его с позиций социалистического анархизма. Одной из главных для него со­циальных проблем была проблема свободы личности, которую он раз­рабатывал с позиций анархизма, защищая преимущества и историче­скую перспективу безгосударственности.

Его работы много издавались в разных странах, включая Россию. Одним из его коллег и ближайших единомышленников был яркий рус­ский социогеограф Л. И. Мечников, с которым Реклю связывали проч­ные научные и политические связи, тесное сотрудничество.

Поль Видаль де Ла Блаш (Vidal de La Blache) (20 июня 1845 г. -19 апреля 1918 г.) - географ, социолог и один из создателей современ­ной географии и социогеографической школы в социологии. Он осно­вал французскую географическую школу.

Его теория в основном изложена в различных статьях - он не напи­сал обобщающих фундаментальных монографий. Его имя тесно связа­но с журналом "Анналы географии" (Annales de geographie), который он создал, и с журналом "Всеобщая география" (Geographie universelle), ко­торый он планировал создать незадолго до смерти, и организационные вопросы по которому он практически решил, подобрав также круг бу­дущих авторов. После его смерти его журнальное дело продолжил Люсьен Галлуа. Свое большое влияние Видаль обрел не столько опуб­ликованными работами, сколько благодаря педагогической деятельно­сти и своим ученикам.

■ В.П. Култыгин

65

П ервоначально он создал себе в научном мире репутацию историка античности, работал в Риме и Афинах. На него оказали большое влияние работы ряда германских географов, натуралистов, ботаников, геологов, составлявших направление немецкой социальной географии, включая Гумбольда и Ратцеля. Благодаря им у него появилось ощущение тесной связи между обществом и его природной средой. Он подчеркивал необ­ходимость для географов изучать и геологию, а также хорошо знать ос­новные биоклиматические зоны и важность экологии .для географии. Поскольку Видаль добавил эти знания к базовому историческому подхо­ду, его идеи претерпели глубокую разработку и усовершенствование.

В предисловии к изданному "Атласу" он пишет: "Рассмотренные в отдельности черты, создающие лицо местности, важны как факты; но только когда они взяты в цепи событий, частью которых являются, только тогда они становятся значимыми в качестве научных идей" [Vidal de La Blache P. Histoire et geographie: Atlas general. P., 1903].

Впоследствии он раскрыл роль человека как географического фа­ктора и непрекращающуюся игру действия, реакции и взаимодействия между социальными группами и их естественной средой. Где бы ни бы­ли социальные группы, ландшафт является продуктом не только цепи природных событий, но также и трудов человека. Каждая человеческая группа, заселяя конкретный регион, оставляет свои следы, таким обра­зом создавая наследникам новые условия существования. Каждая груп­па со своими привычками, тактикой, социальными, экономическими и психологическими структурами по-своему имеет дело с проблемами, создаваемыми средой.

Социогеограф может наилучшим образом выполнить свою работу по анализу конкретного региона, изучая различия жизни и различия са­мих регионов. Видаль подчеркивал, что возможности, предоставляемые конкретной местностью, могут быть использованы различно разными обитателями и задача социогеографии состоит не в том, чтобы опреде­лить, что данная среда предполагает конкретный образ жизни, но в том, чтобы рассмотреть постепенные изменения, которые происходят в дан­ной среде в результате соответствующего образа жизни людей.

Свой метод он наглядно продемонстрировал, издав и "Географиче­скую картину Франции" [Vidal de La Blache P. Tableau de la geographie: de la France. P.: Colin. 1894. Р.З]. Никто лучше него не подметил тончайшие особенности ландшафта регионов Франции и соответствующие тонкие различия в типичном национальном образе жизни. Ни одна другая стра­на не приобрела столько ценных наблюдений историка, ставшего гео­графом. Есть у Видаля и аналогичный анализ городов Нового Света, которые он считал "наиболее совершенным выражением американиз­ма". Он особо подчеркивал роль торговли и путешествий для понима­ния характеристик анализируемого региона.

Видаль расширил горизонты географического подхода и дал ему место среди социальных наук, он имел известных продолжателей своей концепции, в частности, Люсьена Февра и Марка Блоха. Хотя на Вида­ля де Ла Блаша сегодня не часто ссылаются, многие его постулаты ис­пользуются современными учеными без осознания его авторства.

66

Французский органицизм

Органицизмом в социальных науках называется методологическая ориентация концепций общества по аналогии с биологическим организ­мом как нерасчлененным целым. В момент своего появления органи­цизм был значительным шагом вперед по сравнению с существовавши­ми ранее механическими концепциями, рассматривавшими общество в качестве агрегата относительно независимых элементов.

Органицизм во французской социальной мысли существовал еще до появления самостоятельной социологической науки. Можно назвать, в частности, Жозефа Мари де Местра (Maistre) (1753-1821), политическо­го деятеля и религиозного философа, написавшего, кстати, основные свои работы в России, где он в начале XIX века в течение 15 лет был по­сланником короля Сардинии. По оценке А. Д. Ковалева, консерватив­ный органицизм де Местра принижал активность исторического субъе­кта, значение личности, свободной воли человека, подчеркивая необхо­димость строгой социальной иерархии и такую принудительную взаимо­зависимость отдельных частей общества, которая из-за боязни рас­стройства целого, "смерти" общественного организма подавляла бы многие естественные и необходимые формы деятельности индивида [Современная западная социология: Словарь. М., 1990. С. 245].

Существовала и либеральная разновидность органицизма, однако до тех пор, пока он оставался лишь философским принципом, он мало что мог дать для познания и, главное, для прогнозирования конкретных социальных тенденций. Лишь с появлением социологии он стал исполь­зоваться не только для объяснения общих закономерностей, но и при анализе конкретных социальных механизмов функционирования и раз­вития тех или иных явлений в конкретном типе общества.

К числу достижений органической школы отечественные историки социологии относят попытку концептуализации структуры и функцио­нальных связей социального целого. Плодотворным, с эвристической точки зрения, для дальнейшего развития социологии оказалось стрем­ление сочетать "организмическую" картину социального целого и эво-люционно-генетических представлений, что, в частности, можно на­блюдать в трансформированном виде у структурных функционалистов и в некоторых других современных социологических школах [История буржуазной социологии XIX - начала XX века. М., 1979. С. 75].

Одним из первых органицистов, вплотную подошедших к социоло­гической трактовке аналогии общества с живым организмом, был Альфред Жюль-Эмиль Фулье (Foullee) (18 октября 1838 г. - 15 июля 1912 г.). После блестящего завершения лицея Лаваль он был избран преподавателем в колледже в Эрне. Дважды он завоевывал премии Академии моральных и политических наук: в 1867 г. - за книгу "Фило­софия Платона" и в 1868 г. - за "Философию Сократа". Он был профес­сором университетов в Дуэ, Монпелье и Бордо, стал доктором наук по­сле защиты диссертации "Свобода и детерминизм", написанной в 1872 г. Ослепнув, он вынужден был уйти в отставку в 1875 г., но продолжал ра­ботать, в чем ему помогал Жан-Мари Гюйо (1854-1888) - известный

3*

67

ф ранцузский философ. С 1879 г. он является членом-корреспондентом Академии моральных и политических наук. В 1893 г. Фулье издает "Психологию "заезженных идей", а в 1908 г. - "Мораль заезженных идей".

Согласно Фулье общество является психическим организмом, соз­данным по договору людей, и обусловлено оно коллективной наследст­венностью, социальным детерминизмом, свободным характером обще­ственного договора. Принципы органицизма он применял при анализе особенностей и процессов, характеризующих психологию народов.

Заметный след в истории социологии оставил Альфред Виктор Эс­пинас (Espinas) (13 мая 1844 г. - 24 февраля 1922 г.). Он был не только социологом и экономистом, но и одним из предшественников праксео-логии (теории человеческого действия) и этологии (науки о поведении животных в естественных условиях).

Эспинас окончил Высшую Нормальную школу и с 1871 г. был про­фессором лицея в Бастии, а затем преподавал в Шамони, Гавре, Дижоне. Защитив докторскую диссертацию в 1877 г., он долгое время был деканом университета Бордо, а с 1893 г. приглашен профессором в Сорбонну.

В 1877 г. он издает свою известную работу "Социальная жизнь жи­вотных" [Эспинас А. Социальная жизнь животных. СПб., 1898], сразу ставшую крупным научным событием.

Своей работой Эспинас предвосхитил появление таких научных ди­сциплин, как зоопсихология и этология. Он был убежден, что, изучая связи между представителями фауны, зоология подготовила рождение социологии. Аналогию между животной популяцией и обществом Эс­пинас считал более аутентичной, чем между ассоциацией клеток и об­ществом. Книга Эспинаса антииндивидуалистична, но одновременно она антисоциалистична по своей направленности. Большой отклик вы­звала его статья "Быть или не быть, или постулат социологии", в кото­рой он определяет общество как живое существо, подверженное таким естественным законам как кооперация, разделение труда, делегирова­ние функций [Revue philosophique. 1901. V.51].

Эспинас был ученым с очень широким кругом интересов, о чем, в частности, свидетельствуют хотя бы названия его монографий: "Экспе­риментальная философия Италии" (1880); "История экономических доктрин" (1891); "Происхождение технологии" (1897); "Социальная фи­лософия XVIII века и Революция" (1898); "Декарт и мораль", которая вышла уже после его смерти в 1925 г. В 1905 г. он был избран членом Академии моральных и политических наук или, как часто называют это учреждение французы, Института Франции, что аналогично зва­нию академика во многих европейских странах.

Однако наибольшее уважение и мировую известность в социологии получил Р. Вормс, сделавший исключительно много для институализа-ции новой научной дисциплины на международном уровне.

Рене Вормс (Worms) (8 декабря 1869 г. - 12 февраля 1926 г.) - фран­цузский социолог и философ, представитель органицизма, крупный ор­ганизатор социологической науки. Всю свою жизнь он активно и эффе­ктивно пропагандировал новую науку, предложенную О. Контом.

68

Рене Вормс родился в семье известного французского политэконо­ма Эмиля Вормса, учился в Ecole Normale Superieure и по окончании фи­лософского факультета защитил докторские диссертации по праву, фи­лологии и естествознанию, а также получил еще одно высшее образо­вание - по экономике.

Вормс очень много сделал для институализации социологии как са­мостоятельной и влиятельной научной дисциплины. В 1893 г., т. е. за два года до выхода в свет Дюркгеймовского "Социологического еже­годника", он основал "Revue Internationale de sociologie" - Международ­ный социологический журнал, вокруг которого группировались веду­щие тогдашние социологи, и, в частности, Г. Тард, и россияне М. М. Ко­валевский, Я. А. Новиков, А. В. Де Роберти де Кастро де ла Серда. Од­новременно он организует Международный институт социологии и очень активен в деятельности Парижского социологического общест­ва, созданного им в 1895 г.

