11)Синтагматические отношения в лексической системе. Многозначность. Принципы дифференциации многозначности и омонимии. Функции многозначных слов.

семантика (то есть наука о значениях слов) основа на трёх «китах»: реально существующий феномен (объект), его значение и слово, его обозначающее.

Например, кошка – как реальное животное из плоти и крови, кошка как концепт домашнего животного (обобщённое понятие), и третье – само пятибуквенное слово «кошка». Отношения между этими тремя составляющими могут быть самыми разными и варьироваться от языка к языку. Поэтому-то и возникают такие необычные явления, как многозначность и омонимия. Итак, многозначность (или полисемия) – это языковое явление, сущность которого состоит в том, что у одного слова имеется более чем одно значение. Например, «труба» в русском языке: на крыше, водопроводная, в женском организме или даже «дело плохо». Омонимия – явление, характеризующее омонимы, то есть слова, разные по значению, но совпадающие по звучанию и написанию.

Многозначность отличается от омонимии тем, что:

1)многозначность исторически обусловлена, омонимия – случайное явление;

2)многозначные слова имеют нечто общее с точки зрения смысла, омонимы не имеют общего;

3)многозначность – понятие более широкое, охватывает более массивные конструкции, например, синтаксис, в отличие от омонимии.

4)В словаре омонимы составляют разные статьи, а многозначные слова объединены в одну.

12)Русская лексика с точки зрения происхождения. Лексика исконно-русская и заимствованная. Заимствования в истории русского языка. Приметы заимствованной лексики.

Лексика современного русского языка очень неоднородна по происхождению. Так, если выяснить происхождение слов, называющих понятия, символизирующих понятие "национальный русский"– изба, лапоть, сарафан, Иван (вспомним Гоголя, который сказал, что "истинная национальность состоит не в описании сарафана", значит, сарафан в представлении многих – истинно русская одежда), то получим следующую картину. Действительно "своим", издавна своим окажется лишь слово лапоть, как общеславянское по происхождению. Изба – древнерусское (восточнославянское) заимствование из германского. Сарафан – слово, попавшее к нам из персидского через тюркское посредство, а Иван из старинного Иоанн происходит от древнееврейского Johanan. И наоборот, такое, казалось, явно нерусское по происхождению слово, как лифтер, можно считать русским, хотя и созданным из чужого материала (английского по происхождению лифт и французского суффикса -ёр), его и относят лингвисты к исконно русским, поскольку такого по структуре слова нет в западноевропейских языках. Следовательно, исконно русской является лексика, созданная в данном языке из имеющихся в нем элементов, как своих, так и чужих. Одни исконные слова и значения созданы (и создаются) совсем недавно, о чем говорят ежегодные академические словарные материалы "Новое в русской лексике" (ср., например, космонавт, ракета-носитель, выпуститься – 'окончить учебное заведение', годится в роли частицы – 'ладно, идет', гудёж, засветиться – 'обнаружить себя чем-либо', беспредел и т.д.), жизнь других насчитывает много веков.

Заимствование слов – естественный процесс, который отражает отношения (политические, военные, экономические, культурные) между народами в разные периоды их истории. Сами заимствованные слова раскрывают жизнь вещей, понятий, они могут говорить о географическом месте возникновения новых предметов, вещей (бордо, боржоми, кагор, кашемир, коньяк, панама), об их творцах (ампер, ватт, браунинг), о людях, прославившихся в той области, к которой относятся названные в их честь понятие. Время появления в языке новой лексики (а значит, и новых понятий, вещей) и степень интенсивности заимствования слов определенной тематики свидетельствуют о направлении развития духовной или материальной культуры народа. Так, например, "на 30-е годы XIX века падает распространение в русской литературной речи довольно обширного ряда заимствованных слов, первоначально связанных с кругом философских понятий"*, что явилось показателем характера духовных интересов общества (абсолют, абстрактный, доктрина, идеал, идеализировать, индивидуум, индивидуальный и т.д.)

Понятно, что слова из чужого языка приходят прежде всего потому, что они обозначают новые вещи, новые понятия. Однако заимствование слов, называющих предметы, понятия, которых до того не знал заимствующий их народ, – это внешняя, неязыковая причина. Существуют и причины внутренние, языковые. Так, проникающее в речь иноязычное слово может укорениться в языке, поскольку его появление позволяет устранить полисемию исконного слова или уточнить, детализировать соответствующее понятие (ср., например, роль слов импорт, экспорт при русских ввоз, вывоз; регион при более раннем заимствовании район или конфитюр при русском варенье). Иноязычное слово оказывается "выгоднее", если имевшееся до того обозначение чего-либо представляло собой описательное, не однословное название. Так, слово интеллигенция, начавшее распространяться с 60-х годов XIX века, постепенно вытеснило сочетание слов мыслящие люди, мыслящая часть общества.

