2.2. Язык и дискурсивное мышление

Благодаря языку человек может проникнуть в глубь вещей, выйти за пределы непосредственного впечатления, организовать свое целенаправленное поведение, вскрыть сложные связи и отношения, недоступные непосредственному восприятию, передать информацию другому человеку, что является мощным стимулом умственного развития путем передачи информации, накопившейся в течение многих поколений.

Однако язык имеет и еще одну очень существенную роль, выходящую за пределы организации восприятия и обеспечения коммуникаций. Наличие языка и его сложных логико-грамматических структур позволяет человеку делать выводы на основе логических рассуждений, не обращаясь каждый раз к своему непосредственному чувственному опыту. Наличие языка позволяет человеку осуществить операцию вывода, не опираясь на непосредственные впечатления и ограничиваясь лишь теми средствами, которыми располагает сам язык. Это свойство языка создает возможность сложнейших форм дискурсивного мышления, которые являются основными формами продуктивной интеллектуальной деятельности человека.

Эта особенность решающим образом отличает сознательную деятельность человека от психических процессов животного. Животное может формировать свой опыт лишь на основании непосредственно воспринимаемых впечатлений или тех событий, которые поступают к нему в виде непосредственного впечатления.

Совершенно иные возможности открываются у человека благодаря языку. Владея речью, человек оказывается в состоянии делать выводы не только из непосредственных впечатлений, но и из общечеловеческого опыта поколений. Именно возможностью делать логические выводы, не обращаясь каждый раз к данным непосредственного, чувственного опыта, характеризуется продуктивное мышление человека, возникающее благодаря языку

Итак, наиболее развитой формой мышления, осуществляемого посредством языка, является рассуждение – дискурсивное мышление. Оно представляет собой цепь суждений, элементами которой являются понятия, и в конце которой появляется новое суждение, являющееся производным от предыдущих. Рассуждающее мышление осуществляется по логическим законам, при соблюдении которых новое суждение или вывод в большей мере обладает предсказательной силой, чем при их нарушении. Правильность логического вывода зависит и от ряда других условий, в частности от исходных суждений, истинность которых определяется содержанием используемых понятий, личным и общественным опытом, существующим в форме убеждений. Функция дискурсивного мышления состоит в доказательстве верности вывода или принимаемого решения, предшествующего какому-то действию, при помощи ссылки на логическую правильность суждений. Двумя способами дискурсивного мышления являются индукция и дедукция.

Индукция – это движение мысли в процессе рассуждения от частных суждений к общему выводу. Если рассматривать процесс формирования понятий в логических терминах, то можно сказать, что он представляет собой типичный пример индукции.

Более сложной формой умозаключения является дедукция, при которой конечное суждение является результатом движения мысли от общих положений к частным суждениям. Такое движение мысли приобретает форму силлогизма, который состоит из общей и частной посылки и вывода. Дедуктивное мышление требует от субъекта большей способности к отвлечению и обобщению, а также к децентрации – способности на время рассуждения преодолеть эгоцентрическую позицию, взглянуть на явление как бы со стороны. В скрытой форме дедукция, так же как и индукция, присутствует в мышлении человека всегда, однако при решении отвлечённых задач люди с эгоцентрическим мышлением справляются с такими задачами с трудом.

Способность к дискурсивному мышлению открывает возможности для планирования и организации деятельности. Пользуясь словом, как средством для закрепления отношений не только между объектами, но и между действиями, человек может составить программу действий, зафиксированную в ряде словесных высказываний. Затем он может сверять этапы реально выполняемых действий с имеющейся словесной программой и вносить соответствующие коррективы как в действия, так и в программу. Именно в способности пользоваться языком как средством планирования и организации действий заключается огромная преобразующая сила человека.

49. Проблему сознания с полным основанием можно отнести к числу тех, которые находятся в центре внимания как философии, так и специальных наук, изучающих мозг, психику и поведение человека. Современная наука значительно продвинулась в понимании природы психики и функционирования мозга. Но, несмотря на усилия философии, психологии, социологии и других специальных дисциплин, сознание продолжает хранить свою тайну. Современный человек владеет информацией о макромире, силой мысли проник в микромир, осваивает мегамир, но все еще плохо знает свое сознание. Как отмечал отечественный философ М. К. Мамардашвили: «...сознание - это весьма странное явление, которое есть и которое в то же время нельзя ухватить, представить как вещь». Изначально люди задумывались над природой своего сознания. Правда, мысль о сознании была облечена в форму размышления о состоянии души, лишь покидающей свое убежище во время сна. Пройдет значительный период времени, пока осуществится дрейф от понятия души к категории сознания. В рамках античной натурфилософии душа воспринимается как бессмертное демоническое существо, заключенное в «темницу» тела. Неизвестно, как душа связана с телом, но мыслится она еще физически. Душа рассматривалась то как воздух, то как огонь, то как движение «тончайших» атомов. По Гераклиту, душа (психея) связана с огнем мирового разума - логоса, выступающего в качестве первоосновы бытия мира. Чем свободнее эта связь, тем богаче умственная жизнь человека. Идея связи психеи с огнем мирового разума найдет свое развитие в философии Платона, где душа и разум отдельно взятого человека предстают как отраженный свет мировой души и мирового разума. Вслед за Сократом Платон выделяет понятие идеального как некой противоположности материальному. Сущность души идеальная, а одной из ее способностей является ум. Ум предельно организован, упорядочен. Он есть предел совершенства, а посему ум прямо и непосредственно замыкается на мир идей как мир подлинного бытия. Исходя из примата идеального над материальным, ставя под сомнение как чувственный мир, так и чувственный уровень его познания, Платон приходит к рефлексии (самопознанию). Сущность мира идей открывается в акте рефлексивного сосредоточения. Последнее в условиях максимального, предельного понимания обеспечивает субъекту рефлексии информационный материал, из которого возникают наши понятия о мире, оформляется «рефлексивный дубль» бытия мира; завершается акт «рефлексивного схватывания человеком в себе трансцендирующего его мира». И этот акт становится реальностью только и только через сознание человека.

В развитие учения о душе внес свой вклад и Аристотель. В трактате «О душе» он анализирует накопленный опыт познания душевной деятельности людей, которая опирается на ощущения и представления, память и знания, желания и волю. По Аристотелю, душа и тело неотделимы друг от друга, как форма и материя. Душа является организующим принципом человеческой жизни. Она имеет свои этапы развития: растительный, животный и разумный. Только третий этап развития души обеспечивает полноценную жизнедеятельность человека, обладающего познающим и деятельным умом. В условиях парадигмы теоцентризма разрабатывается идея спонтанной активной души, которая несла уже печать сознательного начала. В философии Фомы Аквинского все процессы человеческой психики проходили по реестру сознания. Было введено понятие «интенция», обозначающее особую направленность сознания на мир бытия. На разработку проблемы сознания существенное влияние оказали мыслители Нового времени. Если античность «подарила абстракцию» рефлексии, то Новое время не только реабилитировало эту абстракцию усилиями Р. Декарта, но и дополнило новой абстракцией. Суть последней заключалась в «разрешимости» сознания, способности обеспечивать опытное знание. Через названную абстракцию легализуется конкретный способ обращения с сознанием, как с инструментом освоения мира. Ф. Бэкон не только обращает внимание на операциональность сознания, но и указывает на то, что ослабляет возможности сознания. Он говорит о необходимости очистить сознание от «идолов». Идол «рода» присущ самой природе человека. Ум человека «уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривленном и обезображенном виде». Идол «пещеры» дополняет призрак рода. Суть его в индивидуальных особенностях человека. Индивидуальные потребности и интересы людей редактируют их познавательные усилия и оценки. Человек скорее верит в истинность того, что предпочитает увидеть, чем в то, что является подлинной действительностью, ибо разум человека несет на себе печать его воли и чувств. Идол «площади» порождается речевым общением людей. Он является следствием сложившихся стереотипов, которые извращают логику мысли, ибо слова зачастую говорят не о том, что есть вещь, а, скорее, о том, какое она имеет значение для людей. Идол «театра» порождается слепой верой в авторитеты и доктрины. Философ обращает внимание на то, что каждая из доктрин, как правило, задает канон вымышленного мира, к тому же ретроспективного. «Истина - дочь времени, а не авторитета». Свой способ обращения с сознанием вводит и Р. Декарт. Мыслитель вменяет сознанию в обязанность осуществлять освоение мира с поиска первоначала, отбросив предрассудки и похоронив необоснованные авторитеты. Все должно пройти проверку разумом, все должно быть обосновано, даже то, чему мы привычно доверяем. В противовес бэконовской индукции Декарт выдвигает дедукцию, которая обеспечивается интуицией. Интуиция, по Декарту, представляет собой «не веру в шаткое свидетельство человеческих чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения», а она имеет отчетливое «прочное понятие ясного и внимательного ума, порожденное лишь естественным светом разума...» В философии французского Просвещения сознание уже рассматривается как функция мозга, как отражение действительности, как активный фактор жизнедеятельности человека, хотя в целом сознание зависит от бытия.

Своей философией И. Кант сделал попытку снять допущенное упрощение проблемы сознания. По Канту, и сознание, и бытие соприкасаются, но не пересекаются. Сознание абсолютно суверенно. Оно самоорганизуется с помощью априорных форм субъекта. Хотя Кант и сознавал, что абсолютная самостоятельность сознания чревата последствиями. Отсутствие соотнесенности сознания с реальностью открывает дорогу заблуждений и иллюзий. Вносит свой вклад в осмысление природы сознания и Г. Гегель, рассматривая сознание с позиции историзма, как исторически развивающееся явление, где переплетаются историческое и логическое, индивидуальное и родовое. Сознание, по Гегелю, есть дух, который проходит свое становление и развитие в интервале от бездуховного до абсолютного самовыражения и самопознания. Гегелю принадлежит и мысль о формировании сознания в практической деятельности. В целом, во взглядах на природу и сущность сознания Гегель реализовал свою «триадичность». Он (по собственному признанию Гегеля) ничего не упустил из философии Платона, не оставил без внимания и вклад Ф. Бэкона, Р. Декарта. В своих взглядах на сознание он соединил и рефлексию сознания, и его операциональность. Тем самым Гегель подготовил условия для формирования еще одной важной характеристики сознания - его практики. Головной мозг представляет собой наивысший уровень структурно организованного бытия в мире. Мозг составляет основание психических процессов. С помощью мозга и на его основе формируется сознание и осуществляется духовная жизнь человека, складывается его отношение к миру. Врожденные пороки мозга приводят к тому, что больные не могут организовывать свое поведение. Они лишены самоконтроля, легко отвлекаются. У них снижен порог инициативы, отсутствует творческое воображение и способность к абстрагированию. В процессе исследований установлено, что мозг дифференцирован на различные участки, обладающие функциональными особенностями. Психические функции оказываются в зависимости от состояния определенных участков мозга, а сам мозг представляет собой систему подсистем. В нем есть блок, отвечающий за обмен веществ и регуляцию организма в целом. Есть блок, который обеспечивает получение, переработку и хранение информации. Наконец, есть блок, отвечающий за проектирование и осуществление действия. Речь идет о создании принципиально новой реальности. Рассудочная деятельность животных обеспечивается функционированием первой сигнальной системы, и поэтому она ограничена ощущениями, восприятиями, простейшими представлениями. Что касается рассудочной деятельности человека, то она обеспечивается не только 1-й, но и 2-й сигнальной системой, единством эмпирического и рационального опыта. Посему животное успешно реализует только одну функцию сознания - способность отражать среду своего обитания на феноменальном уровне. И делает это подчас лучше человека, рождая миф о большей разумности, чем разумность человека. Но объяснение этому явлению следует искать в многократном повторении репродуктивной деятельности на уровне безусловного рефлекса. Что касается человека, то его сознание способно отражать мир и на феноменальном, и на сущностном уровне. Это позволяет человеку не только иметь адекватное представление о мире, но и творить (пересозидать) мир по мере необходимости. Мыслящее сознание обнаруживает себя на уровне рассудка и разума и является прерогативой только человека. Рассудок - это низшая ступень логического освоения реального мира. Он ориентирован на практическую пользу с позиции здравого смысла. По Канту, рассудок - это познавательная способность, обеспечивающая возможность постижения общего средствами категориального освоения отраженного объекта. Разум - высшая ступень логического понимания. Он оперирует широкими обобщениями и ориентирован на постижение истины как адекватного отражения объектов бытия в мире на уровне их сущности, а не явления.

В историко-философской традиции модели сознания, как правило, строились на сенсуалистических или рациональных основаниях. Считалось, что в сознании доминируют перцептивные (воспринимающие) или мыслительные акты. Что касается эмоций, воли и памяти как определенного выражения сущностных сил человека, то они либо не принимались во внимание, либо им отводилась роль вспомогательного значения.Такое понимание структуризации сознания получило существенную редакцию в европейской философии. Лингвистическое крыло позитивизма объявляет сущностные силы человека несостоятельными, ибо они не подлежат верификации, и выстраивает структуру сознания с помощью логико-лингвистических средств. В этой структуре находят свое выражение только перцептивные и мыслительные процессы. В противовес позитивизму, представители экзистенционализма и неофрейдизма акцентируют внимание на эмоциональных и волевых началах. Структура психики человека включает эмоционально-чувственный компонент, волевую регуляцию и память. Эмоционально-чувственный компонент составляет основание психики. Он находит свое выражение в глубинной заинтересованности человека к миру и к самому себе. Эмоциями пронизана вся жизнь человека. Они таят в себе оценочный акт поступающей информации, выступают чувственной базой ее аксиологической интерпретации. Воля, как одна из слагаемых сущностных сил человека, обнаруживает себя в ситуациях выбора, принятия решения и его осуществления. Воля подготавливает соответствующий акт сознания, определяет меру ориентационной устойчивости. Третий компонент структуры психики представлен памятью. Память - это способность человека сохранять и воспроизводить опыт своей деятельности. Несколько особняком в блоке памяти занимает свое место память опыта прошлых поколений. Она представлена опосредованно не в виде рабочей информации о мире, о себе, а скорее «информации» о возможностях субъекта, его предрасположенности и потенциальных способностях, что позволяет рассматривать эту разновидность памяти в качестве мощного фактора формирования индивидуальности человека. Что касается структуры сознания, то традиционно выделяют две структуры: онтологическую и функциональную. Первая представлена уровнями осознания, надсознания и самосознания. «Осознание» - это уровень, где информация о мире превращается в устойчивое знание с определенной мерой обоснованности и доказательности. На первом уровне осуществляется синтез перцептивных и мыслительных актов, когда информация ощущения, восприятия и представления «снимается» через систему понятий, суждений и умозаключений, когда явление уступает свое место сущности. «Надсознание» - термин, указывающий на выход этого уровня за пределы «чистого» сознания. На этом уровне осуществляется синтез информации сущего и должного на основе памяти, несущей не только рабочую информацию о мире, но и ее аксиологическую интерпретацию и волевую регуляцию. В результате продуктом сознания этого уровня являются новые идеи, проекты, гипотезы, теории. Третьим и последним уровнем онтологической структуры сознания является «самосознание». Самосознание направлено на самоанализ, самопознание. На этом уровне и осуществляется сознание как соотнесение знания о мире и знания о себе, и своих желаниях и намерениях. Функционирование всех трех уровней сознания обеспечивает его когнитивную (область производства знания и ответа на вопрос: что есть что), мотивационную (это область определения ценностных ориентиров и поиска ответа на вопрос: во имя чего, каких целей) и нормативную сферы (это область проектирования отношения к миру на основе знаний и ценностных ориентиров в поисках ответа на вопрос: как, каким образом). Труд как первейшее условие удовлетворения витальных потребностей, а также язык как средство общения обеспечили не только становление сознания, но и формирование общественного человека и человеческого общества. Труд и язык завершили переход от биологической популяции к социальной общности. Общественное сознание по своему качеству принципиально иное, чем простая совокупность индивидуальных сознаний. Это относительно самостоятельное духовное образование имеет достаточно сложную структуру. Структура общественного сознания включает уровни обыденного и теоретического освоения мира, общественной психологии и идеологии, а также формы политического и правового, нравственного и религиозного, научного, эстетического и философского сознания. Характеристика процесса становления и развития общественного сознания проясняет многие его особенности, которые появились при определенных условиях бытия людей, а затем и проявились в различных формах общественной деятельности. Вне истории взаимоотношений общественного бытия и общественного сознания практически нельзя уяснить ни общественную природу сознания, ни появление отдельных его форм: религии и философии, морали и искусства, науки, политики и права. Время культуры мифа - это «инкубационный» период становления человечества, завершение перехода от биологической популяции до социальной общности людей. Но эта общность еще вплетена в природу через соответствующий тотем, где бал правят страх перед гипертрофированными силами природы и власть авторитета вожака. Время письменной культуры - это уже становление общества. На смену тотему с его кровнородственными «скрепами» приходит общество людей разных родов и племен. Формируются первые социальные институты. Власть авторитета сменяется авторитетом власти. Мифология как мировоззрение передает эстафету одновременно религии и философии. Первая возьмет на себя охранную функцию общества, обеспечивая его стабильность. Вторая выполнит миссию «преступника» - демиурга, преступающего через традиции и обеспечивающего прорыв общества в будущее. Религия как мировоззрение формирует образы веры, философия - образы разума. Первоначально число форм общественного сознания ограничивалось религией и философией, но затем состав их пополняется. На стыке религии и философии оформляется мораль и искусство. Новые потребности развития общества и человека вызывают к жизни науку, политику и право. Это не означает, что список форм общественного сознания завершен и можно подвести черту. Отнюдь нет, ибо человечество продолжает свое развитие.

50. Проблема сознания всегда привлекала пристальное внимание философов, ибо определение места и роли человека в мире, специфики его взаимоотношений с окружающей его действительностью предполагает выяснение природы человеческого сознания. Для философии эта проблема важна и потому, что те или иные подходы к вопросу о сущности сознания, о характере его отношения к бытию затрагивают исходные мировоззренческие и методологические установки любого философского направления. Естественно, что подходы эти бывают разные, но все они по существу всегда имеют дело с единой проблемой: анализом сознания как специфически человеческой формы регуляции и управления взаимодействием человека с действительностью. Эта форма характеризуется прежде всего выделением человека как своеобразной реальности, как носителя особых способов взаимодействия с окружающим миром, включая и управление им.

