Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
515918_1DC13_harris_r_psihologiya_massovyh_komm...doc
Скачиваний:
134
Добавлен:
17.09.2019
Размер:
2.35 Mб
Скачать

Базовое социальное научение и полевые исследования

Изучением моделирования в СМИ занимался известный соци­альный психолог Альберт Бандура. Он один из первых провел экс­периментальные исследования на эту тему, в частности знаменитые опыты с куклой Бобо (Bandura, 1965; Bandura, ross& Ross, 1963; Bandura& Walters, 1963; см. также: Hanratty, O'Neal& Sulzer, 1972; Hicks, 1965). Бандура просил маленьких детей смотреть, как посто­ронний человек избивает большую надувную куклу. Затем отслежи­валось собственное поведение ребенка с куклой. Исследования вы явили, что дети часто подражали жестокому обращению с куклой, которое они усвоили и смоделировали раньше. Имеет большое зна­чение и тот факт, что тот же самый эффект получался, когда участ­ники эксперимента наблюдали запись на видео, в которой человек бил куклу. То есть происходило моделирование поведения, усвоен­ного через видеозапись, а не «из жизни» (Bandura et a!., 1961; Lovaas, 1961; Nelson, GelfandA Hartmann, 1969; Rosencrans& Hartup, 1967; Walters & Willows, 1968).

Несмотря на всю значительность этих экспериментов, их не обошла стороной критика. Эксперименты Бандуры критиковали главным образом за искусственность и за то, что их результаты вряд ли можно было распространить на «реальную жизнь». Все же экспе­рименты, проведенные впоследствии в полевых условиях, а не в лаборатории, подтвердили эффект моделирования (Centerwall, 1989 а, 1989 Ь, 1993; Huesmann, LagerspetzA Eron, 1984; Joy, Kimball& Zabrack, 1986; Lefkowitz, Eron, Walder& Huesmann, 1977; Leyens, Camino, Parke& Berkowitz, 1975; Parke, Berkowitz, Leyens, West & Sebastian, 1977). Сентеруолл, Джой и другие обнаружили, что уровень преступлений, связанных с насилием в разных странах, возрастал параллельно с появлением телевидения. Так, между 1945 и 1974 го­дом уровень убийств среди белых американцев и канадцев вырос на 93 и 92% соответственно, а среди белого населения Южной Афри­ки этот уровень снизился на 7%. В Южной Африке белые жили приблизительно в таких же экономических условиях, но без теле­видения (телевидение появилось там лишь в 1975 году) (Centerwall, 1989 а, 1989 Ь, 1993). После появления телевидения уровень убийств в такой же степени вырос и там. Сентеруолл исключил другие объяснения, такие, как экономические факторы, возраст, наличие огнестрельного оружия и гражданские волнения, влиявшие на из­менения в обществе.

Итак, очевидно, что моделирование насилия с помощью СМИ не искусственный феномен, характерный лишь для лаборатории. Конеч­но, в обществе есть и другие переменные, кроме СМИ, которые не­сколько снижают моделирование жестокости человеком.

Факторы взаимодействия с моделями в сми

Каждый человек моделирует поведение, усвоенное им из СМИ, очень избирательно, в зависимости от собственных привычек и черт характера (глава 2), поэтому насилия и драки на экране по-разному влияют на людей. Есть несколько переменных, усиливающих или, наоборот, ослабляющих эффект моделирования. Прежде всего, важ­ны некоторые характеристики модели. Люди, как правило, растор­маживаются и начинают подражать поведению телегероя, когда пе­ред ними привлекательный персонаж, чьи поступки оправданы сю­жетом фильма или сериала и чья фигура внушает им доверие, и наоборот, маловероятно, что они будут подражать поступкам несим­патичного героя, «плохого парня». Кроме того, если человек ото­ждествляет себя с телегероем и сочувствует ему, тем с большей ве­роятностью он будет подражать этому человеку в реальной жизни (Huesmann, LagerspetzA Eron, 1984). Так что акты насилия, совер­шаемые «хорошими парнями», оказывают на нас более сильное влияние, чем поведение «плохих парней». Этот факт имеет важные последствия для оценки эффектов приключенческих фильмов, филь­мов типа экшен и полицейских сериалов.

