Вопрос № 6 Что обеспечивает возможность языковых изменений?

Возможность (и неизбежность) языковых изменений вытекает из самой сущности языка как информационного кода, обеспечивающего взаимопонимание между людьми. Для адекватной передачи информации язык должен обладать существенным свойством информационного кода, а именно, избыточностью.

Действительно, в любой момент времени в языке имеется столько элементов, что каждый идиолект может выбрать себе часть из них (и пользоваться этим как полноценной коммуникативной системой!) и еще "много всего" останется.

Эта тенденция обеспечивает изменение языка и — при разном развитии в разных частях ареала — возникновение родственных языков путем распада языка-предка.

Избыточность проявляется, во-первых, в том, что многие элементы языка несут одинаковую или очень сходную смысловую нагрузку; некоторые из них могут быть — в рамках языкового выражения — заменены на другие без существенного ущерба для смысла этого выражения (это можно назвать парадигматической избыточностью) («парадигматическая избыточность), во-вторых, в том, что одна и та же информация в языковом выражении может многократно дублироваться (это можно назвать синтагматической избыточностью) («синтагматическая»).

Парадигматическая избыточность пронизывает все уровни языка. В лексике существуют синонимы (например, в русском языке — лингвистика и языкознание). Один и тот же смысл может быть выражен словом и словосочетанием (например, компаративистика и сравнительно-историческое языкознание). Одно и то же морфологическое значение может быть передано при помощи разных аффиксов (например, во многих тюркских языках существует два показателя каузатива — суффиксы ‑Vr- и ‑tVr‑, в латыни значение номинатива мн. ч. может передаваться окончаниями ‑ae, ‑i, ‑es и др.). В синтаксисе для описания одной и той же ситуации может быть использовано несколько различных конструкций (ср., например, Чайковский написал "Лебединое озеро" и "Лебединое озеро" было написано Чайковским). На фонетическом уровне можно найти примеры, когда разные реализации фонемы в одинаковых контекстах признаются равноправными (или почти равноправными) вариантами нормы (например, в немецком языке допустимо как переднеязычное, так и заднеязычное r).

Вопрос № 18 Какие особенности пиджинов и креольских языков следует читывать при их сравнительно-историческом исследовании?

Общность элементов в разных языках может быть обусловлена — если отвлечься от случайных совпадений — либо языковыми контактами, либо общим происхождением. При доказательстве языкового родства очень важным является умение разграничивать черты, унаследованные от общего языка-предка, и сходства, полученные контактным путем (последние иногда обозначают словом "сродство", нем. Affinit{a:}t — этот термин был введен в 1859 Г.А. Поттом). Иными словами, необходимо отличать языковую семью от языкового союза, который представляет собой особый тип ареальной общности языков, не связанных (или, точнее, не обязательно связанных) генетическим родством, но обладающих "определенным количеством сходных структурных и материальных признаков" [ЛЭС 1990, 617].

Последствия языковых контактов могут быть самыми разнообразными — от проникновения незначительного количества заимствований до радикальнейшей грамматической перестройки и даже исчезновения одних языков и появления других. Для того, чтобы понять, какое влияние оказывают контакты на наблюдаемую картину языкового родства, необходимо подробно рассмотреть ситуации, возникающие в ходе контактов.

Еще одним следствием языковых контактов может быть образование "пиджина".

Пиджин — идиом, стихийно возникающий в условиях межэтнических контактов. В России более прочих известен кяхтинский — русско-китайский — пиджин: это тот самый язык, на котором фраза Я тебя не понимаю выглядит приблизительно как Моя твоя понимай нету. Слово "пиджин", как считается, происходит от искаженного business — англ. business English превратилось в произношении китайцев в пиджин инглиш. "Пиджин инглиш" — система коммуникации, которую стихийно создали английские и китайские купцы, чтобы договариваться между собой при торговле.

В возникновении пиджина существенную роль играет так называемый язык для иностранца (англ. foreigner talk) — то, как люди говорят с иностранцами, языка которых они не знают, своего рода упрощенный регистр языка.