Важнейшим философским вопросом всегда был и остается вопрос об отношении сознания человека к его бытию, вопрос о включенности человека, обладающего сознанием, в мир, о тех возможностях, которые предоставляет человеку сознание, и о той ответственности, которую налагает сознание на человека. Бытие человека в мире всегда связано с сознанием, «пронизано» им, короче говоря, не существует человеческого бытия без сознания, независимого от тех или иных его форм. Другое дело, что реальное бытие человека, его взаимоотношения с окружающей социальной и природной действительностью выступают как более широкая система, внутри которой сознание является специфическим условием, средством, предпосылкой, «механизмом» вписывания человека в эту целостную систему бытия. В контексте человеческой деятельности как целостной системы сознание является ее необходимым условием, предпосылкой, элементом. Таким образом, если исходить из понимания человеческой реальности как целого, то вторичность человеческого сознания по отношению к человеческому бытию выступает как вторичность элемента по отношению к объемлющей его и включающей его в себя системе. Разрабатываемые сознанием идеальные планы деятельности, его программы и проекты предшествуют деятельности, но их осуществление обнажает новые «незапрограммированные» слои реальности, открывает новую фактуру бытия, которая выходит за пределы исходных установок сознания. В этом смысле бытие человека постоянно выходит за пределы сознания как идеального плана, программы действия, оказывается богаче содержания исходных представлений сознания. Вместе с тем это расширение «бытийного горизонта» осуществляется в деятельности, стимулируемой и направляемой сознанием. Если исходить из органической включенности человека в целостность неживой и живой природы, то сознание выступает как свойство высокоорганизованной материи. Отсюда возникает необходимость проследить генетические истоки сознания в тех формах организации материи, которые предшествуют человеку в процессе его эволюции. Человек сознает при помощи мозга, но сознание - не функция мозга самого по себе, а функция определенного, специфического типа взаимоотношения общественно развитого человека с миром.

Сознание возникает и развивается в совместной деятельности людей, в процессе их труда и общения. Вовлекаясь в эти процессы, люди вырабатывают соответствующие представления, установки, нормы, которые вместе с их эмоциональной окраской составляют содержание сознания как специфической формы отражения. Это содержание и закрепляется в их индивидуальной психике.

С сознанием в широком смысле слова, конечно, следует связывать и представление о самосознании. Самосознание — это сознание человеком своих действий, чувств, мыслей, мотивов поведения, интересов, своего положения в обществе. В формировании самосознания существенную роль играют ощущения человеком своего собственного тела, движений, действий. Человек может стать самим собой лишь во взаимодействии с другими людьми, с миром через свою практическую деятельность, общение.

Сознание выступает, таким образом, как ключевое, исходное философское понятие для анализа всех форм проявления духовной и душевной жизни человека в их единстве и целостности, а также способов контроля и регуляции его взаимоотношений с действительностью, управления этими взаимоотношениями.

Сознание — это выевшая, свойственная только людям и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтролировании поведения человека.

51. Проблема «природа и общество» сложна, ее изучают многие естественные, гуманитарные, социально-экономические науки: биология, медицина, философия, экономика и т.д. Наша задача - выявить философские аспекты взаимодействия общества и природы. Взаимоотношения общества и природы во всей их многогранности и целостности являются предметом глубокого философского осмысления, становясь одной из важнейших проблем социальной философии, к которой обращались многие мыслители, пытаясь определить место и роль человека в мире. Природа является основанием жизни человека, его духовного и физического развития. Таким образом, данная проблемная область лежит в рамках осмысления человека, как биосоциального, деятельного, исторического существа в специфике его взаимодействия с естественной, природной средой.

Прежде чем говорить о взаимоотношениях общества и природы, рассмотрим исходные понятия, характеризующие суть вопроса. Содержание понятия «общество» было раскрыто в предшествующей теме. Термин «природа», как и «общество», употребляется также в нескольких значениях. Во-первых, природа понимается как сущность или причина того или иного явления (например, природа болезни, природа электричества). Во-вторых, в самом широком смысле, как синоним понятий «мир», «бытие», «вселенная», «материя». В таком случае общество само выступает как часть природы, мира, вселенной. В-третьих, в более узком понимании понятие «природа» рассматривается как непосредственная среда обитания человека (т.е. находящейся в непосредственном с ним контакте) или географическая среда, включающая в себя атмосферу, литосферу, гидросферу, биосферу. Термин «географическая среда» берет свое начало от французского географа Реклю, в материалистическую социологическую литературу был введен Г.В. Плехановым. В последнее время понятие «географическая среда», по существу, было вытеснено понятиями «природная среда», «экологическая среда», которые в более полной мере отражают субъектно-объектные связи «общество - природа», так как человек давно уже вышел за пределы Земли.

В-четвертых, природа понимается как среда обитания человека, сфера проявления его сущностных сил, относительно противостоящая обществу. Здесь мы можем рассматривать в качестве природы и космосферу, «ближний космос», как, пусть опосредованно, но вовлеченные в сферу человеческой деятельности, миллиарды километров вокруг Солнца, и микромир. В дальнейшем мы будем употреблять понятие «природа» именно в этом смысле - как совокупность естественных условий жизни человека и общества.

Природа – необходимая среда и источник ресурсов существования общества. Процесс взаимодействия общества и природы характеризуется, прежде всего, понятием «материальное производство», суть которого мы как раз и понимаем, как преобразование людьми вещества и энергии природы с целью удовлетворения индивидуальных и коллективных потребностей, контролируемый и регулируемый обмен веществ между обществом и природой. Основа этого процесса – труд, т.е. уникальный тип связи человека с окружающим миром, в результате которого этот мир осознанно и целенаправленно преобразуется с помощью специально, систематически создаваемых и совершенствующихся орудий труда. Принципиально выделяет человека из животного мира как раз то, что отмечалось еще Ф. Энгельсом: «… животные в лучшем случае собирают, тогда как люди – производят»; человек приспосабливает окружающую среду к своим возможностям и потребностям. Таким образом, человек существует в искусственной среде, которую создает сам, изменяя природную среду, целенаправленно и осознанно с помощью созданных им орудий труда, которые к настоящему моменту преобразовались в сложный искусственный мир разнообразной техники и технологий. Традиционно, начиная с Демокрита, измененная осознанной и разумной деятельностью человека среда называется «второй природой».

Основа материального бытия – «первая природа» - неживая, неорганическая, неодухотворенная – естественная природная среда, неосвоенная человеком. Наряду с ней материальное бытие представлено искусственной неживой и неодухотворенной «второй природой», техносферой: оболочкой, которую человек помещает между собой и внешним миром. Что касается фауны и флоры (биосферы), то в настоящее время они, в большей или меньшей степени, вовлечены человеком в процессы его жизнедеятельности.

Первое и главное, что следует отметить в характеристике взаимодействия общества и природы, - это зависимость общества от природы. Какие же аспекты взаимосвязей общества и природы выделяются в философии? Во-первых, генетическая связь, т.е. связь порождения. Человек и общество, с точки зрения материалистической традиции, - результат эволюции природы. Процесс антропогенеза и социогенеза может осуществляться только при определенных природных условиях. Известно, что древнейшие цивилизации возникли отнюдь не на территориях Крайнего Севера. Процесс формирования человека, его современного внешнего облика, мозга, сознания, языка, способности к труду - это одновременно и процесс формирования общества, связей, отношений между людьми.

Основой выделения человека и общества из природы был переход от присущей животным деятельности, присваивающей материалы природы, от приспособления животных к среде, к предметной, орудийной деятельности человека, изменяющей природу в соответствии со своими потребностями. Животное только пользуется природой и производит в ней изменения лишь в силу своего присутствия. Человек же не довольствуется тем, что дает ему природа в готовом виде, и вносимыми изменениями «заставляет природу служить своим целям». В этом плане можно полностью согласиться с поэтом С.Щипачевым, который писал:

Природа! Человек твое творенье.

И этой чести у тебя не отберут.

Но на ноги поставил с четверенек

И человеком предка сделал труд...

Во-вторых, онтологическая связь, т.е. связь существования. Природа - основа бытия человека и общества, источник необходимых для него продуктов, предметов, веществ. Общество на всех этапах своего развития может существовать лишь в совокупности с природой, через использование и преобразование вещества природы. Т.е. природа - условие существования человека и общества и поле его преобразовательной деятельности. Онтологический аспект взаимодействия общества и природы связан также с влиянием биологической, телесной природы самого человека на социальную жизнь, которое концентрированно выражено в понятии «народонаселение». Народонаселение, его численность, рост, плотность, расселение рассматриваются как одно из необходимых материальных условий жизни людей, источник трудовых ресурсов, субъект потребления.

В-третьих, духовная связь, связь познания. Природа - предмет познавательной активности человека, а также условие его эмоционально-психологической стабильности (возможности релаксации, психоэмоционального восстановления, подчас пробуждения творческих сил) до конца осознанное только сегодня, когда железобетонный пейзаж стал повседневным интерьером большинства горожан.

Мы рассмотрели три вида наиболее существенных связей общества и природы: генетическую, онтологическую и духовную (гносеологическую). В чем конкретно проявляется взаимосвязь социального и природного? С одной стороны, природа, безусловно, влияет на общество, это влияние исторически изменчиво и проявляется в следующих формах:

- природа является бытийственной основой для существования общества, выступает в качестве предпосылки и условия развития общества, т.к. именно в ней человек черпает энергию и вещества для построения не только второй природы, но и поддержания жизни собственного организма;

- благоприятные природные факторы (климат, географическое положение, наличие ресурсов) способствуют ускоренному общественному развитию, а неблагоприятные, суровые его тормозят: неслучайно человеческая цивилизация возникает и до нашего времени наиболее успешно развивается в зонах благоприятного, умеренного климата;

- именно природными факторами во многом определялись специализация хозяйственно-экономической деятельности, размещение производства, специфика общественного разделения труда, характер расселения людей (в настоящее время, однако, влияние данного фактора ослабевает);

- несмотря на научно-технический прогресс человечества, неосвоенная, непокоренная природа существует как независимая от воли человека арена действия слепых разрушительных сил: землетрясения, наводнения, цунами, лавины и т.д. ежегодно уносят не менее 250 тысяч человеческих жизней, наносимый мировой экономике ущерб исчисляется 30 млрд. долларов ежегодно. Человек умудряется усугублять ситуацию собственной бесконтрольной деятельностью;

- естественная цикличность природных изменений, таких как смена времен года, дня и ночи, фазы луны и солнечной активности, во многом до сих пор определяют жизненные ритмы человека и общества в целом.

С другой стороны, с самых ранних стадий развития человеческого общества, оно оказывало существенное влияние на природу, пытаясь благоустроить, приспособить под собственные нужды среду обитания. Антропогенное влияние на природу все более возрастает с развитием человеческой цивилизации. Сегодня человек становится фактором глобального масштаба. В каких формах проявляется антропогенное воздействие?:

- для поддержания своего существования общество пользуется веществом и энергией природы, т.е. естественными ресурсами. Если солнечная энергия, например, является непрерывно возобновляемым ресурсом, то полезные ископаемые, виды растений и животных, плодородные почвы и т.д. бесконтрольно изымаются человеком из природы;

- антропогенное воздействие на природу настолько велико, что, будучи самовосстанавливающейся, самоочищающейся системой, природа, тем не менее, с ним уже не справляется – загрязнение атмосферы, гидросферы, литосферы - следствие развития материального производства. Уровень загрязнения близок к катастрофическому: только 1 – 2% используемого природного ресурса остается в конечном продукте, остальные 98% становятся отходами. Человек производит и использует вещества и материалы (пластмассы, синтетические волокна и др.), свойства которых не известны природе и вредны для организмов биосферы. С негативным воздействием, связанным с загрязнением окружающей среды не справляются и адаптационные способности самого человека, о чем свидетельствует рост аллергических, профессиональных заболеваний, появление новых болезней;

- техносфера все более прогрессирует. Ставший, как отмечал Вернадский, «геологической силой» человек масштабно и качественно структурно изменяет окружающую среду, к сожалению не всегда задумываясь об отдаленных последствиях своих действий, – повороты рек, искусственные острова, осушение естественных морей, изменение ландшафта и климата – сегодня это стало реальностью. Человек вмешивается в стихийные природные процессы – намеренно или случайно провоцируя сходы лавин, цунами, снегопады, дожди и т.д.;

- человек своей деятельностью активно воздействует на биосферу – клонирование животных, а в недалеком будущем, несомненно, и себе подобных; искусственное оплодотворение, регулирование рождаемости, изменение продолжительности жизни человека, прежде всего, в развитых странах; создание новых видов организмов с использованием генной инженерии, восстановление популяций редких видов животных и растений.

Таким образом, мы видим, человек активно вмешивается в жизнь природы, все более увеличивается состав веществ и энергий, вовлекаемых в сферу человеческой деятельности. Спецификой нашего времени становится глобальное и интенсивное воздействие общества на окружающую среду, влекущее глобальные, подчас, негативные последствия, позволяющие говорить о глобальном экологическом кризисе. Нарастает дисгармония в системе «человек – общество – природа».

Непосредственная зависимость человека от природы осознавалась давно, она находила свое отражение в языческих верованиях, когда силы природы обожествлялись, обретали имена божеств. Явлениям природы нередко придавались и придаются черты знамений судьбы человека и общества. Зависимость человека, общества от природы находила отражение и в литературе, искусстве с древнейших времен, также как и в трудах античных мыслителей, например, Платона, Демокрита, Гиппократа, Страбона. Обратный процесс - влияние общества на природу в ранних источниках не нашел заметного отражения, что объясняется тем, что общество того периода не располагало еще материальными возможностями, позволяющими оказывать сколько-нибудь значительное воздействие на природу и существенно ее изменять

И все-таки, какая же сторона - природа или общество - является ведущей в их взаимодействии? Идею о влиянии природной среды (в первую очередь климата) на обычаи, нравы, образ правления, некоторые общественно-исторические процессы высказывали уже античные мыслители (например, Платон, Аристотель, Геродот, Гиппократ, Полибий и др.). Однако наиболее полное развитие и оформление это натуралистическое учение получило позднее. Географический детерминизм (от лат. determine – определяю) – философское направление, сформировавшееся в ХVIII веке в трудах Ш.Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, развитое в ХIХ веке Боклем, Л.И.Мечниковым, утверждало, что ведущая роль принадлежит природе, ландшафту, климату, изобильности природы и т.п.

Например, Ш.Монтескье полагал, что власть климата сильнее всех других властей. Л. Мечников считал, что тип государственного устройства и ход истории определяются ритмами солнечной активности и космических излучений. Так, бедность народов юга, по мнению сторонников этого направления, обусловлена излишним изобилием тропической природы, позволяющей населению не истощать свой ум и силы заботой о выживании. С точки зрения французского философа ХVIII века В.Кузена, судьбы народов и стран записаны на их географической карте, надо только уметь ее читать. Основная идея указанного направления сводилась к утверждению, что природа лепит свой сорт людей, а они уже в зависимости от полученных качеств устраивают общество.

Природная среда действительно оказывает влияние на многие стороны жизни человека и общества, в том числе на формирование внешнего облика человека, его темперамента, особенности организации быта и др. На ранних ступенях социального развития природные условия существенно влияли на первоначальное разделение труда, размещение производительных сил, темпы развития стран и народов. Хотя и здесь есть свои парадоксы. Так К. Маркс отмечал, что наиболее благоприятные условия для быстрого развития общества сложились отнюдь не в странах тропического пояса, где «слишком расточительная природа ведет человека, как ребенка на помочах. Она не делает его собственное развитие естественной необходимостью. Не области тропического климата с его могучей растительностью, а умеренный пояс был родиной капитала»1.. Однако, отражая многие реальные факты связей общества и природы, абсолютизируя значение природных факторов в жизни общества, географический детерминизм не может объяснить серьезные различия в уровне жизни народов, живущих в относительно сходных климатических условиях (например, Аляски США и Чукотки России), или богатство Японии, обладающей весьма ограниченными природными ресурсами.

Стоит отметить, что и русские историки В.О. Ключевский и С.М. Соловьев отмечали роль природы в формировании русского централизованного государства, указывая, что огромные пространства, холодный климат, низкое плодородие почв требовали жесткого правления, абсолютной власти, сосредоточенной в одних руках; принесения в жертву интересам государства интересов отдельной личности.

Современные материалистические концепции утверждают, что при всей своей важности природные факторы не играют определяющую роль в историческом развитии, так как их воздействие на общество опосредованно. Что и в каких объемах (и с какими последствиями) берет общество у природы, определяется развитием самого общества: уровнем развития производительных сил, характером производственных отношений, особенностями социально-политического устройства, состоянием культуры, законодательства и т.д. Например, уже в законах роста народонаселения проявляется ведущая роль социальных факторов. Так, уровень рождаемости в стране определяется не естественной биологической способностью к деторождению, а уровнем развития экономики, культуры, образования, состоянием медицинского обслуживания, национальными, семейными, религиозными традициями и т.д.

Опосредованная зависимость общества от природы ярко проявляется при анализе исторических этапов (типов) взаимодействия природы и общества.

Присваивающий – характерен для первобытнообщинного общества. Воздействие общества на природу минимально: человек берет в природе готовые к употреблению предметы, продукты и вещества.

Переходный от присваивающего к производящему – верхняя граница первобытного, рабовладельческий, феодальный периоды. Антропогенное воздействие локально, определяется наличными природными условиями, совпадают место производства и нахождения сырья. Развиваются скотоводство, земледелие, плавка, ремесла. Преобладает сельское хозяйство, натуральный обмен. Уровень преобразования природных объектов ограничивается преобразованием отдельных макротел.

Индустриальный этап соответствует капиталистическому периоду. Взаимодействие природы и общества охватывает большие регионы, определяясь результатами промышленной революции. Преобразование человеком природы доходит до молекулярного, частично атомного уровней. Появление машинного производства приводит к усложнению материального производства в целом, совершенствованию транспортных средств, следовательно, облегчаются коммуникации между странами. Производство зависит уже не столько от природных, сколько от социальных факторов.

Постиндустриальный (глобальный) – этап, определяющийся особенностями развития человеческой цивилизации во второй половине ХХ – начале ХХ1 вв. Происходит всепланетарный охват природы человеческим воздействием, человек выходит в космос (опосредованно, через космические зонды, беспилотные космические аппараты, и за пределы нашей галактики). Процессы урбанизации, автоматизации, компьютеризации, информатизации, глобализации приводят к формированию принципиально нового образа жизни большинства населения. Социальное окончательно вытесняет природное: жители развитых стран практически оторваны от непосредственного контакта с природой, все более подменяемого контактом с техносферой. Уровень антропогенного преобразования природных объектов доходит до элементарных частиц. В результате глобализационных процессов взаимодействие общества и природы приобретает черты единой целостной системы, одной из сущностных характеристик которой на данном этапе является системный глобальный экологический кризис.