Огромный резонанс во всех странах мира, проявлявших интерес к социальным наукам, получил организованный по его инициативе и про­веденный в 1894 г. Социологический конгресс, по существу первый в истории науки международный обществоведческий конгресс.

Его заслугой стало также учреждение Международной социологи­ческой библиотеки, в рамках которой было издано более 50 моногра­фий ведущих социологов рубежа веков. Вормс вел также большую пе­дагогическую работу в вузах. В частности, в начале XX века он читал курс истории социологии в Школе высших социальных исследований и свободный курс по социологии на факультете права Сорбонны в Пари­же, а также социологические курсы в Кайеннском университете, в Вы­сшей коммерческой школе.

Первая его крупная работа "Организм и общество" (1893) проводи­ла аналогию между структурой и функциями человеческого общества и биологического организма. Он рассматривал общество как некий су­перорганизм со своей анатомией, физиологией, со своей патологией. Главное же отличие общества и организма, по его мнению, заключает­ся в большей пластичности социальных элементов, в большой сложно­сти общества как системы, в многообразии и изменчивости различных общественных отношений.

В начале XX века он корректирует свои методологические прин­ципы в социологии. Он, в частности, подошел к пониманию надорга-нической и надындивидуальной сущности социальной реальности. В своей трехтомной монографии "Философия социальных наук", выхо­дившей в 1902-1907 гг. (второе, дополненное и пересмотренное изда­ние вышло в 1913-1920 гг.), он подвергает критике некоторые поло­жения социологического органицизма. Он считает, что итогом и одно­временно субъектом высшего эволюционного развития является на­циональная общность. Все ее отдельные части связаны общим созна­нием, и наивысшим проявлением этого сознания становится нацио­нальное чувство. Увлеченный идеями Тарда, он активно развивал идеи его интерпсихологии. Однако были и особенности. Так, согласно Вормсу, "основным и необходимым является не конфликт и столкно-

69

в ение, а труд и творчество, не борьба, а жизненное усилие" [Вормс Р. Борьба за существование и естественный отбор // Вестник Европы. 1910. №2. С.144].

Еще одна значительная его работа - монография "Биологические принципы социальной эволюции", изданная в 1910 г.

Органицизм Вормса был довольно эклектичен. Социальные фак­ты, считал он, одновременно имеют и внешний, и внутренний характер, они включают или не включают подражание, они могут рассматривать­ся в качестве ограничителей или же могут полностью приниматься. Об­щими внешними характеристиками социальных фактов являются мно­жественность, сложность, разнообразие во времени и пространстве. Общие внутренние характеристики у них - это ментальность, каузаль­ность, регулярность, так как эти черты присущи не только социальным группам, но и отдельному индивиду. По Вормсу, социальные изменения не исчерпываются целиком ни индивидуальными изобретениями, ни коллективными действиями.

Вормс полагал, что социология, психология и социальная психоло­гия в равной мере имеют право на существование и для них нет никакой необходимости вступать в конфликт друг с другом. Он считал, что вза­имоотношения в социальных науках между теорией, методами и эмпи­рическими данными должны составлять "первичный синтез", или "син­тез, носящий более общий характер". Он анализировал как причинно-следственные связи, так и структурно-функциональные отношения.

Много внимания он уделял использованию статистики, моногра­фического метода, опросам, экспериментам, историческим и этно­графическим методам в обсуждении путей развития социологической теории.

Он также критиковал теории однофакторного детерминизма, наибо­лее распространенные в его время, подчеркивая, что социальные измене­ния могут начинаться как в области идей, так и в области социальных структур. Соответственно, экономические, родственные, религиозные, политические и правовые институты в равной мере обладают определен­ной степенью автономности, и все они взаимно влияют друг на друга, все они стремятся провести ряд обобщений и в других областях. Например, обращаясь к изучению эволюции ценностных систем, он объединял ко­личественный анализ изменений частоты различных типов преступле­ний, предложенный Тардом, с Дюркгеймовой теорией об индивидуаль­ных инфрадействиях против коллективного сознания. Обсуждая науку как социальный институт, он основывался на типологиях Конта и Манув-риера, но предлагал вместо одного континуума рассматривать три груп­пы наук - естественные, биологические и социальные. Вормс четко по­нимал, что наука - это социальный институт, так как носит коллектив­ный, международный, объективный и преемственный характер.

Хотя влияние собственных идей Вормса на французских социоло­гов было сравнительно скромное, он очень много сделал в плане интел­лектуальной и организационной поддержки тех исследователей, кото­рые не принадлежали к ведущим в то время направлениям во француз­ской социологии, возглавляемым Ле Пле и Дюркгеймом, и противосто-

70

яли им. Многие независимые ученые, например Г. Ришар, Д. Эссертьер, другие, встречали в лице Вормса и его журнала терпимость и поддерж­ку своих очень разнообразных идей. Эти независимые авторы составля­ли информированную и компетентную критическую аудиторию для ра­бот представителей ведущих школ и тем самым помогали ведущим со­циологам находить более взвешенную перспективу в собственных ра­ботах.

Кроме того, его стремление объединять различные школы и тече­ния привело к возникновению в более поздний период развития фран­цузской социологии ряда школ, ищущих синтеза различных методоло­гических подходов.

Хотя интенсивный процесс институализации социологии как само­стоятельной и полноправной дисциплины связан с именем Дюркгейма и его школы, начало этому процессу во Франции, да и, пожалуй, на миро­вом уровне, - ведь Париж в те годы был международным центром со­циальных наук, положил Рене Вормс своей неустанной научно-органи­зационной деятельностью.

Институализация социологической науки Дюркгеймом и его школой

Каждая научная дисциплина в своем становлении проходит ряд важных этапов. На первом этапе в обществе и в самой системе научно­го знания вызревает потребность изучения по-новому сформулирован­ного предмета, с помощью нового, не применявшегося ранее способа. В разных странах, в различных научных центрах появляются исследова­тели, которые работают в этом направлении, создавая своеобразный "строительный материал" для будущей научной дисциплины. В истории социологии таких предшественников было много не только в разных странах, но и в разные эпохи. Напрмер, Ибн Хальдун или Джанбатти-ста Вико, намного опередив время, сформулировали многие из методо­логических принципов будущей науки, а также применили методики, идеи и элементы которых не потеряли своей актуальности до настоя­щего времени. Во французской научной мысли начала XIX века непо­средственными предшественниками социологии были уже упомянутые выше Сен-Симон, Кетле, Фюстель де Куланж.

Когда почва для возникновения новой науки созревает, а ее конту­ры, становятся достаточно определенными, появляются один или не­сколько ученых, которые берут на себя смелость сформулировать предмет и метод новой отрасли знания, описать ее принципы и дать классификацию соответствующих ей методов. Для социологии "отца­ми-основателями" стали О. Конт и Г. Спенсер.

После этого начинается активная разработка всего поля заново очерченной науки, в ней создаются различные школы и направления, которые пока еще не очень признаны ни общественностью, ни офици­альными научными структурами, но интенсивно разрабатывают акту-

71

альные проблемы в рамках новой научной дисциплины. В социологии подобным периодом стал расцвет натуралистических течений, выдви­гавших в качестве детерминанты социально-исторического развития тот или иной фактор внешнего или внутреннего порядка. Психологиче­ские концепции, географическое, органицистское, традиционалистское и ряд других течений составили этап первоначального роста социологи­ческой науки.

Наконец, наступает период, когда новая наука начинает создавать свои кафедры в университетах и специализированные журналы, иссле­довательские центры и научные институты, когда предмет этот в каче­стве обязательного включается в планы учебных заведений и государ­ство санкционирует присвоение профессиональных квалификаций и ученых степеней по новой науке. Этот период и называется институци-ализацией новой научной дисциплины. В Германии этот этап развития социологии связан с именем Ф. Тенниса, в России - с именами М. М. Ко­валевского и П. д. Сорокина, во Франции - с деятельностью Э. Дюрк-гейма и особенно созданной им дюркгеймовской или французской со­циологической школы.

Социологический метод Дюркгейма

Эмиль Дюрнгейм (Durkheim) (15 апреля 1858 г. - 15 ноября 1917 г.) -французский социолог-позитивист, основатель первого национального социологического журнала L'Annee sociologique (Социологический ежегодник), выходящего с 1896 г.

Он родился в еврейской семье в Вогезах, в г. Эпиналь, неподалеку от Страсбурга. В роду его были раввины, и его также готовили к карь­ере раввина, но он стал социологом, трезво анализирующим различные типы и аспекты религии. Он учился в знаменитой Ecole Normale Superieure в Париже вместе с такими будущими светилами, как фило­соф Анри Бергсон, социалист Жан Жорес, Пьер Жане (1859-1947 гг.) -французский врач и психолог, исследователь психических заболеваний. Первоначально д_Юркгейм изучал философию, но занимался также и прикладными социальными и политическими исследованиями, и инте­рес к ним у него сохранился на всю жизнь.

Будучи бунтарем, он не получил при окончании высших отличий и начинал профессиональную карьеру преподавателем философии в не­скольких провинциальных лицеях. В 1885-1886 гг. он учился в Герма­нии, где был особенно увлечен трудами психолога Вильгельма Вундта. Он стал первьщ во Франции профессором социологии в 1887 г. в уни­верситете Бордо, работал здесь до 1902 г., после чего был приглашен профессором социологии и образования в Сорбонну. В Сорбонне вок­руг него объединилась группа способных молодых исследователей -Анри Берр, Марсель Гране, Франсуа Симиан, Морис Хальбвакс, его племянник Мар_сеЛь Мосс. Дюркгейм активно участвовал в политиче­ской жизни в связи с делом Дрейфуса и во время Первой мировой вой­ны, много занимался прикладной социологией, особенно по проблемам образования.

72

ч

.

Его социологическая концепция формировалась под влиянием Монтескье и Кондорсе, шлифовалась в полемике с индивидуально-пси­хологическим и биологическим направлениями в социальных исследо­ваниях.

