3) Онтологические метафоры.

–– Метафоры сущности и субстанции. Такие пространственные категории, как «верх—низ», «спереди—сзади», «нахождение где-л. — удаление от чего-л.» (on-off), «центр—периферия» и «близкое—далекое», обеспечивают исключительно богатую основу для осмысления концептов в терминах ориентации. Однако концептуализа­ция с помощью пространственных категорий имеет свои пределы. Наш опыт обращения с физическими объектами и веществами формирует дру­гую основу для понимания, выходящую за рамки простой ориентации. Понимание нашего опыта в терминах объектов и веществ позволяет нам вычленять части опыта и обращаться с ними, как с единообразными дис­кретными сущностями или веществами. Стоит только отождествить части нашего опыта с объектами или веществами, появляется возможность ссы­латься на них, относить их к определенным категориям, группировать и определять их количество — и тем самым размышлять о них.

Когда объекты недискретны или неразграничены, мы все же их классифицируем как четко определенные или разграниченные; таковы, например, горы, углы улиц, изгороди и т. п. Такой способ восприятия фе­номенов материального мира необходим для достижения определенных целей: установления местоположения гор, достижения договоренности о встречах на углах улиц, подрезания живых изгородей. Целеполагание в человеческой деятельности обычно требует проведения искусствен­ных границ между материальными феноменами, что делает их таким же дискретными, как и мы сами: сущностями, ограниченными поверхностью.

Подобно тому как опыт пространственной ориентации человека порождает ориентационные метафоры, опыт обращения с материальными объектами (особенно с нашим собственным телом) создает основу для исключительно широкого разнообразия онтологических метафор, т. е. способов восприятия событий, деятельности, эмоций, идей и т. п., как материальных сущностей и веществ.

Онтологические метафоры служат разным целям, и разнообразные виды метафор отражают разные цели. Возьмем, например, опыт человека, относящийся к феномену повышения цен, который можно метафориче­ски представить как автономную сущность с помощью существительного inflation 'инфляция'. Это позволяет нам при обсуждении инфляции ссы­латься на опыт: INFLATION IS AN ENTITY ИНФЛЯЦИЯ — ЭТО СУЩНОСТЬ: Inflation is lowering our standard of living. Инфляция снижает наш уровень жизни. +If there's much more inflation, we'll never survive. Если инфляция увеличится, мы не выживем. + We need to combat inflation.Нам нужно бороться с инфляцией.

В этих случаях рассмотрение инфляции как автономной сущности поз­воляет нам ссылаться на нее, определять ее количество, выделять ее определенные стороны, видеть в ней причину чего-л., действовать с ее учетом и, возможно, даже верить, что мы ее понимаем. Такие онтологи­ческие метафоры необходимы для попыток рационального осмысления нашего опыта.

Как и в случае с ориентационными метафорами, метафоричность большинства этих выражений не осознается. Одна из причин этого заключается в том, что онтологические метафоры, как и ориентационные, служат ограниченному набору целей — отсылке к номинации, количественной оценке и т. п. Простой взгляд на нематериальное как на автономную сущность или субстанцию отнюдь не гарантирует исчер­пывающего понимания. Но онтологические метафоры можно развивать дальше. Вот два примера того, как онтологическая метафора THE MIND IS AN ENTITY/РАЗУМ - АВТОНОМНАЯ СУЩНОСТЬ развивается в нашей культуре.

А) THE MIND IS A MACHINE РАЗУМ - ЭТО МАШИНА: We're still trying to grind out the solution to this equation. (Мы все еще пытаемся выработать решение этого уравнения (букв, выто­чить)) + .My mind just isn't operating today. (У меня просто сегодня не работает голова (букв, ум/разум)).

Б) THE MIND IS A BRITTLE OBJECT ДУША - ЭТО ХРУПКИЙ ОБЪЕКТ: You have to handle him with care since his wife's death. (Вы должны осторожно обращаться с ним после смерти его жены. + Не broke under cross-examination. (Он сломался под перекрестным допросом) + She is easily crushed.(Она легко поддается давлению).

–– Метафоры вместилища. Мы — физические существа, отграниченные и отделенные от осталь­ного мира поверхностью кожи; мы воспринимаем остальной мир как находящийся вне нас. Каждый из нас — это вместилище, ограниченное поверхностью тела, с ориентацией «внутри—снаружи». Мы проецируем нашу собственную ориентацию «внутри—снаружи» на другие физиче­ские объекты, ограниченные поверхностями. Таким образом, мы также представляем их себе как вместилища с внутренней частью и и внеш­ней поверхностью. Комнаты и дома — явные вместилища. Переходя из комнаты в комнату, мы движемся из одного контейнера в другой, т. е. перемещаемся из одной комнаты в другую. Мы даже придаем эту ориентацию твердым объектам, когда, например, разбиваем камень, что­бы посмотреть, что находится внутри. Мы переносим эту ориентацию на природную среду. Так, поляна в лесу также воспринимается как ограниченное пространство, тем самым мы мыслим себя находящимися на поляне (букв, внутри поляны) или вне ее, в лесу или вне леса. В нашем восприятии поляна в лесу действительно имеет нечто вроде естествен­ных границ — неопределенный участок, где деревья постепенно сходят на нет, и начинается поляна.