52. Не правда ли, нет ничего проще, чем назвать периоды всемирной истории: древний мир, средние века, новое время, новейшее время – вот те периоды, которые многие назовут безошибочно. Отбросим новейшее время и получим классическую триаду – периодизацию, принятую уже ни один век. “Мистичес– кая троица эпох в высшей степени привлекательна для метафизического вкуса Гердера, Канта и Гегеля… Мы видим, что не только для них: она приемлема для историко-материалистичес– кого вкуса Маркса, она приемлема и для практически-аксиологического вкуса Макса Вебера, т. е. для авторов любой философии истории, которая представляется им некоей заключительной стадией духовного развития человечества. Даже великий Хайдеггер, задаваясь вопросом, в чем сущность Нового времени, опирался на ту же триаду, “ – констатирует во введении к знаменитой книге немецкого философа Освальда Шпенглера наш современник А. П. Дубнов (Дубов А. П. Падение Запада и глобальные проблемы человечества (общедоступное введение) // Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск, 1993. С. 6.).

О. Шпенглер был одним из первых, кто усомнился в “наглядно-популярном членении” всемирной истории на три эпо– хи. ХХ век стал временем, когда многие философы, социологи и историки, обращаясь к опыту прошлого и исследуя тенденции настоящего, пытались создать свои периодизации истории.

Понятно, что единообразия в подходах к проблеме пе– риодизации истории нет: ведь выделение периодов в истории зависит от того критерия (или критериев), которые положены в основу периодизации. За основу периодизации истории брались, к примеру, орудия труда (У. Ростоу, Д. Белл, О. Тоффлер), рост народонаселения (Т. Р. Мальтус), географическая среда (Ш. Л. Монтескье) и т. д.

Оригинальный подход к периодизации исторического процесса предложил И. Г. Фихте. Он считал, что “цель земной жизни человеческого рода – свободное и сообразное с разумом устроение всех своих отношений… Свобода должна быть… наукой в разумных законах, сообразно которым род должен устраивать через свободное искусство свои отношения” (Фихте И. Г. Основные черты современной эпохи // Мир философии: Книга для чтения. Ч. 2. М., 1991. С. 445.). Итак, главный критерий выделения эпох у Фихте – свобода, степень отдаленности ее от инстинктов. Далее немецкий философ выделял пять эпох: “1) эпоха, в которую человеческие отношения устанавливаются без принуждения, благодаря одному разумному инстинкту; 2) эпоха, в которую этот инстинкт, ставший слабее и проявляющийся лишь в немногих избранных, превращается последними в принудительный для всех внешний авторитет; 3) эпоха, в которую отвергается этот авторитет и вместе с ним разум в единственной форме, в какой он проявлялся до этого времени; 4) эпоха всеобщего распространения в человеческом роде разума в форме науки; 5) эпоха, в которую к науке присоединяется искусство, чтобы твердой и верной рукой преобразовать жизнь сообразно с наукой… Затем наш род вступает в высшие сферы другого мира. “ Позиция Фихте, старшего современника Гегеля, – это немецкий классический идеализм, многие идеи которого были навеяны Просвещением и Великой Французской буржуазной револю– цией.

Отметим, что использование термина “эпоха” в философии достаточно распространено до настоящего времени, но, пожалуй, это не заслуга Фихте, а вклад в современную философию представителей экзистенциализма. Уже упоминаемый нами К. Ясперс сделал вывод о том, что история – это переход от одной эпохи к другой. “Историческую субстанцию человеческого бытия” составляет традиция. По мнению Ясперса, человечество едино. Для объяснения человеческого единства Ясперс вводит широко известное сейчас понятие “осевой эпохи” (середина 1 тыс. до н. э.), когда человеческая история обретает свою собственную структуру. Каждая историческая эпоха отличается от другой своей специфической исторической ситуацией. Возможно возникновение сходных исторических ситуаций. Так, примерно в одно и то же время возникают одинаковые исторические ситуации в Китае, Индии, Персии, Палестине и Древней Греции, когда формируется тип современного человека. Вот это и есть “осевая эпоха” мировой цивилизации.

Наиболее известными сейчас являются формационный и цивилизационный подходы к пониманию исторического процесса. Проблема периодизации истории по формациям и цивилизациям активно обсуждается в литературе уже более столетия. Познакомимся и мы с тем, что вкладывают ученые в категории “формация” и “цивилизация”.

Авторство теории общественно-экономических формаций принадлежит К. Марксу. Термин “формация” был воспринят из геологии, где им обозначается напластование геологических отложений определенного периода. Начало философского учения о формациях заложено в самом значительном произведении периода формирования марксизма “Немецкой идеологии”, написанном в 1845 – 1846 годах совместно с Ф. Энгельсом. Авторы “Немецкой идеологии” выделили структуру общества, включающую в себя производительные силы – производственные отношения – политическую надстройку – формы общественного сознания. В этой работе была также дана периодизация исторического процесса. Основные стадии исторического развития человеческого общества – это последовательно сменяющие друг друга господствующие формы собственности: 1) племенная, 2) античная, 3) феодальная, 4) буржуазная, 5) будущая коммунистическая форма всеобщей собственности.

Уже здесь видны основы будущей формационной периодизации истории общества, а в развернутом виде учение о социально-экономических формациях было разработано к концу 50-х годов XIX века и сформулировано в работе “Критика политической экономии”. Отметим, что полный термин “общественная экономическая формация” вместе с определением этого понятия впервые встречается в предисловии к работе К. Маркса “К критике политической экономии” (1859 год).

Организация и учреждения: политические (государство, партии), культурно-просветительные, религиозные. Общественное сознание и его формы. Идеологические, политические, правовые и религиозные отношения.

Классовая структура. Исторические формы общности людей (род, племя, народность, нация). Исторические формы быта. Естественные и технические знания. Итак, теория К. Маркса помогла взглянуть на структуру общества как на систему, и на его этапы, которые, с одной стороны будут для любого народа обязательными, а с другой стороны – каждое общество на каждом данном этапе будет иметь сходную структуру.

О некоторых спорах, связанных с современным восприятием марксизма мы уже говорили в разделе, посвященном философским проблемам экономической жизни общества. Но этим споры не исчерпываются. Первый вопрос, кажется, очень простым: сколько всего общественно-экономических формаций? “Краткий курс истории ВКП (б) “, основной учебник эпохи сталинизма, дал ответ, вошедший во все социалистические учебники: формаций пять – первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая (включает две фазы – социализм и коммунизм). Вспомним перечень этапов развития общества, данный в “Немецкой идеологии”, где помимо других назван античный способ производства. Соответствует ли он рабовладельческой общественно-экономической формации? Или что представляет собой названный в одной из работ К. Маркса “азиатский способ производства”? Соответствует ли он античному или феодальному способу производства, или представляет ка– кой-то другой, возможно, шестой по счету? Не является ли социализм, являющийся длительной фазой коммунизма, отдельной общественно-экономической формацией? А коммунистическое общество – не утопическая ли мечта, свойственная в той или иной форме обездоленным слоям общества на протяжении всей классовой истории человечества?

Сейчас большинством философов признано, что теория общественно-экономических формаций – западноевропейский феномен, в современных условиях не способный объяснить многие реалии и потому не выполняющий эвристической функции.

Приведем одно из типичных доказательств этой позиции, принадлежащее М. А. Чешкову, ведущему научному сотруднику Института мировой экономики и международных отношений АН России. Он отмечает (См.: Чешков М. Понимание целостности мира: в поисках неформационной парадигмы // Мировая экономи– ка и международные отношения. 1990. N 5. С. 33-48.), что теория формаций изначально основана на постулатах, то есть положениях, принятых за истину без доказательств: прогресс как основная форма движения и формационность как основной способ развертывания прогресса; формационность как жестко последовательная стадиальность; однородность состава формаций; примат материального производства; производственные отношения как базис общества; “класс” – основная единица общества и субъект истории.

Ни один из названных основных теоретических пунктов, положенных в основу теории формаций, не является сейчас бесспорным. Теория общественно-экономических формаций не только основана на теоретических выводах середины XIX в., но в силу этого не может объяснить многие возникшие противоречия: существование наряду с зонами прогрессивного (восходящего) развития зон отсталости, стагнации и тупиков; превращение государства – в той или иной форме – в важный фактор общественных производственных отношений; видоизменение и модификацию классов; возникновение новой иерархии ценностей с приоритетом общечеловеческих ценностей над классовыми.

В заключение анализа теории общественно-экономических формаций необходимо отметить: К. Маркс не претендовал на то, чтобы его теорию сделали глобальной, которой подчиняется все развитие общества на всей планете. “Глобализация” его взглядов произошла позднее, благодаря интерпретаторам марксизма.

В конце XIX – начале ХХ века возник новый культурологический подход к пониманию хода истории. Он был разработан в трудах Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, позднее А. Тойнби. Они выдвинули идею о цивилизационной структуре общественной жизни. По их представлениям, основу общественной жизни составляют более или менее изолированные друг от друга “культурно-исторические типы” (Данилевский) или “цивилизации” (Шпенглер, Тойнби), проходящие в своем развитии ряд последовательных стадий: зарождение, расцвет, старение, упадок.

К указанным трем трактовка можно добавить и понятия, разработанные философами ХХ века:

1) цивилизация – определенная ступень в развитии культуры народов и регионов (А. Тойнби, П. А. Сорокин);

2) ценность всех культур, носящая общий характер для всех народов (К. Ясперс);

3) конечный момент в развитии культуры того или иного народа или региона – его “закат” (О. Шпенглер);

4) высокий уровень материальной деятельности человека, орудий труда, технологии, экономических и политических отношений и учреждений (Н. Бердяев, С. Булгаков).

Однако в современной социальной философии под цивилизацией чаще понимают крупномасштабную социокультурную общность людей и народов.

Теория цивилизаций имеет множество достоинств, помогая раскрыть механизмы исторического развития, выявить его пути и особенности. Ее сторонники особое внимание уделяют непрерывности, эволюционности общественного процесса. Отсюда, кстати, следует вывод о том, что революции – это вынужденный, нежелательный акт.

Цивилизационный подход помогает увидеть в истории поливариативность, не отбрасывая некие варианты, как не отвечающие критериям какой-то одной культуры. С его помошью можно выделить ряд социально-культурных различий современных восточной и западной цивилизаций. Приведем лишь три примера:

1. по характеру связи личности и общества (восточная цивилизация ориентирована на общество, с полным подчинением ему человека; западная – на личность, ее индивидуализм, приоритеты интересов отдельного человека перед интересами об– щества);

2. по социально-психологическим установкам человека (человек Запада чаще всего не удовлетворен настоящим, ему характерно стремление улучшать его; в восточной культуре новое и старое должны уравновешиваться, нужно следовать традициям дедов и прадедов, великих учителей прошлого);

3. по характеру развития социокультурной жизни (изменения западного образа жизни скорее и чаще скачкообразны, чем плавны; восточные культуры развиваются более эволюционным путем, они стабильны, устойчивы, опираются на духовные ценности прошлого).

Последователи К. Маркса почти полностью отрицали роль личности в истории. “Незаменимых людей нет! “ – так это отразилось на уровне массового сознания советского периода истории России. В теории цивилизаций анализ роли личностного фактора приобретает особое значение. При этом делается вывод, с которым трудно не согласиться: в истории бывают такие периоды когда роль одного человека в решении каких-то исторических проблем может быть более значимой, чем роль других факторов, даже взятых вместе.

Но и цивилизационный подход к пониманию исторического процесса не лишен некоторых недостатков. В частности, в нем не учитывается связь между различными цивилизациями, не объясняется феномен повторяемости.

Какие этапы в развитии общества и соответственно типы обществ выделяет современная социально-философская мысль?

Прежде, чем ответить на этот вопрос, вспомним как мы без труда выделили периоды: древний мир, средние века, новое и новейшее время, для каждого из которых характерен свой способ производства, тип культуры и т. д. С этой периодизацией, исходя из современных данных, полученных историческими науками, не согласны прежде всего многие историки. И хотя это тема отдельного и увлекательного исследования, отметим позицию известного французского историка Жака Ле Гоффа, который в 1991 году в предисловии к русскому изданию книги, посвященной исследованию средневековой западной цивилизации писал: “… Сегодня я настаивал бы на расширении временных рамок, на “долгом” Средневековье, охватывающем эпоху, начинающуюся со II – III-го столетия поздней Античности и не завершающуюся Ренессансом (XV – XVI века), связь которого с Новым временем, на мой взгляд, преувеличена. Средневековье длилось, по-существу, до XVIII в., постепенно изживая себя перед лицом Французской революции, промышленного переворота XIX в. и великих перемен века двадцатого. Мы живем среди последних материальных и интеллектуальных остатков Средневековья”. (Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992. С. 5-6.). При всей неожиданности выводов Ле Гоффа, он не одинок и имеет много сторонников, желающих уточнить принятую периодизацию истории общества.

Современная философская мысль пошла в сторону укрупнения выделяемых этапов. Так, наиболее используемым в западных учебниках является подход, когда выделяют:

1) традиционное общество (докапиталистическое),

2) капиталистическое общество (включает раннюю, переходную форму индустриального общества, зародившуюся в XVII – XVIII веках в Западной Европе, а также индустриальное об– щество, начиная с середины XIX века),

3) постиндустриальное общество (с 60-х годов ХХ века).

Таким образом, человечество проходит как бы три “волны” цивилизации. В традиционном обществе преобладало сельское хозяйство, в индустриальном – промышленность, в постиндустриальном – сфера услуг, в которой определяющую роль играет информация. Информация в современном обществе стала фактором, влияющим на все его развитие.

Термин “индустриальное общество” появился в философской литературе благодаря основоположникам социологии – О. Конту и Г. Спенсеру. Понятие “постиндустриальное общество” ввел в научный оборот современный американский ученый Д. Белл. Отличие индустриального и постиндустриального об– ществ, как полагает Д. Белл, состоит в том, что “осевым институтом” индустриального общества является частная собственность, а постиндустриального общества – творческое знание.

Вот уже более трети века широко известна и нашла многих сторонников концепция ученого из Кембриджского университета (Великобритания) У. Ростоу, названная им “теорией стадий экономического роста”. У. Ростоу выделяет пять “стадий” в развитии общества:

1) традиционное общество;

2) стадия создания предпосылок для подъема;

3) стадия сдвига;

4) стадия роста;

5) период высокого уровня массового потребления.

У. Ростоу поясняет, что в конечном итоге, различие между традиционным и современным обществом, по его мнению, состоит в том, является ли уровень капиталовложений низким по отношению к приросту населения. Исходя из предыдущей периодизации истории общества, можно понять, что такое традиционное общество, но другие стадии, выделенные У. Ростоу, требуют уточнения. “Общество в процессе перехода” – это пе– риод, когда создаются условия для “сдвига”, то есть накапливаются условия, необходимые для перехода к индустриальной цивилизации. Период (стадия) сдвига – это период промышлен– ной революции, которая была связана с изменением методов производства. Стадия роста – “это стадия, когда экономика демонстрирует, что у нее есть технические и предприниматель– ские возможности производить, если не все, то почти все, что она предпочитает производить” (Человек и общество. Основы современной цивилизации: Хрестоматия. М., 1992. С. 51-52.).

“Теория стадий экономического роста” очень близка подразделению всемирной истории на традиционное, индустри– альное и постиндустриальное общество. Одна из причин этого состоит в том, что в основу периодизации положено развитие орудий труда.

Мы не раз имели возможность убедиться в том, что ныне социальная философия развивается стремительными темпами. Вот еще один яркий тому пример. Недавно известный российский философ А. М. Ковалев выступил со своим подходом к осмыслению всемирной истории, в котором он попытался объединить имеющиеся точки зрения, выдвинув “способ производства общественной жизни” как совокупность человеческого потенциала, социальных условий и природной среды. Эта единая концепция исторического процесса, утверждает Ковалев, включает цивилизационную концепцию Тойнби, формационную теорию Маркса, исследования Мальтуса и сторонников географического направления. Ковалев отмечает, что все концепции западных авторов кладут в основу общественных процессов нечто внешнее по отношению к человеку, как бы определяя возраст не по состоянию человека, а по той одежде, которую он носит, то есть общество рассматривалось всегда не как качественно определенный целостный природно-социальный организм, а как сумма индивидов, которые складываются в общности и строят общественные отношения в зависимости от внешних факторов (Ковалев А. Еще раз о форма– ционном и цивилизационном подходе // Общественные науки и современность. 1996. С. 97-104.).

53. Учение об общественно-экономической формации и цивилизационная концепция общественного развития являются важнейшим методологическим инструментом как изучения истории общества, так и познания, и преобразования современной действительности. Эти теории общественного развития позволяют углубить наше представление о многих сторонах исторического развития, изучить единство и многообразие исторического процесса, провести типологизацию всеобщей истории.

Как уже нами отмечалось, теория общественно-экономических формаций создана К. Марксом и Ф. Энгельсом и развита В. И. Лениным, основные характеристики данной теории также кратко освещены. Представляется целесообразным представить сравнительный анализ сущности общественно-экономической формации и цивилизационной концепции общественного развития

Для правильного понимания категории общественно-экономической формации важен, прежде всего, вопрос о ее гносеологической природе. Понятие формации не совпадает непосредственно с общественными порядками отдельных стран. Однако из этого несовпадения нельзя делать вывод о том, что формация – умозрительная конструкция, своего рода «мыслительная модель», не совпадающая с социальной реальностью того или иного исторического времени.

Общее никогда не тождественно единичному, но оно выражает существенные связи и отношения, присущие как единичному, так и особенному. Применительно к общественно-экономическим формациям задача состоит в том, чтобы в ходе разработки теорий отдельных обществ (например, рабовладельческого, феодального и т. д.) точнее выразить их общие черты и их специфические проявления. Соотношение общего, особенного и единичного в каждой формации требует конкретно-исторического исследования.

Прежде всего, общественно-экономическую формацию можно охарактеризовать как исторически определенный тип общества, представляющий собой особую ступень в его развитии. Это, по выражению К. Маркса, «общество, находящееся на определенной ступени исторического развития, общество с своеобразным отличительным характером». Называя при этом в качестве примера общественно-экономических формаций феодальное и буржуазное общества, Маркс отмечал, что каждое из них «знаменует собой особую ступень в историческом развитии человечества».

