§ 1. Социальная природа правонарушений

В общей теории права преступления и проступки объеди­няют общим понятием «правонарушение», что не исключает их значительного различия, но отражает нечто сходное, что свой­ственно любому нарушению права, влекущему юридическую ответственность и наказание. В первом приближении по поводу не единичных эксцессов, нарушающих право, можно сказать, что они уходят своими корнями в социальные условия жизни людей, порождающие как асоциальное поведение, так и способы борьбы с антиобщественными проявлениями. Успешное функ­ционирование производства требует в классовом обществе пра­вопорядка, нарушение которого есть произвол, от которого господствующие производственные отношения освобождаются благодаря средствам защиты со стороны закона и суда. Но этот произвол коренится в тех же условиях, что и существующее господство определенных отношений, против которого он на­правлен. Только идеализм может считать, что правонарушения порождены самим правом, что не будь господствующей воли в законе, не могло бы быть и ее нарушений. Это в полной мере относится к уголовному праву и в значительной степени к любой отрасли правовой системы. В «Немецкой идеологии» К. Маркс и Ф. Энгельс по этому поводу заметили, что только те, кто в праве и законе видят господство некой самодовлеющей всеобщей воли, могут усмотреть в преступлении простое нару­шение права и закона, «подобно праву и преступление, т. е. борьба изолированного индивида против господствующих отно­шений, также не возникает из чистого произвола. Наоборот, оно коренится в тех же условиях, что и существующее господство»'.

'Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, .с. 323. Интересно заме­тить, что классики марксизма часто проводят различие между юридическими и политическими преступлениями (см. там же, с. 331, 332, 333). Можно по­лагать, что первые являются действительно асоциальными, в то время как политические преступления направлены против существующей государствен­ной власти и на деле могут быть не произволом изолированного индивида, а объективно обусловленной и прогрессивной борьбой за новое общество.

259

Коль скоро сфера борьбы с преступностью для любой госу­дарственной власти актуальна, социологический подход к праву и правонарушениям начал проникать в юриспруденцию главным образом через криминологию, что убедительно показано Д. Хол­лом².

Некоторые системные представления и выводы о причинах антисоциального поведения были высказаны еще Ш. Монтескье и И. Бентамом, которые пытались интерпретировать правона­рушения и прежде всего преступность с точки зрения влияния на человека географической среды, климата, состояния его здо­ровья, хотя упоминали при этом и некоторые социальные фак­торы (видимо, как производные)³. Менее абстрактной и умозри­тельной была попытка 'А. Кетле, стремившегося использовать статистические данные, но и он главное внимание уделял влия­нию климата, пола и возраста, стоял на позициях вульгарно-материалистической физики⁴. Ч. Ломброзо в печально известной антинаучной теории врожденного преступника на первый план выдвигает антропологические (биологические и психобиологиче­ские) факторы преступности, а его последователь Э. Ферри пытается соединить антропологические, физические и социаль­ные факторы антисоциального поведения в единую классифика­цию⁵. В дальнейшем на криминологию оказал большое влияние фрейдизм, выдвигавший сексуальный момент на первый план причин, обусловливающих поведение человека.

Бесперспективность физико-природного, биолого-антрополо­гического, психо-сексуального объяснения человеческого поведе­ния, в том числе антисоциальных поступков, становится в XX веке очевидной даже для буржуазной науки. Восприняв механистическую теорию многофакторности, социологическая юриспруденция и криминология больше внимания уделяют ана­лизу общественных отношений. Однако и для них камнем претк­новения остаются объективные закономерности истории общест­ва, проблема отношений между личностью и обществом. Совре­менная социологическая юриспруденция и криминология, особен­но в США, базируется чаще всего на парсоновской ролевой кон­цепции личности и множественности факторов, определяющих развитие, сохранение и функционирование общества⁶. На Меж­дународном конгрессе сравнительного права в 1954 г. в Париже выступил Р. Паунд, который по существу исходил именно из этой концепции и призывал связывать право с некой суммой человеческих «разумных ожиданий в жизни цивилизованного об­щества при минимальных трениях и потерях», говорил о том,

² Н а 11 J. Studies in Jurisprudence and Criminal Theory. N. У., 1958.

³ Монтескье Ш. Избранные сочинения. М., 1956; Избранные сочинения Иеремии Бгнтама, т. 1. СПб, 1867.

⁴ Q u ё t e 1 e t A. Physique sociale. Bruxelles, 1869.

⁵ Ферри Э. Уголовная социология, т. 1. СПб, 1910.

"Parsons T. Sociological Theory and Modern Society. N. Y., 1967.

260

что «свободное самоопределение является высоко ценимым и исключительно разумным ожиданием, которое должно взве­шиваться при регулировании отношений в политически органи­зованном обществе этим политически организованным обще­ством» ⁷. Паундовские разумные ожидания вытекают из ролей, которые свойственны личности согласно парсоновскому функ­ционализму и мертоновской идее о том, что антисоциальное поведение возникает только тогда, когда существует расхожде­ние между декларируемыми в данном обществе потребностями и целями поведения и реальными возможностями их достиже­ния ⁸. В конце концов и теория Т. Парсонса, в свою очередь, зиждется не столько на признании многофакторности обстоя­тельств, предопределяющих поведение личности и ее отношения с обществом, сколько на постулировании решающего значения обстоятельств социально-психологического порядка, сильно на­поминающих дюркгеймовские коллективные представления, постоянно расходящиеся с социально-психологическими установ­ками индивидов. Социологический подход к праву, к преступ­ности, к трактовке факторов, обусловливающих поведение людей, оказывается в значительной мере подходом к обществен­ным явлениям с позиций субъективного идеализма прагматист-ского толка, претендующего на возвышение над материализмом и идеализмом, благодаря признанию жизненных фактов и кол­лективного опыта, но на деле не перешагнувшего черты сугу­бого эмпиризма и контовского позитивизма.

Мало помогает современным буржуазным концепциям обще­ства и поведения личности экзистенциализм Мартина Хайдегге-ра и Поля Сартра, дистрибутивизм Карла Поппера, теория персонализма Жака Маритена⁹. Во всяком случае, криминали­стическая наука Запада остается и сегодня на малоконструктив­ной и механистической позиции биолого-социологической или социально-психологической многофакторности '°.

Действительную социальную сущность правонарушения (в том числе и в первую очередь преступности) можно выявить лишь с позиций исторического материализма.

В развитии общества и в поведении человеческой личности решающее значение имеют социальные отношения, особые объективные закономерности, свойственные общественному дви­жению, в первую очередь—экономические законы, связанные с господствующим способом материального производства. Немыслимо понять поступки людей (правомерные и неправомер­ные) игнорируя совокупность объективно сложившихся произ­водственных отношений.

⁷ Цит. по Д. Холлу, см.: Hall J. Studies in Jurisprudence and Crimi­nal Theory, S. 135.

⁸ Социология преступности. М., 1966.

"ЯрошевскийТ. Личность и общество. М., 1973.