2) Внедрение неоконфуцианства (соннихак) и изменения в буддизме

Пришедшее в упадок в период военного правления конфуцианство стало вновь восстанавливать свое влияние с утратой власти военными при переходе к периоду вмешательства в управление монгольской династии Юань, когда политическое влияние перешло в руки гражданских чиновников. Характерным для этого времени было восстановление рациональной конфуцианской политики путём реставрации ослабевшей ванской власти и ограничения чрезмерно возросшей власти и злоупотреблений могущественных родов, а также роста их земельных владений.

В период правления вана Чхуннёля (1274-1308) для поощрения изучения канонов и исторических сочинений (сахак) было создано соответствующее управление Кёнса кёсу тогам, и первыми шагами возвращения к конфуцианской политике были восстановление конфуцианской высшей школы и строительство поминального алтаря (храма) Конфуция Мунмё. В это время в авангарде развития конфуцианства стоял выходец из Сунхына (пров. Кёнсан) Ан Хян (прежнее имя Ан Ю), который был первым ученым, внедрившим заимствованное из Юаньского Китая чжусианство.

Затем, в правление вана Чхунсона (1308-1313) в Юаньском Китае побывали Пэк Иджон, Ли Джехён, Пак Чхунджва, которые познакомились там с такими видными учеными как Яо Суй, Янь Фу и Чжао Мэнфу. Вслед за этим, начиная с правления вана Чхунсука (1313-1330) Ан Чхук, Ли Гок, Ли Инбок, Ли Сэк сдали в Китае экзамены кваго и получили государственные посты, что позволило им углубить изучение различных направлений конфуцианства, в том числе и чжусианства.

Особенно активизировалось изучение и преподавание конфуцианства в период вана Конмина (1351-1374), когда был реорганизован Сонгюнгван, ставший исключительно учебным конфуцианским учреждением. Сюда были приглашены Ли Сэк, Чон Монджу, Чон Доджон, Ким Гуён, Пак Санчхун, Ли Сунин, которые занимались изучением и обсуждением неоконфуцианства (соннихак) и способствовали подготовке многих неоконфуцианских ученых.

Прежнее конфуцианство не включало в себя метафизики, объяснявшей в комплексе сущность вселенной и человеческой натуры; этими вопросами занимались буддизм и даосизм. Однако буддизм чрезмерно акцентировался на идеальном начале ли, а даосизм – на поддержании жизни, выражаемом с помощью ки, поэтому было нарушено равновесие между этими началами. А неоконфуцианство (соннихак) создало объективную идеалистическую философскую систему, объединившую буддийское идеальное начало ли и даосистское материальное начало ки, и на этой основе прогрессивное учение о морали. Неоконфуцианская система морали, признавая самостоятельность (ки) отдельных предметов и устанавливая взаимосвязь между всеми вещами, стала теорией, подходящей для построения более рационального нравственного сообщества. Это обеспечило неоконфуцианству поддержку со стороны нового чиновничества, стремившегося к реформам.

Хотя движение за реформы периода Юаньского вмешательства и расширило сферу влияния неоконфуцианства, оно не смогло привести к реформам, основанным на неоконфуцианстве. В результате, с распространением неоконфуцианства в конце периода Корё, в среде неоконфуцианских ученых возникли две группировки – радикалов (Кыпчинпха) и умеренных (Онгонпха), – расходившиеся во взглядах на глубину и методы преобразований. Неоконфуцианцы начального периода придерживались умеренной линии и склонялись к реформизму, суть которого была в частичном ослаблении социальных противоречий в обществе при сохранении династии Корё. И противоречия в земельной системе, с которыми были тесно связаны и положение народа, и состояние государственных финансов, они хотели разрешить путем ослабления некоторых поборов с населения, и даже не ставили вопроса о монастырских хозяйствах, которые должны были стать объектами реформирования.

Однако представленная Чон Доджоном радикальная группировка вместе с с неоконфуцианством (соннихак) восприняла идею «Чжоули» и путем последовательного проведения идеи общего интереса (конгэнём) стала стремиться к полному реформированию общественного порядка. Их центральными задачами стали: ослабление пропасти между бедными и богатыми путем земельной реформы в системе государственных земель конджон, укрепление государственных финансов и обороноспособности. Их взгляды сочетали учение о морали неоконфуцианства с утилитаризмом ханьского и танского конфуцианства (юхак). Именно в этом заключалась причина восприятия ими «Чжоули», имевшей сильно выраженный государственно-социалистический характер. Они последовательно критиковали буддизм с позиций неоконфуцианства и стремились осуществить полную реформу религии и активно изменить зловредные стороны монастырских хозяев. Другими словами, радикальная группировка занимала левые позиции, а умеренная – правые. Среди причин, способствовавших разделению на две группировки, наряду с разницей в унаследованном юридическом статусе, была и та, что среди представителей радикалов было и немало выходцев из «подлого сословия» чхонминов (ноби), и они в силу этого испытывали ограничения в карьерном росте.

С другой стороны, в период Юаньского контроля происходили изменения и в буддийской среде. Если в период правления военных главными буддийскими храмами были Сусонса и Пэннёнса, и буддизму были присущи близость к народу и простота, то в период Юаньского господства он отличался близостью с ванским дворцом и родовитыми семьями и проявлял интерес к политике. Во времена вана Чхуннёля храм Пэннёнса был превращен в главное место молебен царской фамилии и переименован в Мёрёнса, но в управлявшемся ранее сагульсанской (с гор Сагульсан?) группировкой монастыре Сусонса власть перешла к группировке с гор Каджисан, которая имела тесные связи с влиятельными семьями и приобрела главенствующее влияние в буддизме. Кроме того, со времени вана Чхунмока с помощью Поу (Тхэго) и Хегына (Нанок) начало внедряться учение юаньской секты Линьцзы чань, которая, прервав связи с традиционным буддизмом, образовала новое течение в буддизме. Это можно сравнить с тем, как пришедшее из Юаньского Китая неоконфуцианство превратилось в новое течение конфуцианства. Традиционный буддизм хотя и участвовал в политики в форме службы вану и гсударству, а также учения Девяти гор, и выполнял роль советчика в политических делах, настаивая, например, на переносе столицы, однако не соответствовал требованиям времени. На протяжении периода Чосон и вплоть до нашего времени он был представлен сектой Чоге.