Итак, отметим, что категория общественно-экономической формации характеризуется, во-первых, своим историзмом и, во-вторых, тем, что она охватывает каждое общество в его целостности. Выражает системный подход к обществу, к его структуре (например, политико-юридические и идеологические надстройки).

В отличие от таких категорий, как производительные силы, производственные отношения, способ производства, государство, право и др., отражающих различные стороны жизни общества, общественно-экономическая формация охватывает все стороны общественной жизни в их органической взаимосвязи.

Безусловно, что перечеркнуть или умалить значение марксистской типологии исторического процесса и понимания истории нельзя. Однако существуют и другие подходы в рассмотрении закономерностей исторического развития общества. Многие философы истории считают, что теории общественно-экономических формаций недостаточно для понимания сущности истории и ее типологизации, и нужно обратиться не только к такому «приземленному» эмпирическому факту, как производство, а к типам культуры и цивилизации, к лежащим в их основе специфическим духовным ценностям. В этом плане следует указать на теории, которые рассматривают историю посредством изучения крупных социальных феноменов, существующих в виде целостностей. Н. Данилевский называет их культурно-историческими типами, О. Шпенглер – развитыми культурами, П. Сорокин – «метакультурами», А. Тойнби – цивилизациями.

Эти социальные и культурные суперсистемы не совпадают ни с нацией, ни с государством, ни с какой-либо социальной группой. Они выходят за пределы географических или расовых границ. Однако, подобно глубинным течениям, они определяют характер всех более мелких социальных образований и являются подлинными целостными единствами в океане социальных и культурных феноменов.

Проблема цивилизаций ставит перед исследователями новые актуальные задачи, решение которых предполагает научный подход и философскую проработанность. Сущность кризисов, переживаемых отдельными культурами, в частности, западноевропейской культурой; будущее западного мира; усиление культурной идентичности и всплеск национализма; отношение современного человека к религии, технике, науке; взаимоотношения Востока и Запада – все это важные и актуальные проблемы, которые находятся сейчас в центре внимания.

История в глазах современных людей – уже не чередование событий, определяющих судьбы отдельных народов, их возникновение, расцвет и исчезновение. Мы воспринимаем теперь наше прошлое как чередование крупных целостных образований, моделью которых может служить античная культура. Одним из них, хотя и незавершенным, является западноевропейская культура. Цивилизация становится, таким образом, основной категорией современной исторической науки.

Цивилизации внутренне динамичны. Их облик формируется не только их многовековыми историческими предпосылками. Мы только зафиксировали какие-то особенности цивилизации, но она их уже в определенной мере сбросила.

Исходя из всего вышеизложенного, трудно дать строгое определение понятию цивилизации. Фактически под цивилизацией понимается культурная общность людей, обладающих некоторым социальным генотипом, социальным стереотипом, при этом освоившая большое, достаточно автономное, достаточно замкнутое мировое пространство синхронных цивилизаций. Иначе говоря, каждая цивилизация – это образ «особого человечества на отдельной земле».

Сегодня существование цивилизаций, единство и непрерывность человеческого рода подвергается испытанию на прочность, на разрыв. Для конституирования цивилизаций важны не религиозные или иные идеи, этническое своеобразие как таковое, но географически мотивированное сочетание этих характеристик в образы отдельных «человечеств». Само понятие «цивилизация» еще не определилось, хотя ни у кого нет сомнения в том, что «цивилизация» является основным феноменом исторического развития. Трудность заключается в том, что немецкому термину «Hochkultur», введенному Шпенглером, соответствует английский и француский термин «civilization», тогда как у Шпенглера «цивилизация» означает последнюю стадию культуры, ее упадок. Больше того, Шпенглер утверждает, что цивилизация проявляет себя, прежде всего, даже как явная «противоположность» культуре, отражая системный кризис исторического развития человеческого сообщества. Такая интерпретация цивилизации напоминает подход Ф. Ницше, который одним из первых заявил о наличии «раскаленного хаоса» внутри культуры и ее кризиса, связывая их с проявлением «европейского нигилизма».

Критерии общественного прогресса.

Кондорсе (как и другие французские просветители) считал критерием прогресса развитие разума. Социалисты-утописты выдвигали нравственный критерий прогресса. Сен-Симон считал, например, что общество должно принять такую форму организации, которая бы привела к осуществлению нравственного принципа: все люди должны относиться друг к другу, как братья. Современник социалистов-утопистов немец­кий философ Фридрих Вильгельм Шеллинг (1775—1854) писал, что решение вопроса об историческом прогрессе осложнено тем, что сторонники и противники веры в совершенствование человечества полностью запутались в спорах о критериях прогресса. Одни рассуждают о прогрессе человечества в области морали, другие — о прогрессе науки и техники, который, как писал Шеллинг, с исторической точки зрения является скорее регрессом, и предлагал свое решение проблемы: критерием в установлении исторического прогресса человеческого рода может служить только постепенное приближение к правовому устройству. Еще одна точка зрения на общественный прогресс принадлежит Г. Гегелю. Критерий прогресса он усматривал в сознании свободы. По мере роста сознания свободы происходит поступательное развитие общества.

Как видим, вопрос о критерии прогресса занимал великие умы нового времени, но решения не нашел. Недостатком всех попыток одолеть эту задачу было то, что во всех случаях в качестве критерия рассматривалась лишь одна линия (или одна сторона, или одна сфера) общественного развития. И разум, и мораль, и наука, и техника, и правовой порядок, и сознание свободы — все это показатели очень важные, но не универсальные, не охватывающие жизнь человека и общества в целом.

Господствовавшая идея беспредельного прогресса с неизбежностью подводила к, казалось бы, единственно возможному решению вопроса; главным, если не единственным, критерием общественного прогресса может быть только развитие материального производства, которое, в конечном счете, предопределяет изменение всех других сторон и сфер жизни общества. Среди марксистов на этом выводе не раз настаивал В. И. Ленин, который еще в 1908 г. призывал рассматривать интересы развития производительных сил в качестве высшего критерия прогресса. После Октября Ленин возвращается к этому определению и подчеркивает, что состояние производительных сил — основной критерий всего общественного развития, поскольку каждая последующая общественно-экономическая формация побеждала окончательно предыдущую благодаря именно тому, что открывала больший простор для развития производительных сил, достигала более высокой производительности общественного труда.

Серьезным аргументом в пользу данной позиции является то, что сама история человечества начинается с изготовления орудий труда и существует благодаря преемственности в развитие производственных сил.

Примечательно, что вывод о состоянии и уровне развития производительных сил как генеральном критерии прогресса разделялся и оппонентами марксизма — техницистами, с одной стороны, и сциентистами, с другой. Возникает законный вопрос: как могли сойтись в одной точке концепция марксизма (т. е. материализма) и сциентизма (т. е. идеализма)? Логика этого схождения такова. Сциентист обнаруживает общественный прогресс, прежде всего, в развитии научного знания, но ведь научное знание обретает высший смысл только тогда, когда оно реализуется в практике, и прежде всего в материальном производстве.

В процессе еще только уходящего в прошлое идеологического противостояния двух систем техницисты использовали тезис о производительных силах как генеральном критерии общественного прогресса для доказательства превосходства Запада, шедшего и идущего по этому показателю впереди. Недостатком этого критерия является то, что оценка производственных сил предполагает учет их количества, характера, достигнутого уровня развития и связанной с ним производительности труда, способности к росту, что весьма важно при сопоставлении различных стран и ступеней исторического развития. Например, количество производственных сил в современной Индии больше, чем в Южной Кореи, а их качество ниже.

Если в качестве критерия прогресса брать развитие производственных сил; оценка их в динамике, то это предполагает сопоставление уже не с точки зрения большей или меньшей развитости производственных сил, а с точки зрения хода, быстроты их развития. Но в таком случае возникает вопрос, какой период должен браться для сопоставления.

Некоторые философы считают, что все трудности будут преодолены, если взять в качестве общесоциологического критерия общественного прогресса способ производства материальных благ. Веским аргументом в пользу такой позиции является то, что фундаментом общественного прогресса является развитие способа

производства в целом, что при учете состояния и роста производственных сил, а также характера производственных отношений можно гораздо полнее показать прогрессивный характер одной формации по отношению к другой.

Отнюдь не отрицая того, что переход от одного способа производства к другому, более прогрессивному, лежит в основе прогресса в целом ряде других областей, оппоненты рассматриваемой точки зрения почти всегда отмечают, что при этом остается не решенным главный вопрос: как определить саму прогрессивность этого нового способа производства.

Справедливо считая, что человеческое общество - это, прежде всего, развивающееся сообщество людей, другая группа философов выдвигает в качестве общесоциологического критерия общественного прогресса развития самого человека. Бесспорно то, что ход человеческой истории действительно свидетельствует о развитии людей, составляющих человеческое общество, их общественных и индивидуальных сил, способностей, задатков. Достоинство такого подхода то, что он позволяет измерять общественный прогресс поступательным развитием самих субъектов исторического творчества – людей.

Наиболее важным, критерием прогресса выступает уровень гуманизма общества, т.е. положение в нем личности: степень ее экономического, политического и социального освобождения; уровень удовлетворения ее материальных и духовных потребностей; состояние ее психофизического и социального здоровья. Согласно этой точке зрения, критерием социального прогресса является мера свободы, которую общество в состоянии предоставить индивиду, степень гарантированной обществом индивидуальной свободы. Свободное развитие человека в свободном обществе означает также раскрытие его подлинно человеческих качеств — интеллектуальных, творческих, нравственных. Развитие человеческих качеств зависит от условий жизни людей. Чем полнее удовлетворяются разнообразные потребности человека в пище, одежде, жилье, транспортных услугах, его запросы в духовной области, чем более нравственными становятся отношения между людьми, тем доступнее для человека делаются самые разнообразные виды экономической и политической, духовной и материальной деятельности. Чем благоприятнее условия для развития физических, интеллектуальных, психических сил человека, его моральных устоев, тем шире простор для развития индивидуальных, присущих каждому отдельному человеку качеств. Короче говоря, чем человечнее условия жизни, тем больше возможностей для развития в человеке человеческого: разума, нравственности, творческих сил.

Заметим, кстати, что внутри этого сложного по своей структуре индикатора можно и нужно выделить один, по сути дела объединяющий в себе все остальные. Таковым, на мой взгляд, является средняя продолжительность жизни. И если она в данной стране на 10—12 лет меньше, чем в группе развитых стран, да к тому же обнаруживает тенденцию к дальнейшему уменьшению, соответственно должен решаться вопрос и о степени прогрессивности этой страны. Ибо, как сказал один из известных поэтов, «все прогрессы реакционны, если рушится человек».

Уровень гуманизма общества как интегративный (т.е. пропускающий через себя и впитывающий в себя изменения буквально во всех сферах жизни общества) критерий вбирает в себя рассмотренные выше критерии. Каждая последующая формационная и цивилизационная ступень является более прогрессивной и в плане личностном — она расширяет круг прав и свобод личности, влечет за собой развитие его потребностей и совершенствование его способностей. Достаточно сравнить в этом отношении статус раба и крепостного, крепостного и наемного рабочего при капитализме. На первых порах может показаться, что особняком стоит в этом отношении рабовладельческая формация, знаменовавшая собой начало эры эксплуатации человека человеком. Но, как разъяснял Ф. Энгельс, даже для раба, не говоря уже о свободных, рабовладение было прогрессом в плане личностном: если раньше пленного убивали или съедали, то теперь его оставляли жить.

Итак, содержанием общественного прогресса было, есть и будет «очеловечение человека», достигаемое путем противоречивого развития его естественных и общественных сил, т. е. производительных сил и всей гаммы общественных отношений. Из сказанного выше можно сделать вывод об универсальном критерии социального прогресса: прогрессивно то, что способствует возвышению гуманизма.

54. Процесс развития может быть рассмотрен с точки зрения одновременной данности его моментов логический аспект) и с точки зрения осуществления развития во времени (исторический аспект). В этой части работы мы остановимся на характеристике развития общества во времени.

Открытие К. Марксом и Ф. Энгельсом материалистического понимания истории позволило понять историю как естественноисторический процесс, как процесс, совершающийся с необходимостью, закономерно и вместе с тем осуществляющийся благодаря деятельности людей, имеющих свободу выбора, свободу воли (на разных этапах исторического развития характер и степень свободы различны).

Чтобы понять процесс исторического развития, требуется определить его изменение во времени, причем если развитие закономерно, то изменение должно осуществляться в каком-то необходимом направлении. Это закономерное развитие не исключает деятельность людей как сознательных, мыслящих существ, напротив, историческое развитие общества представляет собой равнодействующую, складывающуюся из деятельности масс людей. Однако деятельность людей осуществляется в конечном счете ради поддержания физического существования своего собственного и (рода при определенных объективных, сначала преимущественно природных условиях. И уже потому историческое развитие общества, т. е. историческое взаимодействие людей, не может осуществляться чисто произвольно.

История общества не может быть свободна от случайностей, зигзагов, перерывов и т. п. Но все-таки, если взять достаточно продолжительный период (продолжительность такого периода различна в зависимости от конкретных условий), то обнаружится направленность развития, пробивающая себе дорогу через все случайности, зигзаги, перерывы и т. п.

Характеристика всякого исторического процесса развития означает, прежде всего и главным образом, рассмотрение его общей направленности, а значит, начала процесса, этапов, которые он проходит, а также «механизмов» перехода от одного этапа к другому, специфику, преемственность и направленность процесса развития.

Необходимо специально подчеркнуть, что, утверждая наличие направленности развития, мы отмечаем главное направление развития, отвлекаясь от того, что наряду с главным направлением могут существовать другие, тупиковые направления развития, что между ними и главным направлением может происходить взаимодействие.

Общество есть, как уже отмечалось выше, «органическое» целое, проходящее в своем восходящем, прогрессивном развитии ряд стадий, ступеней, этапов.

Реально существующая история общества не есть процесс развития «органического» целого в «чистом» виде. Однако для того чтобы понять всю сложность исторического развития общества, необходимо выделить в «чистом» виде прежде всего главное направление развития общества и только затем вводить в поле рассмотрения осложняющие обстоятельства.

Общество, общественная форма движения, качественно отличается от биологической формы движения, но вместе с тем общество возникает из природы и ближайшим образом из биологической формы движения.

Следовательно, если общество есть «органическое» целое, то и история общества должна быть расчленена на стадии, этапы, которые проходит в своем развитии всякое «органическое» целое:

1. Образование исторических предпосылок общества, образование социального в недрах биологического, вообще природного. На этой стадии появляются предпосылки возникновения общества, но самого общества еще нет.

2. Первоначальное возникновение общества.

3. Формирование общества. Идет процесс преобразования возникшим обществом унаследованной природной основы.

4. Зрелость общества. Процесс преобразования унаследованной природной основы завершен. Природная основа в существенно преобразованном виде включена в качестве момента в процесс развития общества.

На стадии образования исторических предпосылок общества безраздельно господствуют природные закономерности. Источник развития тут следует искать в развитии природы. На стадии первоначального возникновения общества образуется и начинает действовать принципиально новый источник развития.

Ведущим, главным фактором развития с возникновением человека становится социальный, а не природный фактор. Правда, природный фактор, природная основа только начинают преобразовываться новым процессом. На стадии формирования общества продолжается преобразование природной основы, однако в той или иной степени природная основа все же остается непреобразованной, и, значит, новая сущность, хотя она и есть тут главный, ведущий фактор развития, еще не господствует в том смысле, что не до конца преобразован унаследованный процесс, природная основа.

На стадии зрелости социальный фактор становится не только ведущим, но и господствующим.

Итак, на первой стадии источник развития находится в природе, на второй стадии возникает социальный источник развития, он сразу же оказывается ведущим. Благодаря возникновению этого принципиально нового фактора и как его проявление образуется взаимодействие между ним и природным фактором. Господствует взаимодействие социального и природного факторов при главенстве социального. На третьей стадии возникший социальный фактор продолжает быть ведущим, главным. На четвертой стадии социальный фактор полностью подчиняет себе природный фактор и только на этой стадии он безраздельно господствует, а значит, только теперь безраздельно господствует самодвижение, саморазвитие общества, взаимодействие людей как самоцель, развитие сущности человека как самоцель.

Этап образования исторических предпосылок человеческого общества начинается со времени существования обезьяноподобных предков человека. На этом этапе в силу действия чисто природных причин (взаимодействия организма и окружающей природной среды) создаются предпосылки для перехода к следующему этапу, предпосылки, имеющие природный же характер.

Переход к этапу первоначального возникновения человека происходит благодаря чисто природным воздействиям: именно изменение окружающей природной среды (разрежение лесов, похолодание, уменьшение возможностей сбора предметов пропитания и т. д.) привело к тому, что обезьяноподобные предки человека начали переход от древесного к наземному образу жизни и к использованию предметов природы как средств, орудий добычи питания, защиты и т. п. Переход к использованию предметов природы в качестве орудий был, таким образом, продолжением чисто природного развития. Но природное развитие включило в сферу своего действия такой природный фактор, который таил в себе принципиально новые потенции развития, отличные от природного развития. Переход к использованию орудий, средств труда открывал дорогу к созданию таких предметов, которых в природе самой по себе не существует. По мере того как использование предметов природы в качестве орудий, средств труда становилось постоянным, становилось постоянным и целесообразное изменение самих орудий, средств труда, т. е. происходил переход к постепенному производству орудий, средств труда.

Когда же завершается этап первоначального возникновения) человека как общественного существа? По нашему мнению, тогда, когда производство продуктов труда становится постоянным, регулярным.

Производство сначала образуется как производство орудий добычи. Собиратель, охотник, рыболов добываемые предметы потребления сами регулярно не производят.

Только с появлением скотоводства и земледелия люди переходят к регулярному, постоянному производству продуктов труда, служащих предметами удовлетворения физических потребностей человека. Тогда-то и производство орудий стало главным образом не производством орудий добычи, а производством орудий собственно производства.

Возникновение человека означало также коренное изменение отношения к природе: от удовлетворения физических потребностей при помощи найденных в природе в готовом виде предметов к производству предметов потребления, к целесообразному изменению одних предметов природы при помощи других предметов, используемых в качестве средств изменения.