Первые три из главных четырех монографий Э. Дюркгейма были опубликованы, когда он работал в Бордо ("О разделении общественно­го труда" (Париж, 1893; рус. пер. Одесса, 1912); "Правила социологиче­ского метода" (Париж, 1895, рус. изд. "Метод социологии". Киев; Харьков, 1899); "Самоубийство" (Париж, 1897, рус. пер. СПб., 1912). За­тем до издания следующей и одновременно последней монографии "Элементарные формы религиозной жизни" (Париж, 1912) прошло 15 лет. Но за это время, заполненное преподаванием, горячими дискус­сиями, изданием журнала "Социологический ежегодник", вышли фун­даментальные статьи "Детерминация моральных фактов" (1906), "При­митивная классификация" (1903), в соавторстве с М. Моссом. В Первую мировую войну Э. Дюркгейм потерял единственного сына (1916). Умер он от сердечного приступа 15 ноября 1917 г. в возрасте 59 лет.

Дюркгейм считается одним из наиболее ярких выразителей позити­визма благодаря разработанной им методологии социологического ис­следования. Он продолжил традиции позитивизма, систематически упо­рядочив правила сбора первичной социологической информации и про­ведя анализ эмпирических связей между этой информацией и достовер­ностью применяемых в исследовании гипотез. В качестве образца он пользовался естествознанием, в частности, его индуктивными метода­ми и принципами объективного наблюдения, отвергая психологизм и особенно метод интроспекции.

Дюркгейм применял объективный подход к анализу коллективных идей, рассматривал их как гиперспиритуалистические, или сверхдухов­ные. Социология при их изучении имеет дело с объективизацией, ове­ществлением социального сознания и выражением его в виде объектив­ных показателей. Дюркгейм указывает, в частности, что статистиче­ские данные помогают выявить такие тенденции повседневной жизни, которые не фиксируются никаким другим способом, что, например, по­словицы первобытных народов раскрывают их обычаи, а работы ис­кусства демонстрируют исторически изменяющиеся вкусы [Durkheim E. Les regies de la methode sociologique. P., 1895. P.20].

Задача науки не сводится к описанию и упорядочению социальных фактов, но она призвана вскрывать глубинные связи и закономерности. Наличие социальных закономерностей - признак научного характера социологии, ее родства с другими науками.

Факт есть высшее проявление закономерности, закон - общий внутренний базис факта.

На начальной стадии исследования следует брать в качестве пер­вичных фактов лишь объективно наблюдаемые явления. В этом требо­вании отталкивания от ощущений и заимствования первичных дефини­ций из чувственных данных он видел гарантию против предубеждений или вульгарных понятий и фантомов, искажающих истинный аспект ве­щей и принимаемых ошибочно за сами вещи. Смутные идеи, предрас-

73

с удки, эмоции должны быть исключены из науки. Теоретические дефи­ниции научных понятий должны отвечать критерию, единства и бази­роваться на одних лишь фактах.

Он придавал большое значение применению статистики в социоло­гии. Статистика брачности, рождаемости, самоубийств, зависящая на первый взгляд от индивидуальных случаев, служила для него лучшим доказательством того, что эти показатели характеризуют коллектив­ное состояние.

Дюркгейм выделял два типа анализа - каузальный и функциональ­ный и применял их в социологическом исследовании. Социологическое исследование каузально, его сущность - анализ зависимости социально­го явления от социальной среды. Понятие же функции он заимствовал из биологии как отношение соответствия между данным физиологиче­ским процессом и некоторой потребностью организма как целого. В со­циальных терминах функция социального явления или института за­ключается в установлении соответствия между институтом и опреде­ленной потребностью общества как целого.

Структурно-функциональный анализ Дюркгейма был основан на аналогии между обществом и организмом как высокоорганизованной системой органов и функций. Из этой аналогии он вывел понятие нор­мального типа общества, понятия нормы и патологии и впоследствии применял их в интерпретации преступления, кризиса, других форм со­циальной дезорганизации.

Преступления и другие социальные беды, хотя и приносящие зло обществу, нормальны в том смысле, что они коренятся в социальных условиях и поддерживают полезные, необходимые социальные отно­шения. Внешние, непосредственно воспринимаемые, объективные при­знаки, позволяющие различать нормальные и патологические факто­ры, - это степень универсальности или распространенности. Всеобщ­ность есть показатель социального здоровья. Преступность, встречае­мая во всех или в большинстве обществ - нормальное явление. Напро­тив, рост числа самоубийств в конце XIX века и экономические кризи­сы он считал патологическими.

Он считал, что необходимо создать теорию общества и истори­ческого развития оптимального типа, по отношению к которому не­обходимо рассматривать девиантные (отклоняющиеся) случаи. Од­нако сделать это в теоретическом плане ему в полном объеме не уда­лось.

Плодотворными были попытки Дюркгейма развивать каузальный и функциональный анализ, а также сравнительный анализ в качестве ведущих подходов в социологическом исследовании. Значение этих подходов не потеряло актуальности и сегодня.

Анализируя взаимодействие уровней материализации социальной реальности, Дюркгейм выделяет три их вида: уровень структуры, уро­вень функционирования и уровень коллективных представлений.

Первому уровню соответствуют физическое и материальное осно­вания общества (территория, население). Именно здесь "укореняется" и "консолидируется" общественная жизнь.

74

Второму уровню (функционирование) соответствуют социальные институты, система нравственных норм и правил поведения. Инерт­ность норм и правил поведения особенно ярко проявляется в периоды изменений на других уровнях.

Третий уровень (коллективные представления) составляют ценно­сти и идеалы. Дюркгейм различает более подвижные (коллективные представления) и менее подвижные элементы. Кризисы как конфлик­ты между уровнями - неизбежный момент в развитии общества.

Методология Дюркгейма формировалась под воздействием Декар­та и Руссо, Сен-Симона, Конта и его непосредственного учителя Фюс-теля де Куланжа, а также Эмиля Бутру.

Французская социальная мысль занимала в то время промежуточ­ную позицию между двумя крайними крыльями: британским эмпириз­мом и утилитаризмом и немецким идеализмом. В каком-то смысле на­учная западная социология возникла на основе синтеза элементов этих крайностей, и Дюркгейм многое сделал в этом направлении.

Картезианский подход в гносеологии Дюркгейм применял к анали­зу действия. Британский экономический утилитаризм вытекает из Гоб-бсовой формулировки - человек имеет не только ощущения и идеи (как у Локка), но и потребности (по Гоббсу - страсти). Эти потребности оп­ределяют цели действия, в то время как знание ситуации, в которой происходит действие, предлагает ключ к инструментальному использо­ванию ресурсов, включая собственные способности личности, для удо­влетворения этих нужд. Одного знания ситуации, очевидно, не доста­точно для удовлетворения потребностей - ситуация должна быть изме­нена в желаемом направлении и застрахована от изменения в нежелае­мом направлении. Следовательно, точка отсчета - везде действие инди­вида по реализации своих интересов.

Анализ действия развивался как структурирование социальных средств для удовлетворения потребностей. Рынок труда и обмен интер­претировались в концепции социальных систем действия, координиру­ющихся рынком и денежным механизмом скорее, нежели действием дискретных индивидов. Этот подход был удачным, но со временем обо­значились границы его использования.

Одно ограничение связано с анализом основания для действий ин­дивида. Неадекватность классической экономики выявилась не только в расхождении потребностей как данных, но и в недостатке четко очер­ченных установившихся взаимоотношений между различными потреб­ностями одного индивида, не говоря уже о различных потребностях не­скольких индивидов, взаимодействующих в одной и той же социальной системе.

Если не определить понятий, устанавливающих эти отношения, то анализ потребностей вводит ощущение их случайного характера. Ана­логично размытой предстает проблема рациональности, т.е. отноше­ние между средствами и потребностями, предполагаемыми в качестве целей. В этой ситуации эмпирически-утилитарная традиция пришла к редукционизму, движущемуся от рассмотрения характеристик соци­альной системы (например, рыночной) к рассмотрению качеств соста-

75

вляющих ее частей (индивиды, рационально занятые удовлетворени­ем потребностей), от них к потребностям, затем к психологическим детерминантам потребностей и, наконец, к их биологической обусло­вленности.

Второе ограничение касается проблемы порядка. Как можно ожи­дать, что отношенческая структура рыночной экономики даст даже ми­нимальный уровень стабильности, когда индивидуальные ее участники привязаны к этой структуре прежде всего только своим собственным интересом, т.е. эффективным удовлетворением собственных несколь­ких потребностей? Радикальное решение этой проблемы, данное Гоб-бсом, - установление абсолютного авторитета соверена (Левиафан), но французский историк Э. Алеви (1870-1937) ясно показал в 1901-1904 гг., что влияние Гоббса отброшено Локковым крылом утилитарист­ской традиции, провозгласившей "естественную идентичность интере­сов" в некоторых примитивных формах классификации. В действитель­ности же они не пытались решить проблему порядка, но вместо этого попытались оправдать свой отказ от ее рассмотрения.

Известная версия проблемы порядка, значительно повлиявшая на Рикардо и косвенно на Маркса, была выдвинута Т. Мальтусом, но имен­но Дюркгейм впервые фундаментально взялся за решение этой пробле­мы. В терминах теоретической социологии - это главный отправной пункт его более частной теории.

Несколько слов о вкладе немецкого идеализма. Характерен геге­левский "Объективный дух", продолжающий в этом смысле традицию платоновских "идей". В качестве такового он рассматривался как тран­синдивидуальный, на принципиально ином уровне, нежели дискретные потребности в утилитаризме.

По Дюркгейму, проблемы, поддающиеся объяснению социальной науки, лежат на субъективной стороне картезианской дихотомии, по­скольку главная традиция всей декартовой эпистемологии ограничива­ет внешний мир миром объектов, понимаемых в терминах новой физи­ческой науки. В то время как эмпиристы-утилитаристы использовали этот субъективный элемент лишь как точку отсчета для изучения пове­дения и не смогли структуировать его в собственных понятиях, идеали­сты постоянно усиливали на нем свое внимание и пытались рассматри­вать его как категорию объектов.

Дюркгейм принял ключевой картезианский постулат по проблеме знания в терминах соотношения между познающим субъектом и из­вестным миром внешних объектов. По начальной своей ориентации он был картезианским рационалистом - социологическую проблему рас­сматривал как проблему познания "социологического факта" в терми­нах его места в мире объектов. Однако, переходя от проблемы знания к проблеме действия, он рассматривает социальные факты в двойной ипостаси - и как социальный ученый, и как субъект общественного действия. Проблема отношений между этими двумя подходами - клю­чевая в Дюркгеймовской схеме.

Не приемля интуитивизма "философии жизни", Дюркгейм стоял на позициях рационализма в социальном познании, поддерживал призыв

76

О. Конта применять объективные методы по аналогии с естествознани­ем. Он выдвинул принцип: "Социальные факты следует рассматривать как вещи".

