Идентификация

Эмоциональное участие, которое вызывает у нас какая-то теле­передача, частично зависит от того, в какой степени мы идентифи­цируем себя с персонажем (т. е. мысленно сравниваем себя с ним и представляем себя на его месте). Легче идентифицировать себя с персонажами, с которыми у нас много общего, хотя это условие и не является обязательным. Большинство хороших мелодрам отли­чает определенная универсальность. Например, огромное число аме­риканцев, в большинстве своем белых, никто из которых не был рабом, оказались растроганы историческим минисериалом Roots («Корни»), повествующем о нескольких поколениях афро-американ­ской семьи, начавшей свою жизнь в рабстве. Очевидно, человеческие качества действующих лиц были переданы столь умело, что зрители смогли эмоционально идентифицировать себя с персона­жами, хотя сами никогда не попадали в подобные ситуации.

Изображаемая в СМИ реальность воспринимается нами в боль­шей степени, если наше отождествление себя с персонажами та­ково, что последние становятся значимыми фигурами в нашей собственной жизни (Potter, 1988). Мы чаще подражаем поведению и следуем установкам тех персонажей, с которыми себя идентифи­цируем. Вот почему антисоциальные последствия принимают более серьезный характер в том случае, когда зрители становятся свиде­телем насилия, совершаемого положительными, а не отрицатель­ными героями.

Эмпатия

Эмпатия — это «способность понимать чувства другого человека и проникаться ими» (D. G. Myers, 1992, р. 641). Эмпатию можно рассматривать в качестве эмоциональной идентификации, и она яв­ляется очень важным фактором, влияющим на удовольствие, кото­рое нам доставляют СМИ. Мы получаем большее удовольствие от комедии, если можем испытывать некоторые из чувств, переживае­мых ее героями. Мы наслаждаемся бейсбольным матчем в большей степени, если играли в бейсбол сами и нам знакомо то напряже­ние, которое испытывает отбивающий в конце девятой подачи, когда из игры уже выведены два его партнера, а команда отстает на одну перебежку.

В случае СМИ (Zillmann, 1991 b) эмпатия несколько уменьшается за счет того положения относительного всеведения, в котором мы находимся в сравнении с действующими лицами. Мы, как правило, знаем о происходящем больше, чем они. Если нам известно, чем все закончится, часто бывает трудно испытать такое эмоциональное участие, каким оно могло бы быть, если бы мы знали лишь то, что известно герою фильма. Однако степень получаемого удовольствия во многом зависит от жанра передачи. Повторные показы спортивных соревнований смотрят единицы, тогда как во время повторной де­монстрации комедий перед телеэкранами обычно собирается дос­таточно большая аудитория. Очевидно, решающими факторами здесь являются верность зрителей персонажам и передаче, а также эмпатия и степень парасоциального взаимодействия с действующими лицами (Tanneribaum, 1980).

Эмпатия включает в себя когнитивный и эмоциональный компо­ненты. Когнитивная эмпатия подразумевает готовность принять точку зрения другого человека!, тогда как эмоциональная эмпатия свя­зана с готовностью откликнуться на чисто эмоциональном уровне. М. X. Дейвис, Халл, Янг и Уоррен (М. Н. Davis, Hull, Young & Warren, 1987) продемонстрировали, что уровень двух этих видов эмпатии вли­ял на эмоциональные реакции зрителей во время просмотра филь­мов Brian's Song («Песня Брайана») и' Who's Afraid of Virginia Wolf? («Кто боится Вирджинии Вулф?»), но что каждый вид эмпатии вли­ял на реакции по-разному.

В последнее время эмпатию стали представлять в виде конструкта, включающего в себя три фактора (Zillmann, 1991 b). Один фактор мо­жет стать более значимым, чем другой, доминировавший ранее. К при­меру, предположим, что первичной естественной реакцией на пережи­вания жертвы насилия в каком-нибудь информационном сообщении или мультфильме является эмпатия. Однако ее может затмить какая-то менее сострадательная реакция на информационное сообщение, рек­ламу или мультфильм, которые следуют сразу же за первой передачей. Тем самым событие, которое в ином случае способно вызвать сильную эмпатию, может не оказать подобного воздействия, частично из-за спе­цифического характера телевидения, использующего звук в качестве своеобразной приманки. Этим можно объяснить, почему так трудно испытать эмоциональное участие во время просмотра телефильма, по­стоянно прерываемого рекламой.

Другой подход, мало изученный экспериментально, связан с тем, в какой степени СМИ, в первую очередь телевидение, прививают эмпа­тию детям или могли бы это делать, если бы авторы передач и телеком­пании уделяли больше внимания этим вопросам (N. D. Feshbach, 1988; N. D. Feshbach &S. Feshbach, 1997).