Коренное изменение взаимодействия живого существа с природой есть, как во всяком взаимодействии, коренное изменение обеих взаимодействующих сторон. Изменение обезьяны в новый тип живого существа шло по мере развития трудовой деятельности и в основном завершилось с образованием компонентов труда: предметов труда, средств труда, целесообразных действий, продуктов труда. В свою очередь, образование этих компонентов оформилось тогда, когда добыча готовых предметов природы стала главным источником существования людей и когда стало устойчивым производство орудий добычи. В производстве орудий добычи все перечисленные компоненты уже имеют место. Именно в это время и сложился биологический тип современного человека.

Выше речь шла о первоначальном возникновении производительного отношения к природе. Но процесс первоначального возникновения этого отношения был и процессом первоначального возникновения производственных отношений.

Когда главным источником существования является добыча предметов потребления, тогда пользование и распределение результатов добычи в общем и целом не отличаются друг от друга. Добытое коллективом сообща и потребляется.

По нашему мнению, пока применяются в качестве орудий готовые предметы природы, вообще не существует какого-либо общественного разделения между пользованием и распределением, между потреблением и производством.

Общественное разделение между пользованием и распределением, между потреблением и производством лишь зарождается. Пока мы имеем дело с обществом «добывателей», потребление, пользование, с одной стороны, и распределение результатов и орудий добычи — с другой стороны, по преимуществу существуют нерасчлененно. Производственные отношения как относительно самостоятельные лишь начинают выделяться и притом прежде всего а производстве орудий добычи.

Первоначальное возникновение производственных отношений в качестве относительно самостоятельных может завершиться лишь с переходом к собственно производству предметов потребления и к производству орудий производства.

Обезьянье стадо превращалось в человеческое общество благодаря действию природных факторов. Но не только их. С самого начального момента этого перехода ведущим, главным факто­ром развития стало использование орудий, возникающий труд.

По нашему мнению, нельзя вполне принять точку зрения на то, что в период преимущественно присвоения готовых продуктов природы экономика и экономические отношения не играли решающей роли.

Однако вместе с тем говорить о решающей роли экономики или отношений родства следует cum grano salis.

В течение всего этапа первоначального возникновения общества, и в том числе на стадии дикости и низшей ступени варварства, производственные отношения, экономика первоначально возникают. А это значит, что производственные отношения уже начинают отделяться от природных связей, хотя еще и существуют нераздельно с ними. Это значит, что производственные отношения еще не полностью преобразовали природные связи. В таком смысле они еще не господствуют. Но именно производственные отношения служат в этот период уже ведущим фактором развития и в этом смысле решающим фактором.

Производственные отношения пока только возникают, их содержание в значительной мере определяется слабостью образующихся производительных сил, т. е. определяется негативно. Поскольку производственные отношения не вполне отделились от природных, постольку производственные отношения сливаются с родовыми отношениями. Родовые отношения служат одновременно в качестве производственных отношений.

Поскольку же производственные отношения отделились oт природных, постольку они не сливаются с родовыми отношениями, а существуют в качестве особых, общинных производственных отношений.

В первобытном обществе производственные отношения по преимуществу слиты с природным отношением людей друг к другу и к условиям производства. «Собственность означает, следовательно, первоначально не что иное, как отношение человека к его природным условиям производства как к принадлежащим ему, как к своим собственным, как к предпосылкам, данным вместе c его собственным существованием, — отношение к ним как к природным предпосылкам его самого, образующим, так сказать, лишь его удлиненное тело. У человека, собственно говоря, нет отношения к своим условиям производства, а дело обстоит так, что он сам существует двояко: и субъективно в качестве самого себя, и объективно — в этих природных неорганических условиях своего существования»[1]. Отсутствие отношения человека к своим условиям производства как раз и означает, что собственность существует тут нераздельно с природной связью, природным отношением[2]. И постольку сам человек представляет собой субъективное существование природных условий.

Итак, первобытнообщинная собственность в значительной мере существовала слитно с природными отношениями людей друг к другу и к условиям производства.

Слитность производственных отношений с природными отношениями в той или иной степени необходима во всякой общине. Эта слитность коренится в самой сути общины независимо от ее различных форм.

На этапе первоначального возникновения человека общество существует в виде отдельных коллективов, каждый из которых представляет собой общество в целом. Основной необходимостью для каждого коллектива является обеспечение членов коллектива средствами, минимально необходимыми для поддержания жизни, удовлетворение минимума физических потребностей, безусловно необходимого для жизни. Образующийся способ произодства существует как подчиненный этой необходимости, его относительно самостоятельное развитие только-только возникает. Вместе с тем способ производства с начала своего возникновения, хотя и служит подчиненным моментом для обеспечения минимума жизненных средств, оказывается ведущим фактором развития. Правда, само действие этого фактора еще в немалой степени зависит от случайностей, от конкретных природных условий. Так, если природные условия достаточно богаты для того, чтобы удовлетворять примитивные потребности, развитие способа производства может остановиться. Первобытный коллектив — это, так сказать, общество примитивных потребителей по преимуществу. Естественно, что слишком суровые природные условия также отрицательно действуют на возникновение способа производства.

Действие возникающего способа производства, в качестве ведущего фактора развития само происходит лишь при определенной мере «давления» окружающих условий на людей. На этом этапе природные условия, природные связи людей (связи по поводу размножения, изменение численности людей вследствие действия природных условий) остаются преобладающими факторами, но перестают быть ведущими факторами развития.

Третий этап — формирование человеческого общества, На этом этапе возникший способ производства материальных благ формируется, преобразует унаследованную - природную основу. Конечно, уже его первоначальное возникновение было одновременно и определенным преобразованием природной основы. На предыдущем этапе возникли основные компоненты труда, производительных сил, возникли производственные отношения. В чем же тогда заключалось формирование способа производства материальных благ и преобразование унаследованной природной основы на этапе формирования?

В период формирования общества по-прежнему преобладают природные связи, природные условия. Однако теперь действие способа производства в качестве ведущего фактора развития общества перестало зависеть от случайных обстоятельств и стало по преимуществу необходимым. В процессе же формирования cпoсоб производства становится не только необходимо ведущим фактором развития, но и безраздельно господствующим.

Рассмотрим несколько подробнее процесс формирования общества с точки зрения развития производительных сил. Период формирования производительных сил начинается с той ступени, когда уровень производительных сил позволяет производить постоянный излишек сверх совершенно необходимого для поддержания физического существования, и продолжается до достижения того уровня, когда становится возможным производство изобилия материальных благ. Формирование производительных сил начинается после того, как впервые возникли основные компоненты производительных сил (люди, средства производства), оно заключается, прежде всего, в формировании общественного характера труда. Вначале общественный характер труда диктуется в общем и целом слабостью, неразвитостью, примитивностью производительных сил, т. е. оказывается следствием отсутствия достаточного развития производительных сил. Формирование общественного характера труда вступает в завершающую стадию тогда, когда в производстве начинают преобладать процессы, в которых различные люди служат моментами единого процесса производства. Полностью же формирование общественного характера производства завершается тогда, когда весь процесс производства общества становится внутренне единым.

Формирование производительных сил есть также преобразование унаследованной природной основы и превращение ее в подчиненный момент движения производительных сил. Уже на этапе первоначального возникновения человека как общественного существа становится устойчивым производство орудий (добычи). Производство орудий (добычи) в обеспечении людей средствами к жизни играет там, как и весь способ производства, ведущую роль в развитии, но оно отнюдь не преобладает в этом процессе. На этапе формирования общества по-прежнему преобладает использование орудий (правда, теперь уже орудий собственно производства, а не добычи), найденных в готовом виде в природе. На этом этапе осуществляется переход от преобладания естественно возникающих орудий производства к преобладанию произведенных орудий производства. На этом же этапе совершается переход от преобладающего использования найденных в природе готовыми предметов труда к преобладающему использованию искусственных предметов труда, создаваемых с заранее заданными свойствами. Человечество на этом этапе развития производительных сил переходит к целесообразному воздействию на все земные природные условия, на вcю окружающую земную природную среду. Наконец, формирование производительных сил включает и формирование человека в качестве производительной силы. Все перечисленные выше превращения означают проникновение в сущность природных процессов, следовательно, предполагают переход от эмпирического уровня развития знаний к теоретическому, требуют собственно научного подхода к действительности. Формирование человека в качестве производительной силы есть превращение его из эмпирически действующего индивида в индивида, вооруженного теорией.

Формирование общества с точки зрения развития производственных отношений совершается, в конечном счете, под определяющим влиянием формирующихся производительных сил. Но, вместе с тем, формирование производственных отношений есть относительно самостоятельный процесс.

Развитие производственных отношений на этапе формирования человеческого общества происходит противоречиво. С одной стороны, на протяжении всего этапа, хотя и в различной мере и в так или иначе модифицированном виде, сохраняется отношение человека к его природным условиям производства «как к предпосылкам, данным вместе с его собственным существованием, — отношение к ним как к природным предпосылкам его самого, образующим, так сказать, лишь его удлиненное тело»[3], сохраняется непосредственное отношение человека к условиям производства. (Эта сторона в известной мере сохраняется даже при капитализме.) С другой стороны, образуется и развивается разрыв между человеком и условиями производства, возникают и развиваются частная собственность, антагонистические классы.

Первый процесс по мере формирования человеческого общества изменяется и исчезает, второй нарастает, является ведущим, а в конце процесса формирования становится господствующим.

Основой сохранения в той или иной степени, в том или ином виде непосредственного отношения человека к условиям производства служит то, что еще значительны доля и роль использования естественно возникших орудий труда, предметов труда, найденных в природе в готовом виде, а также то, что человек еще порабощен действием природных сил.

Основой возникновения и нарастания разрыва между человеком и условиями производства является совокупность ряда особенностей развития производительных сил. Во-первых, это переход к преобладанию произведенных орудий труда, к преобладанию произведенных предметов труда, к решающему целесообразному воздействию человека на всю окружающую среду. Тем самым непосредственное отношение человека к природным условиям производства становится опосредствованным. Во-вторых, это опосредствованное отношение существует как разрыв. Ибо по своему уровню производительные силы на этапе формирования достаточны для того, чтобы производить постоянный излишек жизненных средств сверх совершенно необходимого для поддержания физического существования индивидов, но недостаточны для постоянного и полного удовлетворения физических потребностей всех членов общества, что приводит к борьбе людей друг с другом из-за материальных благ, к образованию классов и частной собственности. Кроме того, преобладание индивидуально приводимых в действие орудий труда, наличие общественного характера труда, главным образом как внешней необходимости, также ведет к возникновению частной собственности.

Как обстоит дело с источником развития на этапе формирования человеческого общества? Источник развития общества заключается преимущественно в способе производства, т. е. в единстве производительных сил и производственных отношений. Но на этом этапе внутренний источник, источник саморазвития общества, еще только формируется. Способ производства уже играет роль ведущего фактора развития, именно в силу его действия происходит прогресс общества на этапе формирования. И вместе с тем общество еще в немалой степени зависит от природных условий, которые могут или способствовать прогрессу общества (но не определять его прогресс) или препятствовать общественному развитию. Поэтому само формирование способа производства может начаться и происходить при особых природных условиях.

Классово антагонистические общественно-экономические формации представляют собой различные стадии процесса формирования общества. Вся история человечества до коммунизма есть процесс созревания общества. Когда можно говорить о зрелом обществе?

Собственно зрелое общество есть такое общество, когда произошло завершение преобразования природной основы, т. е. той основы, из которой возникло общество. Этап зрелости како­го-либо данного процесса развития есть отрицание отрицания. Применительно к обществу это означает, что вначале существует по преимуществу непосредственное единство общества, человека с природой (различие между ними не выдвигается на первый план). Затем все более и более усиливается преобразование природы, природных связей, и притом на первый план начинает выдвигаться разрыв между обществом и природой, установление господства над природой. На этапе зрелости идет как бы возвращение к исходному пункту, к единству с природой, но с учетом достижений первого отрицания. Единство общества и природы на этапе зрелости человеческого общества опосредовано преобразованием всей земной природы. Однако тут уже исчезает разрыв между человеком и природой, враждебность человека по отношению к силам природы, исчезает одностороннее стремление стать господином над природой, хищническое отношение к ней и т. п.

Производительные силы зрелого общества в количественном отношении развиты настолько, чтобы доставить изобилие материальных благ. Зрелость производительных сил характеризуется также тем, что производство общества становится внутренне единым производственным процессом; тем, что средствами производства служат средства, созданные самим производством, тем, что человек как компонент производительных сил вооружен наукой и производительные силы оказываются воплощением науки. Зрелость производительных сил означает также преобладание творческого, содержательного, оптимально продолжительного труда, а это невозможно без развитого автоматизированного производства. В свою очередь, адекватной основой автоматизированного производства является производство автоматов автоматами. Продуктом целесообразного преобразования на этом этапе зрелости выступают не только средства и предмет труда, не только сам труд, но все природные земные условия. Все земные природные условия становятся единым целесообразно преобразованным комплексом. Затем последует целесообразное комплексное освоение околоземного космического пространства.

Производственные отношения на этапе зрелости общества это уже не общинно-родовые и не частнособственнические отношения, а отношения общественной собственности, т. е. общест­венного присвоения. Целью общества становится не обеспечение минимумом материальных благ соответственно полу, возрасту, индивидуальным особенностям, как в первобытном обществе, и не приобретение частной собственности. Было бы ошибочным считать главной целью зрелого общества обеспечение всех членов общества в изобилии материальными благами. Главной целью оказывается развитие, саморазвитие людей как личностей. На этапе зрелости общества изменяется соотношение производительных сил и производственных отношений, меняется вся структура общества. Специальное рассмотрение этих изменений — предмет особого исследования.

Социализм есть такая стадия зрелости общества, когда ведущим и определяющим фактором развития общества стала общественная собственность на средства производства, но когда вместе с тем еще не полностью преодолены ограниченности предшествующего развития общества.

Собственно, коммунистическая фаза развития нового общества — развитие нового общества на своей собственной основе.

55.

Личностное развитие человека происходит на протяжении всей жизни. Личность является одним из тех феноменов, которые редко истолковываются одинаково двумя разными авторами. Все определения личности так или иначе обусловливаются двумя противоположными взглядами на ее развитие. С точки зрения одних, каждая личность формируется и развивается в соответствии с ее врожденными качествами способностями, а социальное окружение при этом играет весьма незначительную роль.

Представители другой точки зрения полностью отвергают врожденные внутренние черты и способности личности, считая, что личность – это некоторый продукт, полностью формируемый в ходе социального опыта. Очевидно, что это крайние точки зрения процесса формирования личности.

Несмотря на многочисленные понятийные и другие различия, существующие между ними почти все психологические теории личности едины в одном: личностью, утверждается в них, человек не рождается, а становится в процессе своей жизни. Это фактически означает признание того, что личностные качества и свойства человека приобретаются не генетическим путем, а вследствие научения, то есть они формируются и развиваются.

Формирование личности – это, как правило, начальный этап становления личностных свойств человека. Личностный рост обусловлен множеством внешних и внутренних факторов. К внешним относятся: принадлежность индивидуума к определенной культуре, социально-экономическому классу и уникальной для каждого семейной среде. С другой стороны, внутренние детерминанты включают генетические, биологические и физические факторы.

Предметом моего исследования является процесс формирования человеческой личности под влиянием биологических факторов.

Цель работы состоит в анализе влияния этих факторов на развитие личности. Из темы, цели и содержания работы следуют ниже-перечисленные задачи:

• определить влияние на развитие личности человека таких биологических факторов как наследственности, врожденных особенностей, состояния здоровья;

• в ходе теоретического анализа педагогической, психологической литературы по теме работы попытаться выяснить, какие же факторы оказывают более весомое влияние на формирование личности: биологические особенности или ее социальный опыт.

• какой педагогический подход наиболее благоприятен для развития и формирования личности, как ученика.

"Своеобразие людей не следует ценить слишком высоко. Напротив, мнение, что наставник должен тщательно изучать индивидуальность каждого ученика, сообразоваться с нею и развивать ее, является совершенно пустым и ни на чем не основанным. Для этого у него нет и времени. Своеобразность детей терпима в семейном кругу, но в школе начинается жизнь по установленному порядку, по общим для всех правилам. Тут приходится заботиться о том, что бы дети отвыкали от своей оригинальности, что бы они умели хотели выполнять общие правила и усваивали себе результаты общего образования. Только что преобразование души составляет воспитание.»

Гегель

ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЛИЧНОСТИ

Опыт социальной изоляции человеческого индивида доказывает то, что личность развивается не просто путем автоматического развертывания природных задатков.

Слово «личность» употребляется только по отношению к человеку, и притом начиная лишь с некоторого этапа его развития. Мы не говорим «личность новорожденного». Фактически каждый из них – уже индивидуальность…Но еще не личность! Человек становится личностью, а не рождается ею. Мы всерьез не говорим о личности даже двухлетнего ребенка, хотя он многое приобрел из социального окружения.

В первую очередь, биологическое развитие, так и развитие в целом, обусловливает фактор наследственности.

Новорожденный несет в себе комплекс генов не только своих родителей, но и их отдаленных предков, то есть имеет свой, только ему присущий богатейший наследственный фонд или наследственно предопределенную биологическую программу, благодаря которой возникают и развиваются его индивидуальные качества. Эта программа закономерно и гармонично претворяется в жизнь, если, с одной стороны, в основе биологических процессов лежат достаточно качественные наследственные факторы, а с другой, внешняя среда обеспечивает растущий организм всем необходимым для реализации наследственного начала.

Приобретенные в течение жизни навыки и свойства не передаются по наследству, наукой не выявлено также особых генов одаренности, однако каждый родившийся ребенок обладает громадным арсеналом задатков, раннее развитие и формирование которых зависит от социальной структуры общества, от условий воспитания и обучения, забот и усилий родителей и желания самого маленького человека.

Черты биологического наследия дополняются врожденными потребностями человеческого существа, которые включают потребности в воздухе, пище, воде, активности, сне, безопасности и отсутствии боли, Если социальный опыт объясняет в основном сходные, общие черты, которыми обладает человек, то биологическая наследственность во многом объясняет индивидуальность личности, ее изначальное отличие от других членов общества. Вместе с тем групповые различия уже нельзя объяснять биологической наследственностью. Здесь речь идет об уникальном социальном опыте, об уникальной субкультуре. Следовательно, биологическая наследственность не может полностью создать личность, так как ни культура, ни социальный опыт не передаются с генами.

Однако биологический фактор необходимо учитывать, так как он, во-первых, создает ограничения для социальных общностей (беспомощность ребенка, невозможность долго находиться под водой, наличие биологических потребностей и т.д.), а во-вторых, благодаря биологическому фактору создается бесконечное разнообразие темпераментов, характеров, способностей, которые делают из каждой человеческой личности индивидуальность, т.е. неповторимое, уникальное создание.