Дюркгейм полагал, что социология должна изучать социальную действительность, имеющую специфические качества, присущие толь­ко ей. Элементы этой действительности - социальные факты, агрега­том которых и является общество. Эти факты и составляют предмет социологии.

Социальный факт - это "любой вид действия, зафиксированный или нет, способный оказывать внешнее сдерживание индивида и имею­щий собственное существование, независимое от индивидуальных про­явлений" [ Durkheim E. Les regies de la methode sociologique. P.: Alcan. 1895. P.19]. С самого рождения индивид сталкивается с существующими законами и обычаями, правилами поведения, религиозными верования­ми, ритуалами, языком и денежной системой, действующими независи­мо от него. Эти способы мышления, действия и чувствования существу­ют объективно и независимо от индивида.

Еще одна черта социальных фактов - давление, которое они ока­зывают на индивидов, побуждая их к определенному действию. Давле­ние является следствием объективности фактов. Каждый ощущает на себе социальное понуждение или принуждение. Например, законы или моральные правила не могут быть нарушены без того, чтобы индивид не ощущал в полной мере всеобщего неодобрения. Так же происходит и с другими социальными фактами.

В определенном смысле Дюркгейм противопоставлял факты, по­нимаемые как формы социального бытия или факты морфологическо­го порядка, фактам коллективного сознания, которые он называл кол­лективными идеями, являющимися сущностью нравственности, рели­гии и права.

Социальная морфология должна изучать структуру и форму частей общества, его "анатомическую структуру", составленную из демографи­ческих и экологических фактов, т. е. субстрата коллективных понятий.

Морфологические факты включают количественные параметры и содержание принципиальных элементов общества, средств их сочета­ния и солидарности, территориальное размещение населения, характер коммуникаций, формы жилья и т.д. В качестве таковых они составля­ют "материальный", количественный аспект общества, в то время как факты коллективного сознания, коллективные идеи являются его ду­ховным, качественным аспектом.

Морфологические факты и коллективные идеи - это "внутренняя социальная среда", характеризующаяся числом индивидов на единицу площади (материальная плотность) и степенью концентрации массы (динамическая плотность) выраженная в интенсивности социального взаимодействия индивидов и частоте их контактов, которые определя­ют качество жизни как целого.

По Дюркгейму, социология занимает центральное место в общест­венных науках. Ее задача - не только исследовать социальные факты, но и вооружить другие общественные науки методом и теорией, на ко-

77

т орых могут быть основаны исследования в различных областях соци­альной жизни. Различные социальные науки - это секции или отрасли социологии, изучающие коллективные идеи в их конкретной (право­вой, моральной, религиозной, экономической) форме.

Представители различных дисциплин должны быть объединены общей точкой зрения на характер социальных фактов, общим критери­ем для их оценки и общим методом исследования. Только тогда социо­логия перестанет быть абстрактной, метафизической наукой и труды социальных ученых перестанут быть монографиями, не связанными од­на с другой, без большой познавательной ценности.

Дюркгейм распространил свой план социологизации на теорию знания и логику, а также на нефилософские науки (историю, этногра­фию, экономику и т.д.). Философия также является предметом для ре­конструкции на основе социологии и ее данных.

Отношения между социологией и философией должны быть следу­ющими. Необходимо отделить социологию от философии. Одновре­менно должен идти поиск новых форм связей между ними. Освободив­шись от философии, социология получает шанс заняться собственными проблемами, т. е. социальной действительностью как таковой. Он имел в виду прежде всего отделение социальной науки от традиционной иде­алистической метафизики.

Одним из конечных результатов социального исследования должно быть создание социологически обоснованной социологии, так как дей­ствительно научный ответ на самые трудные метафизические пробле­мы (о природе нравственности, религии и т. д.) возможен лишь на базе социологических исследований. Социологический подход должен изме­нить философию и избавить ее от спекулятивного характера.

Социологизм Дюркгеима в методологическом плане характеризу­ется следующими чертами: принципом объективного научного подхода к социальным явлениям, требованием объяснять социальное другими социальными явлениями и в этой связи необходимостью критиковать биологический и психологический редукционизм.

Генезис коллективного, общего сознания он выводил из постоянно­го развития природы и "креативного синтеза", простого и сложного.

Отношения индивидов в обществе Дюркгейм интерпретировал как ассоциацию, в результате которой возникает новое качество - общест­венная жизнь как процесс деятельности. "Ассоцианистический реа­лизм" Дюркгеима основан на фактах взаимодействия и общения. Под независимостью общества (от индивида) Дюркгейм имел в виду его объективность по отношению к индивиду, его специфическую, качест­венную природу, а не потусторонность или сверхестественность. Обще­ство и человек - это целое и часть, подобно химическому соединению.

Одновременно, используя термины "бог" и "общество" как синони­мы, он пытался ввести новые идеи в отношении критериев рациональ­ности и секуляризма вместо обветшалых религиозных понятий. Под­черкивая святость общества и придавая ему черты духовности и гипер­духовности, он хотел выразить идею его морального превосходства пе­ред индивидами.

78

Общество - это ансамбль идей, убеждений и чувств всякого рода, реализуемых индивидами [Durkheim E. Sociologie et philosophic P., 1967. P.67].

Дюркгейм считал, что функция социального явления или институ­та состоит в том, чтобы установить связь между институтом и опреде­ленной потребностью общества как целого, например, найти функ­цию разделения труда означает поиск потребности, которую оно удо­влетворяет.

Функция - это объективная связь между явлением и определенным состоянием общества как целого. Таким образом, функция не только зависит от объективных черт явления, его выполняющего, но выража­ет также идею связи или отношения.

Дюркгейм придавал значительно большее значение сравнительно­му исследованию, нежели Конт. Он считал, что оно позволяет решить все принципиальные задачи социологии, ибо только сравнивая одни и те же явления в разных обществах, можно открыть в них общее "специ­фическое", что и определяет их различие и их развитие в различных на­правлениях.

Главная черта социологии Дюркгейма - стремление избежать опи-сательности и разработать теорию и методологию объяснения через позитивные элементы "социологизма", так же как и его методологиче­ская объективность и ориентация на естествознание.

Основные области исследования

Центральная проблема для Дюркгейма - проблема социальной со­лидарности. Сила, создающая социальное целое и обеспечивающая его сохранение, несмотря на центробежные тенденции, есть разделение труда, т. е. профессиональная специализация. Разделение труда - при­знак высокоразвитого общества. Солидарность в развитом обществе есть естественное следствие разделения ролей в производстве.

Согласно Дюркгейму существуют два типа солидарности: механи­ческая и органическая.

Механическая солидарность присуща неразвитым, архаическим обществам. Она подобна связи между молекулами в неорганическом соединении. Здесь солидарность определяется похожестью составляю­щих общество индивидов, аналогичностью социальных функций, вы­полняемых этими индивидами, неразвитой природой индивидуальных черт. Механическая солидарность возможна посредством поглощения индивидуальности коллективом.

Объективный показатель, видимый индикатор солидарности, вы­ражен в законах. Репрессивный закон, в котором реализуется сила кол­лективной солидарности, характерен для механической солидарности; его задача - наказать индивида, нарушающего закон или обычай.

Дюркгейм установил функциональную зависимость между силой социальных связей определенного типа солидарности и относительной величиной коллективного сознания и его интенсивности и большей или меньшей определенности с другой.

79

Солидарность выражена сильнее, если сфера коллективного созна­ния совпадает со сферой индивидуального сознания, и если коллектив­ное сознание в данном обществе более интенсивно и четче выражено. В этом случае авторитет коллектива абсолютен, коллективное созна­ние целиком и полностью религиозно по своему содержанию.

Предвосхищая свою будущую теорию религии, Дюркгейм выдви­нул тезис о том, что там, где группа людей разделяет сильное убежде­ние, она неизбежно приобретает религиозный характер.

Главная черта религиозных убеждений и чувств состоит в том, что они "являются общими для определенного числа людей, живущих вме­сте, и, кроме того, они имеют достаточно высокую их среднюю интен­сивность. Всякое социальное - религиозно, эти два слова являются си­нонимами" [Durkheim E. The division of labor in society. N.Y.: Free Press, 1956. P.169].

Но роль религии в обществе становится все меньше. Разделение труда - это главный фактор ослабления единого коллективного созна­ния. Развитое общество, где каждый индивид выполняет специфиче­скую функцию в соответствии с разделением труда, напоминает орга­низм с его различными органами. Поэтому новый тип солидарности -органическая солидарность.

Каждый индивид здесь - личность. Поскольку разделение труда становится главным источником социальной солидарности, оно одно­временно становится основой нравственного порядка. Органическая со­лидарность соответствует так называемому реститутивному закону, чья функция - произвести обзор прошлого для того, чтобы привести его, насколько это возможно, к его нормальной форме. Коллективное сознание становится меньшим по охвату и лишь узкой частью развитых обществ. Коллективное сознание все более превращается по своему со­держанию в секулярное, рационалистическое, ориентированное на ин­дивида.

Концепция солидарности - та ось, вокруг которой вертится весь анализ разделения труда.

Следствием разделения труда Дюркгейм считает рост народонасе­ления, обусловливающий интенсивность социальной жизни. Рост про­тиворечий между трудом и капиталом, анархическое воспроизводство "аномальных" форм разделения труда он выводил из слишком высоких темпов социального развития. Он различал такие "патологические формы" капитализма, как аномия, социальное неравенство, неадекват­ная организация разделения труда.

Аномия - негативное отношение индивидов к нормам и ценностям существующей системы и проявляется она в:

состоянии общества, при котором у его членов утрачена значи­мость социальных норм и ценностей, что ведет к увеличению от­клоняющегося и разрушительного поведения, вплоть до само­убийства;

отсутствии у людей эталонов сравнения, социальной оценки сво­его поведения, что приводит их к "люмпенизированному" состо­янию и потере групповой солидарности;

НО

несоответствии, разрыве между социальными целями и социаль­но одобренными средствами их достижения, что, при недостижи­мости всех этих целей законными средствами, толкает многих людей на незаконные пути их достижения.

Дюркгейм видел причину аномии в недостаточном развитии пра­вил, регулирующих отношения между различными социальными функ­циями, не согласованными друг с другом [Ibid. P. 368]. Это явление наи­более ярко проявляется в антагонизме между трудом и капиталом во время экономических или торговых кризисов.

С его точки зрения нормальное состояние общества характеризует­ся развитием экономического планирования и нормативного регулиро­вания экономических отношений посредством производственных объе­динений. Слабости капитализма (нерегулируемую, ничем не сдержива­емую конкуренцию; классовые конфликты; монотонность труда и де­градацию рабочей силы) он характеризовал как болячки слишком бы­строго роста производства и разделения труда, как временные побоч­ные эффекты естественной эволюции.