"... В языке для иностранца сохраняется ядро лексической и грамматической системы стандартного языка"; отличительной особенностью его является "более медленный темп речи, избегание сложных морфологических форм и синтаксических конструкций, использование перифрастических способов обозначения сложных номинационных единиц" [Беликов 1998, 10] (Отметим, что язык для иностранца, как и тот регистр, который используется для общения с детьми, "не предназначены для обучения языку, их задача — добиться понимания от адресата. Для обоих регистров характерна ситуативная привязанность, они в первую очередь предназначены для обсуждения событий, совмещенных по месту и времени с фактом речи", [там же].). "При значительном упрощении начинают нарушаться нормы родного языка" [там же] (можно, например, использовать форму понимай для всех лиц, чисел, времен и наклонений). При наличии ситуативной привязки эта система вполне обеспечивает понимание. Если такие ситуации общения будут повторяться достаточно часто, иностранец выучит некоторые слова (возможно, искаженные) и начнет вставлять их в свою речь. Так возникает пиджин — из foreigner talk своего языка и обрывков плохо выученного чужого. Он будет иметь следующие характеристики:

1. Фонетика: у каждого народа своя.

2. Морфология: упрощена, аффиксы отсутствуют, грамматические категории выражаются лексически (например, в таймырском — русско-нганасанском — пиджине, так называемой "говорке", двойственное число выражалось словом оба).

3. Синтаксис: нестабилен, сложные конструкции отсутствуют.

4. Лексика: нестабильна — каждый стремится вставить в свою речь как можно больше иностранных слов.

Стабилизация правил на всех уровнях языка происходит, когда пиджин начинают учить как систему. Это возможно в случае, если либо появляется третий этнос, для которого не является родным ни один из языков, на основе которых создавался пиджин, либо рождаются дети, для которых этот пиджин становится единственным родным языком (этот процесс называется креолизацией пиджина — пиджин превращается в "креольский язык", или "креол"): они привносят в изучаемый идиом некоторую систему, а поскольку в пиджине изначально системы нет, их никто не поправляет, и постепенно созданная ими система завоевывает господствующее положение. После этого бывший пиджин начинает функционировать так же, как любой нормальный язык.

Языки, участвующие в создании пиджина (и, соответственно, креольского языка), обычно неравноправны. Один из них, занимающий господствующее положение (как, например, английский, испанский или французский по отношению к языкам негров-рабов в Америке и Океании), выступает в роли языка-лексификатора — т. е. б{о/}льшая часть лексики формирующегося креольского языка имеет английское (испанское, французское) происхождение. Другой язык (или несколько языков), принимающий участие в образовании пиджина, является субстратом: из него пиджин черпает, помимо определенного количества заимствованных лексем, то, что, с точки зрения носителей, считается не языком, а "манерой выражаться" (см. Гл. 1.2). Так, например, в гаитянском креольском языке (на французской основе) отсутствуют имеющиеся во французском переднеязычные огубленные гласные {u:}, {o:} и {oe} — в ходе формирования пиджина они либо изменили задний ряд на передний, либо подверглись делабиализации: pe < франц. peur `страх', toti < франц. tortue `черепаха'; в сарамаккане (Суринам) европейское kw было переинтерпретировано как двухфокусный лабиовелярный согласный kp: kpei < голл. kwijlen `слюни'; во многих контактных языках Атлантики под влиянием субстратных африканских языков возникли тоновые противопоставления [Беликов 1998, 30-31]. Система грамматических категорий пиджина (и, соответственно, креола) может быть полностью или частично заимствована из субстратного языка (например, в гаитянском креоле грамматическая система более сходна с эве — тем африканским языком, который был родным для большинства гаитянских рабов, — чем с французским, послужившим для этого креола основным источником лексики). Под влиянием субстратного языка может изменяться значение слов, происходящих из языка-лексификатора: например, в ток-писине — креольском языке Новой Гвинеи на английской основе — слово brata (< англ. brother `брат') означает `сиблинг одного с говорящим пола', а слово susa (< англ. sister `сестра') — `сиблинг другого пола, нежели говорящий'.