Наследственность проявляется в том, что человеку передаются основные биологические признаки человека (способность разговаривать, работать рукой). С помощью наследственности человеку передаются от родителей анатомофизиологическое строение, характер обмена веществ, ряд рефлексов, тип высшей нервной деятельности.

К биологическим факторам относятся врожденные особенности человека. Это такие особенности, которые ребенок получает в процессе внутриутробного развития, обусловленные рядом внешних и внутренних причин.

Мать – это первая земная вселенная ребенка, поэтому все, через что она проходит, испытывает и плод. Эмоции матери передаются ему, оказывая либо положительное, либо отрицательное влияние на его психику. Именно неправильное поведение матери, ее излишние эмоциональные реакции на стрессы, которыми насыщена наша тяжелая и напряженная жизнь, служат причиной огромного числа таких послеродовых осложнений, как неврозы, тревожные состояния, отставание в умственном развитии и многие другие патологические состояния. Однако следует особо подчеркнуть, что все трудности вполне преодолимы, если будущая мать осознает, что только она служит ребенку средством абсолютной защиты, неисчерпаемую энергию для которой дает ее любовь.

Совсем немаловажная роль принадлежит и отцу. Отношение к жене, ее беременности и, конечно, к ожидаемому ребенку – один из главных факторов, формирующих у будущего ребенка ощущения счастья и силы, которые передаются ему через уверенную в себе и спокойную мать.

После рождения ребенка процесс его развития характеризуется тремя последовательными этапами: впитывание информации, подражание и личный опыт. В период внутриутробного развития опыт и подражание отсутствуют. Что касается впитывания информации, то оно максимально и протекает на клеточном уровне. Ни в один из моментов своей дальнейшей жизни человек не развивается столь интенсивно, как в пренатальном периоде, начиная с клетки и превращаясь всего через несколько месяцев в совершенное существо, обладающее удивительными способностями и неугасимым стремлением к знанию.

Новорожденный уже прожил девять месяцев, которые в значительной степени сформировали базу для его дальнейшего развития.

Пренатальное развитие несет в своей основе мысль о необходимости предоставления эмбриону и затем плоду самых лучших материалов и условий. Это должно стать частью естественного процесса развития всего потенциала, всех способностей, изначально заложенных в яйцеклетке.

Существует следующая закономерность: все, через что проходит мать, испытывает и ребенок. Мать – это первая вселенная ребенка, его «живая сырьевая база» как с материальной, так и с психической точек зрения. Мать является также посредником между внешним миром и ребенком. Формирующееся человеческое существо не воспринимает этот мир напрямую. Однако оно непрерывно улавливает ощущения и чувства, которые вызывает у матери окружающий мир. Это существо регистрирует первые сведения, способные определенным образом окрашивать будущую личность, в тканях клеток, в органической памяти и на уровне зарождающейся психики.

56. В жизни каждого человека рано или поздно наступает момент, когда он задается вопросом о конечности своего индивидуального существования. Человек, по-видимому, единственный представитель земной фауны, который знает о неизбежности смерти и понимает ее значение небытия (животные могут интуитивно чувствовать, предчувствовать Нечто (смерть?), не осознавая ее значения). Но неизбежность собственной смерти воспринимается человеком отнюдь не как отвлеченная истина, а вызывает сильнейшее эмоциональное потрясение, затрагивает самые глубины его внутреннего мира. Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни индивида, его «отрыв» от обыденности и сиюминутности бытия. Страх перед небытием заставляет искать смысл жизни. Осознавая конечность своего земного существования, и, задаваясь вопросом о смысле жизни, человек начинает вырабатывать собственное отношение к жизни и смерти. И вполне понятно, что тема эта занимает центральное место во всей культуре человечества. Вечная проблема смысла жизни, смысла своего собственного существования – глубоко личностна, индивидуальна и принципиально неразрешима, т.е. открыта. Жизнь каждого - либо постоянный поиск смысла существования, либо примирение с его отсутствием, либо уверенность в своем, обретенном, единственно истинном смысле (будь-то служение Богу, Государству, или «делу»). Но даже не думая о смысле жизни, «отгоняя прочь» саму мысль о нем («свихнуться можно»), человек действует в условиях выбора так, как если бы он учитывал в своих действиях этот тщательно гонимый Смысл. От индивидуального смысла жизни зависит, в конечном счете, стратегия поведения человека. История мировой культуры раскрывает извечную связь поисков смысла бытия с попытками разгадать таинство небытия, а также со стремлением жить вечно и если не материально, то хотя бы духовно, нравственно победить смерть.

Осознание собственной смертности – важнейший импульс человеческой активности, источник философии, науки, искусства, религии. Как заметил великий знаток трагизма бытия и его абсурдности Ф. Кафка, «Тот, кто познал всю полноту жизни, тот не знает страха смерти. Страх перед смертью лишь результат неосуществившейся жизни». Все, чем обладает человек – это время собственного существования. Отсюда – абсолютная ценность каждого мига бытия. Пока и поскольку человек существует, он сосуществует с себе подобными и «меньшими братьями».

Поисками ответа на вопрос о смысле жизни и смерти занимались и занимаются мифология, религиозные учения, искусство, многочисленные направления в философии. Но в отличие от мифологии и религии, которые, как правило, стремятся навязать, продиктовать человеку определенные решения, философия, если она не является догматической, апеллирует, прежде всего, к разуму человека и исходит из того, что человек должен искать ответ самостоятельно, прилагая для этого собственные духовные усилия. Философия же помогает ему, аккумулируя и критически анализируя предшествующий опыт человечества в такого рода поисках. В философии смертность человека рассматривается не столько как природный, сколько как социальный феномен, требующий рационального восприятия и осмысления.

В античной философии была предпринята одна из первых попыток на рациональных основах примирить индивидуальное сознание с неизбежностью собственной смерти. Смерть мыслилась как отделение нетленной вечно живущей души от смертного тела. Страх перед смертью преодолевается разумом на путях философии, так как «человек, который… посвятил жизнь философии, перед смертью полон бодрости и надежды обрести за могилой величайшие блага» (Сократ). Для стоиков страх перед смертью снимает через признание ее естественным и закономерным фактом жизни, которого не следует страшиться в силу невозможности его прочувствовать. Стоики наделяют ожидание смерти этическими мотивами: надо бояться не смерти, а недобродетельной жизни. Согласно Эпикуру, душа со смертью человека распадается на атомы и, следовательно, человеку уже все безразлично, он ничего не чувствует.

Христианская философия и теология полагали смерть следствием грехопадения Адама и Евы. Христианство на основе веры в загробную жизнь и справедливое воздаяние за земные дела предоставило человеку знание о смерти как переходе из земной жизни в жизнь вечную. Смерть трактовалась как мгновенный акт перерождения, к которому человек должен готовиться всю земную жизнь. Смерть и воскрешение («смертью смерть поправ») Христа – победа над первобытным страхом перед биологической смертью. Реформация и Возрождение хотя и подвергли ревизии церковное учение о смерти, но не отняли у человека представлений о личном бессмертии. В философии Нового времени, а позднее и в Просвещении проблема смерти выносится за рамки теологии, что, не слишком влияет на этические результаты размышлений о смерти. Проблема смерти вытесняется на второй план гносеологией и социально-политическими концепциями и присутствует как элемент в рассуждениях о бессмертии души.

К проблеме смерти с большой активностью устремлялись представители различных философских концепций – в особенности религиозно-мистического и иррационалистического типа, поскольку рационалистические направления философской мысли, представленные, в частности, в учениях Фихте, Гегеля и попросту «снимали» проблему конечности бытия человека как самостоятельную проблему. В основе такого подхода во многих случаях лежали идеи пантеизма. С другой стороны, И. Кант, отталкиваясь от идей трансцендентализма, специально обсуждал проблему конечности индивидуального бытия человека. Согласно Канту, сама идея конца всего сущего ведет свое происхождение от размышлений не о физической, а о моральной стороне дела.

Акцентирование моральной стороны проблемы смерти и бессмертия человека, прямо или косвенно противопоставляемое ортодоксальным религиозным подходам, получало все большее развитие, хотя в материалистических философских концепциях эта сторона проблемы по-прежнему оставалась на втором плане. Последнее относится и к позитивистским направлениям, содержащим определенные материалистические идеи, например к учению Г. Спенсера, который пытался связать решение этой проблемы с биологизаторско трактуемой концепцией прогресса как процесса приспособления и содействия «общему благу».

Иррационалистические представления о жизни и смерти человека получили наиболее яркое выражение у А. Шопенгауэра и Ф. Ницше. Лейтмотивом этих представлений (имевших, разумеется, и существенные различия) явилось пессимистическое утверждение о том, что жизнь – «бесконечное повторение» того, чему лучше было бы вовсе не быть, смысл ее не в счастье, а в страдании, а значит, смерть оказывается главной ее истиной, по крайней мере, для человека, способного предвидеть и ожидать ее. Отрицая воскресение тела и бессмертие души, Шопенгауэр, например, утверждал «вечный принцип» бессмертия вида или рода, реализующийся через иррациональное жизненное начало, которое он называл волей. Ф. Ницше проповедовал необходимость примирения с бессмыслицей жизни, поэтому смерть в соответствии с этим мировоззрением воспринимается как путь к тому, что является «вечным возращением одного и того же». Это признание бессмыслицы в качестве главного смысла жизни и смерти получило затем определенное отражение и развитие в экзистенциализме, в частности у Ж.-П. Сартра и А. Камю. В 20 веке Хайдеггер представляет смерть онтологической характеристикой человеческого бытия: жизнь есть «бытие-к-смерти», человек постулируется в мире осознанием собственной смертности. «Подлинное бытие–к–смерти» порывает с повседневными попытками отвлечься от смерти и является основой смыслотворчества человека. В отличие от Хайдеггера, Камю и Сартр видят в смерти не позитивный, утверждающий момент человеческого бытия, а разрушающий смысл и индивидуальность.

Историческую вариативность подходов к проблеме смерти предлагает Арьес, рассматривая путь, пройденный Западом от «архаической прирученной смерти» к «медикализированной», «перевернутой» смерти наших дней. Свой исторический обзор он основывает на четырех параметрах, определяющих отношение к смерти: самосознание, защита общества от дикой природы, вера в загробное существование, вера в существование зла. История смерти выстраивается в зависимости от этих параметров. Автор намечает пять главных этапов в изменении установок по отношению к смерти. Первый этап – этап «прирученной» смерти – охватывает период с архаических времен и вплоть до 12 века и характеризуется тем, что смерть не является актом только индивидуальным (смерть не личная драма, а испытание, выпавшее на долю всего коллектива). В этот период наблюдается ритуализация смерти как частный случай глобальной стратегии против природы. Второй этап, который Арьес называет «смерть своя», утверждается интеллектуальной элитой в период между 11 и 13 вв. на основе идеи страшного суда. Этот этап является результатом трансформации смысла человеческой судьбы в сторону ее индивидуализации. В своей смерти человек индивидуализируется. Третий этап эволюции восприятия смерти Арьес называет «смерть далекая и близкая». Дикая сила природы грозит разрушить социальное и моральное равновесие общества. Смерть готовится вернуться в изначальное состояние. Наблюдаются первые признаки страха смерти (например, боязнь быть похороненным заживо). На четвертом этапе – «смерть твоя» - определяющим становится изменение первого параметра – отношение к «другому». Смерть есть прежде всего разлука. Смерть переживается как невыносимая ситуация, вызывает драматические эмоции. Пятый этап – «смерть перевернутая» - развивается в 20 веке. Общество ведет себя так, будто смерти не существует: необходимо принять реальность смерти, а не стыдиться ее. Речь не идет о возвращении веры во зло, но о попытке примирить смерть со счастьем. Определяющим в восприятии смерти является не удаление смерти, а ее гуманизация.

Тенденция к вытеснению смерти из «коллективного» сознания достигает в наше время апогея. Общество ведет себя так, будто вообще никто не умирает. Наблюдается полная медикализация смерти. Она становится делом одних только врачей и предпринимателей похоронного бизнеса. В то же время смерть перестает восприниматься как естественный и необходимый феномен, она рассматривается как провал, несчастный случай, знак бессилия и беспомощности.

Современная танатология (учение о смерти) представляет собой одну из «горячих» точек естественнонаучного и гуманитарного знания. Интерес к проблеме смерти обусловлен несколькими причинами. Во-первых, он связан с ситуацией глобального цивилизованного кризиса, который в принципе может привести к самоуничтожению человечества. Во-вторых, значительно изменилось ценностное отношение к жизни и смерти человека в связи с общей ситуацией на Земле[67].

Это приводит к выраженному обесцениванию человеческой жизни, к презрению жизни как своей, так и другого человека. Вакханалия терроризма, рост числа немотивированных убийств и насилия, а также самоубийств – это симптомы глобальной патологии человечества на рубеже ХХ – ХХI вв. В то же время на рубеже 60-х гг. в странах Запада появилась биоэтика – комплексная дисциплина, находящаяся на стыке философии, этики, биологии, медицины и ряда других дисциплин. Она явилась своеобразной реакцией на новые проблемы жизни и смерти: пересадка органов и тканей, генная инженерии, экстракорпоральное оплодотворение и т.д.

В настоящее время биоэтика охватывает такие сферы, как этические проблемы эвтаназии (эйтаназии), аборта, суицида, пересадок органов, включая мозг, новые технологии деторождения (включая суррогатную беременность), генной инженерии, половой самоидентификации человека, отношения к психическому здоровью и т.д. Особое внимание в последние годы привлекает эвтаназия как новое явление в жизни общества, требующее глубокого философского размышления. В основе этого явления лежит понятие права человека не только на жизнь, но и на смерть, что относится к феномену самоубийства. В истории философской мысли было немало высказываний относительно права человека принять такое решение. Так, Монтень считал, что когда в жизни человека больше зла, чем блага, значит, настал час, когда он может уйти. Если у человека есть нечто вроде инстинкта смерти (о чем писал З. Фрейд), то каждый имеет естественное, врожденное право не только жить, каким он родился, но и умереть в человеческих условиях.

Успехи медицины ХХ-ХХI веков поставили перед философами проблему определения смерти. Многие ученые пытаются решить сугубо конкретный вопрос о том, когда наступает смерть человека, дающая право отключить аппараты искусственного поддержания жизни. Обсуждаются две основные точки зрения: одна утверждает, что жизнь человека должна охраняться до самого последнего момента, а другая считает возможным констатировать факт смерти и отключить аппараты после гибели коры головного мозга. Таким образом, сегодня философские размышления о жизни и смерти оказываются необходимыми и для решения конкретных проблем, возникающих в связи с развитием биологии, медицины, здравоохранения. Философия также ищет для человека нравственную опору перед лицом смерти, включая то, что относится к «культуре умирания». Не фантастические грезы и надежды, не паническая напряженность перед лицом смерти, а честный и мужественный подход к ней личности, мудро решившей для себя вопросы жизни, смерти и бессмертия.

57. В наши дни резко возрос интерес к теоретическому изучению культуры. Об этом, в частности, свидетельствует возникновение в XX столетии целого ряда научных дисциплин, делающих культуру предметом специального рассмотрения. Особое место среди них заняла культурология. Основателем культурологии стал американский ученый Л.А. Уайт (1900-1975) 1. В работах «Наука о культуре» (1949), «Эволюция культуры» (1959), «Понятие культуры» (1973) и других Л. Уайт заложил основы культурологии как самостоятельной научной дисциплины. Он трактовал культуру как целостную и самонастраивающуюся систему, включающую в себя символическую и технологическую стороны. Интенсивно развиваясь, культурология стала сегодня интегра-тивной областью знания, рассматривающей культуру прежде всего как общечеловеческое достояние. Наряду с ней (а по времени возникновения ранее) существует культурная антропология. Эта наука занята изучением культур отдельных народов. Она связывает особенности культуры с особенностями характера человека, его способа мыслить, с происхождением и сущностью тех ценностей, которые исповедуют люди определенного сообщества. В западной науке культурология и культурная антропология часто идут «в связке», взаимно дополняя друг друга.

Возникновение наук о культуре свидетельствует об осознании ее исключительной важности. Стало вполне очевидно, сколь значительную роль играет культура в жизни человека и общества. Обширный материал, накопленный наукой, говорит о том, что культура воздействует на все стороны обшественной жизни. Она во многом определяет динамику и направленность общественных процессов. Осознание роли культуры нанесло удар по концепциям, абсолютизировавшим, например, роль экономического или политического фактора. Выяснилось, что сами экономика и политика во многом определяются особенностями культуры. Одни и те же формы экономической и политической жизни функционируют по-разному в обществах с различным типом культуры. Более того, именно особенности культуры чаще всего порождают те или иные формы экономики или политики. Характером культуры во многом определяется и механизм заимствования конкретным обществом тех или иных форм организации жизни у других обществ.

Таким образом, смысл изучения культуры не ограничивается тем, что открывает нечто новое для понимания лишь самой культуры: такое изучение имеет значение для уяснения существа почти всех, или во всяком случае, многих сторон жизни общества. Если мы хотим понять суть общественной жизни, ее направленность и перспективы, мы не можем абстрагироваться от вопросов культуры. Во многих случаях именно через общность культуры то или иное общественное образование приобретает целостность, т.е. из разрозненного собрания людей превращается в единство, обладающее упорядоченной структурой. Рассмотрение общества как целостности, в единстве разнообразных аспектов является одной из задач философии (см. «Особенности современной социальной философии»). Поэтому обнаружение объединяющей (интегративной) социальной функции культуры стало одним из факторов, вызывающих необходимость философского осмысления культуры.

Другим фактором, определившим рост интереса к философским аспектам культуры, является внутренняя связь последней с духовным миром человека. Произведения культуры не являются лишь материальными продуктами, предназначенными для формального, т.е. неосмысленного потребления. Они приобретают значение произведений культурного творчества, если затрагивают духовное бытие человека. Они живут жизнью духа и этим интересны. Поэтому произведения культуры являются главным и едва ли не единственным источником, который позволяет проникнуть во внутренний мир человека и сделать обоснованные обобщения относительно его особенностей. В документах и произведениях культуры, таких, как литературные памятники, живописные полотна, архитектурные сооружения, песни, танцы и многое другое, находит свое выражение жизнь духа в ее волнениях, печалях и радостях, т.е. в непосредственной жизненной данности. В большинстве случаев культура ярко высвечивает экзистенцию человеческого бытия. Нередко культура прямо фиксирует экзистенциальные ситуации — ситуации духовно-нравственного выбора, в которых наиболее полно проявляются особенности «человеческого в человеке». По этим причинам философское понимание человека немыслимо без философского осмысления культуры. Осмысливая культуру, мы создаем основу и предпосылки для философского осмысления человека, способов его отношения к миру, присущих ему ценностей и др. Именно поэтому философия культуры является базой для таких философских течений и подходов, как герменевтика, феноменология, философия языка, философская антропология.