Аналогично рассматривал Дюркгейм и неравенство, вытекающее из отклонения от органической солидарности, из "аномальной формы" разделения труда. Внешнее неравенство создается наследованием соб­ственности и угрожает органической солидарности. Последняя возмож­на лишь при уничтожении неравенства и достижении справедливости посредством распределения природных талантов [Ibid. P.375].

Равенству возможностей мешает классовая система, лишающая широкие массы шансов занять социальное место в соответствии со сво­ими способностями. "Если один класс в обществе вынужден для того, чтобы жить, соглашаться на любую оплату его услуг, в то время, как другой может не участвовать в подобном действии благодаря ресурсам, находящимся в его распоряжении, что, однако, не обязательно вытека­ет из его более высоких социальных способностей и достоинств, то вто­рой класс обладает неоправданным преимуществом перед первым по закону" [Ibid. P.384].

Дюркгейм считал, что аномальные формы разделения труда мож­но преодолеть мирным разрешением конфликтов, снижением борьбы и конкуренции до приемлемого уровня, установив кодекс правил, жестко регулирующий классовые отношения, и введением справедливости и равенства во внешних условиях, т.е. равенства социальных возможно­стей и вознаграждения всех по их трудовому вкладу.

Он не предполагал возможности существования общества, в кото­ром частная собственность и неравенство всех видов будут полностью уничтожены. Они будут существовать, хотя отношение между ними бу­дет меняться. Доступ к материальным благам будет регулироваться природными способностями и талантами индивида.

Дюркгейм считал, что индивид и общество находятся в отношении взаимной зависимости, каждая сторона заинтересована в развитии и бла­госостоянии другой. Счастье и благополучие индивида зависит от состоя­ния общества, они выше, когда социальные дела больше регулируются и, следовательно, когда индивидуальные права и свободы гарантированы.

81

П о Дюркгейму, превращение личности в придаток машины не мо­жет смягчиться или сгладиться предоставлением рабочему универсаль­ного образования или развитием у него интереса к литературе и искус­ству, потому что породненность с культурой может сделать узкие рам­ки его специализации еще более невыносимыми.

Вывод в том, что осознание рабочими цели, солидарности с други­ми, социальной значимости их труда даст им особое удовлетворение, сделает работу не только сносной, но и желанной. Важное условие со­стоит в том, что функции, выполняемые рабочими, должны соответст­вовать их способностям и склонностям. Когда согласие между способ­ностями индивидов и родом их деятельности нарушено, общество ста­новится больным.

Специальная работа Дюркгейма посвящена самоубийству. Он от­вергал объяснение самоубийства индивидуальными, психологическими мотивами и провозглашал, что только социальные факторы являются его причиной. Самоубийство зависит главным образом от внешних при­чин, а не от внутренних свойств индивидов.

Определение причин социальной болезни и рекомендации по ее пре­одолению - это лучший способ упрочения позиций социологии как нау­ки. Самоубийство - очевидный пример нарушения социальных связей. Изучение социальной среды как главной причины, влияющей на измене­ние уровня самоубийств, характеризует социологизм его подхода.

Уровень самоубийств в обществе - это функция нескольких соци­альных переменных - взаимоотношений в религиозных, семейных, по­литических, национальных и других группах.

Дюркгейм применил технику доказательства методом исключения -он систематически проверял и отбрасывал такие несоциальные факты. как "психологическая предрасположенность" индивидов (психологиче­ское состояние, расовые и наследственные факторы), черты физиче­ского окружения (климат, время года, время дня) и процесс подража­ния. После этого он проверил влияние социальных причин и как имен­но они воздействуют, а также отношение между социальными и несо­циальными факторами.

Опираясь на официальную статистику, он выяснил ряд особенно­стей: уровень самоубийств выше летом, чем зимой, мужчины кончают с собой чаще женщин, старики чаще молодых, солдаты чаще гражданских, протестанты чаще католиков, одинокие и вдовые чаще женатых, сте­пень самоубийств выше в городах, нежели в сельской местности и т. д.

Начав изучение социальных факторов и взяв для анализа религиоз­ную принадлежность, Дюркгейм показал, что католицизм, будучи более старой традиционной системой верований и ритуалов, имеет значительно большее единство, силу убеждений, непримиримость к нововведениям, не­жели протестантизм. Это обусловливает большую сплоченность и соли­дарность в религиозной группе католиков и, следовательно, меньший уро­вень самоубийств среди них. Протестантизм ассоциируется с упадком тра­диционных верований и отождествляется с духом вольномыслия и крити­цизма. Его возможности объединения верующих значительно меньше и, следовательно, уровень самоубийств в этой среде соответственно выше.

Н2

По типу этой были построены и другие гипотезы. Семья, дети, сельская жизнь являются социально интегрирующими факторами и ог­раждают от чувства социальной изоляции. Он предположил, что само­убийство обратно пропорционально связано со степенью интеграции с социальными группами, к которым человек принадлежит [Durkheim E. Suicide. P., 1897. Р.223].

Несоциальные факторы воздействуют на уровень самоубийств лишь опосредованно. Например, пол влияет на распространенность са­моубийств через различия социального положения мужчины и женщи­ны, их участия в экономических и общественных делах.

Дюркгейм выделил четыре типа самоубийства: эгоистическое, аль­труистическое, аномическое и фаталистическое.

Эгоистическое происходит в результате отчуждения индивида от общества, перестающего оказывать на него регулирующее воздействие. Для эгоистического самоубийцы характерны разруше­ния социальных связей, отсутствие коллективной поддержки, состо­яние отчуждения и изоляции, вызывающее чувство одиночества и опустошенности, ощущение трагедийности существования. Причи­ной самоубийства может быть крайний индивидуализм, но почвой, его порождающей, является больное общество, "социальная болезнь".

Альтруистическое встречается, когда личные интересы индивида полностью подчинены общественным, там, где интеграция группы так высока, что человек перестает ощущать себя независимой личностью. Примерами могут служить самоубийства стариков и больных, самокре­мация вдов, самоубийство рабов после смерти хозяина в древних циви­лизациях.

Аномическое самоубийство встречается в эпохи больших социаль­ных потрясений и экономических кризисов, когда индивид теряет спо­собность адаптироваться к социальным изменениям и новым социаль­ным требованиям, теряет связи с обществом. Состояние социальной аномии означает отсутствие социальных норм поведения, слом старой иерархии ценностей и отсутствие новой, что порождает нравственную нестабильность отдельных индивидов.

Фаталистическое самоубийство есть результат возрастающего контроля над индивидом со стороны группы, где есть избыток жесткой регуляции, становящейся невыносимой для индивида. Этот тип само­убийства совершают лица, чье будущее постоянно натыкается на глу­хие стены, чьи страсти жестоко обуздываются дисциплиной.

Таким образом, самоубийство - это намеренный, сознательный акт индивида, зависящий от социальной дисциплины; эталон нор­мального социального поведения - это нормальный социальный субъ­ект, уважающий правила и подчиняющийся коллективному автори­тету [Ibid. P. 277].

Дюркгейм проложил путь количественному анализу в социологии, наметил способ выработки специфических социологических методов и техники исследования (например, метод последовательного включения факторов, участвующих во взаимодействии).

83

К онцепция религии венчает развитие Дюркгеимовои идеи коллек­тивного сознания как "высшей формы психической жизни", или "созна­ние сознания" [Durkheim E. The elementary forms of religious life. L., 1915. P. 492]. Он изучил тотемизм как самую примитивную форму религии, стремясь понять сущность и функции религии и в более развитых обществах.

Идея сверхъестественного и идея бога не являются обязательными атрибутами религии. Все религии без исключения делят все объекты на два класса, один из которых освящен религией. Освященное, святое имеет характер табу, отделено от земных явлений. Еще один признак святости - это то, что священные объекты являются предметом на­дежд, любви и уважения. Таким образом, святое - это одновременно ис­точник сдерживания (табу) и уважения (авторитет).

Дихотомия святого и земного, по Дюркгейму, соотносится с дихо­томией социального и индивидуального. "Религия - это объединенная система верований и практики по отношению к святым вещам, то есть вещам отдаленным и запретным - верований и практики, объединяю­щих в единое моральное сообщество, называемое церковью, всех тех, кто к ним принадлежит" [Ibid. P. 62].

Церковь - это организация, регулирующая религиозную жизнь группы. "Церковь" есть даже у примитивных народов, т.е. и здесь име­ются люди, следящие за своевременностью и правильностью исполне­ния религиозных ритуалов и церемоний.

Низкая деятельность - труд - есть источник печали и скорби: выс­шая, святая деятельность - коллективные религиозные церемонии - да­ет радость и возвышенное состояние духа.

Главный признак религии - совершение ритуалов, направленных на святые объекты, собирающих силы групповой солидарности, под­держивающих коллективное сознание, поднимающих дух индивидов и дающих им уверенность, необходимую для жизни.

Социальный характер религии Дюркгейм видел в трех прояв­лениях:

как общественно обусловленного явления;

как воплощения понятий социальной действительности в колле­ктивном сознании;

как явления со своими функциональными социальными последст­виями (т.е. удовлетворяющее определенные потребности). Истинный источник религиозности - необходимость сплочения группы.

Социальное взаимодействие - положительный факт, приносящий людям радость и вдохновение. В религии надэкономическое взаимодей­ствие происходит вне трудового процесса. Отсюда вытекает идея каче­ственной противоположности двух миров, дающая веру в великую пре­образующую силу коллективности. Идентифицируя социальное созна­ние с религиозным, Дюркгейм считал, что "бог у верующих есть лишь образное выражение идеи общества", а "священный принцип есть не что иное, как персонифицированное и преобразованное общество" [Ibid. P. 258, 347].

84

Общество одновременно является автором и объектом религиозно­го культа и догм, оно создает религию, оно одновременно является и богом, и верующим.

Главное в религии - не догматическая часть, но религиозная дея­тельность в виде коллективного исполнения ритуалов, в ней воплоща­ется позитивная социальная функция религии. Дюркгейм различает следующие главные социальные функции культовой практики: дисциплинарная, или функция принуждения и контроля; цементирующая, т.е. функция усиления и консолидации общест­венного единства;

репродуктивная, с помощью которой социальное наследие пере­ходит к новым исполнителям;

эйфорическая, состоящая в создании радостных чувств социаль­ного благополучия.

Дюркгейм провозгласил религию вечной, так как всегда будет су­ществовать потребность облечь отношения человека и общества в идеологическую форму.

