Часть 1. Структура волшебной сказки

1.1. Возрастная структура волшебной сказки

1.1.1. Возраст главного героя – основа типологии волшебной сказки

Традиционный принцип классификации сказок по системе Аарно и Проппа основан на мотивации поступка героя. Мотив задается провокацией злых волшебных сил, герой попадает в положение, которое должно объяснить его поступок слушателю.

Сказка описывает конкретное существование человека, ее фантастика или волшебство не произвольно, а обусловлено смыслами поступков, испытаниями в жизни. Эти смыслы конструируют сказку определенным способом.

Различение архаичной волшебной и новой волшебной сказки дает ключ к становлению возрастной структуры новой волшебной сказки, дает возможность вычленить архаические сюжеты и ритуалы архаичной волшебной сказки (в дальнейшем – архаичной сказки).

Возрастная структура новой волшебной сказки проявляется в атрибутике возраста у главного героя и других персонажей. В ней сливается архаика возрастного предопределения ритуала и возрастной мотивировки героя новой сказки как жителя сельской общины. Проявление возрастной структуры в том, что конкретная сказка – это всегда сказка о конкретном возрасте, она содержит испытания и особенности жизни данного возраста. Можно сказать, что возраст главного героя диктует ему сюжет события.

Возраст является основой сказочного сюжета. На основе возрастного членения волшебной сказки может быть построена типология сказок по возрасту и сюжетам.

Исходная гипотеза типологии сказок состоит в том, что сказки рассказывают про определенный возраст. Возраст имеет структурообразующее значение в сюжете сказки. Во-первых, возраст главного героя волшебной сказки определяет его способности, его развитие, действия. Во-вторых, возрастная характеристика касается всех персонажей сказки. Возраст главного героя создает возрастную (социально-бы­товую), а возрасты всех других персонажей волшебной сказки создают персонажную (архаично-ритуальную) структуру волшебной сказки.

Возраст как таковой является необходимым атрибутом любого человека, в том числе и героя. Кроме того, возраст сказочного героя предопределяет поведение героя, ставит грань, за которую тот не может переступить. В этом смысл возрастной структуры сказки. Так, герой возраста парня проходит испытание в битве, а герой возраста ребенка – испытание на послушание, заботу о доме.

Возраст должен определяется через взаимодействие со всеми другими возрастами. Отсюда следует предопределение связи персонажей сказки по их возрастам. Как в ритуале участвуют члены общины всех возрастов, так и в сказке происходит взаимодействие тех же возрастов. В этом смысл персонажной структуры сказки. Эта структура проявляется в свойствах волшебства.

Смысл же возраста персонажа состоит в том, что именно система возрастов в архаичной сказочной структуре преобладает над системой героев. Это следствие преемственности архаичной сказки от ритуала. Структура возраста сохраняется в новой волшебной сказке, но повышается роль самого героя, его мотива. Однако сюжет сказки определен не столько героем, сколько его возрастом.

В новой волшебной сказке, следовательно, два фактора событийности: возраст героя и его индивидуальность. Первое архаично и идет от мифа, второе ново и идет от быта. Развитие по мере обновления сказочных смыслов идет от первого ко второму.

Сопоставление структур архаичной и новой волшебных сказок выражается противопоставлением сюжета и мотива. Сюжет ближе к порядку ритуала, стоящего за кадром возраста, мотив обосновывает то же событие с индивидуальной позиции главного героя. Первый относится к возникновению сказки и воспроизводит возрастной ритуальный смысл, второй – к новой форме и отражает индивидуальное побуждение. Такое соотношение сюжета и мотива отражается в структуре волшебной сказки.

Рассмотрим возрастную структуру волшебной сказки.

Сказка о герое в определенном возрасте содержит в своем сюжете порядок ритуального проживания возраста: его внутренние порядок, этапы и границы. В архаичной волшебной сказке возраст является определяющим в событиях и действиях героя. В новой волшебной сказке герой становится автономен от возраста и его предписаний. Соотношение героя и возраста является критерием архаичности волшебной сказки. Таким образом, в архаичной сказке смысл и целостность сюжета заключается не столько в характере героя и событиях сказки, сколько в атрибутике возраста персонажа.

Противоречие между старым (мифом) и новым (бытом), между архаичной и новой волшебной сказкой выражается противопоставлением возрастного сюжета и индивидуального мотива. Возраст как качество человека – атрибут всеобщий, поэтому герой всегда должен иметь какой-либо возраст. Возраст главного героя наделен сюжетным качеством и одновременно отражает бытовые мотивы действия.

Возраст как атрибут героя включает в себя новое и старое. С одной стороны, возраст детерминирует круг поступков героя, с другой – новые условия жизни накладывают на возраст главного героя свои отпечатки. Возраст несет традиционные архаические и всеобщие для человека требования, но при этом в конкретных условиях жизни в сельской общине, в земледельческой или скотоводческой цивилизации возраст насыщается новым смыслом, прежде всего хозяйственным.

Возрастные характеристики нивелируются у второстепенных героев, которые из родичей иного возраста становятся волшебными силами: добрыми и злыми, в то время как возраст главного героя лучше сохраняет возрастные качества человека.

Таким способом волшебная сказка осуществляет чудесный синтез старого и нового. Из возраста не уходит старое, но привносится новое. Каждому возрасту соответствуют свои сказки.

Итак, сюжет порождает осмысление, а мотив сочувствие сказки. Осмысление возрастной мотивации подразумевает переход от классификации сказок по мотивам к типологии по возрастным сюжетам.