Философия культуры, разумеется, сама является частью культуры. Особенность философии культуры состоит, во-первых, в том, что в ней осуществляется рефлексия относительно культуры. Во-вторых, такая рефлексия осуществляется на путях рационально-теоретического мышления. В-третьих, культура осмысливается в ней не в частных своих проявлениях, а как тотальность, как целостность. В-четвертых, философия стремится определить и уяснить смысл и предназначение культуры как тотальности. Наконец, в-пятых, философия культуры ставит вопрос об условиях существования культуры и ее различных форм. К названным пунктам можно свести основные функции философии культуры. Рассмотрим их более подробно.

Понятие рефлексии фиксирует направленность сознания на самое себя. Рефлексия — это самосознание. Применительно к философии культуры это означает, что она есть самосознание культуры. Для философии культура является предметом изучения и осмысливания. Этим философия отличается от других форм культуры. Действительно, для науки предмет познания — не она сама, а природа; для искусства предмет творческой деятельности — не оно само по себе, а творимый им особый художественно-предметный мир; для политики цель ее устремления — не она сама, а власть и государство; для религии предмет познания и поклонения — опять же не она сама, а Бог. Поскольку задача науки и искусства, политики и религии не состоит в направлении рефлексии на самих себя, в их рамках не ставится вопрос о достижении полного сознания самих себя. Иначе говоря, они уясняют свою сущность, свое место в обществе и культуре лишь в той мере, в какой это необходимо для решения стоящих перед ними задач. Поэтому только будучи постигнуты философски, отдельные формы культуры (наука, искусство, политика, система образования и воспитания, религия и др.) могут стать органическими частями единого целого культуры. Они войдут в целостное (тотальное) «Я» культуры. Так же как человек может вычленить собственное «Я», только направив сознание на самого себя, так и культура определяет свое «Я» через самосознание культуры. Аналогия между познанием человека и познанием культуры позволяет глубже понять последнюю.

На сложность обнаружения собственного «Я» человека обратил внимание еще Аврелий Августин (354—430). Он заметил, что, строго говоря, во мне есть то, что мне подчинено, управляется посредством моей воли — «Я», и то, что мне не подвластно — «не-Я». «Я» выражает мою самость, в то время как «не-Я» ее не выражает, а порой вступает с ней в противоречие. Августин положил начало различению в человеке «Я» и «не-Я». Это различение с тех пор прочно вошло в философию. Оно, в частности, зафиксировано в формуле Р. Декарта «Я мыслю, следовательно, существую», которая имеет смысл, только если под «Я» понимать то, что в самом человеке противопоставлено его «не-Я». По Р. Декарту, непосредственная данность мысли есть решающее свидетельство существования «Я». Различение, о котором идет речь, стало одним из отправных пунктов современной философской антропологии.

Современная философия культуры применяет тезис о собственном «Я» к анализу культуры. С этой точки зрения «Я» конкретной культуры выражается в различных произведениях искусства и литературы, прежде всего в тех, где воплощена культурная традиция. Так, собственное «Я» русской культуры следует искать в первую очередь в произведениях А. Пушкина, М. Лермонтова, Л. Толстого, Ф. Достоевского, в музыке М. Глинки, П. Чайковского и др., в народных песнях и сказках. В других произведениях оно может быть выражено менее ярко, а порой — искажено. Впрочем, развиваясь и изменяясь, культура может менять свое «Я», хотя и в определенных пределах: оно является творческим. Философия стремится выразить собственное «Я» культуры в рационально-теоретической форме. Для этого она обращается к анализу произведений соответствующей культуры. Попытку выявить характерное «Я» русской культуры легко усмотреть во многих трудах таких выдающихся философов, как П.Я. Чаадаев, А.С. Хомяков, Вл.С. Соловьев, Б.П. Вышеславцев, Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, И.О. Лосский, П.А. Флоренский, С.Л. Франк, А.Ф. Лосев, С.С. Аверинцев и др. 2 Столь же очевидно стремление к рационально-теоретическому выражению творческого «Я» немецкой культуры у таких мыслителей, как И. Кант, Г. Гегель, В. Виндельбанд, Г. Риккерт, М. Хайдеггер, К. Ясперс и др. Для раскрытия самости испанской культуры много сделали М. Унамуно (1864-1936) и X. Ортега-и-Гассет. Несмотря на рациональность и теоретическую форму изложения, философия рассматривает культуру не отстраненно, а стремится выразить ее дух, ее жизнь. Именно поэтому она в состоянии не просто описывать культуру или выявлять ее закономерности, а живо показывать творческое «Я» культуры. С этим же связана и ее способность осмысливать культуру как целостность (тотальность).

Очевидно, что смысл и предназначение культуры в том, чтобы возвышать и облагораживать человека, пробуждать в его душе лучшие чувства и мысли. Культура призвана предохранять от варварства и обскурантизма. Вне культурного воздействия человеку грозят огрубение и ожесточение. Очевидно вместе с тем и то, что далеко не всегда культура соответствует своему смыслу и предназначению. Культура часто не справляется с задачей противодействия грубым проявлениям человеческой натуры. Это особенно отчетливо обнаружилось в XX в. Казалось бы, наблюдаемый в наше время небывалый прогресс науки и техники, всеобщая грамотность и информатизация, доступность достижений культуры большинству населения должны обеспечить нравственный прогресс и гармонию межчеловеческих отношений. Однако, к сожалению, этого не происходит. Поэтому ситуация, возникшая в XX в., дала серьезные основания говорить о кризисе культуры. Одной из причин кризиса культуры, повлекшей за собой неспособность исполнять собственную миссию, стала дифференциация культуры.

На определенном этапе культура начинает распадаться на множество не связанных или почти не связанных между собой направлений и форм. Целое культуры утрачивается. Вот как характеризовал сложившееся положение П. Флоренский: «Уже давно, вероятно с XVI в., мы перестали охватывать целое культуры, как свою собственную жизнь... Да, уже давно попытка обогатиться (обогатиться духовно. — В.Ш.) покупается жертвою цельной личности. Жизнь разошлась в разных направлениях, и идти по ним не дано: необходимо выбирать. А далее, каждое направление жизни расщепилось на специальности отдельных культурных деятелей, вслед за чем произошло раздробление и их на отдельные дисциплины и узкие отрасли. Но и эти последние, естественно, должны были подвергнуться дальнейшему делению. Отдельные вопросы науки, отдельные понятия в области теоретической вполне соответствуют той же крайней специализации в искусстве, в технике, в общественности. И если нередко слышится негодование на механизацию фабричного труда, где каждому работнику достается лишь ничтожная часть какого-нибудь механизма, конструкции, и может быть, назначения которого он не понимает... то сравнительно с этой специализацией рук, насколько более вредной и духовно разрушительной должна быть оцениваема специализация ума и вообще душевной деятельности?»

В советское время в нашей стране задача обеспечения единства культуры решалась главным образом за счет насаждения единой государственной идеологии — марксизма-ленинизма. Это было определенным решением проблемы. Однако, как показали последующие события, идеологический путь обеспечения единства культуры неэффективен: единство оказалось формальным, поэтому непрочным. В постсоветское время остро переживается процесс распадения целостного культурного организма России и других стран постсоветского пространства. Распадение культуры вследствие дифференциации и соответствующей специализации сопровождается распадением ее вследствие количественного преобладания массовой и откровенно коммерческой культуры. В произведениях этих типов культуры ставятся задачи достижения быстрого эффекта популярности или коммерческого эффекта. Проблема развития и сохранения духовной целостности человеческого бытия перед создателями массово-коммерческой культуры просто не возникает. Если сравнивать в рассматриваемом аспекте положение в постсоветском пространстве с положением в западных странах, то в последних оно выглядит более благополучным, хотя и далеким от совершенства, так как там преодолены лишь экстремальные (самые крайние) отрицательные последствия расчленения культуры. Задачу синтеза культуры и сохранения ее единства нельзя решить раз и навсегда. Она требует постоянно возобновляемой работы духа. По существу своему это задача философская.

В процессе осмысления культуры как целого философия рассматривает ее не как готовый безжизненный продукт чего-то другого, а с точки зрения производства культуры. По словам Э. Кассирера (1874— 1945), философское постижение культуры «не удовлетворяется конечным продуктом, но желает понять и тот особый способ производства, который производит данный продукт. Ведь от этой производительной активности, от длящейся и постоянно возобновляемой работы духа зависит в конечном счете не только язык, но и миф, и религия, и искусство. Понять и прояснить это для каждой отдельной отрасли духовной деятельности человека, понять во всей ее индивидуальности и особенности, во всей неповторимости формы и способа существования должна философия» 4. Тем самым философия направляет свои усилия на уяснение условий существования культуры и ее форм. Она стремится понять искусство, науку, технику, политику, религию, мифологию и т.д. не только в их фактической данности, но и обнаружить их истоки. В философии уясняется, в частности, какой потребностью и творческой силой человеческого духа порождается та или иная форма культуры. Это дает основание философскому анализу не останавливаться на фиксации современного положения в сфере культурного творчества, но и ставить вопросы относительно того, какой культура должна быть.

58. Культура как характеристика обществ функционирует на различных уровнях в определенных конкретных формах. Для отражения этих форм в социологии используется понятие субкультуры. Субкультура - это набор символов, убеждений, норм, образцов поведения, отличающих ту или иную социальную общность (молодежь, спортсмены, старики и т.п.) и институт (семья, школа, политическая партия и т.п.).

Можно выделить национальные, конфессиональные, профессиональные, возрастные субкультуры. Например, национальная культура включает в себя символы, ценности, убеждения, нормы, образцы поведения, которые объединяют представителей данной нации. В большинстве стран имеется несколько национальных культур, что связано с многонациональным составом народа. Молодежь имеет свою субкультуру, выражающуюся в одежде, языке общения, манере отдыха и т.п. Каждый социальный институт (семейный, молодежный, армейский и т.п.) стремится создать и внедрить поведенческие образцы, отличающие его от других институтов. Это выражается в культурных комплексах "культуры завода", "культуры школы", "культуры управления" и т.п.

Культура подразделяется также на народную, массовую, элитарную. Народная культура характеризует культуру того или иного этноса и нации. Массовая культура - это, как правило, вестернизиро-ванная культура, пришедшая с Запада. Элитарная культура - характеризует элиту общества: политическую, идеологическую, экономическую, военную, культурную (писателей, музыкантов и т.п.). В настоящее время в России доминирует массовая вестернизированная культура, которая вытесняет массовую народную культуру крестьянской России. Вестернизация - это опасное влияние Запада, с которым нужно сознательно бороться во имя сохранения национальной самобытности и идентичности.

Культура включена в общественный процесс, носит на себе отпечаток той или иной формационной метасистемы, в классовом обществе имеет классовый характер. Здесь происходит различие культуры по ее формационной зависимости. По этому признаку различают, например, буржуазную и социалистическую культуры. Буржуазная культура развивается в экономических обществах и служит укреплению существующих в этом обществе культурных ценностей: индивидуальной свободы, частной собственности, уважения к закону и т.п. Социалистическая культура развивается в политических обществах и служит задачам укрепления таких культурных ценностей, как коллективизм, общественная собственность, социальное равенство и т.п.

Существует множество мировых культур: буддистская, христианская, исламская и др. Они характеризуются разным пониманием субъекта культуры и его способностей, характером культурной деятельности, ее ценностями. Например, буддистская культура отличается индивидуализмом, созерцательностью, космизмом, православная культура - соборностью субъекта, его всечеловечностью, ориентацией на нематериальные ценности и т.п.

Культурные различия индивидов, общностей, институтов, обществ - неизбежный результат специфической истории человечества. Противоречивое взаимодействие этих культур, единство и борьба их - источник развития культуры человечества, обществ, индивидов. В результате такого взаимодействия происходит взаимообогащение культур разных субъектов, победа одной культуры над другой, изменение культурного субъекта, уменьшение культурного разнообразия субъектов.

Бурное развитие науки и техники в экономических странах, крах политической формации в ее пролетарско-социалистической форме поставили со всей остротой проблему модернизации производительных сил, экономики, политической системы стран с неразвитыми экономическими или политическими формациями. Происходит разрушение аграрных и индустриальных обществ в результате перенесения в них институтов других обществ и цивилизаций. Разрушительное влияние американско-западной культуры было особенно катастрофичным для культуры исламских стран, а также для русской культуры. Вестернизация мира вызывает усиление антиамериканских настроений - политических и культурных в целом.

В этой связи возникает вопрос об общечеловеческой культуре, общечеловеческих ценностях, который встал перед советским народом в начале перестройки и был связан с именем Горбачева. Да, существует общечеловеческая культура и ее ценности, но это не исключает, а предполагает наличие национальных культур и ценностей, которые должны образовывать основу общечеловеческой культуры. Нельзя их ни противопоставлять, ни ассимилировать. Диалектическое единство национального и общечеловеческого в национальных и общечеловеческой культурах - залог нормального развития народов без катаклизмов и войн на почве культурного разнообразия.

Важной проблемой для России является взаимодействие ее культуры с культурой Запада и Востока. Если брать религиозную, гуманитарную, политическую, экономическую, техническую культуры этих субъектов, то следует отметить, что культура Запада носит явно выраженный техногенно-экономический характер, а Востока - аграрно-политический. Культура экономической формации Запада характеризуется безудержным преобразованием и потреблением географической среды, динамичным развитием экономики, ее эффективностью, демократизацией политической сферы, плюрализмом духовной системы, индивидуализмом. Культура политической формации Востока характеризуется сосуществованием с географической средой, экстенсивным развитием экономики и ее медленно меняющейся эффективностью (производительностью, качеством, ресурсосбережением и т.п.), преобладанием авторитарных режимов власти и медленной демократизацией их, следованием традиционным мировоззрениям (религиям), коллективизмом.

Славянофилы (Киреевский, Хомяков, Самарин и др.) утверждали, что культура России (материальная, социальная, духовная) идет своим путем. Это касается и экономики, и политической организации, и духовной культуры, и ментальности людей. Они выделяли панславизм, общинный быт, покорность русских, православность их мировоззрения и т.п.

Западники (Герцен, Грановский, Огарев и др.) выступали за переход России на путь экономической формации, европеизации России, освоения достижений европейской экономики, политики, духовности и ментальности. В этом плане большевиков можно рассматривать как ярых западников, если марксизм считать европейской мировоззренческой ересью. Это направление в условиях глобализации и постсоветской России становится определяющим.

Евразийское направление в российской культуре возникло в 20-е гг. нашего века в среде русской эмиграции. Сейчас его разделяют сторонники КПРФ. Евразийцы пытаются, с одной стороны, сохранить часть культурного наследия России (политическую формацию, державность, коллективизм и т.п.), а с другой стороны, перенять технические, экономические, политические достижения Запада.

59. Современное российское общество переживает сложный, противоречивый и болезненный процесс обновления и модернизации всех сторон общественной жизни. Осуществляются радикальные преобразования в экономической, политической, социальной и духовной сферах общества, затрагивающие все слои общества.

Одним из факторов, определяющих необходимость обращения к проблеме влияния массовой культуры на личность, является сложившаяся тенденция к развитию нео-мифологических представлений в общественном сознании, усиливающаяся в результате действий средств массовой информации в условиях деструктивизации элементов массовой культуры и глобализации информационных потоков. Мифологизация актуализируется в массовом сознании, в среде массовой культуры, в периоды кризисов и социальных конфликтов, которые характерны и для сегодняшней ситуации в обществе.

Стремительное развитие науки и техники и сопутствующие ему трансформации общества в постиндустриальное и информационное, а технической эпохи – в «системотехнологическую» непосредственным образом повлияли и на массовую культуру, которая сегодня имитирует активность, претендуя на способность формирования творческого сознания. Виртуальная реальность, компьютерные программы, задающие алгоритмы создания артефактов, по форме приближающихся к элитарным, возможности коммуникационных технологий, расширяющие сферу деятельности человека, – всё это создает иллюзию возрастания роли элитарной культуры в рамках постиндустриального общества. Между тем, массовая культура не только не уступает место культуре элитарной, но продолжает осуществлять на неё интенсивное воздействие, становясь в эпоху современности основной сферой приобщения людей к культурным ценностям. В этой связи она должна осмысливаться не только как некий «нижний этаж» в пирамиде культурных образцов и ценностей, а как сфера преимущественного участия каждой личности в культурной жизни.

Массовая культура наглядно демонстрирует необратимый процесс разрушения традиционных мировоззренческих установок и формирования новых, глобальных изменений, происходящих в сфере морали. В общественном мнении звучит тревога по поводу состояния духовного мира человека как личности в сегодняшней социокультурной ситуации. Ещё в 60-е годы XX века западные социологи и философы, актуализируя проблемы гуманизма, отмечали, что XXI столетие должно стать веком гуманитарных наук. Это проблематичное высказывание выражает идею о том, что для выживания современной цивилизации очень важно обеспечить возрождение гуманистических ценностей во всех сферах жизни, а в особенности в сфере массовой культуры. Поэтому разработка концепции отношений между массовой культурой и обществом, между массовой культурой и индивидуальной личностью становится чрезвычайно актуальной.