Заимствования из того или иного языка очень различны по количественному составу. Велико число слов из английского, французского и немецкого языков, а также из греческого и латинского. Невелико из еврейского: ранние заимствования из еврейского языка связаны в основном с церковными текстами – аллилуйя, аминь, еврей, осанна, пасха, серафим, суббота; с религией евреев связаны экзотизмы кошерный, маца, талмуд, тора; в более позднее время пришли хала, вытесненное сейчас словом плетенка, относительно недавно кнессет ('название парламента в Израиле'), и нек. др. Единичны в русской лексике слова из китайского (чай, попавшее через тюркское посредство, чау-чау, чесуча, экзотизм фанза и нек. др.), японского (дзюдо, каратэ, иваси, кимоно и нек. др.), венгерского (гуляш, возможно хата, причем хата в венгерском не исконное) и т.д.

Если иметь в виду грамматическую природу заимствований, то нужно сказать, что заимствуются больше всего имена существительные и прилагательные. Числовые наименования перенимаются редко, почти исключительно как обозначение больших чисел (ср. французские по происхождению миллион, миллиард, биллион). Относительно мало заимствованных глаголов (в русском языке они представлены главным образом глаголами на кровать: дирижировать, лавировать, маршировать и под.).

Из служебных частей речи могут заимствоваться союзы (из родственного языка, как, например, если из польского или дабы, ибо из старославянского). Могут перениматься междометия (например, браво, баста, брависсимо из итальянского языка).

Помимо целых, реальных слов, нередко заимствуются и их отдельные элементы – структура, значение. Эти последние связаны с калькированием. Лингвистический термин калька (от франц. calque) означает 'слово или выражение, построенное по образцу чужого слова или выражения путем точного перевода их составных частей соответствующими словами или значимыми частями слов (морфемами) родного языка'. Например, полуостров – калька с немецкого Halbinsel (Halb – 'половина', Insel – 'остров'). Слово, сложенное из переводов частей иноязычного слова, называется словообразовательной калькой. Таковы полуостров, состоять (с немецкого be-stehen), введение (с французского introduction), золушка (с французского Cendrillon – уменьшительно-ласкательные формы от cendre – 'зола, пепел'), летописец (с греческого chronographos), носорог (с греческого rino-keros, где rinos – 'нос', keros – 'рог') и т.д.

Калькироваться может и значение чужого слова, и тогда возникает семантическая калька. Так, французское слово canard и русское утка имеют одно и то же прямое значение ('водоплавающая птица...'). Это совпадение значений послужило основой для появления у слова утка переносного, свойственного французскому canard. Семантической калькой с английского является и значение 'этап трудных и длительных переговоров' у слова раунд, которое сначала было заимствовано лишь как термин бокса.

Наконец, могут переводиться пословно иноязычные выражения, устойчивые обороты. Результат такого перевода – фразеологическая калька. Например: поставить точки над "и" (с французского mettre les points sur les "i"), иметь место (с французского avoir lieu), разбить наголову (с немецкого aufs Haupt schlagen), ради прекрасных глаз (с французского pour les beaux yeux) и т.д.

В немалом числе случаев былая иноязычность слова (прежде всего корня слова) обнаруживает себя какой-то чертой – фонетической или грамматической. Есть особенности, характеризующие слова какого-то одного языка (или группы родственных языков), но есть и общие признаки, свидетельствующие о заимствованности слова. Вот некоторые из них:

1. Начальное а-: абитуриент, алый, аншлаг, армия, ахинея и т.д. Исконно русские слова с начальным а- единичны; это главным образом служебные слова, междометия, звукоподражания и производные от них (а, авось, ага, ай, ау, ах; авоська, аукаться, ахнуть и нек. др.).

2. Наличие в слове звука (буквы) ф: вафли, графин, лафа, лифт, риф, скафандр, финт и т.д.*

3. Сочетание ге, ке, хе в корне: гений, герой, анкета, кеды, ракета, мохер, схема и т.д.

4. Зияние, т.е. соседство двух (и более) гласных в корне слова:

аут, диета, дуэт, коалиция, пион, саксаул, фуэте и др.

5. Сочетание гз, кг, кд, кз; бю, вю, кю, мю, пю: зигзаг, пакгауз, анекдот, рюкзак, экзамен; бюро, бюллетень, дебют, гравюра, кювет, коммюнике, пюре.

6. Удвоенный согласный в корне: группа, масса, программа, тонна.

7. Несклоняемость слов: лото, мини, табло.