Русский язык в мире

Russian in the World

––––––––    –––––––

© 2004

Н.Н. Клочко, Т.В. Лигута

Русский язык в Латвии: социолингвистический профиль ситуации

Проблемы существования русского языка зарубежья в последнее десятилетие неоднократно освещались в научной литературе (подробную библиографию см. в работах [5; 6; 17; 18; 20].

Статус русского языка в отдельных точках постсоветского пространства менее исследован, хотя именно этот аспект проблемы чрезвычайно интересен в силу специфичности языковой ситуации в каждой стране, отношений между языком диаспоры и метрополии [2; 4; 19; 25].

Языковая ситуация в бывших прибалтийских республиках несколько отличается от языковых ситуаций в странах СНГ, и, более того, в каждой стране этого региона она отмечена своими особенностями.

Несмотря на то что проблемы русского языка в странах Балтии рассматриваются лингвистами в разных аспектах (с позиций особенностей языковой системы в иноязычном окружении, семантических смещений, прагматикона русской языковой личности, русского языка в образовании, перспектив функционирования [1; 7; 12; 19; 21; 22; 24]), эти исследования носят фрагментарный характер и не дают целостного представления о языковой ситуации ни в каждой из стран в отдельности, ни в регионе в целом. Однако общим организующим началом в этих изысканиях является понимание жизненной важности вопроса о самом существовании русского языка в странах Балтии. Угроза существованию русского языка и – шире – русской культуры вызывает в каждой из бывших прибалтийских республик в разной степени проявляющуюся тревогу и усиливает эмоциональное напряжение в обществе.

В Латвии, по сравнению с соседними странами региона, процент русскоязычного населения самый большой (более трети населения), и вместе с тем здесь отсутствуют компактные русскоязычные анклавы, как, например, в Эстонии. Люди, считающие русский язык родным, в Латвии, как и везде на территории бывшего СССР, принадлежат к разным национальностям. Русскоязычное общество, неоднородное по своему национальному составу, политическому и социальному статусу, объединено прежде всего общностью языка и культуры. Исходя из анализа ситуации, есть все основания говорить о сложившемся в стране русском лингвистическом меньшинстве, которое лишено не только лингвистических, но и социально-политических прав и свобод. Эта ситуация чрезвычайно конфликтна, особенно в последнее время, недостаточно известна и понятна за пределами Латвии, к тому же противоречиво освещается в научной литературе [12; 15; 16; 23; 29]. Все это определяет необходимость и актуальность обращения к проблеме положения русского языка в Латвии.

М

Клочко Надежда Николаевна – доктор филологических наук, ассоциированный профессор отделения славянских языков и литератур филологического факультета Латвийского университета (Рига).

Лигута Татьяна Викторовна – доктор филологических наук, доцент отделения славянских языков и литератур филологического факультета Латвийского университета (Рига).

ы рассмотрим статус и контексты функционирования русского языка в ситуации возрождения этнической идентичности титульной нации, поскольку именно в условиях «развивающихся» наций наиболее выпукло вырисовывается ряд интересных лингвистических и социальных проблем и предпринимаются самые разнообразные попытки их разрешения [3]. Дж. Фишман еще в 1971 г. высказал мысль о том, что «развивающиеся» страны, «страны третьего мира» на определенном этапе сталкиваются с необходимостью удовлетворения двух потенциально противоречивых потребностей – национализма и «странизма» [30]. Если перенести сказанное в политическую плоскость «новой Европы», то для европейского сообщества важно, чтобы образующие его нации чувствовали себя в первую очередь «европейцами», а уже потом чехами, венграми, эстонцами или латышами. Однако очевидные панъевропейские интегративные тенденции в постсоветских государствах перекрываются сегодня противоположными, националистическими. Иными словами, ощущение себя в первую очередь «европейцами» отступает под мощным натиском «национального». «Новая» нация начинает поиски своего собственного «этнического лица» с бескомпромиссного отторжения «имперского чужого», самым ярким выражением которого становится язык. Лингвистический конфликт, таким образом, отражает сущность национальной негативной памяти [8]. Социально-политическая рефлексия по поводу прошлого с очевидностью проявляется при решении вопроса о статусе языка бывшей империи.