Влияние Дюркгейма на развитие социологической науки общепризна­но. Наиболее важный аспект его социологической концепции - анализ природы общества, его интегративного принципа, его здорового и патоло­гического состояния, содержания и функций общественного сознания, ме­тодов социологического исследования, статуса социологии как науки.

На основе концепции Дюркгейма развилась весьма влиятельная в западной социологии школа структурно-функционального анализа, рассматривающая общество как саморегулирующуюся систему, не сво­димую к сумме отдельных элементов, с общественным порядком как нормой общественного состояния, со значимостью институтов образо­вания и контроля, с принципами и функциональным подходом к анали­зу роли конкретных социальных явлений в социальной системе.

Некоторые западные обществоведы упрекали Дюркгейма в созвуч­ности с положениями марксизма, в частности, за его коллективизм и материализм. Дюркгейм был знаком с основными работами К. Маркса, читал "Капитал" и признавал его значение, однако, критикуя марксизм, отождествлял его с вульгарным экономическим детерминизмом.

В чем принципиально расходились Маркс и Дюркгейм, так это во взглядах на пути социального прогресса. "Социологизм" Дюркгейма не принимал революционного характера учения Маркса. В гносеологиче­ском плане для дюркгеймового социологизма характерны рассмотре­ние социального сознания как агрегата коллективных понятий, гипер­болизация некоторых его функций.

Сегодня многие социологические направления охотно обращаются к основным понятиям, впервые введенным в научный оборот Э. Дюрк-геймом, таким, как аномия, меритократия, социальный эгоизм, соци­альный порядок, социальная солидарность.

Дюркгейм много сделал для институализации социологии как ака­демической научной дисциплины. Он создал один из первых социологи­ческих журналов, первую во Франции социологическую кафедру; зна­чителен его вклад в координацию международного сотрудничества со­циологов на рубеже XIX-XX веков.

85

Д еятельность французской социологической школы

Известный французский социолог права Жан Карбонье пишет: "Социологи все еще спорят о том, кому больше обязана социология -Конту или Дюркгейму: чем она им больше обязана - истинами или за­блуждениями и кто же из них в итоге был ее действительным основате­лем" [Карбонье Ж. Юридическая социология, М.: Прогресс, 1986. С. 102]. Сам он решительно утверждает, что большее значение имел Дюрк-гейм, так как оставил после себя мощную школу.

Дюркгеймовская, или французская, социологическая школа объе­динилась вокруг журнала "Социологический ежегодник", первая серия которого издавалась с 1898 г. по 1913 г., а вторая - с 1925 г. по 1927 г. Школу отличает довольно большая свобода взглядов.

В целом школе была присуща значительная степень единства мето­дологических подходов, близость идеям либерализма и социализма ре­формистской ориентации, четкие антиклерикальные позиции. Основ­ное социальное кредо школы можно охарактеризовать как солидаризм, направленный на мирное разрешение классовых антагонизмов. Школа внесла во французскую науку не присущий ей дотоле феномен коллек­тивного творчества и коллективного авторства.

Объединяющими моментами были приверженность к требованию объективности в социальном познании и акцент на изучение социаль­ных институтов.

Структура интересов школы Дюркгейма хорошо просматривается через рубрики журнала: общая социология, социология религии, юри­дическая социология, социология морали, социальная морфология, "разное". Школа Дюркгейма заложила новую традицию во француз-. ском обществоведении, так как академической и университетской нау­ке во Франции был изначально присущ достаточно индивидуалистиче­ский стиль. Благодаря высокой степени собственной интеграции, ей удалось институализировать социологию как академическую дисципли­ну, несмотря на значительный уровень конкуренции во французском обществоведении.

После смерти Дюркгейма его направление в социологии возглавил Марсель Мосс. В нее входили также Селестен Бугле, Жорж Дави, Поль Лапи, Поль Фоконне, Морис Хальбвакс, Луи Герне, Люсьен Леви-Брюль, Морис Линхард, Гастон Ришар, Анри Юбер, Робер Герц, Пьер Фавр.

Сотрудничали со школой также видные представители смежных социальных дисциплин: экономист Франсуа Симиан, правоведы Эмма-нюэль Леви, Жан Рей, Поль Ювелен, историк культуры Марсель Гране, лингвисты Фернан Брюно, Жак Вандриес, Антуан Мейе.

Полнее представить характер французской школы поможет харак­теристика двух наиболее известных представителей Дюркгеймовской социологической школы М. Мосса и М. Хальбвакса.

Марсель Мосс (Mauss) (10 мая 1872 г. - 10 февраля 1950 г.) - этно­лог и социолог, преемник и ученик Дюркгейма. С 1900 г. он был про­фессором Практической школы высших исследований, с 1939 г. - про-

86

фессором Коллеж де Франсе, главным редактором L'Annee Sociologique, ser.B Soc. religieuse. Он -издатель посмертных сочинений Дюркгейма.

По Моссу, антропология - универсальная наука о человеке, вклю­чающая демографический, экономический, моральный, религиозный и правовой аспекты. Социология и психология - части антропологии. Со­циология основана на понятии социальной морфологии, объединяю­щем условия жизни социальной или этнической группы. Различным ти­пам социальной морфологии соответствуют различные типы морали, экономики, правовых отношений.

Социальные институты символически выражают характерные осо­бенности конкретного общества, сама символизация - явление коллек­тивного, а не индивидуального сознания. Индивидуальное сознание мо­жет стать символическим лишь в случаях патологии. Символы стано­вятся более реальными, нежели то, что символизируется.

В своей работе "Опыт о даре. Форма и основания обмена в арха­ических обществах" (1925) Мосс сформулировал идею "целостных социальных феноменов", существующих в виде латентных методо­логических установок и отдельных выступлений. В целостных соци­альных феноменах он выделял два аспекта - методологический и анатомический. Методологический - реализуется в установке на рас­смотрение определенных социологических явлений в тесной связи с другими социальными явлениями и с тем целым, в которое эти явле­ния включены, так как "понять что-либо можно, только отнеся его к целому, ко всей общности, а не к изолированным частям" [Mauss М. Oeuvres. V.3. Cohesion sociale et divisions de la sociologie. P., 1969. P.214J.

Онтологический аспект охватывает явления социальной реально­сти, пронизывающие все стороны жизни социальной системы, которые фокусируют и сосредоточивают ее в себе. Они "в определенных случа­ях приводят в движение целостность общества и его институтов" [Mauss М. Sociologie et anthropologie. P., 1950. P. 274].

В работах Мосса есть отчетливый акцент на индивидуальное разви­тие и тенденция к психологизации социальных явлений. Он развивал идею бессознательного, проявляющегося в магии, религии, в языке.

Работы Мосса оказали влияние на социологию, этнологию, психи­атрию (антиклиническое направление), особенно в США.

Морис Хальбвакс (Halbwachs) (11 марта 1877 г. - 16 марта 1945 г.) -французский социолог, ученик Дюркгейма, профессор социальной пси­хологии университетов Страсбурга, Сорбонны, Коллеж де Франс. Уча­стник Сопротивления. Погиб в Бухенвальде.

Начав как историк философии, он затем занялся социологией и со­циальной психологией. В центре изучения Хальбвакса находились про­блемы потребления, социальная структура общества. Его главные тру­ды: "Рабочий класс и уровень жизни" (1913); "Эволюция потребления социальных и трудящихся классов" (1933).

Он считал, что понятие "класс" определяется профессией, разме­ром дохода, а также системой ценностей и идеалов.

87

Х альбвакс продолжил начатое Дюркгеимом социологическое изу­чение проблем, связанных с самоубийствами. Усовершенствовав мето­дику исследования, он раскрыл важную роль неприспособленности лю­дей к новым условиям жизни в связи с интенсивной урбанизацией в ка­честве причины многих самоубийств. Хальбвакс широко использовал при анализе статистические методы.

Много внимания он посвятил изучению памяти. Хальбвакс разли­чает индивидуальную и коллективную память. Индивидуальная память обусловлена коллективным взаимодействием, коллективная же суще­ствует наряду с индивидуальной и развивается по своим законам.

Опираясь на Дюркгеймову концепцию коллективных представле­ний, подчиняющих себе психику индивида, он анализировал формы проявления памяти в таких социальных явлениях как общественные ин­ституты, традиции, обычаи, верования и т. д. Воспоминания рождаются не спонтанно, но под влиянием внешних требований, исходящих от об­щества. Человеческое окружение, воспроизводимое человеком, созда­ет сетку координат для упорядочения воспоминаний во времени и про­странстве. Воспоминания окружающих человека людей в процессе его коммуникации являются точкой привязки для индивида.

Человек не вычленяет конкретный образ, привязанный к про­странственно-временному континууму, из общего социального опыта своей среды. Единственный случай недетерминированности воспомина­ний социальной средой - сновидения, поэтому и нет их упорядочения. Это, по мнению Хальбвакса, не есть память, но ее отрицание. На этом основании Хальбвакс ставит под сомнение традиционное представле­ние о механизмах памяти как о воспроизводстве следов или трансфор­мации воспоминаний из бессознательного в сознание.

Согласно Хальбваксу, человек не репродуцирует, но реконструиру­ет прошлое при познании настоящего. "Социальные рамки памяти - не "пустые формы", заполняемые суммой индивидуальных воспоминаний, и не только насильственное навязывание "извне", но, в основном, инст­румент, с помощью которого коллективное сознание воздействует на индивида" [Halbwachs M. Les cadres sociaux de la memoire. P., 1925. P.7].

В работе ряда французских психологов и психопатологов (П. Жане, Ж. Деле) нашла продолжение концепция памяти Хальбвакса.

Одним из ведущих направлений исследования была социология рели­гии. Общей теорией религии занимался Анри Юбер, полевые исследова­ния в этой области начал первым проводить Робер Герц, проблемы на­родных культов и национального сознания изучал Стефан Чарновский.

Впоследствии, в третьем поколении дюркгеймовцев в 40-50 годах изучение социологии религии возглавил Р. Изамбер, непосредственно специализировавшийся на народной религии. Оригинальная работа "Общая теория магии" была написана Юбером и Моссом.

Широко была представлена у дюркгеймовцев социология права. Помимо М. Мосса, здесь активно работали П. Фоконне, Ж Дави, Г. Ги-шар, П. Ювелен, Э. Леви.

Пьер Фавр работал в области политической социологии, Поль Ла­ни занимался проблемами образования и социальной мобильности в со-

88

временном обществе, Селестен Бугле специализировался на изучении характерных черт и механизмов в функционировали кастовых соци­альных систем.