Если насилие подкрепляется в фильме или сериале, то более вероятно, что человек, наблюдающий за таким поступком, может воспроизвести его ив жизни. Когда жестокость героя вознаграж­дается (он добивается денег, власти, устанавливает нормальные взаимоотношения и тому подобное), то в контексте сюжета его на­силие подкреплено. Некоторые данные показывают, что подкреп­ленное насилие чаще моделируется в жизни, чем неподкрепленное или такое, за которым следует наказание (см. например, Bandura, 1965). В обычном телевизионном сюжете акты насилия положи­тельного героя, как правило, вознаграждаются, а жестокость злодея подлежит наказанию. Поэтому также насилие «хорошего парня» может иметь гораздо более губительные и вредные последствия, чем насилие «плохого парня».

Еще| один важный фактор — степень воспринимаемой нами реальности происходящего: считается ли насилие «реальным» или «всамделишным» (Van der \bort, 1986).

Некоторые данные говорят о том, что насилие, которому чело­век «верит» и воспринимает как реальное, производит более сильное впечатление, чем то, что нам кажется вымышленным. Несмотря на то что детские мультфильмы представляют, наверное, самый жесто­кий жанр, насилие в них выглядит наиболее стилизованным. Неко­торые работы подтверждают (скажем, Feshbach, 1976), что насилие в мультипликационных фильмах не оказывает негативного влияния или это негативное влияние меньше, чем насилие в реалистических кар­тинах или репортажах новостей.

Чтобы представить воображаемую реальность насилия на ТВ, об­ратимся к тому, как ребенок в разном возрасте воспринимает филь­мы и телепередачи, жестокость и насилие в них (см., например: Cartoon & Sparks, 1984; Gunter, 1985; Sparks, 1986; Van der Voort, 1986). Малышу кажется, что, когда кого-то убивают в полицейском сериале, умирает не актер на экране, а настоящий человек. Для не­го реальность телевизионной смерти и смерти в действительности идентичны. Сильные нервные расстройства случаются у тех детей, которые верят в реальность насилия на экране, а дети, понимаю­щие условность актерской игры, не так чувствительны и меньше переживают за теле - и киногероев. Нужно отметить, что новости и документальные фильмы — наиболее трудные для детского воспри­ятия формы телевизионной жестокости, потому что она реальна.

В целом, как подтверждают научные исследования, наиболее си­лен эффект моделирования насилия у тех людей, кто от природы более жесток и склонен к насилию (Heller & Polsky, 1975; Parke et al., 1977). Хотя экспериментально эта гипотеза не всегда подтвер­ждается однозначно (например, см. Huesmann, Eron, Lefkowitz & Walder, 1984). К. сожалению, эксперименты и исследования, касаю­щиеся насилия и склонности к нему, зачастую использовались, что­бы доказать минимальный общий эффект воздействия СМИ на об­щество. Как уже отмечалось, эффект моделирования, срабатываю­щий у самого незначительного процента населения, дает повод для серьезной тревоги.

Наши мысли, возникающие у нас в ответ на акты насилия и жес­токости, которые мы видим, свидетельствуют о нашем отношении к насилию и вере или неверии в его реальность (Berkowitz, 1984). Это могут быть мысли о страдании жертвы, победе злого и жестокого че­ловека, воспоминания о проявлениях жестокости в нашей жизни и так далее. В исследованиях Дорра, Коварика (Dorr& Kovaric, 1980) и Тамборини (Tamborini, 1991) учитываются различия индивидуаль­ной реакции на насилие по телевидению.

Что касается возрастных» гендерных различий, то, как правило, мо­делирующие эффекты усиливаются в возрасте от 8 до 12 лет, а затем медленно идут на спад. По мере взросления у детей вырабатывается их собственное «видение» и они лучше отделяют переживания, связанные с видео, от реальных. Мальчики обычно смотрят больше боевиков и са­ми проявляют больше жестокости, чем девочки, однако нет четкого до­казательства того, на кого насилие на экране производит большее мо­делирующее воздействие — на мальчиков или на девочек.

Наконец, важен фактор уровня возбуждения зрителя. Намного бо­лее вероятно, что человек, по какой-либо причине уже физиологи­чески возбужденный до просмотра фильма с насилием, совершит акт насилия после просмотра, чем спокойный и уравновешенный чело­век (Tannenbaum, 1971, 1980). Может возбуждать сам фильм, или ис­точник возбуждения может быть не связан с фильмом и относиться к прошлому. В некоторых экспериментах с помощью манипуляции участников группы заранее злили, прежде чем продемонстрировать им насилие на экране (Berkowitz, 1965; Hartmann, 1969; Zillmann, 1978). В работе Зиллмана (Zillmann, 1991 а) приводится обзор иссле­дований и разработка проблем, связанных с возбуждением и СМИ. Проблема взаимодействия модели возбуждения и насилия представ­ляется еще более важной, если мы обратимся к теме сексуального на­силия, рассматриваемого нами в главе 10.