15. Проза Полякова

Первым делом следует сказать о цели данной статьи. Безусловно, Юрий Михайлович Поляков - величина, звезда на блеклом горизонте современной русской литературы. Он является одним из самых продаваемых (причем, "по гамбургскому счету", а не благодаря агрессивной рекламе) и популярных в прессе российских писателей. Все это, он, несомненно, заслужил.

Однако автор этого текста считает, что слишком благостное отношение идет во вред любой персоне. Поляков - не исключение. Он в фаворе у власти, у критики. Обозреватели, по большей части, испытывают пиетет к его произведениям. Комплиментарная часть рецензий на его книги по объему в разы превышает часть критическую (если последняя вообще присутствует). Это ненормально и нездорово, это следствие укореняющейся моды и складывание своеобразного культа личности. Творчество Юрия Полякова, как и творчество любого нормального писателя не свободно от изъянов. Не нужно с лупой выискивать огрехи, достаточно лишь спокойно и четко указывать на художественные недостатки, наряду с несомненными достоинствами. Нижеследующий текст - опыт подобного справедливого художественного анализа.

Вместе с тем, я хотел бы заявить, что не претендую на литературоведческие или журналистские лавры, а всего лишь выражаю свое мнение, с которым читатели вольны соглашаться или не соглашаться. Так или иначе, с творчеством Юрия Полякова я знаком с детства, прочитал все его значимые произведения по нескольку раз и считаю сделанные мною выводы вполне обоснованными.

Статья посвящена творчеству писателя, но для начала стоит уделить несколько строк его личности. Сам я Полякова никогда не считал каким-то выдающимся художником слова, как и всю советскую генерацию писателей. Мастеровитый ремесленник - вполне подходящее для него определение. Диалоги, у Полякова, скажем, отличные, а вот захватывающие сюжеты ему не даются, а попытки "словотворчества" вызывают уныние - настолько натужным и неуместным это выглядит. Впрочем, как мне кажется, изначально Поляков и не претендовал на какое-то место на литературном Олимпе, всегда был "к месту", всегда попадал "в струю" и, в целом, вел себя достаточно сервильно.

Творческий путь его не особенно замысловат. Начинал он как поэт, писал довольно ровно, складно, не ерепенился. Отдавал должное "комсомольской" и "гражданственной" лирике, мусолил тему ВОВ, в общем, находился в рамках того, что можно обозначить как "официальную советскую литературу". Тем более что основным направлением деятельности Полякова в первой половине 80-х была непыльная синекура в комсомоле и газетках. Т.е. это был явно "свой" для режима человек, что, скорее всего и объясняет его дальнейший творческий путь, а именно: как человек с очевидно скромным литературным дарованием в одночасье сделался одним из самых популярных в России литераторов.

Первое произведение, которое явил публике Поляков - "ЧП районного масштаба" - отвечало всем канонам соцреализма. Оно же - самое примитивное и беспомощное в творческом плане. Никудышная интрига с поиском налетчиков на здание райкома ВЛКСМ, скучноватая бытовуха - описание пустых будней комсомольских аппаратчиков, очень осторожная критика наиболее явных пороков системы, не покушающаяся на устои - вот и все, что идет на ум, когда вспоминаешь прозаический дебют Полякова. Впрочем, когда решался вопрос о публикации, все это, скорее сыграло в плюс, поэтому откровенно беззубая вещичка была опубликована еще в 1985 году.

К той же категории можно причислить и откровенно проходной текст "Работа над ошибками", увидевший свет год спустя. Настоящий советский школьный роман, совершенно в духе журнала "Юность", с его типовыми героями: строгий, но справедливый молодой директор, застойная железная завучиха, глупая колхозница-физичка, принципиальная молодая училка-идеалистка и, конечно, задумчивый главный герой, благообразный до уныния. Разумеется, с поправками на время: секс между школьниками обсуждается спокойно, одному из учителей прямо на уроке разбивают морду, вскользь упоминаются проблемы "афганцев" и "лимитчиков". Но все это меркнет в сравнении со святой миссией героев: отыскать пропавшую рукопись гениального писателя, погибшего на войне. Вещь совершенно никакая, прогресс в сравнении с "ЧП" отсутствует и единственное, что выглядит не фальшиво - время от времени вставляемые эпизоды из учительского и ученического быта.

Следующий "прорыв" автора, "Сто дней до приказа" стал известным исключительно за счет своего "скандального" характера. На самом деле, никакой скандальностью в повести и не пахнет - это весьма сумбурное и не особо талантливое сочинение на тему превратностей армейской службы. Как некое откровение автор преподносит неформальную армейскую иерархию (хотя к 80-м годам это уже не было тайной как минимум для всего половозрелого мужского населения Союза), а "ужасы дедовщины" (выражающиеся в вялом поколачивании и несильной трудовой эксплуатации "салабонов" старослужащими) в исполнении Полякова выглядят неубедительно (через несколько лет украинец В.Примост опубликует по-настоящему честную книгу об армии "Штабная сука", в сравнении с которой "дедовщина" Полякова выглядит спортивным лагерем для старшего школьного возраста). Самые неудачные страницы книги - это фантасмагорическая линия о романе жены ротного с рядовым и "многозначительный" финал. Впрочем, на фоне убогости советской армейской литературы хлесткая повестушка проскочила "на ура". Не в последнюю очередь и потому, что "перестраивающаяся" КПСС использовала "разоблачительную" книгу в борьбе с разжиревшим кланом "армейских" и поспособствовала карьере молодого литератора "из наших, из комсомольцев".