2 Вопрос. Время и причины возникновения историографии

Историография как специальная историческая дисциплина выделилась из исторической науки относительно недавно. Начало разработки историографических проблем в России относится к 20-30-м годам XIX в. (скептическая школа М. Т. Каченовского) и связано с критическим осмыслением труда H.М. Карамзина («История государства Российского»).

Однако самостоятельной дисциплиной историография становится лишь в середине XIX в., когда государственная школа стала применять историографическое знание для борьбы с консервативно — дворянским течением. Историки либерального направления нуждались в критическом пересмотре прежних концепций. Первые шаги историография как особая историческая дисциплина сделала в качестве учебного курса: все историографические исследования вырастали из лекционных курсов.

Существует гипотеза И.И.Колесник. Критериями определения времени выделения историографии как самостоятельной научной дисциплины, по мнению исследователя, являются:

I. достижения в области теории и методологии исторических исследований;

2. формирование центров по разработке историко-нучных проблем;

3. появление кадров историков, профессионально занимающихся изучением прошлого своей науки;

4. создание научных исследований по истории исторической науки;

5. формирование особой научной лексики.

По мнению И.И. Колесник, зарождение историографический идей происходит одновременно с появлением исторических знаний и представляет собой внутреннюю рефлексию авторов исторических сочинений, но научные воззрения начинаются с Н. М. Карамзина, а в 20-30-е годы XIX в. историографические знания начинают приобретать научную форму (школа М.Т. Каченовского). Однако до революции 1917 г. историография не стала специальной исторической дисциплиной, а осталась лишь отдельной областью изучения.

3 Вопрос. «повесть временных лет»

В большинстве летописных сводов XV-XVI вв. в основании лежит «Повесть временных лет». Чаще всего назывались имена Нестора или Сильвестра. «Повесть временных лет» замышлялась как труд именно исторический. В заголовке сочинения обозначены три вопроса: «Откуду есть пошла Русская земля», «Кто в ней начал первее княжити», «Откуду Русская земля стала есть». А ответы оказываются существенно разными. В «Повести... » воспроизводятся две версии начала Руси: миграция славян и руси с верховьев Дуная из Норика по традиционному Дунайско-Дпепровскому пути, и миграция славян, варягов и руси по Волго-Балтийскому пути.

Различно решается и вопрос о происхождении династии. Киевский летописец полемизировал с теми, кто не признавал княжеского достоинства Кия, в Новгороде княжескую династию вели либо от Игоря, либо от Рюрика, причем впервые это имя носил (княжеские имена обычно повторялись в следующих поколениях) правнук Ярослава

Традиционно три летописи признаются за основные при обращении к событиям 9-13 вв.: Лаврентьевская, Ипатьевская и Новгородская1.

Списки сводов, содержащих текст «Повести временных лет» сохранились в центрах княжеств, где сидели сыновья Владимира Мономаха. Польские хронисты в ряде случаев использовали иные летописные традиции, в частности традиции Галицко-Волынской Руси.

Во всем летописном древе особое место принадлежит Лаврентьевской летописи, поскольку именно ее текст кладется обычно в основу любого издания «Повести временных лет». И в большинстве случаев ее текст содержит наиболее ранние чтения по сравнению с другими летописями. Само название «Лаврентьевская» дается по списку, сделанному в 1377 г. группой писцов под наблюдением монаха Лаврентия. Переписывали они летопись с какой-то ветхой рукописи, доведенной до 1305 г. и, видимо, созданной около этого года. Из-за утраты ряда листов в Лаврептьевском списке трудно оценивать характер летописания конца XIII в., отраженного в летописи. Но можно указать на одного приметного летописца, чей почерк просматривается в описании событий с 20-х до начала 60-х гг. XIII в. Этот летописец был близок ростовскому епископу Кириллу, умершему в 1262 г.

Владимирское летописание середины и второй половины XIII в. лучше сохранилось в летописных сводах XV столетия. Однако ранние его этапы с наибольшей полнотой переданы именно Лаврентьевской летописью. Близкая ей Радзивиловская летопись, сохранившаяся в списке XV в., обрывается на 1206 г. Это уже само по себе указывает на время составления оригинала. К тому же и в Лаврентъевском списке именно этим годом завершается какой-то владимирский свод. Ценность Радзивиловской летописи и сохранившегося ее списка в том и заключается, что содержащиеся в ней чтения не выходят за границы начала XIII в. Но Лаврентьевский список имеет самостоятельную ценность в данном случае и потому, что в нем сохраняется более ранний владимирский свод, не затронутый редакцией начала XIII в. В летописных списках этой традиции заметно присутствие автора, обрабатывавшего материал в конце 80-х — начале 90-х гг. XII столетия. С наибольшей полнотой Лаврентьевский и Радзивиловский списки совпадают до 1193 г. Около этого времени во Владимире, видимо, составлялся свод, использовавший южнорусское летописание. После этой даты материалов, совпадающих в главных летописях обеих традиций, уже не будет.

Лаврентьевская летопись ничего не говорит о деятельности Нестора Ростовского. Но отраженный в ней позднейший ростовский летописец под 1231 г. вспоминает о нем как об одном из самых достойных ростовских святителей.

«Повесть временных лет» — фундамент почти всего летописного древа и в большинстве случаев главная цель исследовательского поиска. Именно в этом произведении поставлены основные вопросы, связанные с началом народности, государства, христианства; здесь спрессованы те идеологические и политические факты, которые многие столетия питали этническое и политическое сознание Руси. И хотя и на ранних этапах существования государства противоборствовали разные историко-политические традиции, «Повесть временных лет» остается главным трудом о первых веках русской истории.

Нестора в качестве автора «Повести временных лет» называет Хлебниковский список Ипатьевской летописи, относящийся к XVI в.

Проблема Нестора

С XVIII в. и до сих пор держится представление, что автором «Повести временных лет» является Нестор, постриженник Печерского монастыря. По крайней мере, два постриженника. Печерского монастыря, два Нестора имели отношение к историографии. Само стремление приписать одному лицу чуть ли не всю литературу двух столетий, представление о летописании как едином древе заведомо неверно и просто невозможно в условиях племенной и феодальной раздробленности, когда даже счет годам велся различно в разных городах и даже разных монастырях одного города.

Следы разных центров летописания в «Повести временных лет»