Из других исследований Дюркгеймовской школы заслуживают ин­тереса^ частности, работы Поля Фоконне по изучению социальной от­ветственности, труды миссионера и полевого исследователя Мориса Линхарда, посвященные личности в условиях различных культур, соци­ально-юридический анализ процессов договора, обмена, дарения Жор­жа Дави. Представители этой школы обратились к сравнительным ис­торическим исследованиям, так Л. Герне и Л. Леви-Брюль посвятили свои работы античной Греции и Древнему Риму.

В организационном плане школе постоянно приходилось вести борьбу с другими, уже устоявшимися науками за право на существова­ние, за место в университетской, академической науке. Бурные споры о предмете социологии происходили, в частности, с историками, эконо­мистами, этнологами, социальными географами. В методологических спорах наиболее активным был, в частности, Франсуа Симиан, который специализировался в области экономической социологии.

Из-за активности и "бойцовского" характера представителей Дюркгеймовской школы в начале века во французской академической среде появился термин "социологический империализм", означавший бурный захват представителями новой науки социологии академиче­ских постов в университетской науке.

Наиболее значимым в этом плане был для французских социологов 1907 год. Дюркгейм был избран профессором Сорбонны, Гастон Ришар стал заведовать кафедрой социальных наук в университете Бордо, Поль Лапи там же стал профессором, Поль Фоконне избран заведую­щим кафедрой социальных наук в Тулузском университете, Селестен Бугле - профессором Сорбонны, а Марсель Мосс стал директором ис­следований в Высшей практической школе. В следующем году этот же пост занял Анри Юбер, а Люсьен Леви-Брюль стал профессором Сор­бонны. В 1923 г. социология стала обязательным предметом во всех вы­сших учебных заведениях Франции, готовящих учителей.

Известный американский социолог немецкого происхождения Л. Козер, учившийся в середине 30-х годов у дюркгеймовцев в Сорбонне, вспоминает, что "энтузиазм и чувство открытия воодушевляло Дюркгей-мово движение" [The sociological domain. The Durkheimians and the founding of French sociology. Cambridge (USA), 1983. P. 4]. Кроме Козера, у дюрк­геймовцев учились и другие зарубежные социологи. Так, очень актив­ным участником Дюркгеймовской школы в годы написания своей дис­сертации был известный польский социолог Стефан Чарновский.

Как ощутимое направление в социологии Дюркгеймовская школа просуществовала до конца второго этапа развития социологии, т.е. до начала Второй мировой войны. Возобновленная, третья серия журнала Annee Sociologique, выход которой начался в 1949 г., утратила структу­ру и общую ориентацию на концепцию Дюркгейма, и сегодня его шко­ла представлена на страницах современного издания наряду со многими другими течениями французской социологической мысли.

Р аздел второй

КЛАССИЧЕСКАЯ НЕМЕЦКАЯ СОЦИОЛОГИЯ

У историков социологической науки сложилась уже достаточно об­щепризнанная периодизация развития мировой социологии. Наиболее общее деление различает классический и современный периоды разви­тия. При этом периодом ранней классики считается время с середины XIX века до окончания Первой мировой войны, а "зрелая", или поздняя, "классика" - это социология между двумя мировыми войнами. На два подпериода часто делят и современный этап развития, выделяя после­военный период с 1946 г. по конец 60-х годов XX века и собственно со­временную, или новейшую, социологию, датируемую с 70-х годов по настоящее время.

Свои проблемы методологического плана содержит и регио­нальная классификация социологии. Совершенно очевидно, что раз­витие любой науки - это единый мировой процесс и выделение из него отдельных национальных направлений носит достаточно услов­ный характер. Вместе с тем национальные особенности социально-экономической ситуации, традиции культуры, уровень институали-зации в стране той или иной научной дисциплины накладывают оп­ределенный, иногда довольно значительный отпечаток как на основ­ные проблемы и направления исследований ученых определенной страны в конкретный исторический период, так и на достижение представителей науки данной страны в развитии мировой системы научного знания.

При этом важно также учитывать, что, говоря о развитии социоло­гии в той или иной стране, мы прежде всего имеем в виду научную ли­тературу, издающуюся на языке данной страны. А это обстоятельство означает, что в единую орбиту науки страны с данным языком входят также работы ученых других стран, пишущих на данном языке и непо­средственно включенных через данный язык в общение с научным со­обществом, пользующимся этим языком в качестве основного. Так, к представителям французской социологии мы отнесли и бельгийца Адольфа Кетле и русского Якова Новикова, писавших свои научные работы исключительно по-французски, печатавшихся во французских научных журналах и находившихся в постоянных научных контактах с французскими учеными.

90

Аналогичным образом, говоря о немецкой социологии, мы имеем в виду социологическую литературу, выходящую на немецком языке, включающую, помимо ученых Германии, и авторов из Австрии и не­мецкоговорящей Швейцарии. Вот почему, анализируя немецкую клас­сическую социологию, нам постоянно приходится обращаться также к австрийским и швейцарским авторам, а иногда и к ученым других стран (например, из Нидерландов), постоянно публикующим свои работы на немецком языке.

Как и любая национальная ветвь социологической науки, немецкая социология повторила основные этапы развития мировой социологии, правда, со своими методологическими, содержательными, организаци­онными особенностями. В Германии был ряд ученых, которых можно было бы назвать предсоциологами и которые подготовили почву для развития в рамках этой национальной культуры научной социологии, довольно много сделав для ее появления, хотя полностью их труды еще не отвечают всем требованиям социологического научного знания. Мощное развитие получили в Германии "школы одного фактора", с по­зиций детерминизма социальной жизни анализировавшие влияние того или иного фактора в качестве ведущего и определяющего для содержа­ния изменений, происходящих в обществе, или типичных черт разных видов обществ и социальных групп. Представлены в немецкой общест­воведческой мысли и прикладные, эмпирические исследования. Есть в ней свои влиятельные академические школы, есть и свои классики со­циологической науки, такие, как К. Маркс и М. Вебер.

Особенности начального этапа развития социологии в Германии

Характерные черты

Важнейшими факторами социальной ситуации, определившими ат­мосферу, в которой проявилась потребность в создании социологиче­ской науки в Германии, были: мощные социальные движения, проявив­шие себя, в частности, в революции 1848 г., преобладание идей роман­тизма (лозунг "Буря и натиск") в широких слоях общественности, мощ­ная методологическая философская традиция, реализованная, в частно­сти, в успехах классической немецкой философии.

В фундаментальном обзорном труде "Социология двадцатого ве­ка", изданном в США под редакцией Ж. Гурвича и У. Мура, специфич­ность развития социологии в Германии выражена парадоксом: "В Гер­мании нет социологии, есть социологи" [Twentieth century sociology / Ed. by G.Gurvitch and W.E.Moore. N.Y., 1946. P. 196]. Дело в том, что при сво­ем зарождении во Франции социологическая наука призвана была вы­полнить объективно необходимую в обществе функцию - служить ин­струментом практического просвещения и нравственного образования. Таким образом, с первых своих шагов во Франции социология форми-

91

р овалась как социальный институт. В Германии середины XIX века преобладала чрезвычайно политизированная атмосфера, превалирова­ло общественное мнение, противостоявшее всему, что опиралось на концепцию независимого общества. В этих условиях развитие социоло­гии стало делом не всего общества, но отдельных ученых, пришедших в нее из различных научных дисциплин (истории, экономики, филосо­фии), которые в конечном итоге встретились в развитии новой науки как теории и метода.

Большим влиянием в Европе в это время пользовалась немецкая философия и, в частности, труды Георга Вильгельма Фридриха Гегеля. Гегель создал грандиозную и всеобъемлющую детерминистическую философскую систему. Именно против этого всеобщего детерминизма и восстали молодые социологи в Германии. Восстание было поднято под флагом позитивных наук с их врожденным недоверием к метафизи­ке. Социологи готовы были признать единство мира и познаваемый характер социальных процессов, однако главной своей задачей они ставили открытие таких научных инструментов, которые дают воз­можность избежать абсолютной необходимости, присущей крайнему детерминизму.

Еще одной особенностью подхода молодых социологов было ясное осознание все возрастающей роли быстро развивающихся рациональ­ных институтов в современном им индустриальном мире. На их глазах происходило и возрастание значения социальных условий для развития общества, увеличивалось давление этих условий на отдельную личность.

Наконец, внимание немецких социологов было сконцентрировано на всестороннем изучении проблемного характера формирующейся мыслящей личности, на растущем одиночестве индивида в мире услож­няющихся коллективных действий.

В политическом плане для нарождающейся немецкой социологии было характерно преобладание либеральных ценностей, однако в отли­чие от оптимистического либерализма популярной в те времена шот­ландской философской и социально-экономической мысли раннюю не­мецкую социологию часто называют социологией либерализма в отча­янии. Сконцентрированность на фундаментальных социальных ценно­стях привела к преобладанию в нарождающейся немецкой социологии интереса к теории и к довольно явно проявляющейся нехватке описа­тельных и прикладных исследований. Наиболее сильным было влияние ранней немецкой социологии на такие научные дисциплины, как фило­софия, психология и история.

Как уже отмечалось, становление немецкой социологии в интелле­ктуальном плане характеризовалось острой полемикой с системой, соз­данной Гегелем и развиваемой его сторонниками. Основные пункты критики сводились к следующему.

Во-первых, гегельянцы неправомерно расширяют возможности и сферу действия метафизики, пренебрегая тем самым данными беско­нечного разнообразия реального социального опыта и общественных событий.

92

Во-вторых, чрезмерно оптимистичная вера Гегеля в возможность и абсолютность нашего знания объективного характера проистекает из того, что современными ему философами был потерян реальный ду­ховный горизонт, отсутствовал реализм в понимании всех сложностей процесса познания и действительных возможностей общества на дан­ном этапе развития.

В-третьих, нарождающаяся социология решительно критиковала дегуманизирующие последствия гегелевской системы, в которой чело­век, по мнению социологов, является всего лишь марионеткой абсо­лютного разума. Молодые ученые стремились в подлинно гуманистиче­ском духе восстановить мир значения и смысла при помощи всесторон­него описания человека в терминах мира его собственной жизни, т.е. социального развития человечества.