При генеалогическом изучении пиджинов и креольских языков складывается совершенно особая ситуация, поскольку они возникают как бы "с чистого листа" и не связаны ни с одним из языков непрерывной лингвистической преемственностью: не существует такого языка, из которого пиджин получился бы обычным для языков способом — путем передачи из поколения в поколение. Языковой коллектив меняет свой язык на новый очень быстро, и от этого нового языка требуется лишь, чтобы высказывания на нем для носителей языка-лексификатора входили хотя бы в зону потенциально понятного (см. Гл. 1.2). Таким образом возникает идиом, заметно родственный языку-лексификатору, но отстоящий от него настолько далеко, насколько позволяет необходимость добиваться хотя бы частичного взаимопонимания.

В соответствии с лексическими критериями пиджины продолжают относиться к той же группе, к которой относится язык-лексификатор, однако дают существенное снижение по сравнению с ожидаемыми процентами совпадений. Рассмотрим случай с ток-писином. Этот пиджин, сохранив б{о/}льшую часть английской лексики, заменил слова: burn `жечь' на kukim ( < cook `варить' + him `его'), feather `перо' на gras bilong pisin (букв. `трава птицы'), hair `волосы' на gras bilong het (букв. `трава головы'), I `я' на mi (< me `меня'), knee `колено' на skru bilong lek (букв. `шуруп ноги'), lie `лежать' на slip (< sleep `спать'), root `корень' на rop (< rope `веревка'), say `сказать' на spik (< speak `говорить'), see `видеть' на lukim (< look `смотреть' + him `его'), warm `теплый' на hat(pela) (< hot `горячий'), we `мы' на yumi (< you `ты/вы' + me `я').

Как видно, практически моментально в пиджине происходит массовая замена лексики, которая в обычном случае заняла бы несколько сот лет. При попытке построения генеалогического древа германских языков совместно с ток-писином последний выделяется в отдельную ветвь, удревняющую общегерманское единство на 700-800 лет (средний процент совпадений со всеми германскими языками, кроме английского, — около 60%). При этом он сохраняет специфическую близость с английским языком (81% совпадений), хотя и не образует с ним отдельной подгруппы (к английскому языку ближе оказывается голландский — 84% совпадений). Таким образом, при незнании реальной ситуации близость английского и токписина выглядит как результат интенсивных вторичных контактов "заметно родственных" языков.

Следовательно, пиджины и креольские языки могут искажать результаты сравнительно-исторических исследований: в случае, например, вымирания языка-лексификатора датировка семьи, содержащей креольский язык, может оказаться несколько удревненной. Если же креольский язык постепенно сближался с языком-лексификатором, но, так и не слившись с ним, по каким-то причинам снова начал отдаляться, датировка дивергенции этих языков может оказаться умоложенной, а пара креол-лексификатор не может быть объединена ни с каким другим языком по методу "ближайших соседей" (см. Гл. 2.2), однако в остальном генеалогическое древо семьи, содержащей креольский язык, в этом случае уже выглядит практически нормальным.

Весьма вероятно, что именно такой путь развития — с постепенным дрейфом в сторону языка-лексификатора — наиболее характерен для пиджинов. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что на сегодня известны лишь пиджины, образовавшиеся несколько веков назад, сведения же о более древних пиджинах отсутствуют. Следует также помнить, что для возникновения пиджинов нужны весьма специфические условия — достаточно длительное межэтническое взаимодействие при весьма ограниченных коммуникативных задачах [Беликов, Крысин 2001, 119], не менее специфичны и условия, при которых пиджин превращается в язык, внешне неотличимый от языков, появившихся "обычным" способом. По-видимому, в доисторические эпохи подобные ситуации возникали гораздо реже, хотя у нас нет достаточных оснований предполагать, что их не было вообще.