Именно культурной среде, в которую человек погружается с момента рождения, человек обязан своей безусловной индивидуальностью. В свою очередь, культура реализуется благодаря целенаправленной и осмысленной деятельности человека, имеющей индивидуальный характер. Но индивидуальность не является всеобъемлющим, охватывающим всю сущность человеческого бытия, определением. По мнению В. С. Библера, «личность – это такая ипостась индивида, в горизонте которой он способен перерешить свою, уже предопределенную привычками, характером, психологией, средой судьбу» [1]. Личность как призма пропускает через себя и преломляет некую эманацию культуры. Индивид становится личностью в силу своей свободы и включения в мир культуры. Человек, будучи включенным в практическую деятельность, в обучение и воспитание, в различные сферы социальной практики, становится носителем общественной жизни, источником ее развития, представителем коллектива, социальной группы. Взаимоотношения между личностью и обществом достаточно сложны и многовариантны, но в основном они должны быть такими, чтобы общество способствовало развитию личности. В этом отношении справедливы слова А. Швейцера о том, что «... когда общество воздействует на индивида сильнее, чем индивид на общество, начинается деградация культуры» [2]. Личности присуще стремление к самостоятельному творчеству, которое дается априорно и воплощается во включении человека в мир культуры. Личность способна создавать целые новые миры в области философии, культуры, искусства. Культурное творчество, способность делать выбор, творить, действовать предполагают наличие внутренней и внешней свободы, которая является высшей ценностью, свойственной только личности. Указанным высоким критериям культуры личности отвечает далеко не каждый человек. В большинстве случаев человек прибегает к использованию хорошо отлаженных экономических и идеологических схем для удовлетворения своих потребностей. Таким образом, целостность личности находится под угрозой возникновения не только внутреннего экзистенциального конфликта. Сама цивилизация, созданная человеком интеллектуальным, творческим, деятельным начинает отчуждаться от него, жить по своим законам, давить на личность, зачастую деформируя ее. Свобода, выбор, деятельность подчиняются ритму, новым «правилам», которые устанавливаются извне. Личность становится лишь частью огромного, глобального техногенного процесса, лишь винтиком и передаточным звеном в гигантском механизме компьютерных сетей, ультрасовременных технологий; он уже не может остановить и повернуть вспять свое создание – индустриальное общество. Но в любой культуре в большей или меньшей степени обязательно сохраняются традиции и культурная память поколений, которые и являются базой, краеугольным камнем, на котором затем и «возводится», постепенно, шаг за шагом, целостное комплексное «здание личности». Причем личность, обладая традиционной культурой современного ему общества, уже достаточно осознано может определять приоритеты в своем развитии. Имея прочную культурную базу, человек становится не просто потребителем культуры, но уже в состоянии совершать осознанный выбор и обращаться к соответствующим ценностям и образцам культуры. Таким образом, личность выступает как объект и проекция, отражение мира культуры. Одновременно она – носитель и субъект культуры в широком смысле этого понятия.

Важный аспект социокультурной адаптации личности связан с идентификацией, выражающейся в отношении к своей стране, и касается чувства патриотизма, приверженности национальным ценностям. Согласно данным опроса, проведенного автором, не более 2 % опрошенных респондентов хотели бы сделать что-то значимое для своей страны. На вопрос «Какие жизненные ценности являются для Вас лично приоритетными?» ответ «Служение Родине – России» выбрали только 3 %. Такой результат явился следствием не только продолжающегося кризиса, но и деятельности СМИ, которые изо дня в день внушают своим аудиториям преимущественно негативную информацию о России, определенным образом её интерпретируя. Анализируя влияние Интернета на современных молодых людей, можно сделать вывод, что молодое поколение ищет для себя в сети, прежде всего, «полезную информацию», так ответили 70 % опрошенных, 57 % респондентов пользуются интернетом для поиска докладов и рефератов, как своеобразный способ отдохнуть Интернет рассматривают – 25 %, кроме того, часть респондентов ищет в Интернете занимательную литературу, друзей по переписке. Первая часть анкеты «Несколько слов о главном в жизни» позволяет сделать следующие выводы: на первом месте у современной молодежи – деловая карьера (38 %), на втором месте – образование, профессия – 28,5 %, далее идут – деньги (25,5 %), семья (21 %), любовь (17,2 %), здоровье (12,7 %), спорт (2,1 %). Проанализировав жизненные ценности молодого поколения, автор делает вывод, что главной ценностью является семья (57 %), на втором месте – материальный достаток (29 %), далее следуют здоровье (25 %), любовь и любимая работа (22 %), образование (13 %), творчество (4 %) и «Служение Родине – России» (3 %). Анализ ответов респондентов позволил сделать автору вывод о том, что в молодежной среде превалируют материальные ценности, т. к. общество, сделавшее материальное благополучие и обогащение смыслом и философией своего существования, формирует соответствующую культуру и жизненные потребности молодых людей. В переходные и сложные периоды развития, которые в частности переживает современное общество, особую важность приобретают индивидуально-личностные адаптационные механизмы. В таких условиях у личности возникают затруднения при выборе необходимой информации, которая находится в общем потоке сообщений. Так, на вопрос: «Какое состояние души Вы испытываете при просмотре информационных передач?» получены следующие ответы: 45 % респондентов сохраняют надежду на лучшее будущее, 21 % – испытывают чувство тревоги, 17 % – беззащитности, 16 % – разочарования, 12 % – чувство неуверенности. Уверенно и защищено ощущают себя 6 % и 2 % опрошенных. Соответственно об отношении современного человека к своему будущему свидетельствуют и ответы на следующий вопрос: «Бывают ли в жизни ситуации, которые кажутся Вам безвыходными?». Ответ «иногда» дали 63 % респондентов, «никогда» – 33 %, «постоянно» – 4 %. При этом старшая возрастная группа опрашиваемых чаще выбирала ответы «иногда» и «постоянно», младшая – студенты, которые находятся под опекой родителей, смотрят на свое будущее с большей уверенностью.

К адаптационным механизмам, автор относит защитные реакции личности, выражающиеся в возврате к национальной культуре и абсолютизации ее ценностей. Это связано с поиском ценностно-смысловых ориентиров, когда личность ощущает неуверенность в себе, беспомощность перед духовным и экономическим кризисом. К защитным механизмам также можно отнести стремление личности замкнуться исключительно на себе, семейных и родственных отношениях; полное безразличие и пассивное отношение к происходящему вокруг. При активизации данных адаптационных механизмов возрастает значение семьи и родственных отношений как наиболее древнего социального института. Следующий адаптационный механизм можно определить как компенсаторный. По результатам исследования, на сегодняшний день одной из самых популярных форм проведения свободного времени является просмотр телевизора и общение с друзьями 40 % и 31 % соответственно. Подтверждают главенствующую роль телевидения и ответы на вопрос: «Что для Вас является основным источником информации?» 80 % опрошенных дали ответ «телевидение», далее по значимости идут пресса – 51 %, общение со сверстниками – 50 %, радио – 32 %. При этом 70 % респондентов предпочитают смотреть развлекательные и музыкальные программы, далее информационные передачи – 63 %, посвященные истории и культуре – 54 %, а 48 % выбирают художественные фильмы; любителей отечественных сериалов – 35 % из числа опрошенных, зарубежных – 30 %.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно сделать выводы о том, что происходящие изменения в краткие исторические сроки привели к резкому смещению общественных приоритетов, в результате чего, во-первых, отвергаются идеалы и социально-культурные стереотипы недавнего прошлого; во-вторых, в различных социальных группах трансформируются сложившиеся ранее ценностные представления; в-третьих, выстраивается новая иерархия ценностей, диалектически связанная с переживаемым культурно-историческим этапом.

60. Понятие “цивилизация” возникло в ХVIII веке в тесной связи с понятием “культура” и первоначально означало определенный уровень материальных и духовных достижений общества. По схеме культурно-исторической периодизации Л. Моргана (дикость, варварство, цивилизация) цивилизация – это относительно высокая стадия экономического и социального развития. Она приходит на смену примитивному обществу. Существование цивилизации более долговечно и благополучно, нежели бытие примитивных народов, которые могут быть насильственно уничтожены при столкновении с цивилизацией.\

Феномен цивилизации связан с возникновением городов и установлением более сложных типов социального взаимодействия. В трудах энциклопедистов, которые и ввели данный термин в научный оборот, цивилизация ассоциировалась с прогрессом, с обществом, развивающемся на основе разума и справедливости.

В ХVIII веке интерпретации понятия “цивилизация” еще неотчетливы, однако положительный смысл данного термина проявился достаточно ясно. Поначалу оно заключало в себе возможности не столько описательного, сколько позитивного оценочного характера. Полвека спустя под цивилизацией будут мыслить эпоху рутины, бездуховности, упадка и разложения культуры.

В ХVIII столетии “цивилизованным” человеком называли того, кто образован, обладает хорошими манерами и гуманизированным нравом. Цивилизованное общество достигается многими усилиями “человеческого ума и многократного общественного опыта”, по выражению П. Гольбаха. Оно должно обладать неким набором критериев и признаков.

Термины “цивилизация” и “культура” часто трактуются как синонимы. Тем не менее еще в ХIХ веке предпринимались попытки развести эти понятия. Наиболее отчетливо противопоставление культуры и цивилизации проявляется у О. Шпенглера. Культура по Шпенглеру – это период расцвета искусства, литературы, гуманистических идей и т.п., тогда как цивилизация означает высокий уровень научно-технических достижений и антигуманный технократизм. Он пишет, что цивилизация понимается им как логическое следствие, завершение и исход культуры. У каждой культуры есть своя цивилизация, которая суть неизбежная судьба культуры. Цивилизация в строгой последовательности следует за культурой, “как смерть за жизнью, неподвижность за развитием”, как неизбежный конец. Переход от культуры к цивилизации, по мнению О. Шпенглера, произошел в античности в IV веке и на Западе в ХIХ столетии. Эти идеи были изложены в 1918 году в основном труде О. Шпенглера “Закат Европы”.

Противопоставление культуры и цивилизации присуще и многим российским мыслителям. Русский философ Н.А. Бердяев в труде “Воля к жизни и воля к культуре” пишет, что цивилизация “есть смерть духа культуры”. Культура имеет духовную основу, цивилизация – машинную. В эпоху цивилизации мышление и все творчество становится более техническим. Техника доминирует над духом, средства к жизни – над целью жизни. В самой культуре заключены начала, которые ведут ее к цивилизации. Это “воля к жизни”, к практике и могуществу жизни, к наслаждению жизнью. “Воля к культуре” умирает, так как изменяются базовые ценности общества. Они все больше “материализуются”, тогда как наука, искусство, утонченность мысли, духовность – все то, что составляет культуру, “падает”, цивилизаторская “воля к жизни” уничтожает ее дух. Типичная философия периода цивилизации – экономический материализм. Капиталистическую цивилизацию Н.А. Бердяев характеризует как мещанскую и безбожную. Социализм – это заслуженная кара капиталистической цивилизации. Но и социализм – также цивилизация, бездуховная, атеистическая и прагматичная. Цивилизация, техническое преображение жизни, по мысли философа, неизбежны, но на этом пути “не достигается подлинное бытие”, и “погибает образ человека”.

В истории социально-философской мысли существует большое разнообразие подходов к пониманию цивилизации. Смена парадигм в области теории и истории цивилизации происходит с середины ХVIII века до настоящего времени. К началу ХIХ века образовалось три взгляда на феномен цивилизации: 1) унитарный, 2) стадиальный, 3) локально-исторический.

Унитарный подход основан на версии о единой общечеловеческой культуре и на представлении о цивилизации как идеале прогрессивного развития, как о расцвете материальной и духовной культуры. Стадиальный подход предполагает рассмотрение этапов цивилизации как прогрессивного развития единого человечества. Локально-исторический – существование множества разнообразных локальных этнических цивилизаций, либо цивилизаций как частей всемирной истории.

В ХIХ веке в исследованиях цивилизации сформировались две доминирующие методологии. Методология “однолинейного прогрессизма” основана на философско-универсалистских концепциях истории общества, на признании действия универсальных и всеобщих законов исторического развития человечества и на представлениях о цивилизации как стадии движения к прогрессу. Согласно данной методологии мировая история представляет собой однонаправленный процесс, одну линию прогресса, по которой с разной скоростью продвигаются все народы (теория общественно-экономических формаций К. Маркса, закон ”трех стадий развития нравственности” Гегеля).

Вторая методология – “культурно-исторических типов”, основана на отрицании единой человеческой цивилизации. С этих позиций представляется, что каждый культурно-цивилизационный тип существует автономно. Основоположником учения о национальных цивилизациях, культурно-исторических типах является Н.Я. Данилевский. В его знаменитом трактате “Россия и Европа”, опубликованном в 1869 году, определены культурно-исторические типы или “самобытные цивилизации”, каждая из которых развивалась самостоятельным путем, в зависимости от “духовной природы” народов и “особенных внешних условий жизни, в которые они были поставлены”. Каждый народ вносил свой вклад в “общую сокровищницу”. В ходе истории одни культурно-исторические типы сменяются другими, так как ни один из культурно-исторических типов “не одарен привилегией бесконечного прогресса”, а каждый народ “изживается”. Позже концепцию культурно-исторических типов разрабатывали Н. Бердяев, О. Шпенглер, А. Тойнби.

Согласно концепции О. Шпенглера развитие любой культуры проходит три неизбежные стадии: юность, накопление сил (мифосимволическая культура), расцвет, творчество, развитие религии, философии, науки и культуры (метафизико-религиозная, зрелая культура) и упадок, заключительный период культуры. Первые две стадии (собственно культура) – это стадии восхождения и расцвета, последняя – нисхождение (цивилизация). Цивилизация по О. Шпенглеру – это этап деградации, “окостенения” культуры, за которым следует ее разложение и гибель. Цивилизация есть начало истощения творческих сил, начало смерти культуры. Культура национальна, цивилизация – интернациональна. Культура аристократична, цивилизация демократична. Культура – это всплеск всех творческих сил, расцвет искусства и философии; цивилизация механична. Империализм и социализм – также цивилизация, но не культура. Симптомами распада культуры и наступления цивилизации являются: технократизм, образование больших городов, омассовление и глобализация всех форм человеческой жизни. Философ полагает, что целью всякой цивилизации является воля к мировому могуществу, ради которого развязываются масштабные войны. Европейская культура с ее ярко выраженным техногенным характером не имеет будущего. Запад вступил в фазу цивилизации.

Отрицая идею однолинейного прогрессизма, О. Шпенглер создал теорию культурно-исторического круговорота, то есть циклического развития относительно автономных, самобытных и равноценных культур.

Теория круговорота локальных цивилизаций оказала большое влияние на английского историка, философа и социолога А. Тойнби, который также отвергал однолинейные интерпретации истории и идеи о единстве мировой цивилизации. Он также рассматривал цивилизацию как эпоху упадка.

Предложенное Тойнби понимание цивилизации изложено в его знаменитом 10-томном труде “A Study of History”, в основу которого он положил концепцию локальных цивилизаций, с неизбежностью проходящих одинаковые стадии рождения, развития, “надлома”, разложения и гибели.

Арнольд Тойнби подверг аргументированной критике популярный среди его современников тезис о “единстве цивилизации”. Он исследовал причины заблуждения историков, разделяющих данную точку зрения, и пришел к выводу, что, во-первых, сложилась экономическая унификация мира, основанная на экономическом базисе Запада. Затем последовала и политическая унификация. Во-вторых, произошло смешение таких различных понятий, как единство и унификация. Мировая экономика и мировая политика действительно “вестернизированы”, в то время как культуры остаются самобытными и не подходят под какие-либо “прокрустовы рамки”.

Согласно точке зрения А. Тойнби всемирная история складывается из относительно замкнутых цивилизаций, каждая из которых – это стабильная общность людей, объединенных, главным образом, духовными традициями и территориальными границами. Всем цивилизациям присуща своя история развития, расцвета и гибели, однако любая из них подчиняется неким “эмпирическим законам”, в силу чего возможно предвидение будущих событий. Универсальное государство и вселенская церковь, по А. Тойнби, являются характерными чертами цивилизации. Основополагающая роль в динамике цивилизации принадлежит ”творческому меньшинству”, обладающему “жизненным порывом”. Оно же несет ответственность за кризис, надлом и упадок цивилизации. На стадии восхождения цивилизации (или на стадии культуры) “творческое меньшинство” обладает способностью давать адекватные “ответы” на “вызовы” истории и тем самым содействует развитию и расцвету своей цивилизации. Однако со временем “творческое меньшинство” деградирует, утрачивает способность отвечать на “вызов”, теряет авторитет и превращается в “господствующую элиту”, управляющую при помощи насилия.

Во второй половине ХХ века взгляд на проблему цивилизации претерпел существенные изменения. Возросло значение данной категории в социогуманитарных исследованиях, родилась новая область знания – “civilisational studies”. Сформировались иные подходы к определению цивилизации.

Культурологический подход раскрывается в трудах М. Вебера, А. Тойнби, Э. Тайлора и других. Цивилизация определяется как самобытное социокультурное явление, обладающее качественной спецификой, особым типом отношений между людьми, основанным на религии, ограниченным в пространстве и во времени. Э.Тайлор считал, что цивилизация, или культура, "в широком этнографическом смысле слагается в своем целом из знания, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества"

Культурологический подход доминирует и в зарубежных, и в отечественных социальных науках. В исследованиях российских авторов, как правило, каждая конкретная цивилизация рассматривается как особая культурно-историческая общность. К.Н. Леонтьев, например, писал, что цивилизация, культура есть именно та сложная система отвлеченных идей (религиозных, государственных, личнонравственных, философских и художественных), которая вырабатывается всей жизнью нации.

Социологический подход представлен концепцией Д. Уилкинса. Цивилизация, по Уилкинсу, – это социальное образование, ограниченное пространственно-временными рамками, формирующееся вокруг городских центров с особыми связями сотрудничества и конфликтности. В одной локальной цивилизации возможно существование нескольких культур одновременно.

При этнопсихологическом подходе, характерном для Л. Гумилева, цивилизация рассматривается в тесной связи с этнической историей. Она отождествляется с национальным характером, поскольку главным критерием цивилизации считается своеобразие культуры и психологии какого-либо народа.

Известен также подход географического детерминизма, разработанный Л.И. Мечниковым, представителем географической школы в социологии, согласно которому характер цивилизации определяют особенности географической среды проживания определенного народа.

Попытки прояснить единство и различие культуры и цивилизации предпринимаются и в новейших источниках. А.И. Ракитов мыслит, что цивилизация выражает нечто общее, рациональное, стабильное. Она фиксирует общее в сообществах, возникающих на базе однотипных технологий. Цивилизация – это система отношений, закрепленная в праве, способы делового и бытового поведения. Культура, напротив, выражает индивидуальность каждого социума. Несмотря на различия, сложившиеся в результате неповторимых обстоятельств, индивидуальной исторической судьбы, специфических географический условий и т.д., разные культуры могут стоять на одной ступени цивилизации. "Если функция цивилизаций, -говорит А.И. Ракитов, – обеспечение общезначимого, стабильного нормативного взаимодействия, то культура отражает, передает и хранит индивидуальное начало в рамках каждой данной общности, каждого данного социума" [74. C. 7-8]. Цивилизация, таким образом, обеспечивает существование технологии, тогда как культура – соответствующий образ жизни.