Идеи предшественников социологии

Одним из предшественников научной социологии в немецкоговоря­щих странах был швейцарский историк Якоб Буркхардт (Burkhardt) (12 мая 1818 г. - 5 марта 1897 г.), учившийся в университетах Базеля и Бер­лина, преподававший в Базельском университете, где он заведовал ка­федрой истории искусства и цивилизации, и в Цюрихском политехниче­ском институте. Американский историк социологии А.Саломон полага­ет, что его неправильно считают историком, а не социологом, посколь­ку в своих главных трудах, посвященных Ренессансу в Италии, эпохе Константина Великого, греческой культуре, он главной своей целью ставит не историческую презентацию конкретного периода, но описа­ние и интерпретацию разнообразного множества типов человеческого поведения в конкретной социально-исторической ситуации [Salomon A. German sociology // Twentieth century sociology. N.Y., 1946. P.588]. Бурк-хард намеренно избирал переходные, сильно дезинтегрированные пе­риоды общественного развития, когда единственным бескорыстным феноменом оставалась актуальность человеческого бытия в конкрет­ном действии. Буркхард анализирует разнообразие социальных устано­вок, типов поведения, политических, нравственных, религиозных дейст­вий как своеобразную феноменологию человеческой самореализации. Этот анализ исходит из гуманистического допущения о том, что во все времена радикальных изменений люди руководствуются скорее своими стихийными и независимыми характерами, нежели устоявшимися соци­альными ценностями. Отсюда вытекает, что о людях можно судить лишь как о живущих в историческом действии или, в терминах класси­ческой немецкой философии, как о существующих в тотальной имма­нентности здесь и сейчас.

Своими трудами Буркхард положил начало новой научной дисцип­лине - исторической антропологии как эмпирическому разделу социо­логической теории. В его многочисленных и ярких работах обрисована духовная атмосфера того или иного конкретного периода, личность по­казана во всем блеске и во всем своем убожестве. Он считал, что мы можем знать о храбрости и страдании, героизме и мученичестве, о дей-

93

с твиях и о подверженности действиям индивида, но мы не знаем объек­тивного значения вне пределов подъема или деградации человеческой личности. Тем не менее, можно создать понимающую феноменологию, изучающую различия людского опыта человеческих действий и устано­вок, указывающих уровень и самореализацию человека.

Такая понимающая феноменология - это научное и эмпириче­ское исследование исторического характера человека или человече­ской природы в процессе развития истории. В системном виде его концепция изложена в книге "Власть и свобода. Размышления об ис­тории", где он проанализировал структурный контекст власти, рели­гии и творческого интеллекта как взаимозависимых друг от друга со­ставных частей, проявляющийся в разнообразии их изменяющихся сочетаний. Для социального развития характерно наличие вечных ан­тиномий - постоянного стремления людей к порядку, преемственно­сти, устойчивости и столь же постоянное стремление к независимо­сти, развитию, прогрессу.

Значение его работ состоит в том, что он предложил схему истори-ко-феноменологического подхода, которая может быть результативно использована в социологическом анализе.

Очень существенное влияние на формирующуюся немецкую со­циологию оказал социальный философ, а также историк культуры Вильгельм Дильтей (Diltey) (19 ноября 1833 г. - 1 октября 1911 г.). Па­фосом работ Дильтея была критика системы Гегеля, равно как и кри­тика религиозных традиций протестантизма. В его судьбе много обще­го с Буркхардом. Оба они - выходцы из знатных протестантских семей, в которых старший сын обязан стать священником, выполняя мораль­ный и социальный долг. Оба отказались от теологической карьеры из-за разочарования в нереализованности трансцендентальной миссии христианства. Оба переключились на историю и философию истории. Главная заслуга Дильтея перед социологией состоит в том, что ему уда­лось интегрировать социологический подход в описательную феноме­нологию гештальтов¹ исторической жизни, так как социология ищет повторяющиеся и характерные типы поведения людей и общностей в социальном процессе. Он стал одним из теоретиков, непосредственно подготовивших появление понимающей социологии.

Будучи также видным представителем "философии жизни" и "пони­мающей психологии", он ставил в центр своей концепции понятие жиз­ни как способа бытия человека. Основная гипотеза главного его прин­ципа - принципа тотальной имманентности состоит в том, что, посколь­ку мы не можем выйти за рамки жизни, мы вынуждены понимать жизнь из нее самой. Жизнь и мир - это фундаментальные понятия, не содержащие в себе какого-либо дуализма. Жизнь есть единство себя и мира. Это - больше, чем субъективность, это - жизнь в отношениях, в перспективах, в действии. "Я" и мир коррелируют друг с другом.

Гештальт (Gestalt, нем. форма, образ, конфигурация) - термин в рамках психологиче­ской и философской концепций, противостоящих интроспективному направлению, и означающий несводимость целого к сумме всех частей, новое качество целостности.

94

Функция философии заключается в интерпретации "я" и различий опыта людей. Такая философия указывает на действие и на контроль жизни, поскольку мы узнаем себя только в действии, только когда мы встречаемся с сопротивлением внешнего мира. Философия жизни есть самоинтерпретация человека на разных уровнях в различных сферах исторического существования. Разработанный Дильтеем "метод пони­мания" предполагает непосредственное постижение определенной ду­шевно-духовной целостности - целостное переживание. Это понима­ние, интуитивное проникновение одной жизни в другую противостоит методу объяснения естественных наук, изучающих внешний опыт и конструирующих свой предмет с помощью рассудка.

Социальное же познается только разумом. При этом он обращает объекты разума к самим актам их созидания. Дильтей говорит не о ре­лигии, но о сострадании, имеет дело не с поэзией, но с воображением, анализирует типы человеческой самоинтерпретации, а не типы фило­софии. Главный предмет для него - веер опыта, и существующее разно­образие действий может быть понято, только когда аналитик учитыва­ет социологические детерминанты человеческих установок и измене­ния этих установок. Его книги и эссе, посвященные поэзии, статьи о ти­пах мировоззрения, работы о религии представляют яркие примеры от­ветственного и тонкого использования социологического метода при анализе истории идей.

Дильтей попытался сформулировать категории исторической жиз­ни. Он проанализировал структуру человеческого опыта, контекст зна­чения, преходящесть как деструктивный и конструктивный элемент, потенцию творческого действия и достижение свободы с помощью зна­ния, увенчивающегося набором детерминаций. В своем творчестве он стремился найти научные концепции, которые смогли бы увязать ана­лиз человеческого опыта с формами выражения этого опыта, с их по­ниманием. Для него идеалом было достижение такого уровня социаль­ного знания, при котором объективность результатов обществоведа была такой же, как у натуралиста.

Дильтей не только формулировал философско-методологические принципы получения социологического знания, он и сам дал образцы их эффективного применения в конкретных областях. Так, его исследо­вания по изучению изменяющихся установок в религии и в поэтическом воображении и сегодня остаются значимыми для социолога-практика. Его подход к анализу истории философии как проявления различных перспектив человеческой интерпретации имел в дальнейшем важные и интересные продолжения в работах последующих социологов.

Разработанная им теория интерпретации стала фундаментальной основой при формировании академических школ немецкой социологии, и многие современные теоретики и историки социологии убеждены, что идеи Дильтея в социологии еще не полностью исчерпали себя в раз­витии социального знания [Twentieth century sociology. P.592].

Третьей крупной фигурой, повлиявшей на облик и содержание формирующейся немецкой социологии, был Ганс Фрайер (Freyer) (31 июля 1887 г. - 18 января 1969 г.), представитель антропологической

95

о риентации, проживший долгую и насыщенную жизнь и впоследствии ставший одним из основоположников теории индустриального общест­ва. Он был в теоретическом плане продолжателем концепции Лоренца фон Штайна (1815-1890), специализировавшегося в области государст­венного права и национальной экономики и сформулировавшего рево­люционную функцию новой науки и об обществе как теорию социаль­ной революции в своих работах "Оценка хозяйства в философском мышлении XIX века" (1921), "Социология как наука о подлинности. Ло­гические основоположения системы социологии" (1930).

Фрайер попытался вычленить структуры, позволяющие сделать со­циальный процесс наблюдаемым, фиксируемым. Эти структуры есть динамичные и живые контексты, поскольку состоят из взаимных отно­шений конкретных лиц. Эти контексты не являются формальными ка­тегориями, имеют специфические и отчетливо выраженные психологи­ческие коннотации. Возникают контексты в определенной последова­тельности, но вместе с тем они могут сосуществовать во времени и вплетаться в то самое социальное явление, которое их породило.

Фрайер настаивал на понятии историзма как конструктивной ка­тегории социологии. Не существует универсального характера обще­ства, точно так же, как не существует формального и пустого поня­тия общества как такового. Есть просто стадии социального процес­са. Все социальные формы историчны с точки зрения их происхожде­ния. Все структурные варианты динамичны и открыты для разнооб­разных взаимоувязок. Они могут быть взаимопереплетенными и вза­имозависимыми в иерархичном контексте слоев. Как наука о реаль­ности, социология указывает на конфликты и антагонизмы совре­менных обществ. Социология призвана вырабатывать возможные решения в соответствии с силой и властью, появляющихся в разнона­правленных тенденциях социальных структур. И в этом смысле Фрайер называет социологию наукой об этосе, которая учитывает актуальность ценностей и оценок в процессе социального действия. Он довольно последовательно пытался применить подходы В. Диль-тея и М. Вебера, но в рамках гегелевской традиции. Фрайер был убе­жден, что существуют лишь политические решения социальных анта­гонизмов. К сожалению, это обстоятельство побудило его высказать­ся в поддержку национал-социалистов.

Методология в немецкой социологии

Наиболее характерная черта вклада немецкой нации во все сферы интеллектуальной деятельности: философию, науку, литературу, даже теологию - привнесение особой глубины понимания базовых проблем и категорий, четкая методологическая сформулированность поиска ис­тины. В этом плане не является исключением также и социология. В немецкой социологии были найдены и интересные методы, и приемы

96

исследования, есть убедительная разработка не освещавшихся ранее проблем, были (хотя и несколько меньше, чем во французской и англо­язычной литературе рубежа веков) и оригинальные эмпирические ис­следования. Однако областью социологического знания, наиболее про­двинутой с помощью немецких обществоведов, бесспорно является ме­тодология, общая теория социологии.

Практически все немецкие социологи, составившие имя в науке в XIX - начале XX веков, серьезно занимались разработкой теоретико-методологических проблем, и именно эта область обществоведения всегда имплицитно признавалась наиболее значимой, приоритетной в немецкой науке. В настоящем разделе мы рассмотрим концепции лишь тех ученых, которые добились действительно мирового влияния и во многом определили развитие не только социологической, но и в целом социальной мысли в XX столетии.

Социальной концепцией мировой значимости общепризнанно явля­ется марксизм в том виде, каким его создал К. Маркс и развивал его ближайший сподвижник Ф. Энгельс. Серьезное влияние на социальную теорию и политическую практику Запада оказали разработки Лоренца фон Штайна. Социологи, менее известные в мировой науке, оказали ре­шающее влияние на становление социологической науки в Германии.