Но даже в тех случаях, когда нет естествен­ной физической границы, которую можно было бы рассматривать как границу вместилища, мы налагаем границы — как если бы внутреннее пространство и ограничительная поверхность реально существовали — будь то стена, забор, воображаемая линия или плоскость. Совсем немно­гие инстинкты человека могут претендовать на большую укорененность в человеческом мышлении, чем чувство пространства. И отграничение некоторой территории, и проведение границ вокруг нее — это акт ко­личественной оценки. Сами субстанции также можно рассматривать как вместилища. Возь­мем, например, ванну, наполненную водой. Когда вы залезаете в ванну, вы погружаетесь в воду. И ванну, и воду можно рассматривать как вместили­ща, но разного рода. Ванна — CONTAINER OBJECT/ОБЪЕКТ-ВМЕСТИЛИЩЕ, а вода — CONTAINER SUBSTANCE/СУБСТАНЦИЯ-ВМЕСТИЛИЩЕ.

Поле зрения. Мы концептуализируем поле зрения как вместилище, а то, что видим — как содержимое внутри его. Само выражение visual field 'поле зрения' наводит на эту мысль. Эта вполне естественная метафора мотивирована тем, что когда мы смотрим на некоторую территорию (земельный уча­сток, пол и т. п.), поле зрения определяет границу того, что мы видим. Поскольку ограниченное физическое пространство — это ВМЕСТИЛИЩЕ, а наше поле зрения связано с ограниченным физическим пространством, то мы естественно приходим к метафорическому концепту VISUAL FIELDS ARE CONTAINER/ПОЛЯ ЗРЕНИЯ - ЭТО ВМЕСТИЛИЩА. В силу ЭТОГО МЫ можем сказать: The ship is coming into the view. Корабль появляется в поле зрения. + I have him in sight. Он у меня на глазах (букв, в поле зрения).

Events, Actions, Activities, and States/ События, действия, занятия и состояния. Мы используем онтологические метафоры для понимания событий, дей­ствий, занятий и состояний. События и действия метафорически кон­цептуализируются как объекты, занятия как вещества, состояния как контейнеры. Например, забег — это событие, которое рассматривается как автономная сущность. Забег проходит в пространстве и времени и имеет четко определенные границы. Поэтому мы рассматриваем его как ОБЪЕКТ-ВМЕСТИЛИЩЕ с участниками (которые также осмысляются как объекты) и такими событиями, как старт и финиш (метафориче­ские объекты); этот ОБЪЕКТ-ВМЕСТИЛИЩЕ включает еще и занятие бегом (метафорическое вещество). Таким образом, мы можем сказать о забеге: 1) Are you in the race on Sunday? (забег как ОБЪЕКТ-ВМЕСТИЛИЩЕ). 2) Ты участвуешь в забеге в воскресенье? Are you going to the race? (соревнование по бегу как ОБЪЕКТ). 3) There was a lot of good running in the race (бег как ВЕЩЕСТВО во ВМЕСТИ­ЛИЩЕ). Многие очень хорошо пробежали забег (букв, было много хорошего бега). 4) I couldn't do much sprinting until the end (рывок как ВЕЩЕСТВО). Я не смог сделать хороший рывок перед финишем.

В общем случае различные виды деятельности метафорически осмысля­ются как ВЕЩЕСТВО и тем самым как ВМЕСТИЛИЩЕ: In washing the window, I splashed the water all over the floor. Моя окно, я расплескал воду (букв, в мытье окна).+ How did Jerry get out of washing the windows? Как Джерри избежал мытья окон? (букв, вышел из).

4)Структурные метафоры. Метафоры, основанные на простых физических понятиях — верх—низ, внутри—снаружи, объект, вещество и т. д. — наиболее существенны для нашей понятийной системы; без них мы не смогли бы функционировать в этом мире — не могли бы рассуждать и общаться. Между тем, сами по себе эти метафоры не очень богаты. Сообщение о том, что нечто рассматривается как CONTAINER OBJECT/ОБЪЕКТ — ВМЕСТИЛИЩЕ с ори­ентацией IN—OUT/ВНУТРИ—СНАРУЖИ, не слишком много говорит нам об этом объекте. Но, как мы убедились на примерах с метафорой MIND IS А MACHINE/РАЗУМ — это машина и различными метафорами персони­фикации, человек в состоянии осмыслять пространственно-ориентационные метафоры в значительно более точных терминах. Это позволяет нам не только очень детально осмыслить понятие (такое, как MIND/РАЗУМ), но и найти подходящие средства для высвечивания одних его сторон и сокрытия других. Структурные метафоры (такие, как RATIONAL ARGU­MENT IS WAR/РАЦИОНАЛЬНЫЙ СПОР — ЭТО ВОЙНА) питают богатейший источник такого осмысления. Структурные метафоры позволяют значи­тельно больше, чем просто ориентировать понятия, обращаться к ним, квантифицировать их, что мы делаем с простыми ориентационными и онтологическими метафорами: они дают нам возможность использо­вать одно высокоструктурированное и четко выделимое понятие для структурирования другого.